Like A Wildfire Burning Up Inside My Lungs

— Я её ненавижу! Кто так поступает? Это же так… грубо! Она сказала это на глазах у всей группы, Нил! — Кевин уронил голову на кухонный стол. Элисон Рейнольдс. Ночной кошмар Кевина с седьмого класса, с того самого момента, когда он пригласил ее на школьные танцы, а она рассмеялась, потому что подумала, что он шутит. Он совершенно точно не шутил. А теперь ему нужно было подготовить вместе с ней проект по истории, что было полной несправедливостью, потому что специальностью Кевина была именно история, а её специальностью было право. — Значит, она сказала, что ты немного напряженный. Ну, я думаю… — Нет, она сказала не это, — Кевин поднял взгляд. — Она сказала, что я полный зануда, и наверняка именно поэтому я никогда ни с кем не встречался. И еще сказала, что я буквально непригоден для свиданий. — Ты и правда полный зануда, — Эндрю остановился, перемешивая свои хлопья. — Вот это да. Ну спасибо, — Кевин положил голову обратно на стол. Его друзья были просто паразитами! Ники протащил стул по плитке, глядя Эндрю прямо в глаза (Эндрю ненавидел, когда он так делал), и сел рядом с Кевином с кружкой кофе в руках. — Кевин, дорогой, это Элисон Рейнольдс, ладно? Типа, ты милый и все такое, но она… — Ники замолк, колеблясь. — Великолепная? Веселая? Наглая стерва? — сказал Нил. — Высокая? Привлекательная? И тебе не по зубам? — добавил Эндрю. — Эй! Ники вздохнул. — Чувак. Она носит брендовые шмотки, уже проходит стажировку в какой-то крутой юридической фирме и наверняка может весь дух из тебя выбить своими каблуками. Правда, она не станет. Потому что она вся из себя такая… приличная. Или в этом духе. — И что ты пытаешься этим сказать? Что ничего из этого нет у меня? — Кевин действительно собирался убить своих соседей по квартире за завтраком сегодня. Может, Элисон могла бы заняться его делом в суде. — Ты носил одну и ту же толстовку месяц, потому что то и дело забывал положить её в корзину для грязного белья, — сказал Нил. — Один раз ты почистил зубы пальцем, — Ники усмехнулся в свою кружку. — На прошлой неделе я видел, как ты слизывал гуакамоле со столешницы на кухне, — категорично заявил Эндрю. Кевин раздраженно вскинул руки в воздух. — О, Господи! Прекратите за мной следить! Ники обнял Кевина за плечо. — Ну, детка, если Элисон не увидит, какую классную задницу упускает, а ты изменишь свое мнение насчет этой своей гетеросексуальности, я залезу на тебя, как на дерево. Нил выплюнул кофе на стол. Лицо Кевина вспыхнуло: — Ники, мать твою! Ники расхохотался. — Я шучу-у! Мы друзья, чувак. Я не трахаюсь с друзьями. К тому же, я занят. Извини. Кевин никогда не говорил, что он гетеро. Ну, если совсем честно, никогда и не говорил, что он им не является. Он не особенно думал об этом, потому что до этого ему всего дважды в жизни хотелось поцеловать девушку. Единственный раз, когда он всерьез задумался о своей ориентации, был в его выпускном классе, когда Джексон из его команды по лакроссу вошел в раздевалку полностью голым, и у Кевина пересохло во рту, а в животе возник жар. С тех пор подобного не случалось, так что Кевин и думать об этом забыл. Кто-то за спиной Кевина прочистил горло. Точно. Жан. Он совсем забыл об этом парне, что само по себе было чудом, учитывая, что Жан проводил половину ночей, трахаясь с людьми, которые были громче газонокосилки, и жили они с Кевином через стенку. А ещё кровать Жана стояла прямо возле стены Кевина, так что, даже если он умудрялся трахаться молча, стук изголовья кровати о стену говорил за себя. — Что у вас на повестке дня? — сказал Жан низким, не отошедшим ото сна голосом, который Кевин слышал через эту чертову стену слишком много раз. — Мы обсуждаем задницу Кевина, — сказал Ники. — Ничего подобного, — Кевин сложил руки на столе и опустил на них голову. Жан фыркнул, проходя мимо и занимая свободный стул слева от Кевина: — Ну, классная задница. Блядский Боже! Что сегодня со всеми происходит? — Поверить не могу, что Мэтти оставил меня одного в этом maison des gays. Жан усмехнулся. — Интересно. Не знал, что ты говоришь по-французски. Кевин выпрямился. — Зато я знал, что ты говоришь. Учитывая то, как ты на нем кричишь, пока трахаешься с кем-то, и это… Не мог бы ты отодвинуть свою чертову кровать от моей стены? — Ну и в чем тогда веселье? И я не кричу. Господи, Кевин просто терпеть не мог этого парня! Нил нашел его черт знает где, когда Мэтт переехал жить к своей девушке Дэн. Они давно планировали съехаться, и Кевин был счастлив за них, но этот парень? Серьезно? Жан учился на третьем курсе на факультете фотографии. Он был ворчливым, саркастичным и определенно имел что-то против Кевина. Громкий секс был лишь малой частью. Еще он завел привычку выбрасывать из ванной бутыльки, в которых оставалось еще немного жидкости, но — подозрительно — все, что он выкидывал, принадлежало именно Кевину. Он клал шоколадные капли в тесто для панкейков, хотя Кевин специально просил его этого не делать. Он прикрепил искуственный цветок к суккуленту Кевина, чтобы над ним постебаться (и да, Кевин реально в это поверил — примерно на девяносто секунд). Нил говорил, что Кевину просто мерещится, так что Кевин проверил свою теорию. Как-то вскользь обронил, что французский акцент Жана был полным клише. Честно говоря, он сказал это, только чтобы выбесить его. Но после этого Жан не преминул углублять свой акцент каждый раз, когда разговаривал, и Кевин находился где-то поблизости. Это привело лишь к одному: девушки буквально смотрели на него глазами-сердечками, а парни пускали слюни от одного его вида каждый раз, когда он открывал свой чертов рот. Хорошо. Объективно, Жан был красивым. И это была строгая, нерафинированная красота. Но неважно. Кевин всё равно его ненавидел. — Мы можем вернуться к моей проблеме? — сказал наконец Кевин. — Ага. Элисон. Ну, ты мало что тут можешь сделать, Кев, — сказал Ники. — У нас с ней совместный проект по истории. Должно же быть хоть что-нибудь! — Думал когда-нибудь о том, чтобы прекратить быть таким занудой? — сказал Эндрю. — Она тебе вообще нравится? — добавил Нил. — Не в этом суть, Нил! — дело и правда было не в том, нравилась ли она Кевину. Она нравилась ему когда-то — однажды, много-много лет назад. Сейчас это было дело принципа. Какое право она имела судить, пригоден ли человек для отношений, так ещё и говорить об этом при всех? Не имело значения, нравится ли она ему. Он просто хотел доказать, что она не права. Нил помахал рукой в воздухе перед его лицом. — Может, она так думает, потому что ты всегда странно ведешь себя рядом с ней. Ты слишком усиленно пытаешься изменить ее мнение о тебе. Этот ваш проект может быть хорошей идеей. Вы можете провести побольше времени вместе, и она увидит тебя настоящего. Если ты, конечно, сможешь прекратить занудствовать. Кевин отмахнулся от него, услышав последнюю фразу. Ники склонился к нему: — Или же вы можете заняться проектом, а ты будь дружелюбным, немного флиртуй, но не переусердствуй, знаешь, такой ненавязчивый флирт, не надо говорить ничего напрямую… А затем просто скажи что-то, чтобы она поняла, что ты часто ходишь с кем-то на свидания или просто трахаешься. Ревность может стать хорошим толчком к продвижению, поверь мне. Я не решался пригласить Эрика на свидание, пока не увидел, как какой-то мудак с художественного направления пускает на него слюни. — Мы что, в средней школе? Даже если так сделаю, а я не говорю, что собираюсь так делать, то каким образом я должен намекнуть, что я постоянно хожу на свидания? Я же этого не делаю. — Я и не говорил, что это должно быть правдой, — ответил Ники. — Ребят, от вас пользы как от мешка с камнями, — сказал Кевин, отодвигая свой стул. Он взял кружку с кофе и направился к себе в комнату. — Больней, чем быть укушенным змеей, иметь неблагодарного ребенка, — произнес Эндрю за его спиной сценическим шепотом. — Только злодеи цитируют Шекспира, Миньярд, — Кевин оборвал хихиканье Нила, захлопнув дверь.

~~~

Во вторник днём Кевин сидел на диване Элисон Рейнольдс в квартире Элисон Рейнольдс и пил кофе, который приготовила Элисон Рейнольдс. О Господи! Ладно. Кажется, он снова сходил с ума от волнения. Но, справедливости ради, кто мог его в этом винить? Эта девушка большую часть своих подростковых лет вдалбливала Кевину, как он недостоин ее внимания. Подобная ерунда накапливается в памяти. — Так, хорошо, давай так: я возьму на себя эту половину источников, — Элисон разделила лежавшую перед ними стопку распечаток на две части, — а ты займешься второй половиной. А на следующей неделе встретимся, чтобы обменяться записями, и сформулируем тезис. — Хорошо, я согласен. У меня уже есть некоторые записи на эту тему, так что их я принесу тоже. Элисон вскинула брови. — Серьезно? У тебя есть записи о политических последствиях Версальского договора? Ты их типа ради прикола написал? Кевин вздохнул. И снова это. Снисходительная нотка. — Я учу историю, потому что я правда в ней заинтересован. Что в этом плохого? — Расслабься, Кев, я и не говорила, что это плохо. А следом Кевин вспомнил, что говорил ему Ники про Эрика и ревность. Ну, пошло оно всё. Ему уже было нечего терять. — На самом деле, большинству людей это даже нравится, — сказал Кевин. — История? — Нет. То, что я так в ней заинтересован. Элисон фыркнула. — Ты имеешь в виду, тем людям, которые могут скатать у тебя домашку и списать на экзамене благодаря тебе? Ну, ещё бы им это не нравилось. Кевин издал самый прелестный смешок, на который был способен, и откинулся на спинку дивана. — Нет. Я имел в виду, типа, нравится тем, с кем я хожу на свидания. — Элисон окинула его долгим взглядом, от которого по спине Кевина тут же прошелся жар. — Ладно, я пойду, а ты можешь написать мне, чтобы мы договорились насчёт дня и времени на следующей неделе. Он ослепительно улыбнулся ей, уже стоя в дверях, и, как только Элисон снова вернулась в квартиру, практически бегом направился к лифту. А что если Ники был прав? Не так уж и сложно сохранять такую непринужденную манеру поведения. Кевину нравились простые планы. Прямо как этот. Будь дружелюбным, добавь ровно нужное количество ненавязчивого флирта, не делай резких шагов, притворяйся, что ходишь на свидания с рандомными людьми, заставь её ревновать, пока она не позовет тебя сходить с ней куда-нибудь. Легко. Была лишь одна проблема. Флиртовать Кевин умел не лучше кактуса.

~~~

В тот же день ночью Кевин лежал в кровати, проклиная вселенную за то, что его шумоподавляющие наушники его подвели. И теперь он был вынужден слушать стук кровати Жана о стену и чей-то высокий голос — женский на этот раз, — беспрестанно повторяющий его имя. Этот чертов крысеныш! Кевин недовольно простонал и накрыл голову подушкой. Серьезно, сколько вообще по времени занимаются сексом нормальные люди? Эти, по ощущениям, не прекращали уже несколько ебаных часов! — Жа-ан, блять, НЕ ОСТАНАВЛИВАЙСЯ! — казалось, что стена сделана из бумаги. Аааа! Ну сколько можно. Кевин дотянулся до пола и схватил первую вещь, которая попалась ему под руку, — а это, к сожалению, был его экземпляр «Истории Древнего Мира», — и швырнул её в стену. Ответом был сдавленный смешок — Жана — и нечто похожее на удар кулаком в стену. Абсолютный мудак! На следующее утро Кевин застал Жана на кухне одного. Он стоял возле плиты и готовил яичницу. Кевин налил себе свежесваренный кофе из кофеварки и присел. Жан подчеркнуто его игнорировал. — Где остальные? — спросил Кевин. — И тебе доброе утро, ворчун. На фермерском рынке. — Я бы не был таким ворчливым, если бы смог нормально поспать. За это спасибо огромное тебе! Жан взял две тарелки с полки и выложил в них содержимое сковородки. — Ну, по крайней мере ты принимаешь участие хоть в чьей-то сексуальной жизни. Какого хера! — Это нихуя не смешно, ты в курсе? — ком в его горле был уже размером с горох. Жан рассмеялся. — И, как и твоя сексуальная жизнь, твое чувство юмора тоже вымышленное. Кевин уже собирался было уйти и снова закрыться в своей спальне, подальше от Жана, когда Жан опустил ладонь на его плечо и усадил его обратно. — Ой, да ладно. Мне жаль, что мы были громкими. Будешь завтракать? Кевин вскинул бровь. — Тебе не жаль. — Ты прав. Мне не жаль. Завтрак? — Ты туда что-то подсыпал или что? Жан вздохнул. — Господи. Ты будешь яичницу или нет? Кевин кивнул. Жан подошел к столешнице и подхватил тарелки. В нём было что-то особенное по утрам. Его голос был ниже, хотя так, наверное, было у всех людей, а не только у Жана. Но в нём было… что-то такое. Кевин не мог облечь это в слова, потому что это скорее было какое-то ощущение. Если бы Жан не был таким мерзавцем, было бы на самом деле здорово послушать, как он говорит. Тон его голоса был успокаивающим, мягким, словно жидкий шелк. Неудивительно было, что рядом с ним люди к чертям теряли голову. Кхм. Ладно. Это была безумная идея. Худшая из всех, что приходили Кевину в последнее время. Предыдущая ужасная идея пришла к нему, когда он решил, что может быть блондином. Не мог, совсем никак. Он наблюдал за тем, как Жан ставит перед ним тарелку, и прокручивал слова на языке. Ну и хрен с ним, все равно ничего не получится. — В общем, э-э… Ты спишь с кучей разных людей, так? Жан медленно опустился напротив Кевина, не сводя с него взгляд. — Если ты собираешься прочитать мне какую-нибудь лекцию о морали, избавь меня. — Нет! Нет, это не о… Я не это имел в виду. Я просто… — Кевин сделал глоток кофе, чтобы прогнать ком в горле. Эта чертова хрень не двигалась с места. — Ну говори уже, Дэй, — Жан смотрел на него так внимательно, что Кевин подумал, что не сможет долго выдерживать этот взгляд. — Ладно. В общем, помнишь, Ники сказал… Ну, про ненавязчивый флирт и про то, что надо заставить Элисон ревновать? Жан насмешливо фыркнул. — О, Боже, ты серьезно собираешься воспользоваться этим бредовым советом? — Ой, ну тебе меня, конечно, не понять. При виде тебя люди практически в обморок падают. Жан облизал губы. Это было совершенно несправедливо, что кто-то мог быть настолько привлекательным, совершая абсолютно любое действие. — Они не падают в обморок. Ты хочешь притвориться кем-то, кем на деле не являешься, чтобы понравиться девушке. Знаешь, ты был прав, реально как в средней школе. Кевин вздохнул. — Забудь, что я вообще тебя о чем-то попросил. — Технически, ты ещё ни о чем не просил. Так что — чего ты хочешь? — Я же сказал: забудь. Жан потёр лоб, словно Кевин вызывал у него головную боль. Все было ровно наоборот. Это ведь не Кевин вдалбливал свою кровать в стену Жана полночи! — Всё, что я хотел сказать, это то, что если ты не нравишься девушке таким, какой есть, то, возможно, оно не стоит твоего времени. С тобой все в порядке, — сказал Жан. Кевин понадеялся, что по его лицу не было заметно, как жар пополз по щекам. — Но если для тебя это важно, то, ладно, спрашивай то, что хотел. Кевин опустил руки под стол и вытер их о штаны. — Ладно. Вся эта штука с ненавязчивым флиртом… Не мой конек. На самом деле, вообще любой флирт — это не мое. Я не… Короче. Ты, очевидно, в этом хорошо разбираешься, так что я подумал, ты мог бы, эм… Не знаю… Немного помочь мне? Губы Жана сжались в тонкую линию. — Ты хочешь, чтобы я научил тебя флиртовать. — Ага. Что-то типа того. — Это должно быть забавно. Ладно. — Ладно? — Да. Кевин прочистил горло. — То есть, э-э… Жан отодвинул свою тарелку и склонился ближе. — Знаешь, почему ты плох в этом? — Потому что обычно я не… — Потому что ты прилагаешь слишком много усилий. Ты думаешь, что надо действовать в соответствии с правилами, пользоваться какими-то хитростями. Но нет никакого свода правил флирта. То, что работает со мной, возможно, не сработает у кого-то другого. То, на что один человек отреагирует хорошо, может спровоцировать другого на удар по яйцам. Понимаешь, к чему я веду? — Да. Ты говоришь, что я безнадежен? Жан тихо усмехнулся. — Нет. Я говорю, что тебе стоит перестать так париться об этом. Позволь разговору просто течь. Если ты хочешь ввернуть какой-нибудь флирт, он не должен быть наигранным. Люди легко понимают, когда ты притворяешься. Скажи что-нибудь искреннее, то, что ты действительно думаешь. Взгляды работают ровно так же, как и слова. Ну, если ты вообще умеешь прекращать пялиться на людей. Кевин фыркнул. — Я не пялюсь. — Ага, убеждай себя. Так вот, почему бы тебе не попробовать что-нибудь, а когда ты проебешься — а это наверняка случится, — расскажи мне об этом, и мы будем использовать это как учебный опыт. — Твоя вера в меня очень бодрит. Кевин завтракал в тишине. Ему было над чем подумать.

~~~

Жан завел привычку подкидывать записки под дверь Кевина и делал так всю следующую неделю. Эти записки были просто абсурдными. Совет 12: Не смейся с набитым ртом. Какого хера? Он никогда не смеялся с… А, неважно. Жан использовал против Кевина незначительные вещи, сказанные им в квартире, чтобы изобрести целый свод правил имени Кевина, и это так раздражало, что Жан, трахающий людей за стенкой, уже казался приятным времяпрепровождением. Совет 17: Ради всего святого, не надо говорить о стратегиях игры в лакросс! Совет 22: Держи свои руки при себе, я, блять, серьезно. Совет 26: Никогда, никогда, НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ, блять, не используй больше слово «репутация», Дэй! ГОСПОДИ. Кевин возвращал записки с маленькими нарисованными черепами, а однажды — даже с надписью черным маркером: «Ты даже не представляешь, как сильно я тебя ненавижу, Моро!!! 💀» Жан был прав. Кевин попробовал кое-что во время их последней встречи с Элисон и в ответ получил лишь убийственный взгляд, а следом — смешок, так что можно было с уверенностью сказать, что он всё ещё плох в флирте. Крайне плох. В пятницу вечером Жан застал Кевина прячущимся на балконе и пьющим водку прямо из бутылки. Они играли в очередную дурацкую игру на выпивку, а Кевин их ненавидел. Дэн была с подругой, Рене, кажется; пришли и несколько человек из команды Кевина и Мэтта по лакроссу, и соседи Кевина снова вели себя по-идиотски, — и всё превратилось в игру «Я никогда не» в сексе. Это означало, что Кевину придётся либо напиться так, что он не сможет встать, потому что он был единственным, у кого почти не было никакого опыта в сексе, либо — спрятаться. Он выбрал второе. Жан сел на пол рядом с ним. — Ты прячешься? — А ты за мной присматриваешь? Жан рассмеялся. — Приму это за «да». Может, алкоголь, затуманивший голову Кевина, сделал его смелее, — но он откинул голову назад и сказал: — Вся эта… Тема секса. Я знаю, выглядит так, как будто я стесняюсь этого, и потому прячусь и всё такое, но это не так. Я просто не хочу оправдываться, потому что я еще не встретил человека, с которым хотел бы заниматься такими вещами. — Ты и не должен. Я не думаю, что твои друзья осуждают тебя за это. Это исключительно личный выбор, и те, кто считают иначе, могут просто пойти на хуй. Кевин взглянул на него. — Я знаю. Я знаю, что они не осуждают. Нил и Эндрю, да даже Ники, они никогда бы не стали. Но парни из команды… Жан улыбнулся — улыбка была медленной, ленивой, пропитанной алкоголем. — М-м. Да пошли они на хуй. На мой, кстати, ходили. Типа, буквально… Двое из них. — О, Господи. Ты просто невозможен! — Эй! Если я не осуждаю тебя за то, что ты никогда не занимался сексом, то и ты не осуждай меня за то, что я занимаюсь им постоянно, ладно? Это какие-то двойные стандарты. — Ладно. И не «никогда». Занимался. Типа… однажды. Ну, вроде как. Неважно, не хочу об этом говорить. Жан прислонился спиной к стене, его плечо коснулось плеча Кевина. Почему Жану всегда нужно было так приятно пахнуть? Это просто бесило! Запах был свежий и травяной, что-то вроде розмарина или шалфея, а сверху — глубокий мускусный аромат. — Не такая уж и большая разница, знаешь. Между тем, что делаем я и ты. Ты ни с кем не встречаешься, потому что не нашел никого, кто захватил бы твое внимание. Я не встречаюсь ни с кем, потому что я никому не доверяю. Правда, я не имею ничего против секса без обязательств. Это здорово. Кевин рассмеялся: — О, поверь, это я слышу! — А еще у меня есть возможность доводить тебя, — Жан ухмыльнулся. — Мудак. А что за проблемы с доверием? Жан поднял взгляд на ночное небо, игнорируя вопрос. Всего парочка звезд были видны из-за яркого городского освещения. — Извини, — наконец сказал Кевин. — Не хотел лезть не в свое дело. Просто… Вы с Нилом знакомы, так что ты наверное много о нём знаешь. Поэтому ему комфортно здесь. Ну, помимо того, что здесь Эндрю, имею в виду. У каждого из нас есть проблемы с доверием, по той или иной причине. Я просто хочу сказать… Если ты в какой-то момент захочешь поговорить об этом, можешь сделать это. Каждый из нас немного сломан, так что… — Ты уже несешь какую-то чушь. — Извини. Жан чуть сильнее прижался плечом к плечу Кевина. — Абьюзивный бывший. Люди не могут причинить тебе боль, когда тебе на них плевать, поэтому мне подходит секс без обязательств. Мне становится всё равно на каждого из этих людей, как только я закрываю за ними дверь. Это не могло быть правдой. Жан всегда с заботой относился к партнерам, которых приводил на одну ночь, — по крайней мере, Кевин судил по тому, что видел сам. — Но… Я видел, ты готовишь им завтраки. — Необязательно заботиться о ком-то, чтобы относиться к ним с уважением. Это элементарная человеческая порядочность. Они знают, что я могу им предложить, так что я никому не вру. Секс на одну ночь не означает, что надо относиться к людям как к мусору. Они отдают мне частичку себя, я отдаю им частичку меня, это взаимопонимание, так что, ну да, если кто-нибудь из них захочет остаться на завтрак, я совершенно спокойно приготовлю им его, поцелую их, чтобы пожелать доброго утра, и все в этом духе. Кевин поразмыслил над этим. Это было… Всё это просто не укладывалось у него в голове. Жан был… Ну, если отставить в сторону недовольство Кевина привычками Жана, Жан был красивым, умным, забавным, и с ним было интересно, чего Кевин не мог сказать о большинстве людей. Как тогда кто-то мог хотеть уйти от него? — То есть их не злит, что ты не хочешь большего? — Я никогда не предлагаю большего. Я сразу выкладываю все карты, так что ни у кого нет неправильного понимания ситуации. Никогда не понимал этих мудаков, которые притворяются, что хотят чего-то большего, чем секс на одну ночь. Есть куча людей, которые хотят именно этого, так зачем врать и делать кому-то больно? Это глупо. Кевин согласно промычал и сделал ещё один глоток из бутылки. — Что, я этим разрушил твою картину мира? — Жан рассмеялся. — Нет. Это всё очень логично. Кевин хотел вернуться в комнату и лечь в свою кровать, но он не мог отлепить себя от плеча Жана, потому что оно тепло прижималось к его коже. Поэтому он остался, смотрел на небо, и, сделав очередной глоток водки, слушая тихое дыхание Жана, он провалился в сон.

~~~

А-а, блять, блять, блять, блять, блять! Кевин опаздывал на пятнадцать минут, а Элисон уже была у них в квартире. С Жаном и Ники. Ники! Кевин знал, что за эти пятнадцать минут Ники мог Бог знает откуда достать детские фотографии Кевина, рассказать Элисон историю о том, как Кевин помочился на мертвую медузу, чтобы «нейтрализовать её», или перечислить песни из его плейлиста под названием «Хорошее настроение», за которые ему было, ну… неловко. Он открыл дверь, страшась того, что может ждать его за ней, — но там были лишь Жан и Элисон, которые разглядывали портфолио Жана в гостиной. — Привет, — сказал Кевин, почти задыхаясь. — Извини, что опоздал. — Ничего страшного, Жан показывал мне фотографии, которые сделал. Я не знала, что ты живешь с фотографом, — ответила Элисон с улыбкой. Ну нет, блять! Черта с два что-то подобное могло произойти с ним. Он бросил на Жана предупреждающий взгляд и надеялся, что тот понял его посыл, но Жан лишь ухмыльнулся ему в ответ. Дерьмо! У Кевина в мыслях была полная путаница всё время, что они с Элисон обсуждали проект в его комнате. Он никак не мог прогнать ухмылку Жана из головы. Едва Элисон оказалась за дверью, как Кевин тут же бросился в комнату Жана. — Скажи мне, что ты не собираешься ничего с ней делать. Жан сидел на полу, раскладывая стопку фотографий перед ним. — Эм, привет? Серьезно, ты именно из-за этого чуть не выломал мне дверь? — Просто ответь, Моро! — Успокойся. Она не мой типаж. Кевин фыркнул. — У тебя есть типаж? — Это, наверное, для тебя окажется шоком, но, да. Я выбираю людей, с которыми трахаюсь, спасибо. Она слишком самовлюбленная. Напоминает мне моего бывшего. Не фанат таких. Жан поменял местами две фотографии на полу. — Ладно. — Это всё? — сказал Жан, не поднимая взгляд со своего небольшого фото-проекта. — Ага. Да, это все. Я, эм… Извини. — Ты слишком часто извиняешься, — Жан поднялся, переступил через фотографии одним широким шагом и встал напротив Кевина. — Может, из-за проблем с доверием, о которых ты мне рассказал, ты думаешь, что я мог бы сделать что-то подобное, но я не поступаю так с друзьями. Подумал, что надо это прояснить. — Мы друзья? Жан прищурился. — Я надеялся, что да. Ну, только если ты не считаешь иначе. — Я такого не говорил. Ты просто… Мне казалось, я не слишком тебе нравлюсь. Жан рассмеялся. — Мне нравится тебя бесить. Это не значит, что ты мне не нравишься. Его взгляд на лице Кевина стал более внимательным. Глаза скользнули по его лицу, затем — вниз, к шее, и снова вверх, где он задержал взгляд. Жан приподнял подбородок Кевина двумя пальцами и чуть повернул его голову вбок, изучая его скулы. — Неудивительно, что с таким лицом люди пускают по тебе слюнки. Пускают по нему слюнки? О чем он, черт возьми, вообще говорит? И снова возник этот жар, ползущий вниз по грудной клетке. — Эм… Что? — Твое лицо. У тебя хорошее лицо. Оно очень хорошо получится на фотографиях. Если ты мне позволишь, я бы хотел как-нибудь сделать парочку. Кевин пытался найти аргументы, хоть что-то, что заставило бы его звучать не так жалко, но всё, что он смог вымолвить, это: «Хорошо». — Правда? — улыбка Жана растеклась по его лицу как масло. — Ну да, думаю. — Сейчас? — Конечно. Ладно. Но я никогда не… В плане, мне нужно что-то делать? Жан качнулся назад на пятках. — Нет. Дай мне минутку. Жан скинул всё со своего стола и опустил штору кремового цвета. Свет в комнате сменился на теплый, как во время мягкого заката. Жан вытащил фотоаппарат из чехла и установил комплект объективов, а после указал в сторону стола. — Так. Садись там. Кевин послушался. У него не было ни малейшего представления, что он делает и зачем вообще согласился на это. Он ощущал жар во всём теле, лёгкое щекочущее чувство плясало внизу живота. Кевин сел на стол и посмотрел на Жана. Теперь он понимал, почему Жан занимался фотографией. Его лицо, когда он смотрел сквозь объектив фотокамеры, было сосредоточенным, вовлеченным, живым. Жан любил это дело. Кевин не мог отвести от него взгляд. — Эм… Мне нужно куда-то посмотреть или… подвинуться? — Нет, — прошептал Жан таким тихим и низким голосом, что у Кевина внутри что-то перевернулось. — Ты идеален. Кевин тяжело сглотнул. На протяжении нескольких минут существовали лишь щелчки затвора и внимательный взгляд Жана на Кевине, и Кевин просто разваливался на части. Какого черта это было? Это были просто… фотографии. Просто блядские фотографии. Когда Жан закончил, Кевин промямлил себе под что-то вроде «мне надо делать домашку» (или, по крайней мере, на это он надеялся) и убежал из комнаты. Той ночью ему впервые снился Жан Моро. Когда он проснулся, он все ещё чувствовал подушечки его пальцев, скользящие по его рукам. Но все было в порядке. Это был просто дурацкий сон, а так все было в полном порядке.

~~~

Прошло две недели, и проект по истории продвигался отлично. Кевин делал все, что сказал ему Жан, и, возможно, флиртовал он все ещё неважно, но ему однозначно стало проще быть самим собой рядом с Элисон, а это было уже что-то. Была лишь одна проблема. Он, возможно, типа… соврал ей, сказав, что встречается с девушкой. Черт. И худшим было то, что она вскинула бровь и сказала: «Нет, не встречаешься». Что, блять, это вообще должно было значить? Элисон сказала, что, когда человек состоит в отношениях, имеются определенные знаки, — и не преминула продемонстрировать засос на своей ключице. И это совершенно не тронуло Кевина. Ни капли не задело. Как бы то ни было, он делал это просто для того, чтобы доказать свою правоту, верно? Больше ничего. Но, хорошо. Если ей нужны были доказательства, он был готов предоставить ей эти чертовы доказательства. Был четверг, восемь вечера на часах. Эндрю и Нил ушли, чтобы взять еду на ужин. Ники был в своей спальне. Это был идеальный момент. Кевин постучал в дверь комнаты Жана. Когда Жан открыл, стало очевидно, что он спал. Его волосы были растрепаны, глаза — полуприкрыты, он был… Кевин не мог отвести взгляд. — Да? Кевин прочистил горло. — Да. Точно. Я могу зайти? Жан открыл дверь шире, пропуская его. — Что такое? Кевин прислонился спиной к закрытой двери. — Ладно, в общем… В чем суть. Возможно, я сказал Элисон, что я с кем-то встречаюсь. А она сказала, что это не может быть правдой, потому что, когда ты с кем-то встречаешься, есть определенные «знаки», особенно если это новые отношения, не знаю, какая-то чушь про то, что людям постоянно недостаточно. Неважно. Жан уставился на него. — Я потерял суть ещё где-то на середине. Можешь сразу перейти к делу? — Засосы. Жан свел брови к переносице. — Засосы. Мне всё равно нужно больше, чем одно слово. — Мне нужна парочка засосов. И, очевидно, я ни с кем не встречаюсь, так что… ты мне не поможешь? Жан фыркнул. — Тебе что, четырнадцать? И что ты предлагаешь мне сделать, позвонить какой-нибудь рандомной девушке и попросить её оставить засос моему соседу по квартире? Ты свихнулся? Лицо Кевина вспыхнуло. Он облизал губы. — Ну или… ты можешь… Эм… Ты можешь сделать это сам. Жан замер, распахнув глаза. — Ты хочешь, чтобы я поставил тебе засос? — Ну… Если… если ты… Если ты не против, конечно. Жан шагнул ближе. — Ты уверен? Кевин тяжело сглотнул. — Ну да, а что такого? Просто парочка засосов. Кевин был уверен, что Жан сделает это быстро и так, как нужно, а ещё никому не скажет о том, насколько Кевин жалок. В этом не было ничего такого. Но когда Жан провел пальцем по его шее, Кевин понял, что он совершил ошибку. Он был в заднице. Полной. Жан взял Кевина за шею сзади, вставая поудобнее, и двинулся ближе, обжигая дыханием кожу. Блять. Это не должно было ощущаться вот так. Жан прижался губами к его шее, так нежно, что Кевин подумал, что расплавится прямо здесь, возле этой чертовой двери. Свежий запах розмарина заволок разум Кевина дымкой. Пальцы Жана сжались в его волосах, притягивая Кевина ближе. Давление на коже не было болезненным. Оно было теплым и послало дрожь вдоль позвоночника Кевина. Он прикусил губу, чтобы не сказать что-нибудь глупое. Жан поднял взгляд, изучая след на шее Кевина, и провел по нему большим пальцем. — Пойдет. Где ты хочешь ещё один? Кевин не был уверен, что ему удастся сохранить голос ровным. Так что он подцепил пальцем воротник футболки и оттянул. Жан перехватил ткань в этом месте, касаясь своими пальцами пальцев Кевина. Свободную руку он устроил на изгибе поясницы Кевина, удерживая его на месте. Пульс Кевина отдавался в ушах диким рокотом, и он молился всем богам, что Жан не может слышать бешеное биение его сердца. Губы Жана прижались к его ключице, горячо и опьяняюще. Это было ужасной, ужасной ошибкой. Кевин начал дрожать. Он зарылся пальцами в волосы Жана и едва сдержал звук, рвущийся из горла. Он справится. Ещё пара секунд, это закончится, Кевин сможет сбежать отсюда и никогда ни с кем не заговорит о том, как губы его гребаного соседа по квартире заставили всё его тело пылать изнутри. Черт. Но Жан вдруг провел языком по коже, отмеченной засосом, и Кевин не смог сдержать мягкий стон. Это стало спусковым крючком. Жан прижал его к себе сильнее и впился губами в его кожу, что лишь вырвало из Кевина ещё один стон, и, блять, только в этот момент он понял, почему все люди, с которыми Жан трахался, были такими громкими. Жан провел губами по шее Кевина, оставляя осторожный поцелуй на точке, где бился пульс, а затем поднял взгляд. Жан выглядел разбитым. Его дыхание было частым и рваным, глаза — широко распахнутыми, потемневшими и такими чертовски красивыми. Его ладонь спустилась с поясницы Кевина, сжимая его бедро и впечатывая его в дверь. Жан смотрел на его губы, и, блять, Кевин хотел этого, очень сильно. Его сердце бешено стучало в груди. Он сильнее сжал волосы Жана и притянул его ближе, его имя слетело с его губ мягче, чем Кевин планировал. Громкий хлопок входной двери заставил Кевина подпрыгнуть. — Жан, ужин! — это был Эндрю. Жан продолжил смотреть на Кевина, не сводя с него глаз. — Нам стоит… Нам стоит пойти поужинать, — пробормотал Кевин. — Точно. Кевин выскользнул из комнаты Жана, чудом добрался до своей и спиной прижался к двери, пытаясь восстановить дыхание. Блять. Это обещало стать проблемой.