Шпионские игры

Эрик приходит в себя и оценивает обстановку: на глазах повязка, поэтому он использует другие органы чувств. Его привязали к какой-то мягкой поверхности — возможно, к кровати? Слышно, как гудит кондиционер, а на улице шумит транспорт. Эрик втягивает носом воздух — пахнет чистящими средствами, ковром и цветами, может, гостиничный номер? — и незаметно дергает руками, пытаясь проверить надежность пут. — Вижу, вы проснулись, — произносит справа от него мужской голос с благородным английским акцентом. И как Эрик не услышал его дыхание? После наркотиков мозг работает неохотно, еще не прошли побочные эффекты, а по пылающей коже бегают мурашки. Эрик не тратит время на напускную браваду и отнекивания — похититель наверняка хорошо знает, кто он такой, ведь ему так умело удалось его провести. Лучше всего терпеть и ждать шанса на побег. — Ждешь, что я заговорю? — спрашивает Эрик. — Нет, мистер Эйзенхардт. Я жду, что вы будете кричать. Лицо Эрика остается бесстрастным, но про себя он ухмыляется — что ж, пытать его будут не в первый и, учитывая специфику работы, далеко не в последний раз. Он сможет это вынести. Эрик слышит металлический лязг и чувствует, как похититель начинает срезать одежду. Жаль. Ему нравился этот костюм. Как только он лишается всей одежды и тело оказывается во власти прохладного воздуха, Эрик начинает лениво размышлять, с чего начнутся пытки — будут ли его бить, резать, окунать в воду или, может, пытать шумом? От тела похитителя буквально фонит жаром. — Вы готовы? Что ж, давайте это выясним. Эрик готовится к первому удару и, вскрикнув, вскидывает бедра, когда в следующую секунду его член накрывает горячий рот. — Ну-ну, мистер Эйзенхардт, — самодовольно произносит похититель, — я же говорил, что заставлю вас кричать. ***** Чарльзу это понравится. Конечно, он знаком с репутацией Эйзенхардта (ненастоящее имя, а один из наиболее известных псевдонимов), ведь тот вроде как легенда. Всегда спасает мир, всегда ловит злодея, всегда получает девушку — Чарльз знал, что по обычным правилам его не победить, поэтому придумал свои правила. Чарльз понимал: пытать Эйзенхардта — бессмысленно. Впрочем, судя по его потрясению, ласки сработали как надо: Эйзенхардт выведен из равновесия, и Чарльз намерен поддерживать его в таком состоянии как можно дольше. Проблем не предвиделось — Эйзенхардт, откровенно говоря, был великолепен. Чарльз подумал, стоит ли пустить в дело кляп, лежащий на тумбочке, но потом решил, что нет — очень хотелось услышать, как Эйзенхардт кричит и стонет. Вместо этого он взял эрекционное кольцо и надел на основание члена Эйзенхардта. А потом приступил к делу. ***** Эрик начинает слегка… беспокоиться, когда похититель принимается ласкать его тело. К такому развитию событий он оказался не готов. Надо отдать должное — похититель умен. Эрик полон решимости не получать удовольствие — пробует медитацию, ритмичное дыхание, думает о чем угодно, лишь бы отвлечься от происходящего, но его член придерживается другого мнения, а мучитель оказывается довольно хорош — меняет скорость и силу давления, постоянно отвлекая Эрика и выводя его из равновесия. Когда похититель снова вбирает его член в рот, Эрик уже не удивляется. У него в жизни было немало хороших минетов, но следует признать: этот оказался одним из лучших. ***** Чарльз следит за реакцией Эйзенхардта — кожа раскраснелась, дыхание участилось, но не так сильно, как ему бы хотелось. Пора повышать ставки. Он отстраняется и делает глоток шампанского, которое заранее, чтобы не шуметь, открыл и положил охлаждаться в ведерко со льдом. Он снова вбирает член Эйзенхардта в полный шампанского рот и сглатывает — Эйзенхардт шипит. Один-ноль в пользу Чарльза. Чарльз повторяет трюк со льдом и горячим (но не обжигающим) чаем. Каждый раз результаты удовлетворительные. И все же лучше попробовать кое-что еще. Решив ни в чем себе не отказывать, Чарльз ложится на Эйзенхардта, наслаждаясь ощущением горячей кожи; берет кубик льда и обводит им вокруг сосков. Он оставляет засос сначала на правой стороне шеи, потом на левой — ему просто нравится мысль о том, чтобы оставить на Эйзенхардте свой след. Чарльз соскальзывает вниз и обхватывает член своего пленника, ласкает языком головку и одновременно слегка, до костяшки, вводит ему в задницу палец. Эйзенхардта сдавленно вскрикивает и начинает извиваться в своих путах. ДЖЕКПОТ. ***** У Эрика неприятности. Большие неприятности. — Ах, как прекрасно вы реагируете, — говорит похититель. — Вряд ли хоть кто-то из ваших подружек, мистер Эйзенхардт, увлекался извращенными анальными играми. И, уверен, мужчин у вас раньше тоже не было. — Он медленно вводит и вытаскивает палец, и Эрик прикусывает губу. Похититель облизывает его член, добавляет второй палец. Эрик заставляет себя не двигаться. — Должен признаться, мысль о том, что я буду у вас первым, доставляет мне огромное наслаждение, — продолжает похититель, и только за это заявление Эрик свернул бы ему шею, будь у него такая возможность. Эрик решает послать к черту тактику молчаливого презрения и огрызнуться в ответ, но тут похититель сгибает пальцы — и он захлебывается стоном, чувствуя, будто каждый раскаленный добела нерв в его теле отключается. Господи. ***** Чарльз продолжает трахать восхитительную задницу Эйзенхардта, добавляет третий палец и время от времени стимулирует простату — каждый раз пленник, раскрасневшийся и тяжело дышащий, вскидывается и стонет. Чарльз еще раз задевает простату, другой рукой надавливает на живот, и Эйзенхардт сдавленно всхлипывает. Затем Чарльз вынимает пальцы и с удовлетворением замечает, что пленник тянется за ним, будто в поисках дальнейшего контакта. Чарльз встает с кровати и начинает растягивать себя, готовясь к следующему акту. ***** Эрик медленно сходит с ума. Ему было хорошо, очень хорошо, но нужно помнить, кто он и чем занимается. Ему нужно кончить, он бы уже давно кончил, если бы не чертово кольцо. Когда похититель замолк и исчез, Эрик невольно ощутил пустоту — нет, он не сможет ее вынести, ему нужны прикосновения, и… И вот его член (наконец-то!) обхватывает ладонь, медленно, о-очень медленно скользит вверх-вниз, размазывая смазку, а потом… черт, похититель опускается на него, и… ***** — Рассказывай, — говорит Чарльз и перечисляет то, что хочет узнать. Пленник, конечно, отказывается — Чарльз меньшего и не ожидал. Это тоже доставляет ему своего рода удовольствие. Его план требует времени — Чарльз ведет себя терпеливо и наслаждается происходящим. Некоторое время он двигается на члене Эйзенхардта, лаская самого себя, и его сперма капает на живот пленника. Он слезает с кровати, подходит к столу, немного перекусывает, потом читает книгу, при этом стимулируя вибратором промежность, яйца, задний проход Эйзенхардта. И почувствовав, что снова готов, Чарльз забирается обратно на кровать и снова седлает бедра Эйзенхардта. ***** Разум Эрика отключается. Все тело охвачено огнем, весь мир, кажется, сузился до жара вокруг его члена. Ему кажется, что если он не кончит в ближайшее время, то просто умрет. Это единственная мысль, оставшаяся у него в голове, ему нужно кончить, он сделает что угодно, лишь бы ему позволили кончить, пожалуйста, ну пожалуйста… ***** Чарльз торжествующе ухмыляется — вряд ли Эйзенхардт хотел произнести последнюю фразу вслух — и сползает с его члена. — Пожалуйста, пожалуйста, — всхлипнув, кричит он, машинально вскидывая бедра. Чарльз подползает к изголовью кровати и подкладывает подушку под голову Эйзенхардта. — Раз не хочешь говорить, то можешь использовать свой рот для чего-нибудь полезного, — любезно говорит Чарльз и проводит членом по губам Эйзенхардта. — Отсоси мне, шлюха, и отсоси хорошенько. Эйзенхардт без колебаний открывает рот, и Чарльз скользит внутрь, наслаждаясь ощущениями. Пленник сначала действует немного неуклюже, но потом исправляется — либо быстро учится, либо уделял внимание технике, когда ему отсасывал Чарльз, либо и то, и другое. Одной лишь мысли, что великий и могучий Эйзенхардт отсосал своему врагу, и осознания того, что именно он довел его до такого состояния, достаточно, чтобы Чарльз вышел (пленник испускает разочарованный возглас, и одно это могло бы заставить Чарльза кончить, не будь он уже на грани) и бурно кончил ему на лицо. — Пожалуйста, пожалуйста, позволь мне кончить, мне нужно кончить, я сделаю все, что ты захочешь, — бессвязно шепчет пленник. Чарльз снова опускается на член Эйзенхардта и начинает двигаться. — Ответь на мои вопросы, или я прямо сейчас оденусь и выйду из этой комнаты, и мы больше никогда не встретимся. И тут словно открывается шлюз. Чарльз рад, что у него хорошая память, иначе пришлось бы прерваться и записывать, так много информации вываливает на него Эйзенхардт. Он покачивается на члене Эйзенхардта, с каждым движением выдавливая из него все больше и больше информации. Чарльз свято верит в положительную мотивацию — он наклоняется и снимает эрекционное кольцо. ***** Эрику следовало бы следить за языком, но он не может, просто не может, ему нужно кончить… Наконец кольцо исчезает, он кончает, все тело выгибается и дрожит, ему никогда не было настолько хорошо, он кончает и кончает, пока яйца не остаются звеняще пустыми, и он плачет, и стонет, и кричит, и… — Рад, что тебе понравилось, — тепло произносит голос похитителя прямо над ухом. — Вспоминай обо мне иногда. — Нежный поцелуй в губы. Эрик задыхается, упиваясь ощущениями, и не замечает укола иглы, пока не становится слишком поздно. ***** Пять лет спустя Эрик спасается бегством от собственных боссов. В перестрелке он уложил шестерых, но еще четверо оказались умнее — не подберешься. Затем раздаются четыре быстрых выстрела, и его проблема оказывается решена. — Ну привет, — говорит стрелок, выходя из укрытия, и Эрик цепенеет. Он никогда, даже если доживет до ста лет, не забудет этот голос. Эрик целится ему между глаз, но самодовольный ублюдок, даже не моргнув, продолжает: — Меня спалили, и тебя, как понимаю, тоже. Предлагаю на некоторое время объединить усилия, — вежливо произносит он, излучая обаяние, и Эрику хочется ему врезать. — Почему я должен тебе доверять? — Потому что сейчас я едва ли не единственный на планете не желаю тебе смерти. Кстати, тогда я мог убить тебя миллион раз, подумай об этом, — отвечает он, и Эрик вынужден признать его правоту. «Ладно, — решает Эрик. — Сначала разберемся с проблемами, а потом я его прикончу». На выполнение первой части плана уходит больше года. Вторую часть плана постигает полнейший провал — каким-то образом «Убить Чарльза» превращается в «Заниматься с Чарльзом сексом на каждой подходящей и не очень поверхности», а «временный союз» — в «трехлетнюю совместную работу, конца и края которой вообще не видно». Эрик нагибает Чарльза над столом в гостиничном номере на Манхэттене, жестко и быстро трахая, и Чарльз выдыхает: — Я люблю тебя, Эрик. И Эрик тут же кончает. «Блядь! — удивляется Эрик. — И как мы до такого докатились?» Он открывает рот, чтобы ответить, и выпаливает: — Мы же в Нью-Йорке. Пошли поженимся. Так они и поступают. Конец