заставь меня полюбить

      Чан задыхается. Ему категорически не хватает воздуха, даже при полностью открытом окне в тёмной комнате. Его руки блуждают по оголённому телу напротив, очерчивая мокрые от пота мышцы спины.       Хёнджин идеален. Его покорность, тело, движения. Даже его не заживший шрам на левой ключице, что так и хочется расцеловать. Хван идеально двигает бёдрами, насаживаясь на член старшего всё быстрее. Крис специально медлит, стараясь запомнить каждую деталь его движений и стонов. Как Джинни нравится больше, что сносит крышу, что категорически запрещено. Ему хочется зарыться полностью в этого человека, оставить в памяти на всю жизнь. — Чан-хён, пожалуйста, — хрипит Хёнджин, поворачивая голову. Его глаза полны желания, как было совсем недавно, когда они выходили из бара, даже не попрощавшись с друзьями. — Как ты хочешь? — спрашивает Бан Чан, поглаживая ладонью ягодицы. — Не жалей меня.       Чан срывается. Он набирает темп, вбиваясь в Хвана с бешеной скоростью, вызывая уже не стоны, а крики удовольствия, когда его член задевает простату. Хёнджину так хорошо никогда не было. Бан Чан идеален для секса, он просто находка. Джинни думает, что если у них будет следующий раз, то он непременно будет сверху, чтобы прочувствовать всего Криса, запомнить каждую деталь в его поведении. Мысли быстро уходят из головы, как только Хёнджина за локти поднимают над кроватью. Под таким углом простата задевается ещё чаще; у младшего начинают литься слёзы от удовольствия, а ноги уже дрожат. — Я кончу в тебя, Джинни, — шепчет Чан. — Ты ведь не против? — Да. Да, я не против! — между стонами произносит Джинни и тут же кончает с громким стоном, пачкая простыни под собой. Он чувствует, как внутрь кончает Чан и валится на правую сторону кровати, стараясь отдышаться. Алкоголь опять ударяет в голову, из-за чего кажется, что всё сейчас происходящее — нереально.       Чан тяжело дышит, ложась рядом и закрывая глаза. У него слишком давно не было секса, поэтому семь минут — максимум, на что он способен. Он поворачивается к Джинни, который, кажется всем и так доволен. Изо рта тянется слюна, а глаза до сих пор подрагивают после оргазма.       Крис точно знает, что теперь никогда его не отпустит.

***

      Утро Хёнджина началось с двух вопросов. Во-первых, какого чёрта он делает в квартире Чана, а, во-вторых, какого чёрта он голый. Ответы пришли сам собой в голову, как только он увидел смазку на тумбочке и смятую простынь у двери в ванную комнату.       Повернув голову в сторону окна, Джинни видит мирно спящего Чана, чьи чёрные волосы слегка прикрывают лицо. Во сне он кажется довольно милым. Не то, чтобы Хёнджин уж часто заглядывался на Криса, но сейчас очень даже залип. Однако быстро собравшись с мыслями, он встаёт с кровати, намереваясь ретироваться к себе домой. Сегодня суббота, а это значит, что завтра встреча с одним из постоянных клиентов; Джинни точно следует привести себя в порядок. Хотя бы попытаться.       По пути собирая свои разбросанные вещи, он пару раз оглядывается на Криса, проверяя спит ли он. Третий раз он смотрит, чтобы удостовериться, что это ему не снится. Да, Хёнджин действительно переспал со своим другом. Но, как говорят великие мыслители — в роли Ким Сынмина — секс дружбу не испортит. Если, конечно, им удастся сохранить дружбу.       Первым делом, приехав домой на такси, Джинни идёт в душ. В голове всплывают некоторые воспоминания проведённой ночи с Чаном. Хёнджин первый раз за много лет почувствовал себя действительно желанным, не просто как игрушка, а живой человек. Крис был внимательным, заботливым, в первую очередь обращая внимание на нужды Хвана, а не на свои. Джинни откидывает голову назад, подставляя под горячие струи воды лицо, стараясь переключить на что-то другое. Но тут же как будто снова ощущает кожу Чана, его движения внутри, стоны и нежные прикосновения. — Чёрт возьми, — вздыхает Хёнджин, обхватывая стоящий член пальцами.       В таком состоянии хватает минуты и он кончает на стену душевой, тяжело дыша. Теперь его организм должен хоть немного успокоиться и расслабиться, ведь ещё целый день впереди. — Феликс, привет, — говорит Хёнджин, ставя телефон на динамик. Он одевается в любимую пижаму и плюхается на диван. — Вы куда вчера пропали?! Мы весь бар подняли на уши! — Мы уехали по домам — Чан-хёну стало плохо, — врёт Джинни, листая ленту в инстаграм. — Даже не попрощались! — Прости, Ликси, просто торопились. Что-то интересное было? — После бара мы пошли в клуб, а потом разъехались. Но я ночевал у Чанбина, потому что было ближе. — Да-да. Знаем мы такое, — усмехается Джинни. Он очень любит прикалываться над отношениями между Феликсом и Чанбином. Между ними и правда ничего нет, однако это и создаёт повод для шуток. — Насколько у тебя загружена следующая неделя? — меняет тему Ёнбок. — Свободен в среду и пятницу, а что? — Выставка картин в галерее.       Джинни всегда был любителем искусства. Пару раз съездив в Париж, прогулявшись по нескольким галереям, он прикупил несколько картин Ван Гога и других великих художников. Повесил в спальне и гостиной, рядом со своими творениями. Друзья всегда говорили, чтобы Хёнджин и свои картины начал продавать, но тот отвечал, что это и искусством назвать нельзя — так, развлечение и самое обычное хобби. На прошлое день рождения Ёнбока Джинни подарил ему картину, от который были все в полном восторге. Феликс повесил её в своей комнате, рядом с постерами любимых музыкантов и групп. Эта картина дорога ему больше всего на свете.       Услышав новость о выставке в галерее, настроение Хёнджина поднялось в несколько раз. Как же давно он никуда не выходил! — С этого и стоило начинать! Когда? — Как раз в среду в шесть часов. Тебя записать? — Обязательно! Кто ещё пойдёт? — Все, кроме Сынмина и Чонина. У них работа. — Чан-хён тоже?       Хёнджин закусывает губу, всё ещё чувствуя себя очень странно. Что-то сдавливает грудь, а сердце бьётся через раз. Возможно, это его совесть наконец проснулась? — Пока неизвестно, — Феликс вздыхает в трубку. — Он сегодня какой-то подавленный. Недавно созванивались. — Видимо, похмелье, — говорит Хван и проводит руками по лицу. Надо же, Чан-хён действительно переживает из-за того, что Джинни ушёл не попрощавшись. — Скорее всего. Ладно, мне пора убегать. — Куда? — Сегодня, вообще-то, день рождения моей мамы. — Чёрт, прости, я совсем забыл. Поздравь от меня, но я обязательно отправлю ей завтра букет. — Спасибо. До связи. — Пока.       Разговор вселил в Хёнджина сомнения. Может быть, он зря так спешно ушёл? Стоило ли поговорить с Чан-хёном? Вспоминая то, насколько старший иногда бывает ранимым… Невольно Джинни начинает чувствовать себя виноватым. Хорошо, что они не увидятся ещё почти неделю, чтобы не было неловкостей. Иначе Хёнджин и слова сказать не сможет, чтобы себя хоть как-то оправдать.       Сейчас его голову должна занимать завтрашняя встреча с человеком, который уже давно не давал о себе знать. Мужчина неожиданно появился, пару раз они встречались, а затем так же неожиданно пропал. Хёнджин совсем его не понимает, не знает, да и в принципе не хочет знать. В этом деле главное — получить свои деньги и провести приятно время. Именно за это он любит свою работу.       Взяв себя в руки, протерев глаза, Хёнджин всё-таки встаёт с дивана и собирается позавтракать. На очереди холодный американо и купленные вчера булочки с кремом. Его желудок явно не скажет спасибо за такое начало дня, зато психика обрадуется сладостям. Пока он заваривает кофе, телефон, так и оставшийся лежать на диване, постоянно вибрирует. Хёнджин заметит присланные десять сообщений только спустя сутки, но так и не ответит на них.