***
Годжо Сатору встречает Саваду Сетсуну в жаркий день, за несколько месяцев до судьбоносной миссии с Сосудом Звёздной Силы. Он счастливо, и с удовольствием ест сладости, сбежав от ворчания и придирок Яги, когда в него врезается что-то маленькое. Посмотрев вниз, он видит, что это ребенок, лет девяти, а может быть и меньше. На земле между ними валяется мороженое ребенка. Похоже, виноградное. Мальчишка, — у которого афро чёрных волос и странный костюм коровы, фу, какой ужасный вкус — поднимает на Сатору свои зелёные, полные слёз, глаза. — Глупый старик! — сердито восклицает ребенок. Его нижняя губа дрожит, видно, что он изо всех сил пытается не заплакать. — Из-за тебя Ламбо-сама уронил свое мороженое! — Ха?! — Сатору очень гордится своей привлекательной внешностью, поэтому какой-то сопляк, назвавший его старым только из-за его белоснежных волос, сильно задел его гордость. Сугуру назвал бы его идиотом за то, что он спорит с ребенком, но ему все равно. На кону его великолепные волосы! И то, чего Сугуру не знает, ему не повредит. — Кого, по-твоему, ты называешь старым, мелкий сопляк? Это ты на меня налетел! — А ты в очках и с белыми волосами, так что старик! — возражает засранец. — И ты невероятно высокий по сравнению со мной, конечно, ты меня не заметил, так что это ты виноват! Ну, все, пацан доигрался. Раздраженный донельзя, Годжо собирается преподать мелкому урок, когда раздается мелодичный голос, заставивший их вздрогнуть от неожиданности. — Ламбо! Слезы мгновенно забыты, когда Ламбо — боже, что это за имя такое? — оживляется, услышав это, и зовет в ответ. — Тсуна-нэ! Сатору с любопытством поворачивается и смотрит в ту сторону. К ним направляется девушка примерно того же возраста, что и Сатору. Она довольно симпатичная, с длинными шоколадными волосами и глазами, к тому же высокая для девушки — метр восемьдесят, если Сатору верно подсчитал, конечно он верно подсчитал — и он готовится пустить в ход все свое обаяние… только для того, чтобы его Шесть глаз в полной мере ощутили вспышку странного оранжевого огня, что окружил её, подобно кокону. Какого черта? Это не Проклятая Энергия. Она у него есть, он контактирует с ней каждый день, досконально знает, как она ощущается, и то, что есть у этих двоих — является полной противоположностью. Даже если мальчишка сейчас расстроен, в теории он может и должен создавать сгустки Проклятой Энергии, а не усиливать какие-либо способности, которые он имеет. Этот… огонь, чем бы он ни был, не опасен, просто сбивает с толку. И интересен, должен он признать. Наконец-то что-то новое и захватывающее! Не говоря уже о том, что огонь девушки манящий и теплый. Он чувствует себя мотыльком, которого тянет к пламени, и он был бы не прочь сгореть в нем… — Ламбо! — недовольный тон девушки возвращает мага к реальности. Она укоризненно смотрит на брата, уперев руки в бока. Их коконы соприкасаются, но не смешиваются, как радуга, только тут всего лишь два цвета. — Я же тебе говорила не бежать вперед, ты мог заблудиться и потеряться! — Прости, Тсуна-нэ! — ноет мелкий паршивец, явно нисколько не сожалея о том, что сбежал от сестры. — Но из-за этого беловолосого придурка я уронил мороженое! — Беловолосого придурка? — растерянно повторяет девушка, и наконец, замечает Сатору. — О. Он растягивает губы в обаятельной улыбке, зная, что пришло его время блистать. — Годжо Сатору. Могу я узнать имя очаровательной нэ-сан? Сатору ожидает, что в ответ она как-то узнает его имя или лишиться чувств от его неземной красоты, но все, что он получает — это имя. — Савада Сетсуна, — говорит она в ответ с улыбкой. Отсутствие реакции, к которой он привык, смутно разочаровывает. — Прошу прошения за Ламбо. С ним бывает трудно. — Я заметил, — его улыбка стала несколько натянутой, а бровь раздраженно дернулась от напоминания. Не говоря уже о том, что он чувствовал, будто глаза Сетсуны смотрели ему в самую душу. У неё была техника, похожая на Шесть глаз, или что-то в этом роде? — Но, по крайней мере, я познакомился с его прекрасной старшей сестрой. Комплимент остается без внимания, ибо она говорит: — Давай, Ламбо, Фуута и И-Пин ждут нас. — Но мое мороженое…! — Я куплю тебе другое, — обещает сопляку шатенка. — А теперь извинись перед Годжо-саном, и пойдём. — Извините, что врезался в вас, — бормочет пацан, извинение явно неискреннее. Что ж, в эту игру могут играть двое. — Никаких обид, мелкий, — соглашается он с фальшивой радостью. — Просто смотри, куда идешь в следующий раз. — Тогда мы пойдем, — с облегчением произносит Сетсуна. — Хорошего дня, Годжо-сан. — Вам тоже, надеюсь, мы еще увидимся, — он опускает очки, чтобы Сетсуна могла видеть, как он подмигивает. Может быть, это заставит её как-то отреагировать. Увы, его ждало очередное разочарование, так как Сетсуна лишь улыбнулась, ничего не обещая. Посчитав, что конфликт решен, она повернулась, чтобы уйти, а паршивец, видя, что его сестра отвлеклась, решил оставить за собой последнее слово, показав ему язык. Этот мелкий…! Дабы не проиграть какому-то там пацану, Сатору копирует его жест. Выражение лица мальчишки бесценно, пока его и его сестру не поглотила толпа, а вместе с ними исчезли и их разноцветные пузыри. Ха, какой интересной получилась прогулка. Ему следует чаще пропускать занятия. Все еще думая о встрече и странном огне, возвращается в колледж к разъяренному Яге и Сугуру и Сёко, закативших глаза на его прогул. Он не рассказывает им о странных брате и сестре и их огне. Что-то внутри него хочет сохранить это только для себя. Возможно, он эгоистично не хотел делиться манящим теплом огня Сетсуны. Ведь все знают, что он избалован. После этого они встречаются еще несколько раз. Намимори — скучный городок, чего не скажешь о семье Савада и их друзьях. Он знакомится с Наной, которая такая же теплая, гостеприимная и располагающая к себе как и её дочь, несмотря на то, что в ней нет ни капли Проклятой Энергии или того огня. Женщина принимает его без вопросов с распростертыми объятиями, полная противоположность его собственной матери; его знакомят с наставником Тсуны, который явно опасный убийца, но заботится о ней и других членах семьи; он знакомится с Фуутой, который разбирается в цифрах почти также хорошо, как и сам Сатору; с Бьянки, чью еду нельзя трогать, не говоря уже о том, чтобы есть, и И-Пин, которая дарит ему рисунок, сделанный мелками, где он изображен с остальными, и большой надписью «Добро пожаловать в семью!», в конце его первого визита. Он никогда не чувствовал столько тепла, как тогда. Он был так потрясен, что чуть не заплакал. Слава богу, на нем были очки, чтобы скрыть этот стыд и позор. Родители, братья и сестры Тсуны — не единственные, с кем Сатору встречается и проводит время. Он дразнит Гокудеру, боготворящего землю, по которой ходит Тсуна, и напоминает сердитого кота, который курит. Он шутит с Ямамото, который, несмотря на добродушную улыбку, остр как лезвие ножа. Он проводит время с милой Киоко, которая не боится врезать, если нужно, и печет самые вкусные сладости, которые он когда-либо ел. Он проводит время с, казалось бы, ребячливой, но наблюдательной Хару, обсуждая косплей и тому подобное. Он проводит время с застенчивой, но стойкой Хром, которая сильней чем, кажется на первый взгляд. Он даже проводит время с Ламбо, который половину времени сводит его с ума. Есть и другие, но он ещё не успел с ними познакомиться. Но больше всего он проводит времени с Тсуной. Они не говорят о секретах, которые есть у них обоих, что весьма очевидно. Они просто могут быть, без всяких ярлыков. Для нее и её, — а теперь и для его, напоминает ему Савада часто — друзей он просто Сатору, а не сильнейший в мире магов. А потом… случаются Аманай Рико и Фушигуро Тоджи. Сугуру уходит, и его привычный мир рушится, как стеклянный замок. Он задается вопросом, бросят ли его Тсуна и остальные, как только он расскажет им правду. Есть только один способ это выяснить, полагает он.***
Савада Сетсуна мало что знает о Годжо Сатору, но после встречи с ним несколько месяцев назад, ей нравится думать, что она узнала достаточно, чтобы считать их друзьями. В чем-то он напоминает ей Бьякурана: оба озорники, сильные, немного высокомерные, любят флиртовать и имеют пресловутую любовь к сладостям. Разница между ними в том, что Бьякуран когда-то хотел править миром, а Сатору этого не хочет. Дело не в недостатке силы — у него ее более чем достаточно, согласно его заявлениям о том, что он «Сильнейший», которые подтверждает её Гипер-Интуиция, — это скорее отсутствие мотивации. Его больше устраивает использовать свою силу для других целей и получать за это похвалу, чем быть королем или Богом мира. К тому же, девушка подозревает, что он и так уже достаточно одинок на своем пьедестале. Ему не нужна еще и божественность в эту кучу. Так или иначе, если оставить в стороне эти сравнения и рассуждения, то, как она сказала, Тсуна думает, что знает своего друга и чего от него ожидать. Только вот Годжо Сатору, будучи, ну, Годжо Сатору решает опровергнуть эти ожидания, в чем она очень скоро убедится. — Йо, Тсуна, — голос объекта её мыслей прорывается сквозь её размышления. Она встает со стула и смотрит на него, стоящего в дверном проеме. Лёгок на помине. — Мечтаешь обо мне? — В твоих мечтах, Сатору, — говорит она вместо приветствия. Не нужно еще больше тешить его самолюбие, сказав, что она только что размышляла о нем. — Давненько не виделись. Как у тебя дела? — Лучше не бывает! — радостно сообщает он. Она прищуривается, чувствуя и видя очевидную ложь. Это тот же Сатору, которого она знает, но в то же время и не он. За то время, пока они не виделись, в нем что-то сломалось. Для этого вывода даже Гипер-Интуиция не нужна. Все и так видно. — Прекрати нести хуйню, Сатору, — сказала она ему строго, даже жестко. Обычно она не использует маты, в отличие от того же Гокудеры, что сыплет ими направо и налево, когда зол, но здесь это необходимо, иначе Годжо продолжит пудрить ей мозги словами, что все тип-топ, когда это совершенно не так. — Что-то случилось, и ты лжешь. — Боже мой, Тсу-тян, какие вульгарные выражения, — игриво упрекает её друг, но его душа к этому не лежит. Это сказано без настоящей эмоции, на автомате. Еще одно доказательство того, что что-то не так. — Тебе следует перестать тусоваться с Хаято, он плохо на тебя влияет, — он становится серьезным. — Но в остальном ты права. Кое-что произошло. — Тогда заходи, — Тсуна впускает друга в свою комнату и закрывает за ним дверь. Как только они усаживаются, она сразу же переходит к делу. — В чем дело, Сатору? — Ну-у-у, — нервно тянет Годжо, заставляя Дечимо удивленно приподнять бровь. На её памяти, это первый раз, когда уверенный в себе — даже иногда чересчур самоуверенный — Годжо Сатору, всегда ходивший с важным видом, нервничает из-за чего-то. — Мне вроде как нужна твоя помощь. — С чем? — спрашивает она в некотором замешательстве. Что за ситуация произошла, что Сатору, Сильнейшему, как он часто говорит, понадобилась её помощь? Она видит, как он делает глубокий вдох, собираясь с духом. Затем он выпаливает то, чего она совсем не ожидает: — С воспитанием детей.