Волны

      Тело приятно ныло от массажа и будто бы обросло новой кожей — казалось, каждая пора дышит после сауны с горячим паром и всех процедур. Пучок, который Ясмина делала для ужина, поход в спа не пережил — волосы рассыпались влажными волнами, приятно щекоча открытые плечи. Девушка прикрыла глаза, полулёжа на плетёном шезлонге и наслаждаясь шумом разрезаемой лайнером воды. — Я будто заново родилась, — нарушила тишину Варвара, лежавшая на соседнем шезлонге. Ясмина согласилась, и та вернулась к своему апельсиновому фрешу. — Уже можно шутить, что так хорошо, как с этим массажистом, мне ни с кем никогда не было? — Нельзя, потому что мой массажист — девушка, а я пока не сменила ориентацию, — ухмыльнулась Вебер. — А зря. Хотя Марк теперь ещё больше похож на тупого качка секс-символа из типичного американского фильма про старшую школу. — Наши с ним отношения в старшей школе и были, как из американского фильма, только в постсоветских ободранных локациях, — с деланным цинизмом ответила Ясмина, хоть сердце и колыхнулось от нахлынувших воспоминаний. — Но там в конце девчонка обычно бросает качка и уходит к доброму и милому задроту в очках, которого не замечала все годы, а он всё это время был тайно в неё влюблён. — Задроты в очках — это явно не моё. К тому же, Марк не тупой. — В голове пронеслись воспоминания о том, как в школе он часто делал за Ясмину домашние задания, а на контрольных как-то успевал решать алгебру, геометрию и другие технарские науки сразу за два варианта. — Ну вот, — грустно вздохнула Варя. — Уже его защищаешь. — Никого я не защищаю, — улыбнулась, встав, Ясмина. Варя, смотря на подругу, только протянула руку, самостоятельно вставать не собираясь. — Просто контролирую своей объективностью твою любовь к хейту моих мужиков, — закатив глаза и ухватившись за руку, девушка поднялась вслед за подругой. — Как только найдёшь не клоуна-абъюзера — сразу же перестану, — серьёзно заявила Варвара.       Время близилось к ночи — воздух становился менее тяжёлым, но и по открытой спине неприятно ударял редкими вспышками ветер. На палубах стали собираться толпы народа — разгорячённые после выпитого алкоголя парочки, флиртующие и целующиеся; прогуливающиеся компании и одиночки, либо стреляющие глазами на себе подобных, либо задумчиво смотрящие то на волны, то на небо. Отовсюду слышался смех и весёлые голоса — для слуха непривычно было и то, как смешивались в общую массу разные языки, как ни странно, образуя шум довольно мелодичный. С верхней палубы доносились звуки оркестра; Ясмина не поняла, был ли он тем же самым, что играл на ужине в ресторане, или их было несколько для разных локаций.       Лайнер действительно был огромным — ради интереса Ясмина позже решила попробовать обойти все прогулочные палубы от начала до конца, чтобы засечь время и оценить масштаб хотя бы относительно объективно. Но сейчас хотелось остаться здесь и просто наслаждаться атмосферой — в глазах рябило от девушек в нарядных платьях всех цветов и немного от не выветрившегося вина. Ясмине казалось, что она попала в фильм про эпоху джаза в Америке — такие же все вокруг были яркие, беззаботные и счастливые. Сейчас хотелось не думать, что меньше чем через пару недель круиз закончится, и от этого вечера, как и всех предстоящих, останутся только воспоминания, а жизнь снова превратится в стандартную рутину из решения ежедневных проблем. Но одна проблема была не решённой прямо сейчас.       Варвара рядом разговаривала с какой-то девушкой, с которой познакомилась только что, на ломанном английском — ни у неё, ни у Варвары он, судя по произношению, родным не был. Вебер хотела присоединиться, оторвавшись от созерцания людей на палубе, но периферийным зрением заметила приблизившуюся фигуру. И заметила слишком поздно. — Привет, Ясмина, — девушку словно по голове арматурой ударили; из лёгких будто вышибло весь воздух разом, губы склеились, а сердце стучало громко настолько, что даже надрывающийся саксофонист из оркестра не мог перебить этот звук. — Ну привет, — еле выдавила Ясмина, про себя умоляя любые высшие силы, если же они существуют, чтобы на лице не был написан испуг и дикое волнение. Хотя, судя по всем текущим обстоятельствам, никаких высших сил не было. Сил держать себя в руках — тоже. — Что ты?.. — на полуслове Варвару прервал Марк, хотя она обернулась сразу же после приветствия Ясмины и сократила и так небольшое расстояние между ними в секунду: — И тебе привет, — бросил Марк раздражённо, хоть и очень старался это скрыть. Парень перевёл взгляд с Вари на свою бывшую: — Мы можем поговорить? Наедине? — Я тебя сейчас за борт скину, — угрожающе прозвучало сбоку, куда Зимин уже не смотрел. — Всё нормально, Варь, — моментально ответила Ясмина, посмотрев на подругу, поймала её тонкие пальцы в свои и чуть сжала. Марк еле слышно выдохнул и медленно пошёл в сторону. — За предложение с бортом спасибо, — улыбнувшись, шепнула она, следуя за парнем.       За пару шагов Вебер поравнялась с Марком, и тот остановился, смотря на девушку как в первый раз. Ясмина, которую и так практически потряхивало, остановилась тоже, нервно сцепив руки и сжимая их до боли. Марк машинально оттянул воротник рубашки, застёгнутой не на все пуговицы, будто она его душила, и тут же нацепил на лицо улыбку, чуть двинувшись к Ясе, но та инстинктивно отпрянула назад. Марк явно хотел приобнять её, и сейчас, смутившись, опустил на мгновение зависшую в воздухе руку. Вебер проклинала своё тело за такую реакцию; хоть и прикосновения Марка это последнее, чего ей хотелось сейчас, показывать, что она боится его, было ещё хуже. А именно это сейчас и произошло, хоть боялась девушка, конечно, не физически — Марк всегда был с ней нежным, — а морально. Боялась, что тронь он её хоть пальцем — и сердце остановится. — Пройдёмся немного? Тут шумно, — как ни в чём не бывало предложил Зимин, так же медленно двинувшись вперёд, не дожидаясь ответа Ясмины. Краем глаза заметил, что она обернулась — видимо, посмотреть на подругу, которая сверлила взглядом спину Марка.       Вебер молча шла рядом, и Марку льстило, что она не послала его подальше сразу же, тем более с агрессивно настроенной Варварой рядом. Он подозревал, что у неё тоже остались чувства, но здравый смысл твердил о вполне возможном самообмане. — Как тебе атмосфера? Как вечер? — так же невозмутимо спросил Марк, будто их прогулка по палубе лайнера была самой обыденной вещью, которую только можно представить — и это с каждой секундой сильнее выводило из себя Ясмину. — До уровня Великого Гэтсби вечер не дотягивает, но вполне хорош, — по-светски холодно ответила девушка, но далось это очень трудно. Вот так снова идти с ним рядом, говорить о всяких глупостях, будто бы и не было последних двух лет. Чего он добивается? — Прекрасно выглядишь, кстати, — в тон её реплике ответил Зимин, и Ясмина уже готова была взорваться от злости, но держалась из последних сил. И выглядела она не так прекрасно, как за ужином — но подойти он решил к ней именно сейчас, а не тогда в ресторане, хотя именно туда она наряжалась с небольшой надеждой на разговор. — Ты тоже, — отойдя ближе к носу корабля, где шум был значительно ниже, молодые люди остановились друг напротив друга. Одни на площадке они не были — тут и там стояли небольшие курящие компании или такие же пары. Ясмина, сама не понимая, как и в какой момент, оказалась прижата спиной к поручням, а Марк стоял перед ней. Он, в отличие от Яси, с ужина не переодевался — так и остался в светлых брюках и льняной рубашке, с закатанными до локтей рукавами. Вебер эту его привычку любила безмерно — при каждом взгляде на руки Марка что раньше, что сейчас, в её голове автоматически включались и играли на повторе строчки Земфиры про рисование*. Мысли уходили в русло, которое точно не приведёт ни к чему хорошему, и Ясмина не выдержала: — О чём хотел поговорить? — Ну, мы ведь не чужие люди, — улыбнулся Зимин так искренне, что девушка даже растерялась. Судя по всему, он действительно был рад видеть её. Либо научился хорошо врать, пока жил в Европе. Марк незаметно, но верно сокращал расстояние между ними, хоть оно и так было небольшим. Ясмина не разделяла его хорошего настроения, и уже в целом жалела, что согласилась пойти с ним. Он тянул время, и то было явным; Ясмине же хотелось поскорее это закончить и вернуться к кому-то из подруг, надеясь, что сегодняшний диалог будет первым и последним. — После таких фраз обычно просят денег дать в долг, — ляпнула первое пришедшее в голову Вебер, улыбнувшись для убедительности — надо хотя бы постараться показать, что она в состоянии шутить. А по правде, она не была даже в состоянии держаться на ногах, не вцепившись руками в поручень. — Вряд ли у меня проблемы с финансами, если я нахожусь на этом лайнере, — Марк уже откровенно ухмылялся, и от доброжелательной улыбки не осталось и следа. Он сделал паузу, то ли не придумав, куда выводить диалог теперь, то ли перекладывая ответственность за это на девушку. — Почему ты находишься тут — действительно хороший вопрос. Об этом и поговорим? — после выдержанной Марком паузы Ясмина осознала, что не может вести себя с ним как ни в чём не бывало, потому что затянуться это может надолго. Зимин был превосходным манипулятором, и Ясмина в данную минуту ненавидела себя за то, что на манипуляцию повелась: он намеренно выводил её, чтобы именно она закончила это пустое обсуждение вечера и выдавливание комплиментов друг другу. — По тому же поводу, что и ты? Отдыхаю? — невозмутимо ответил Марк, переступив с ноги на ногу. Он облокотился на перила сбоку от девушки и теперь повёрнут к ней был вполоборота. Их руки почти соприкоснулись, и, заметив это, Ясмина отдёрнула свою как от огня. — Невероятное совпадение, — получилось намного агрессивнее, чем ей хотелось бы, и это смутило даже Марка, судя по чуть опустившимся уголкам губ. — Одни и те же даты, один и тот же лайнер. — Наша с тобой ментальная связь не погасла окончательно, — Ясмина избегала взгляда Зимина, который нагло не спускал с неё глаз. Пока он любовался начавшими стираться из памяти чертами лица, Вебер с нескрываемой злобой смотрела на мимо проходящих девушек, кидающих на её бывшего томные взгляды. Она убеждала себя, что ревность тут ни при чём, и раздражают её они лишь потому, что ещё сильнее повышают и так неадекватно взлетевшую самооценку Марка. Одной такой прохожей он даже улыбнулся, и та наигранно смущённо захихикала, отвернув лицо к плечу своей подруги. Но даже когда они обе скрылись из вида за поворотом, Зимин больше ничего не добавил. — Не строй из себя дурака, Марк, — шикнула Вебер, заставляя себя посмотреть на собеседника. — За два несчастных дня круиза ты постоянно оказываешься именно в тех местах, в которых нахожусь я. — Ясь, ты не много о себе возомнила? — Он изменился в лице довольно резко, сжав зубы — на скулах выступили желваки. Зелёные глаза уже не смотрели на Ясмину так тепло, как в начале диалога, и её эта перемена слегка напугала. — Мы на одном корабле — пространство хоть и большое, но всё-таки замкнутое. Мы будем пересекаться с тобой, хочешь ты этого или нет, — после короткой паузы добавил парень. — А я думаю, что мы пересекаемся потому, что ты намеренно следишь за мной, — терять было нечего, и в своих доводах Вебер была уверенна на все сто процентов. — И возомнил, что этим чего-то добьёшься, из нас двоих ты. — Как была истеричкой, так ей и осталась, Ясмина, — с абсолютно непроницаемым выражением лица, но явной насмешкой в голосе, заявил Марк. Внутри он таким спокойным не был — диалог превращался в ссору, а это в его планы совершенно не входило, но и как сглаживать уже откровенно острые углы понятно не было. — Могу напомнить, с кем, когда и почему я стала истеричкой, — Ясмине было жутко обидно, но она ни за что не созналась бы в этом никому. Признаний в непрошедшей любви девушка не ждала, но и настолько нахального поведения Марка предвидеть никак не могла — то ли отвыкла от ссор на пустом месте, то ли надеялась, что он поумнел и повзрослел за эти два года. Однако, как всегда говорила Варвара, «люди не меняются» — и поведение Зимина было ярким тому подтверждением. — Желание разговаривать как-то пропало. Иди к своей подружке, пока она не пришла сюда и не распугала тут всех своими угрозами, — Марк отвернулся, и, облокотившись на перила, уставился на волны, как сама Ясмина несколькими часами ранее. И от этого сходства снова предательски кольнуло в груди, но Вебер заставила себя бросить как можно холоднее: — Разберусь без твоих советов. И прекрати преследовать меня — я не хочу тебя ни видеть, ни разговаривать, — теперь уже словно пронзило Марка — он даже обернулся, но увидел лишь удаляющуюся спину бывшей девушки. Она врёт — он знал это абсолютно точно. Он знал её так хорошо, как она сама себя не знала — и если ей был неприятен человек, Вебер держалась холодно, цинично и максимально самоуверенно. А в разговоре с Марком напоминала маленького котёнка, который пытается шипеть и защищаться, а вызывает лишь жалость и умиление. Но вместо жалости Марку хотелось прижать её к стене и убрать из неё всю эту дурь способами, безотказно работающими ранее.       Марк смотрел ей в спину до тех пор, пока она не скрылась за поворотом, надеясь, что Ясмина обернётся, но этого не произошло. А даже если бы обернулась — что он ожидал увидеть в её взгляде? Для сожаления она очень чётко описала свои чувства в последней реплике. Было тошно от самого себя: он как голодная собака на кусок мяса — весь день сегодня только и смотрит ей в спину. Может, Глеб был и прав, и идея «невзначай» встретиться на отдыхе с единственной девушкой, которую он за всю жизнь любил по-настоящему, была идиотской с самого начала. С другой стороны, Марк не верил в чудеса и понимал, что если чувства к ней не прошли за два года в другой стране без неё — не пройдут и дальше, кем и чем бы он ни пытался её заменить. Он был готов отпустить её навсегда, если бы она сказала прямо, что не любит его — или даже если бы она старалась показать это хоть немного правдоподобнее.       Всматриваясь в синие волны, Зимин искренне надеялся, что не сходит с ума, и эмоции Ясмины не додуманы им же. Сильнее он надеялся только на то, что это был не последний их диалог.