Идиот

Последний школьный день на неделе, последний урок до завершения этих утомительных будней. Что может быть прекраснее? Весь класс освещен яркими лучами весеннего солнца. За окном уже почти вечер. Никто не сидит на месте в шумную перемену, пока Слава мирно подготавливается к следующему уроку, доставая из рюкзака необходимые принадлежности. Стоит повторить пройденный материал к предстоящей проверочной по физике, чем сейчас и занимается Слава. Но неожиданно его гордое одиночество и спокойствие на пятой парте нарушаются. — Я подсяду? — разрезая сосредоточенность занятого Мэрлоу, доносится со стороны низким голосом. Прежде чем услышать ответ на вопрос, заданный скорее ради приличия, одноклассник тут же приземляется на соседний стул в раскидистую позу, небрежно кидая возле парты чёрный портфель. Слава толком не успел сообразить что к чему, робко взглянув на своего теперешнего соседа. Немного потупив, тот отвечает одобрительным мычанием. Мэрлоу в ту же минуту окутывает очень даже приятный парфюм, а ещё замешательство. Максимальное взаимодействие, что происходило между ними за весь десяток лет, прожитый в одном классе - пара фраз, и то напрямую связанных с учебой. Такой поворот оказался достаточно странным в глазах отличника. Они совсем разные люди, и пока один ночами не спит ради безупречной учёбы, другой даже учебники с собой не удосуживается взять, посещая занятия ни с чем. — Что делаешь? — дабы немного разбавить гробовую тишину между ними, интересуется Алишер, разглядывая увлечённого чтением Мэрлоу. Сам он, как переезжая сваха, где только не пересидел, почти каждый урок меняя своё местоположение. — Повторяю параграф к работе, — доносится в ответ. Поистине удивительно, что главный хулиган класса не только подсел, но и заговорил с ним. Услышанное заставило в миг проматериться Валеева. После такой неповторимой реакции на грядущую самостоятельную, у Славы вовсе отпали предположения. Очевидным стало то, что Алишер явно не знал об очередной проверке знаний, поэтому сел не ради того чтобы списать. Странно всё это, однако. Ну явно же тот не просто так подсел... — А вечером что делаешь? — двоечник лёг на парту, подперев щёку рукой. Данная фраза, на самом деле, могла быть понята по разному. За все те несколько минут, что они проводят в "невероятной компании" друг друга, старший из них ни разу не отвёл взгляда с Мэрлоу. Это немного напрягало. В ту же минуту данный вопрос заставил его оторваться от чтения. — Это имеет какое-то значение? — снисходительно говорит Слава, но ответная реакция показалась ему немного необычной: Алишер мягко покачал головой в знак согласия, попутно смыкая веки, после чего немного прикусил нижнюю губу, затем пробежался взглядом по всей застывшей фигуре одноклассника. В его глазах была явная заинтересованность и желание получить нормальный, конкретный ответ. Слава вздохнул, прибавляя короткое "ничего". Уж как ему не нравятся всякие отвлечения, когда он занят. Хоть и малость, но раздражает, что ему мешают повторять, но будь им кто-то другой, нежели Алишер, он бы давно встал и ушёл или огрел учебником по затылку. Этот прогульщик был исключением. И даже не из-за того, что он может запросто поднять Славу одной рукой и тот выше почти на полметра. Просто желания мстить за беспокойство, на удивление, не было. Одноклассник не хотел униматься, ни на секунду не замолкая и усердно заваливая вопросами бедного парня, пока Слава не выдерживает и по человечески не просит затихнуть. Просьба сработала на какое-то время, что очень странно. Обычно он всё делает наоборот; вместо этого, нашёл для себя более интересное занятие - разглядывать погруженного в чтение соседа. Вид того, как глубокие карие глаза бегают по страницам, а тонкие пальцы переворачивают листы, странным образом увлекал, не давая себе возможности лишний раз вздохнуть. — Зачем тебе это, ты и так очень умный, — словно обидевшись на безразличие Славы и нежелание общаться, немного расстроено произносит Алишер после недолгого молчания. — Милый, — прибавляет тихий говор. — И не менее красивый, — Валеев не совсем понимал, какой чёрт сподвигает его к таким словам в адрес знакомого. На его лице читалась то ли улыбка, то ли ухмылка, не столь важно, во всяком случае реакция Славы его приятно удивила: лицо в миг покрылось небольшим румянцем, глаза, прежде сосредоточенные на буквах, расфокусировались и глядели словно сквозь книгу. Таких слов, кроме мамы, ему никто никогда не говорил. Мэрлоу сделал вид, будто пропустил си комплименты мимо ушей, на самом же деле ему было приятно, хотя скорее всего, тот придуривается, ведь на что-то более разумное он вряд ли способен. Слава упустил тот момент, понимая что таким способом с ним хотят немного сдружиться. — Спустя столько лет ты вдруг захотел со мной поговорить... — Да. Меня охватило позднее сожаление по утраченным впустую временам, когда я мог потратить это самое время только на тебя, — поэтично выразился Алишер, состроив немного печальную гримасу. На это Слава лишь немного сдвинул брови, больше не в силах сдерживать этот цирк. — Малыш, не сердись, тебе не идёт... — его пальцы потянулась к пушистым волосам, нежно убирая с лица небрежно торчащие пряди и немного касаясь его лба. С каждой минутой Мэрлоу офигевает всё больше и больше. Единственное, что ему оставалось делать — неловко провести ладонями по лицу, хоть бы на секунду скрыться от этой чёртовой ухмылки и прикрыть яркий румянец. Алишеру нравится смущать его, да и делить одну парту с этим скромным пареньком давно входило в его хотелки. — Ты так мило краснеешь... — вполголоса подметил Валеев, старательно наблюдая, как глаза Мэрлоу с каждым его словом распахиваются всё шире и шире. — Ты точно не модель? С такой божественной внешностью тебе прохода не дадут... — Прекрати нести этот бред, — с желанием испариться буквально выпрашивает ученик. — Ты что-то хотел? — Разве что тебя. — Слава и не понял, что больше его ошарашило: ответ, или то, каким тоном это было произнесено. Хотя его плутоватые глаза выражают сплошную серьёзность, с губ не может сойти та загадочная улыбка. Красивая улыбка... — Смешно, — нервно выдает Слава, всем сердцем надеясь, что это очередная неудавшаяся шутка. Больше всего он обеспокоен тем, что кто-то может услышать этот необычный разговор, благо по кабинету летают не только громкие возгласы учеников, но и стулья. — Я не шучу, милый, — Алишер двигается на край стула, дабы быть поближе к Славе. — Я бы очень хотел ощутить на вкус твои пышные губы. — жарко шепчет одноклассник, влюблённым взглядом зависая на его приоткрытых от шока устах. Слава охуел. Благо раздается спасительный для его психики звонок, бьющий по ушам. Валеев в миг отпрянул от соседа, вздрагивая из-за неожиданного звона. В класс зашла учительница с пачкой листов в руках, на что все дружно обречённо вздохнули, ибо педагог не забыла об обещанной контрольной. — Дашь списать? — доносится до ушей Славы тихим шёпотом, пока преподаватель ходит по рядам и раздает работы. Он ни отвечает ли слова, боясь нарваться на очередное неразумное высказывание в свою сторону, но как же он сглупил... — А просто дашь? Мэрлоу находится в шаге от того, чтобы выпилиться, вскрыв себе вены циркулем. — Ты идиот или прикидываешься? — раздосадованно произносит в ответ ученик, глядя на соседа глазами, уставшими от нескончаемого потока тупых слов. — Ты мне тоже очень нравишься, — подмигивает. Славе точно потребуется психологическая помощь после этого урока... Или нет? Спустя добрые пару мгновений, этот романтик хренов наконец успокоился. Но, быстро пробежавшись глазами по варианту, понял, что ни одно задание он решить не сможет, так что пытаться делать хоть что-то бессмысленно. — Славик... — Мэрлоу дёрнулся от неожиданности, оставляя длинную чиркотину от ручки на пол листа. Злобно взглянул на него, задолбанно цокнув, после чего потянулся за замазкой в пенал. Долго сокрушался над ней, пытаясь всеми способами наконец открыть заветную баночку белил, тщетно. Как на зло, крышка намертво присохла, ибо корректором Слава пользовался очень редко. Конечно за это время та успела буквально срастись. — Такое красивое имя у тебя, — прибавил Алишер, выхватив из его рук баночку и в одно движение двух пальцев открыл, не приложив особых усилий. Отличник с удивлением и благодарностью посмотрел в глаза своего спасителя, принимаясь за устранение полосы на листе. Какой он сильный... Алишер с гордостью принял слова благодарности, продолжив заниматься ничем. Вернее, старательно пошатывал под партой ногой, дабы лишний раз мимолётно коснуться Славы, пока тот горбился над работай, рассчитанной на треть урока по времени. В один момент до хруста спины выпрямился, взглянул скромно и смущённо пододвинул лист с решениями Валееву. Тёмный взгляд переместился на более дружелюбного Славу, чем до этого. Возможно, Алишеру кажется, но в его глазах уже не было желания заколоть соседа карандашом до смерти. После всех холодных ответов Мэрлоу, такой жест отзывается приятным чувством в груди. Алишер был польщён ответным вниманием и через пару минут сидел с целиком "решённой" работой, но для правдоподобности сделал несколько ошибок. Как раз в этот момент физичка напомнила ученикам, что времени на дописывание осталось совсем немного и скоро собрала работы. Долго сверлила взглядом Алишера, который отродясь ни единой формулы не знал, а сейчас написал почти всё. Учитель написала на доске задание: прочитать параграф и выполнить номера после него, — затем устремилась проверять только что написанные работы, дабы не тащить эту стопку домой. Радости Алишера не было предела. Неужели до конца этого замечательного дня ему не будут выносить мозг формулами и заумными определениями? Слава сразу приступил к чтению и, внезапно опомнившись, положил учебник на середину парты, ибо рядом с ним сидит настоящий гений, которому книги нафиг не сдались, он и без них всё знает. — Тебя будто подменили, — тихим гласом воркует Валеев, сдерживая небольшую усмешку. — Не так давно ты слышать меня не желал, — умничает, приподняв тёмные брови домиком. Мэрлоу устало вздохнул на это предъявление. Все таки он неисправим, неживого задолбать сможет. Алишер самодовольно улыбнулся, ради приличия опустив голову в книгу, раз уж с ним поделился не абы кто, а этот симпатичный скромняга. Ради Славы он готов переступить через собственные принципы, ведь с детства поклялся себе никогда не заниматься такой фигнёй, как чтение. Парня хватило на минуту, всё таки более скучное и бесполезное занятие сложно придумать. Как бы невзначай тот придвинулся ближе, вплотную к отличнику, якобы для более удобного чтения, устраняя малейшую дистанцию между ними. — Вот так намного лучше. — Слава хотел было немного отодвинуться, но итак сидел на самом краю парты. Вот блин. Минуты идут тихим ходом, отличник в поте лица решает задачи, весь класс тоже не сидит без дела. Царит почти идеальная тишина, гул машин за окном изредка привлекает внимание Мэрлоу. Кажется, он только смог привести себя в чувство после диалогов с соседом, но не на долго. Мало того, что они сидят почти соприкасаясь щеками благодаря Валееву и тот дышит ему на самое ухо, опаляя профиль лица мятным от жвачки дыханием... Слава уже не понимает, кажется ему или нет, но тот будто специально давит из себя тяжёлые вздохи, отдаленно напоминающие стоны... Блять... Откуда в его голове вообще такие ассоциации. Слава стойко игнорирует такие очевидные вещи и почти прямые намёки, что Алишеру становится не приятно. Он не привык получать в ответ на свою инициативу игнор. Пусть раньше тот считал его тихим заучкой, но за последние два года много что изменилось. Ещё детские щёки заметно ушли и на их месте сейчас красуются привлекательные впадинки, подчёркивающие скулы; немного осел тон голоса и это далеко не всё... Можно до бесконечности перечислять "преображения" Славы, после которых к нему теперь липнет местный плейбой Алишер и не может на него смотреть без приятных бабочек в животе. Слава выкидывает все странные мысли из головы, стараясь забыться в тексте учебника, но что-то заставляет его резко вздрогнуть всем телом, пока широко открытые глаза с ужасом не опускаются под парту и не замечают чужую руку на колене, что мягко поглаживает ткань джинс... — Какого чёрта... — нервно ругнулся Мэрлоу дрожащим тоном, чувствуя, как паника одолевает не только разум но и тело. — Такое качество хорошее, где купил? — идиот... — Ткань такая приятная, — его рука вдруг дёрнулась и медленно поползла выше. — Особенно здесь... — Валеев забыл как дышать, скользя ладонью по грубым складкам джинс и нахально накрывая ею пах. Что он, мать его, творит?! Слава с силою пнул этого наглеца, да так, что тот почти отпрыгнул, убирая свои нахальные руки. Излишняя и крайне непонятная активность Алишера пугала. Но пугала не столь сильно, как осознание Славы не безразличия к этому неучу. А ещё собственные оттопыренные джинсы. Когда только он успел возбудиться?.. В страхе быть замеченным, Мэрлоу закинул ногу на ногу, дабы тот совсем не зазнался, что Славе приятно, что ему нравится. Мэрлоу просто невыносимо находиться тут, с красным и растерянным лицом от бредовости всей ситуации. Он и подумать никогда не мог, что на него обратит внимание сам Алишер, да и симпатий к парням у самого никогда не было... До конца этого дня осталось всего ничего, каких то пара-тройка минут и наконец раздаётся спасительный, долгожданный звонок. Все в классе подорвались с мест, в спешке начиная собирать вещи. — Ребята, я очень спешу, кто-нибудь из вас останетесь и полейте, пожалуйста, цветы, — огласила поручение Любовь Ивановна, что торопилась на какую-то конференцию. Она знала, что люди в классе отзывчивые и небезразличные, в беде не бросят, поэтому понимала что кто-то, да поможет. Обычно все поручения учителей сваливались на плечи Славы. Не в этот раз точно, ибо образовалась "проблема" из-за сидения с Алишером. — Мы со Славиком останемся, — счастливо сказал Валеев, прижавшись к своему соседу и по-идиотски закинув руку ему за спину приобнял. У Славы в этот момент вся жизнь перед глазами пролетела, как и пенал, что выпал из рук. Они с Алишером. Одни в пустом классе. Только вдвоём. Возможно, у этого двоечника реально проснулась человечность и он решил помочь от чистого сердца, но от собственных мыслей насчёт того, чем можно заняться, у Славы вдруг пробежались мурашки, сопровождаемые приятным трепетом внизу живота. Мэрлоу и думать не хотел на подобные темы, но отвращения от этих мыслей, на удивление, не было. Кажется, первая стадия принятия - отрицание, начала проходить. Мэрлоу не успел возразить, как учительница облила словами благодарности эту парочку. — Ключи я оставлю в дверце, запрёте кабинет как закончите, — улыбчиво прибавила она, двигаясь в сторону двери и дожидаясь пока последний человек кроме них выйдет. — Хорошо, до свидания, — дружелюбно отозвался Валеев. Конечно, педагог не могла поверить в то, что добровольцем вызвался хулиган, но упустила тот момент и быстро скрылась из виду, закрыв дверь за собой. Именно в этот момент Слава ощутил невесомость и то, как земля медленно уходит из-под ног. — Ну что, Славик, чем будем заниматься? — опалил на ухо Алишер, всё ещё обнимая за плечи одноклассника, после чего опустил руку на талию, сжимая крепче. Мэрлоу возмущённо вырвался, с опаской взглянув в глаза выше. Он направился в конец класса и впихнул тому в руки лейку. Сам же набрал из кулера теплой воды себе и принялся поливать растения. — С характером, — ехидно выдал Алишер, не двинувшись с места. Холодность Мэрлоу в какой-то степени привлекала только больше. — Хватит вести себя, как придурок. Что тебе надо от меня? — не повернувшись в его сторону обречённо выдал Слава. Он уже просто не может выдерживать его не совсем умный словесный поток. Мэрлоу старательно делает вид, что занят, боясь оборачиваться. Краем уха он уловил лёгкие шаги, что на удивление удаляются. Может он всё-таки решил оставить Славу в покое и наконец уйти? Но в один момент сердце отличника ушло в пятки, струя воды из лейки полилась мимо горшка с цветком, а тело охватила дрожь. Щелчок запирающейся двери отчётливо отлетел от стен кабинета. Слава сжал веки, сражённо опустив голову вниз. Кажется, он зажмурился так сильно, что перестал слышать звуки приближающихся шагов. Но черт, его парфюм Слава запомнил на долго и только по этому приятному шлейфу осознал, что Алишер совсем близко. — А может ты перестанешь бегать и игнорировать меня? — этот чёртов голос с хрипотцой... — Вроде умный, а не понимаешь мои намёки, — наклонился к самому уху. — Я удивлён, как ты до сих пор не можешь понять от кого тебе так часто прилетают записки с признаниями, — прижался всем своим массивным телом к хрупкой спине. Мэрлоу ненароком глухо промычал, внезапно ощутив, как прямо меж бёдер давит что-то очень твёрдое... — Ты мне так нравишься... — горячо прошептал, невесомо касаясь губами нежной кожи на шее. Слава рвано выдохнул. Его словно переклинило, любое движение даётся с трудом, но всё таки силы нашлись, чтобы повернуться и стать лицом к лицу напротив, что украшено татуировками (сделанными где-нибудь в подпольном помещении или подъезде). — Шутишь... — произнёс Мэрлоу, глядя в глаза напротив, в которых отражается какое-то необычное чувство. Алишер прижался губами к устам напротив. Как давно он мечтал ощутить эти манящие губы. Он целует так жадно, так голодно и ненасытно... Мэрлоу до конца не понимает, что вообще происходит с ним прямо сейчас, но немного старается отвечать на поцелуй, приобняв руками широкую спину, чтоб только не упасть на растение. — То есть я тебе тоже нравлюсь? — довольно улыбнувшись, Алишер взглянул на выпирающую ширинку славиных брюк. — Нет ничего прекраснее взаимной любви, — ухмыльнулся, снова бросив взгляд на свои штаны, затем на штаны Славы. Мэрлоу шумно вздохнул, уже сомневаясь во всём... Неужели все те записки от Алишера, его мимолётные взгляды так много значат... Может Мэрлоу просто страшно признать своё влечение и тягу к Алишеру? Слава замялся. — Это ничего не значит... — выпалил он, уворачиваясь от глаз свыше и стыдливо опуская голову. Кроме самого Славы никто не узнает о его тёмных делах. Никто не будет знать, чем он занимался, не выпуская из памяти Алишера буквально вчера, после того случая, когда ему пришлось наблюдать его оголённый торс в раздевалке перед физрой. Ну бывает же влечение к человеку своего пола, что тут такого, так ведь? — Я думал, хорошие мальчики не умеют врать, — эта запоминающаяся ухмылка будет являться Славе в кошмарах... Или же в самых желанных снах? — Пошли ко мне? — подхватил на руки и усадил на ту самую парту, где они сегодня сидели. Сказать, что Славе неловко и стыдно - не сказать ничего. Странно находиться в таком уязвимом положении, когда тебя целует твой же одноклассник, находящийся между ног и упирающийся тебе в ширинку своей, а тебе приятно... И всё это происходит в школе. В том месте, где все учителя считают тебя самым скромным и прилежным. Мда, не так мама учила его вести себя в учебном заведении... — У меня дома никого, — манящим шёпотом произнёс Алишер, обжигая дыханием ухо. Слава шумно сглотнул, уже прекрасно понимая лирические отступления, к чему всё близится. — Я хочу тебя... — мурашками отзывается по спине. Кажется, сам Алишер находится на грани безумия и из последних сил держится, чтоб не взять его силой. Чувства не позволяют... Слава смутился до неузнаваемости. Это больше походило на какой-то смутный, но такой приятный сон. Мэрлоу чувствует, как Алишер легко толкается навстречу и откровенно трётся о него, сипло дышит то в губы, то в шею, то на ухо... Сердца бьются бешено и громко. От переизбытка эмоций Мэрлоу вовсе утратил способность говорить, подчиняясь нежным ласкам от "грубого школьного хулигана", именно такую репутацию он завоевал в стенах этого здания. Руки блуждают по телам друг друга, стараясь как следует запомнить на ощупь. Слава пытается не думать ни о чем, в частности о том, что будет дальше между ними... Он просто наслаждается моментом. У Алишера голова кругом от картины того, как Мэрлоу с очередным его толчком, более сильным с каждым разом, прикусывает губу и сминает все произнесенные полустоны. Хочется наконец раздеть этого мальчика и заняться чем то более приятным, уже по-настоящему, а не имитируя в одежде. Широкие ладони ложатся на кожаный ремень, медленно и грациозно расстёгивая. Затем всё то же самое Алишер делает и с ремнём Славы. Мэрлоу начинает что-то невнятно говорить, запинается и нервно дышит. Страх и стеснение одолевают с головой. Отличник возникает, останавливает руки, что уже ухватились за молнию его ширинки. Он не готов, просто не готов. Да черт возьми, они в конце концов в школе находятся, да и знакомы, можно сказать, всего день! И каждый раз, когда за закрытой дверью слышатся шаги, сердце того гляди выпрыгнет наружу. Алишера сейчас волнует только Слава. Он осознает, насколько тому тревожно и страшно, дарит нежные поцелуи дабы немного успокоить. Тихо молвит слова, только какие, Слава уже не понимал. Старается притянуть ещё ближе за икры, но ближе, кажется, некуда... Алишер настойчив, в чем Мэрлоу сегодня убедился не один раз на уроке. Ему хватило пары движений ловких пальцев, чтобы наконец лишить Славу застёгнутой молнии на штанах и выправить заправленную рубашку, впервые касаясь его оголенной кожи и трогая там, где никто другой ещё не трогал. Точёная талия, гладкая кожа, неровные вздохи... — Хватит, прошу... — с мольбой обращается младший, уворачиваясь от горящих прикосновений. В голове возникают противоречия и слишком много вопросов. - Это зашло слишком далеко... - неотступно настаивает на завершение, но Алишер не слушает и делает всё по-своему. Его ладонь бесцеремонно заныривает под пояс брюк и нежно обводит контуры... Валеев с наслаждением выдыхает, проводит рукой вверх вниз через ткань боксеров, повторяя данные махинации снова и снова. Откровенно пялится, пытаясь подстроиться ещё ближе. Ласкает невесомо, кончиками пальцев, заставляя Мэрлоу извиваться на парте от угрызений совести, растерянности и ноющего удовольствия. Собственное возбуждение уже доставляет дискомфорт и неприятно давит на область всего живота. Алишер льнёт к Славе, чаще двигается, целует шею и лицо, попутно надрачивая своему горячо любимому однокласснику через бельё и наслаждаясь его сладостными стонами... Такого даже извращённый разум хулигана не мог придумать, а тут всё происходит наяву. Мэрлоу хочется провалиться сквозь землю, быть где угодно, но не здесь и не сейчас... Как Алишер будет смотреть в его глаза... С насмешкой, если тот почти без протестов добровольно отдался? С победой, что смог покорить эту неприступную крепость? Или же с довольством и любовью... В голову этого без башенного человека лезут всякие мысли, он хотел было уже стать на колени перед Славой и продемонстрировать способности своего никогда не замолкающего рта... Но быстро сообразил, что Мэрлоу морально не вывезет или просто напросто потеряет сознание. Проходит какое-то время, прежде чем Слава размяк окончательно и всё-таки сдался. Больше нет сил бороться с напором Алишера. Последней каплей стали редкие полустоны среди череды рваных вздохов. Слава уже и не помнит в какой момент оба лишились брюк, и не только.... Лишь скрип шатающейся парты из стороны в сторону портит обстановку. Мэрлоу податливо растекается по плоскости стола, слёзно хватаясь за углы и агрессивно царапая дерево; Алишер действует аккуратно, медленно и так глубоко, заставляя мальчика в который раз кусать губы и слащаво мычать, крепко сжимая веки. Они целуются с таким рвением и так жадно, словно видятся в последний раз, стараясь в мельчайших деталях оставить эти моменты в памяти. Сдерживать откровенные стоны очень трудно, но надо, ибо они уже почти были пойманы уборщицей, которая попыталась войти в закрытый изнутри кабинет. Валеев держится из последних сил чтоб не сорваться и не причинить боль. Он теснится как можно ближе, трогает где только можно и нельзя, двигается более часто, вгоняя целиком и до предела. Тихие вздохи, невнятный приглушённый скулёж и нежные звуки от новых ощущений лежащего на столе школьника особым звоном отражаются в сознании старшего, заставляя только больше возрастать внезапно вспыхнувшей страсти между ними. Совесть пожирает Славу изнутри и только воркование шёпота на ухо немного успокаивает и проникает в каждую клеточку разума. Мэрлоу словно пьян... Он и не помнит в какой момент и через сколько они без сил рухнули на эту парту. Он не помнит, как в резком осознании подскочил и скрылся со стыдом, мигом отпирая дверь, следуя куда глаза глядят, лишь бы забыться в тишине и одиночестве с самим собой... Алишер и сообразить не успел, распластавшись по парте и провожая долгим опьянённым взглядом убегающую фигуру. Прежде чем спустя минуту подскочить, мигом приводит себя в порядок, пробежать через всю школу, а Славы и след простыл... Какой же он идиот... - с такими мыслями Алишер направился на выход из школы. Весь вечер обдумывал свои очень поспешные действия. Ничего кроме угрызений совести не посещало ни Славу, ни Валеева. И только по чистой случайности завтра, в субботу, они встретятся на улице, и тогда у Славы хватит смелости предложить Алишеру что-то типа свидания и попробовать стать кем то большим друг для друга, нежели просто одноклассники, ибо Мэрлоу резко осознал свою глубокую влюбленность. — В этот раз меня очень порадовал Алишер. Решил все задания и допустил всего пару ошибок при счёте, за что я имею право поставить пять с минусом, — растроганно хвалила Валеева учительница следующим понедельником. — Это Славик меня подтянул, — ответил Алишер, с благородно поднятой головой. — Вернее я его... — едва заметным шёпотом прибавил, влюблённо заглядывая в красивейшие тёмные глаза. — Идиот... — Вячеслав невесомо хлопнул ладонью по его ноге, смущённо и с улыбкой на розовых губах, опуская голову. Осталось просидеть в школе совсем немного и тогда они смогут провести время только наедине, сходить на крышу многоэтажки, наслаждаться моментом, держаться за руки и дарить друг-другу любовь, скрываясь от осуждающих взглядов и не веря, что ещё буквально вчерашние незнакомцы стали совсем близкими людьми.