Новый муж бывшей любовницы

Утром еле встаю и вливаю в себя литр кофе, чтобы наконец вышвырнуть тело из квартиры. В офисе раздаю коллегам сувениры и угощаю вкусняшками из разных стран. Попутно получаю полу-упреки-намеки о том, что съездив в страны вечного лета, даже ничуть не загорела. Очень честно соврала о большом объеме работы и ротовирусе, который подцепили с Андреем во время поездки. Не скажешь же им, что почти свет белый не видела из-за слишком больших аппетитов босса. Вместе с начальником отчитываемся Георгию Робертовичу о поездке, на что Серебрянский довольно кивает. Если полагаться на расчеты финотдела, то после запуска программы во Вьетнаме Fidèle разбогатеет еще на сотку тысяч баксов в год. На выходе из кабинета глава компании предупреждает, что сразу после работы поеду с ним. Квилинский вопросительно смотрит на босса, на что тот отвечает: - Простите, молодой человек, это сугубо семейная встреча. Я бы и вас пригласил, но увы. Амриндер хмурится, кидает на меня недовольный взгляд и уходит. Жизнь возвращается на круги своя. Днем нескончаемые созвоны, за обедом болтовня и сплетни с Катей и Васей, когда последняя не занята свиданиями. Тет-а-тет ланчи с Романом свожу к минимуму, ведь с Квилинским договорились только на игру на троих. Для укрепления легенды взаимной ненависти периодически рыжий бес устраивает публичную порку. Тогда в воздух летят бумаги, фломастеры, скрепки, в стену врезается степлер, мы орем друг на друга не стесняясь в выражениях. Коллеги снаружи заранее вызывают охрану и готовят аптечку, если вдруг кто-то из нас падет в этом неравном бою (кажется, пора снимать сериал о новой вселенной, где воюют женщина-паук Шелк и викинг Беовульф). Только никто не знает, что когда покидаю его кабинет и вся красная сажусь за рабочее место, мои трусики уже насквозь промокшие. Кажется, стоит Амриндеру прикоснуться к моему цветку в тот момент любой частью своего тела (желательно копьем), то меня разорвет в экстазе. В моменты спора главное не забыть, что мы действительно ругаемся из-за работы, и не накинуться друг на друга с поцелуями на виду у всех в стеклянном боксе. Когда невтерпеж, в бой идут уже совсем детские игры. Например, на общей кухне завариваю чай, а Андрей как будто случайно зажимает меня у шкафов, потянувшись на самую верхнюю полку за богом забытой сахарницей, в которой сдохла последняя мошка. При этом он трется об мою задницу своим оружием, превращая краткосрочные чаепития в мучительные заигрывания. При этом не забываю демонстративно с силой отпихивать его и крыть нецензурными речами. Со стороны смотрится так, как будто мы возимся и не можем поделить между собой даже кухонное пространство. По офису стремительно ползут слухи, что планирую подсидеть Квилинского, отчего начальник всеми силами пытается выжить меня из компании. Если на работе порка показная, то дома ждет уже настоящая, когда от его шлепков на коже остаются красные следы, но эта томительная боль делает оргазм только ярче и чувственней. У нас с Беовульфом даже складывается своего рода рутина. После работы он уезжает в пенис-клуб, затем где-то ужинает (не знаю, может еще и сам готовит), занимается своими делами (созванивается с любимой мамулей), затем ровно в десять заявляется ко мне как к себе домой (что, в принципе, так и есть). Если Бог Небесный и привык бесновать полночи, гоняя мячи, то теперь сменяет спортивные занятия на более интимные. Я жутко не высыпаюсь, но лучше уж мучиться от бессонницы с ним, чем из-за него. ~*~ Стремительно близится Новый Год, на празднование которого Георгий Робертович неожиданно приглашает меня вместе с Андреем в свой загородный домик. Едем вместе, поэтому без труда показываю вице-президенту дорогу. Моя осведомленность его слегка раздражает, потому что мужчина отлично понимает, откуда у меня такие продвинутые топографические познания. - Слушай, по поводу новогодного подарка. Давай я тебе что-нибудь куплю? - деланно равнодушно предлагает начальник. - А ты уже, - кидаю беспечно, на что Квилинский недоуменно приподнимает брови. Достаю чеки и кладу на приборную панель. - Девочка: милый, купи мне духи, собаку и машину, - говорю писклявым голосом, изображая утконосую нахлебницу. Потом закусываю губу и уже играю роль роковой обольстительницы: - Женщина: ты деньги на счет кинешь или мне вычесть из арендной платы? - Так, и что я тебе купил? Демонстрирую на себе новое платье и серьги из белого золота с изумрудом. - А также еще очень, ну очень красивое белье, - понижаю голос и шепчу ему на ухо. - Оно тоже на тебе сейчас? - интересуется с лукавой улыбкой Андрей. Проносящиеся картины за окном затуманивают: снежинки словно пушистые бабочки кружатся в морозном воздухе, укутывая в белую шаль величественные ели. Внедорожник, рассекая снежную пелену, мчится по безлюдному зимнему лесу. Колеса шуршат по рыхлому снегу, оставляя за собой глубокие следы. Машина резко снижает скорость и останавливается на обочине. - Мальчик: давай я выжму полный газ, а ты сделаешь мне минет. - Оказывается, Квилинский тоже читает мемчики. - Мужчина: я аккуратно припаркуюсь и включу аварийку. Тем более, ты же не любишь орал. Снимаю пальто и кидаю на заднее сиденье. Охваченная волной желания ловко забираюсь на колени викингу, чувствуя жар его рук на своей спине. Как же круто, что внедорожник такой огромный и нам не грозит сигналить на весь лес моей пятой точкой. - Я еще не любил тебя в лесу. В машине. - Его глаза темнеют, а голос становится хриплым. Мужчина расстегивает молнию моего платья, стаскивает с плеч и обнажает прозрачный корсет, под которым мои соски уже затвердели. Мое дыхание касается его лица, щекоча щетину. Андрей, опьяненный ароматом моих духов и вкусом губ, прижимает к себе ещё сильнее. Руки начальника грубо вторгаются под платье и задирают его до талии, обнажая бедра и чулки. Маленькое пространство машины становится нашей вселенной. Как называется чувство, противоположное клаустрофобии? Клаустромания? Клаустрофилия? Я не хочу покидать эти крошечные закрытые пространства, если они наполнены им. Нашариваю пряжку его ремней, пока вице-президент жадно мнет мои ягодицы. Он нетерпеливо облизывает губы, предвкушая ощущение оказаться во мне. - Обожаю, когда ты сверху, - рычит вице-президент. Его обычно пронзительно-голубые глаза теперь уже стального цвета. - Я тоже. Когда ты полностью во мне, - могу только прерывисто дышать. - Да бляха-муха, что это на тебе надето? Пояс целомудрия? - Бляха-муха? - хохочет рыжий викинг. - Это еще что такое? - Любимое ругательство моего школьного учителя по русскому и литературе. Квилинский, я не могу его расстегнуть. Не успевает Беовульф оказать мне помощь, как наши игры неожиданно прерывает входящий звонок. Серебрянский. - Ответь. - Нет, я хочу закончить. - Ответь. Андрей стаскивает меня с себя и усаживает обратно на пассажирское сидение. - Вы как? Скоро? - на заднем фоне слышен гомон гостей и громкая музыка. - Только вас ждем. - Да, уже подъезжаем. - Вы что, ногами что ли к нам бежите? Голос запыхавшийся. - Еле сдерживаюсь, чтобы не подраться с вице-президентом. Он не доверяет моим навигаторским навыкам. - Давайте, ускоряйтесь, а то уже накрываем на стол. Поправляем одежду, приводим себя в порядок. Достаю косметичку, чтобы вновь толстым слоем нанести губную помаду, которая размазалась из-за поцелуев с Амриндером. Открываю настежь окно, впуская в салон морозный поток воздуха, чтобы освежиться и остудить разгоряченное лицо. Квилинский трогается. Делаю радио погромче и подпеваю всем подряд новогодним песням, даже тем, слов которых не знаю и слышу впервые. Квилинский держится отчужденно. Явно, что предстоящая разношерстность гостей не претендует на самую душевную компанию для встречи нового года. Тем более, как говорят, как встретишь новый год - так его и проведешь. Вряд ли Андрей мечтает еще один год просидеть в должности “второго любимого человека”. - Проходите, мои дорогие, - гостеприимно встречает нас хозяин дома. С первых шагов будто попадаем в декорацию рождественской открытки. Дом украшен разноцветными гирляндами, во дворе стоит полноразмерная инсталляция пяти светодиодных оленей, запряженных в сани. Все елки на участке прогибаются под тяжестью крупных вычурных шаров и игрушек. В гостиной аромат хвои и мандаринов наполняет пространство, навевая воспоминания из детства. Жена Серебрянского накрывает на стол, ломящийся от традиционных новогодних блюд: оливье, холодец, селедка под шубой, бутерброды с красной икрой, заливная рыба, фаршированные яйца. Снимаю воображаемую шляпу перед первой леди Fidèle, если всю эту красоту женщина приготовила сама. У босса до Регины было еще две жены, и сегодня он пригласил всех троих дочерей от предыдущих браков примкнуть к празднованию. Присутствуют еще двое детей госпожи Серебрянской от бывших мужей (если не ошибаюсь, у нее их было тоже двое-трое). Причем разница между детьми Георгия Робертовича и Регины, как говорится, на лицо. Первые выглядят интеллигентными, скромными и самодостаточными. Видно, что родились в те времена, когда их отец еще не зарабатывал миллионы и многое приходилось добиваться самим. Детям Регины просто повезло. Почти из грязи в князи. Босс полностью содержит их и практически ни в чем не отказывает. Брат с сестрой выглядят самоуверенными говнюками. Насколько я слышала (от их мамы), дочка после школы не стала никуда поступать, потому что слишком красивая, чтобы много учиться. Второй хочет стать звездой Тиктока и за ночь заработать миллиарды, продавая дешевские футболки с принтами. А вообще, их основная работа сидеть на шее у отчима и вести себя более-менее приемлемо, чтобы не выбесить папку и не вылететь из дома как пробки от шампанского. Также из Тайваня приехал Саймон - совладелец Fidèle. Именно с ним Серебрянский основал компанию 25 лет назад и выбрал азиатский рынок для ведения бизнеса. В общем, та еще сборная солянка. Андрей скалится, наблюдая за расстановкой сил. Мы профессионально изображаем ненависть друг к другу и радость встречи с другими гостями сегодняшнего праздника. За ужином садимся по разные концы стола. Младшие дочери Серебрянского и Регины (по злой шутке судьбы обеих зовут Наташами и девчонки еще и ровесницы) окружают Квилинского повышенной заботой, накладывая еды и рекламируя, кто какое блюдо состряпал (рукоплескаю, если это правда). Андрей, как ни странно, не проявляет к ним фирменное отрицательное внимание, а очень активно болтает, смеется и набивает щеки яствами как последний хомячок. Видимо, решает демонстративно вызвать у меня ревность. Меня сажают рядом с Саймоном, которому очень любопытно узнать о моих языковых навыках. Сам он англичанин и живет в Тайване уже почти тридцать лет, но китайский так и не осилил, от слова никак. - Я уверен, этот год будет прекрасным, - время близится к полуночи и хозяин дома поднимает тост. Он говорит еще что-то смешное, потом смотрит нежно на Регину: - Спасибо моей любимой жене за такую прекрасную находку для Fidèle - Алину. Я чуть не поперхнулась, но глупо улыбаюсь в ответ Георгию Робертовичу. Боюсь посмотреть в сторону Амриндера. Уверена, у него там предобморочное состояние. Как Серебрянский смеет произносить мое имя в одном предложении с благодарностями жене! Да и как же так, что Регина сама принесла меня мужу на блюдечке! - Все готово к тому, чтобы запускать работу во Вьетнаме. Алина, твоя рабочая виза и карта резидента готова. После праздников вылетаешь возглавлять новый офис Fidèle. - Владелец бизнеса теперь обращается к Андрею: - Квилинский, ты проделал отличную работу по обучению Алиночки. Ей больше не нужно быть частью тебя. Пора вашу пару разлучить. Последние слова Серебрянский произносит с особой интонацией не просто так. Вижу, как викинг сжимает и разжимает кулак. Видимо, его тоже мучает вопрос: откуда босс прознал про наши отношения? Мы же никак не палились и на работе помимо проектов не общались. Домой всегда добирались своим ходом. Могла я проговориться Катеньке? Празднование продолжается. Когда часы бьют полночь, небо озаряется залпами праздничного фейерверка. Под бой курантов все загадывают желания и выпивают шампанское. По мрачному виду Квилинского, он пожелал всем присутствующим сегодня отправиться на тот свет. Стараемся с Андреем даже не встречаться взглядами. Продолжаем искусно играть роли непримиримых врагов, и я даже готова выдать ему Оскар - пронизывающий насквозь холодный колючий взгляд, ироничная улыбка, таящая в себе непонятную тайну. Расходимся только часа в три утра. Нас и других гостей размещают в гостевом доме, где на каждом этаже по три комнаты. Мои мысли как разрозненные осколки праздничного фейерверка медленно гаснут в кромешной мгле. Усталость от танцев, смеха и веселья приятно тянет в сон, но мне не спится. В голове кружатся события минувшей ночи: сияющие огни, звон бокалов, приторно счастливые лица празднующих. Чувствую себя чужой на этом празднике. Роскошный дом, обилие еды и напитков, веселье беззаботных людей - всё это так далеко от привычной простой жизни. Моей настоящей жизни. Взгляд скользит по комнате. Уютная, но чужая. Мягкая кровать, пахнущая свежестью постельного белья, не дарит покоя. Мысли кружатся в вихре. Наверное, перепила шампанского. Невольно вспоминаю Винсента с его лимончелло. Интересно, вправду приедет, когда узнает, что Fidèle открыл офис в Сайгоне? Кстати, Моника потом скинула мне канал, где итальянец делится своими секретными рецептами. Честно говоря, ему нужно ставить значок 18+ на своем аккаунте, потому что контент там, мягко скажем, очень эротический. Я даже скажу, горячий мачо занимается food-порнографией. То, что он творит с ингредиентами, выглядит пикантней чем любое взрослое видео. Но, с точки зрения зрителя должна признать, ролики очень качественно сняты, процесс готовки понятен и прост, и стопроцентно оправдывают миллионные просмотры и лайки. К тому же к концу видоса ты не только развлекся, научился готовить новое итальянское блюдо, ну и кончил (если уж очень чувствительная особа). Когда гости наконец укладываются и все вокруг смолкает, слышу тихий скрип и дверь комнаты отворяется. Большая тень скользит к моей кровати и заныривает под одеяло. - Квилинский, ты сдурел? - шиплю на вице-президента. - А если кто увидит? - Кажется, кто-то уже увидел, - он по-мальчишески засовывает свои ледяные ладони мне под пижаму, отчего верещу как сумасшедшая. - Тише! - Ты хоть дверь закрыл на замок?! - Да. Тихо. Слышим чьи-то шаги на лестнице. Стук. Нет, не в мою комнату. Комнату Андрея! - Тебя там кто-то ищет! - впадаю в панику. - Натали или… Натали. - Пусть ищут. - А ты не подумал, что не найдя тебя - она сообщит отцу о твоей пропаже? Начнут искать. - Я все продумал. Я равнозначно заигрывал с обеими, поэтому кто бы меня там не искал, решит, что я выбрал другую. - Ты слишком о себе высокого мнения. - А ты омерзительна. У него дочери твоего возраста. - И что с того? - Теперь не даешь мне заснуть. - Квилинский, але, это ты ко мне тут пришел, если что! Я весь вечер проявляла к тебе отрицательное внимание. Как я могла тебя возбудить? - Я не мог перестать думать о своем подарке. Тем более я его полностью так и не увидел. - Тогда любуйся сейчас. - Он на тебе? - На мне. - Откуда ты… - Квилинский, ты стал слишком предсказуемым. - Я просто уже привык засыпать с тобой. Не могу ничего с собой поделать. - Надо отвыкать. Я уеду к маме на праздники, потом вернусь и на следующей день полечу во Вьетнам. ~*~ И вот я в квартире у мамы. Разобрав чемодан, понимаю, что он полностью забит подарками для домочадцев. Своей одежды даже не положила, поэтому щеголяю в настиных пижамах, которые едва достают по щиколотки. Нас никто не признает за сестер - настолько мы с ней внешне разные. Если я обладаю среднестатистическим ростом в 165 сантиметров, то Анастейша на ладонь мне уступает, отчего с четырнадцати все думают, что именно я старшая. Настя носит очки, иногда сменяя их на линзы толщиной в лупу; у нее густые темные ресницы, которые смогла передать дочерям как лучший ген. Я же могу с некоторой гордостью похвастаться зрением 9/10 (за что офтальмологи всегда дают мне пятюню после проверки зрения), зато без косметики выгляжу именно как панда без черных пятен вокруг глаз. Да-да, тот мем придумали про меня. Приходится признаться маме в том, что скоро на бессрочно вновь уеду во Вьетнам. Родительница причитает и расстраивается, хотя мы и так живем в двух тысячах километров друг от друга и видимся не больше двух раз в год. У нас даже как-то не заведено с ней созваниваться (хотя с Анастасией практикуем это почти ежедневно). Мама занята внучками и домашними питомцами, поэтому не сильно нуждается в дополнительном общении. Зато не раз она вспоминает Леонида и намекает, что неплохо бы пригласить его сейчас в гости, помириться и поехать с ним в Сайгон (тем более мы вместе там уже жили). Только с помощью старшей удается отбиться от маминой навязчивой идеи. В квартире три спальни, которые уже заняты постоянными жильцами, поэтому мне достается маленький диван в зале. Ночью приходит младшая дочка систер. Кози неуклюже забирается под одеяло и крепко меня обнимает. Она всегда мне сильно напоминает котенка, который пришел за очередной порцией ласки. - Теть Аль, а мы больше не увидимся? - Конечно увидимся. Мы обсудили с твоей мамой, вы ко мне все приедете на летние каникулы. - Ого! И на море поедем? - Да, на остров Фу Куок. Будете купаться, загорать, кушать морепродукты. Потом поедем в Сафари-парк кормить жирафов. - Серьезно? Жирафов? - ребенок не верит, что это возможно сделать во Вьетнаме, ведь жирафы ассоциируются только с Африкой. - Да. Потом можем сходить в аквапарк. - Теть Аль, а дядя Андрей приедет? - неожиданно вспоминает малыш викинга. Да они уже почти его за родного воспринимают. - Нет, маленькая. Я одна поеду. - Почему? - У него много работы в головном офисе. - Он кажется хорошим. - Он действительно такой. Мы болтаем о всякой чепухе, которыми увлекаются девятилетки. Анюта рассказывает о своем краше, учебе и как Настя водила их на занятия по бисероплетению. Обещаю сплести ей завтра красивую фенечку из ниток мулине. Вскоре Кози засыпает, на кровать лезет Бим, мамин глухой французский бульдог. При этом псина пыхтит, пердит, кряхтит как старый дед, и зажимает с другой стороны. Теперь из меня сделали бутерброд. Лежу и не могу заснуть. Конечно, хочется романтично сказать, что скучаю по Квилинскому и терзаюсь мыслями, скучает ли он по мне. На самом деле, с удовольствием отправилась бы в объятия Морфея, но племяха с периодичностью в 30 минут бьет меня пяткой по челюсти (хоть убей, не пойму, как ей это удается) и безостановочно шмыгает носом. Потом мамин пес портит воздух и храпит в ухо похлеще викинга. Ближе к полуночи объявляется Том, мамин одноглазый кот, который укладывается мне на грудь и включает тарахтелку. Такими темпами, скоро тут соберется весь зоопарк: у родительницы живут две собаки и три кошки. Понимаю, что не скоро усну. Думаю про Андрея. Спит ли он, или опять гоняет мяч по квартире. Хотя скорее всего уехал к матери на праздники, где она выдаст ему новый набор разноцветных носков на этот год. ~*~ Всю неделю в гостях у мамы объедаюсь домашней стряпней, шушукаюсь с Настей и развлекаюсь с племянницами. Дети не особо расстраиваются моему отъезду, потому что привыкли, что тетю постоянно где-то носит, плюс наша договоренность на летние каникулы сильно девчонок мотивирует. На прощание Настя читает мотивационную речь (которая очень сильно напоминает реплику Фила - сатира/тренера Геркулеса), а мама снова просит набрать Леню. Неожиданно в зоне прилета узнаю рыжую бороду викинга. - Откуда ты узнал, каким рейсом прилетаю? - ворчу привычным голосом, при этом обнимаю его за шею и долго целую. Соскучилась. Очень соскучилась. И это только после недели разлуки. С каких пор Квилинский умеет делать сюрпризы? - Настя сказала, - отвечает Андрей и берет мой багаж. - Откуда у тебя номер моей сестры? - кошусь на него с подозрением. - А тебе это так важно знать? - Ты меня пугаешь, Квилинский. - Ты указала ее номер как экстренный контакт. Вася мне дала из личного дела. - Ладно, так уж и быть - поверю. А то, может, ты лазил в мою квартиру, копался в моих вещах, нюхал мои трусы, потом рыдал на моей кровати, свернувшись клубочком… Ржу в голос, представив Андрея, вытворяющего весь этот треш под какую-нибудь слезливую попсовую песню. - Искрина, и кто из нас больной? - мужчина закатывает глаза. По дороге домой Амриндер заруливает в роскошный ресторан. - Блин, Бог Небесный, мог бы и предупредить - я же не соответствующе одета! - упрекаю Андрея, когда в гардеробе забирают мою толстенную куртку. Под ней вязаный мамой свитер с узорами паутины, а на голове гулька. - Я даже не накрашена. - Искрина, вроде косишь под вьетнамку, а ничему у местных не научилась. Ты должна быть более уверенной в себе. Они бы сюда в пижамах пришли! - хохочет викинг, передавая гардеробщику свое пальто. На нем просторная клетчатая рубашка как у дровосека. Ему бы топор сюда для полноты картины. Корчу рожу. Мы садимся у окна с прекрасным видом на реку. Вдалеке, на противоположном берегу, силуэты деревьев тянутся к небу, словно прощаясь с уходящим днем, а шпили церквей и купола соборов омываются золотом вечернего солнца. Буду скучать по такой картине за окном. - Квилинский, это свидание? - лукаво спрашиваю, принимая у официанта меню. - Да, последнее первое свидание. - Ужасно звучит. - Шуточно кривлюсь, но внутри что-то кольнуло. - За это закажу самые дорогие блюда. Это мой последний шанс поесть нахаляву. - Искрина, ты омерзительна. Когда ты следовала своему пунктику и за все платила сама - ты мне намного больше нравилась, - скалится Беовульф. - Кого же ты будешь объедать в Сайгоне? - Серебрянский не отменяет свои ежемесячные перечисления если что, - зачем-то язвлю в ответ, хотя знаю, что Андрею такие детали сильно не по душе. Квилинский действительно берет самые дорогие блюда, названия которых я вижу впервые и слабо представляю, что нам принесут. Разговор течет непринужденно. Избегаем любые упоминания работы и завтрашнего расставания. После ужина возвращаемся домой, где Андрей вызывает лифт и едем на 25 этаж. - Сегодня пойдем ко мне, - опережает он мой вопрос. - Ты же должна напоследок здесь побывать? Заходим в квартиру. Ожидаю увидеть что угодно, но не это. - А… где твоя гостиная? Стою посредине просторной рабочей зоны. Удобный кожаный стул, огромный стол с большим монитором и мощным системным блоком. Шкафы с папками, бизнес журналами и книгами. Отсутствует кухня, нет следов привычного зала с диваном и телевизором. - У меня не бывает гостей. А домашний офис нужен. Заглядываю налево и толкаю дверь. Вот момент истины! Вместо уютной спальни здесь оборудована комната для игры в сквош. Стены обтянуты специальным покрытием и разлинованы белыми полосами. В потолок встроены массивные профессиональные динамики. - Квилинский! Это самая офигенная комната с панорамными окнами! Люди душу за нее отдать готовы. А ты сделал из нее спортивный уголок? - Искрина, вот ты как стресс снимаешь? “Накручиваю себя еще больше”. - Мультики смотрю. - Попизди мне тут, - отмахивается Беовульф и кидает мне ракетку. - Давай сыграем. - Я не умею. - Если кратко, то это как теннис. Только направляй мяч в стену, когда он отскочит - я должен отбить. Давай, подавай. Мужчина кидает мне мяч, при этом на телефоне запускает тренировочный плейлист. Музыка тяжелыми басами разносится по комнате, отчего начинают дребезжать стекла в окнах. Спорт и я - два крайне несовместимых начала. Пока другие с радостью носились за мячиками и бегали по двору, я протирала штаны в теньке с книжкой. Благо, выиграла генетическую лотерею (родители, спасибо, хоть в этом подсобили) и мой организм позволял неограниченно кушать вкусняшки и не набирать вес (хотя, может, я все же просто ведьма). Максимум, что можно из меня выжать - простые асаны йоги. Да и то только потому, что слишком много сижу за компом и заработала остеохондроз шейных и грудных позвонков. Врач наказал, что если не буду делать растяжку спины каждый день, то скоро стану знаком двойной кривой. При этом занятия йогой периодически высмеивались Леней. Он всегда называл мои попытки сделать уттанасана (глубокий наклон к ногам) позой “будтонасрано”. Пожимаю плечами, подкидываю мяч и бью ракеткой. Бедный мяч выписывает дохлую дугу, врезается в стену и уныло скатывается на пол. - Серьезно? Искрина, это все, на что ты способна? - хохочет надо мной рыжий викинг и хватает откатившийся черный мячик с двумя желтыми точками, похожими на ноздрю хрюшки. - Смотри! Начальник со всей дури бьет по мячу, который с громким стуком отскакивает от стены и вновь возвращается к вице-президенту. Удар! Удар! Удар! Громкие басы пульсируют в такт стремительным движениям, черная точка летит мимо меня туда, сюда, вверх, вниз… Наконец вскидываю ракету и попадаю по мячу. - Другое дело! - радуется Амриндер и отбивает подачу. - Яростней! Наконец улавливаю ритм, и азарт охватывает мое тело. Прыгаю, бегу, догоняю, кричу, промахиваюсь, злюсь… Да я еще полна сил! Разве только песок не сыплется. Несколько раз мяч пребольно попадает в мое неуклюжее тело, потом и вовсе поскальзываюсь в носках и пластом падаю на пол. - Для первого раза совсем недурственно, - Квилинский заваливается рядом и хлопает меня по пятой точке. Его лицо красное и запыхавшееся, но крайне довольное. - Согласись, круто помогает пар выпустить? - Ага, - признаю я. - Я каждый раз представляю на месте мяча людей, которые меня бесят. - Кровожадно делится Андрей. - Отлично работает! Только это спасает от того, чтобы не набить им морды. - А ты знаешь, что тебя за глаза называют “теннисной проституткой”? - ехидничаю я, прижав пунцовую щеку к холодному и, конечно же, стерильно чистому полу. - Кто тебе сказал? - Твои друзья по пенис-клубу. Я ехала с одними в лифте. Сказали, что ты играешь со всеми без разбора и откликаешься на любой запрос игры в вашем приложении по букингу корта. - Я просто очень люблю теннис! Как и ты секс со мной, - парирует серьезно Беовульф. - Теннисная шлюшка, - ржу в голос, но мой смех просто тонет в шуме тяжелых битов. - Ладно, я в душ. Начальник выдает мне домашнюю футболку и провожает в ванную. Забавно, за мной он не идет следом. Что-то новенькое. После душа продолжаю знакомиться с квартирой. Как всегда, апартаменты сияют безупречной чистотой. Мебель расставлена с точностью до миллиметра, а на полках царит образцовая аккуратность - Квилинский, ты точно здесь жил? - уточняю я и провожу пальцем по поверхности столика под телевизор. Конечно же, ни единой пылинки, везде идеальный порядок. - А что? - Да блин, это же реально шоурум какой-то. Никакой нормальный человек не будет застилать кровать, живя в одиночестве. - Я застилаю. - Так чего ты у меня не застилал тогда. - А зачем? Мы же из постели практически не вылезаем. - И то правда. Сегодня мы словно пишем финальную главу нашей истории, расставляя все точки над "i". Медленно, бережно, будто боясь спугнуть хрупкое воспоминание, проходимся по списку всего того, что не успели, может, просто не хотели делать. Мы переругиваемся, ерничаем, подкалываем, стебем друг друга. Все вроде как всегда. Но в воздухе витает горечь расставания, пронзительная, как январский мороз, который накрыл всю страну. А ты сидишь в квартире и просто его временно избегаешь, искусственно создаешь иллюзию, что его нет. Но он есть. Он там - за тонким слоем стекла. И от него никуда не деться. Как и от завтрашней разлуки. Каждое "в последний раз" - словно удар ножом в сердце. В последний раз обнимаемся, в последний раз смотрим кино, в последний раз вместе засыпаем. Эти "последние первые разы" - словно кадры замедленного фильма, где каждый момент растянут на вечность. ~*~ Знакомая нежная мелодия гитары вырывает меня из сновидений. Подавляю желание схватить мобильник и запустить из окна. Абсолютно не хочется покидать постель. Андрей стал неотъемлемой частью моей жизни, что не очень понимаю, как нам в дальнейшем с ним работать. Неужели будем также созваниваться по Скайпу, бездушно обсуждать проекты, выходить на новые рынки, подписывать очередные контракты. Иногда будем встречаться на тимбилдингах и изображать на публику ненависть. - Я пойду. Самолет через четыре часа. Надо еще собраться. Лениво сажусь в постели и потираю заспанные глаза. - Ага, - безразлично отзывается Беовульф и громко зевает. Берет телефон и начинает проверять сообщения. И это все? - Тебе занести потом ключи? - зачем-то цепляюсь за последнюю соломинку, последний повод увидеть его потом вновь. - Нет, просто оставь на тумбочке и захлопни дверь. Я потом их заберу. - Хорошо. Встаю, переодеваюсь. Медленно, очень медленно натягиваю джинсы. Потом со скоростью ленивца из “Зверополис” застегиваю свитер. Так и поседеть можно. - Кстати. - Внезапно оживается Беовульф, копошится где-то в тумбочке у кровати и передает мне маленький сверток. - Что это? - Мама тебе передала. - Мне? - Открой. Разрываю обертку. Ржу. - Носки? Серьезно? Признайся, у тебя на самом деле свой бизнес по производству дурацких носков. При этом ты еще и дизайнер всех коллекций. Ты прогорел, у тебя остался целый склад уродских носков и теперь сам их носишь и раздаешь всем подряд. - Ты меня раскусила, Искрина. Теперь у меня травма на всю жизнь, поэтому работаю на дядю. Заканчиваю сборку. Вроде бы ничего не забыла. Викинг продолжает читать почту. - Андрей. - А. - Спасибо большое. - Да носи с удовольствием. - Нет, помимо носков. Спасибо за все. Держусь, чтобы голос не задрожал. - Да не за что. Ухожу в прихожую. Обуваюсь. Он даже не удосуживается вылезти из кровати. - Все, пока-пока, - прощаюсь и открываю массивную дверь. - Алина! Ого, он впервые зовет меня по имени! - Да?! - Выруби перед уходом везде электричество и воду перекрой. - Конечно! Выхожу на холодную лестничную площадку. Сжимаю в руках куртку. Шелк, а на что ты надеялась? Что догонит и попросит остаться? Чтобы до конца жизни носила с ним эти глупые носки? Хватит уже себе придумывать. Шелк, ты всех запутала, а теперь больше всех запуталась сама. ~*~ Тащу сумку с ноутбуком между рядами и делаю в голове пометки: “Так, прощальное письмо коллегам подготовила, завтра утром отправится автоматически. Торт на имя Катерины заказала, завтра они сами примут и отпразднуют мой отъезд без меня. Квартплату за последние недели перечислила, интернет оплатила, воду перекрыла…” Врезаюсь в впереди идущего молодого человека, отчего все мышцы пронзает нестерпимая боль, нет, не прожитых лет, а вчерашнего сквоша. Мужчина извиняется и пропускает меня вперед. Достаю из кармана распечатанный билет. Вчера кто-то (скорее всего Яковлева) уже зачекинил меня онлайн и выслал посадочный на почту, что супер удобно. - 27, 28, 29… - бормочу я, отсчитывая ряды. С грустью замечаю нескольких мелких детишек 3-4 лет. Надеюсь, они сейчас сытно покушают и просто вырубятся до утра. - Отлично, 30. Кидаю взгляд вниз и вижу… Андрея, что-то печатающего с безумной скоростью на лаптопе. - Что… что ты тут делаешь? На моих глазах выступают слезы. Здесь же не орет сирена, ты чего творишь, Шелк? - Я лечу в отпуск, - холодно констатирует факт Квилинский и даже не отрывается от монитора. - Кто ты такой и где мой босс?! - кричу на Амриндера, выставив перед собой руки будто готова вступить в бой. - Признавайся или я позову людей! Пассажиры вокруг меня напрягаются и выглядывают из-за спинок сидений. - Девушка, все в порядке? - ко мне подходит мужчина, с которым мы до этого столкнулись. - Он к вам пристает? Андрей встает и стукается головой о багажный отсек. Лучше бы он сел обратно, а то мой новоиспеченный защитник решит, что им придется вступить в драку. - Да, с девушкой все в порядке. - Вице-президент натягивает самое сахарное выражение лица, чтобы успокоить соседей, и помогает мне убрать сумку на полку. - У нее… тропикоз. Садись уже. - Все хорошо? - уточняет напоследок ответственный гражданин. Он разве что не подает тайные знаки, чтобы убедиться, что рыжий бес не взял меня в заложники или держит поневоле. - Спасибо за помощь. Все в порядке. Я просто над другом пошутила, - мило улыбаюсь молодому человек. Тот недоверчиво кивает и возвращается на свое место. - Что ты тут делаешь? - не оставляю в покое Бога Небесного, при этом снимаю куртку и с трудом укладываю ее рядом с сумкой. Кто-то уже набил весь отсек колбасой и хлебом. Как я их понимаю. После долгого пребывания во Вьетнаме, наевшись тропическими фруктами, начинается ломка по пельменям, борщам и сухарикам. Я в свое время даже пыталась сама испечь хлеб, но так как “рукожоп” - это мое очередное тайное прозвище, то объедаюсь батоном, когда нахожусь в России. - Искрина, ты повторяешься, - скучающе отбивает нападки Андрей, вновь уткнувшись в компьютер. - Квилинский, не беси меня. - Еду в отпуск. - Ты же никогда не берешь отпуск. - Вот сейчас захотел. Мы так классно поездили, что теперь я понял, как люблю Азию с их маленькими дружелюбными человечками! - сюсюкается Беовульф с лицом обкурившегося хиппи, отчего у меня начинаются рвотные позывы. - Я-то думала, это все ради меня. Не могу удержаться и расплываюсь в широчайшей улыбке на все тридцать два зуба. - Искрина, ты слишком много о себе возомнила, - начальник пронзает меня тяжелым взглядом. - И нечего лыбиться, я тут дела пораскидал на время своего отсутствия. У тебя там тоже нехилый такой списочек. Плюс твой KPI по продажам на этот месяц 200 карт. - Это же почти 70 в неделю! Мы завтра только офис запускаем! А через три недели уже Лунный Новый год, никто не будет работать! - Теперь это твои проблемы. Я буду лежать у бассейна, а вы с Нгок Ань выполнять таргеты. - С шумом захлопывает лэптоп. - Так что удачи. Мимо проходят стюардессы, чтобы проверить, всем ли выдали наушники и пледы. На экранах включается предполетный видеоинструктаж, который с каждым годом становится все креативней и креативней. Понимаю, авиакомпании стараются пассажиров одновременно развлечь и научить правилам безопасности, но ролики такие красочные и фантастические, что полностью отвлекаешься от основного сюжета. - Как тебя Серебрянский отпустил? - Сказал, что мне очень надо. Выгорел. Привычно кладу голову Андрею на плечо. Забавно. “Привычно” и “Андрей” в одном предложении. Казалось бы, несовместимые вещи. Квилинский должен был стать моим временным попутчиком. Мы могли, максимум, разделить курочку с парочкой вареных яиц, пока ехали в этом поезде под названием Fidèle. А он тут неожиданно меняет билеты и задерживается еще на пару станций. Как долго он сможет отклоняться от своего маршрута ради меня? - И надолго ты? Под одеялом скрещиваю пальцы. “Пять? Семь? Десять дней? Две недели?” - Месяц. - Серьезно?! Осыпаю его бородатое лицо поцелуями. Так, Шелк, держи себя в руках! Опять его раздраконишь, а самолет только взлетает, не найдется вам места для интимных собраний клаустрофиликов. - Да, буду отдыхать, играть в теннис, ездить на море и лежать на пляжах… - Какие правила игры? - Никто не должен знать, что я поехал с тобой. Молчу. Эта игра в прятки начинает надоедать уже и мне. - Кстати, а как ты смог меня вчера зачекинить? У тебя же не было моего билета. - Я попросил Катю скинуть букинг. Сказал, что должен знать твое расписание, чтобы ты подменила на важном созвоне. Амриндер стучит себя пальцем по виску, мол, гений тут сидит! - Точно никто ничего не заподозрил? А то ты как-то много про меня интересовался то у Василисы, то у Яковлевой. - Поверь, они очень сильно пытались защитить тебя от меня. Мое отрицательное внимание к твоей персоне сквозило в каждом моем слове. - Квилинский, а чего ты в разведку не пошел? Такие байки сочиняешь, любой поведется. Как же я с таким связалась? - Ты не так сформулировала. Как же тебе так повезло с таким как я? - Злобным, грубым, саркастичным? - Именно с таким.