Шотландия звалась краем озёр. Многочисленные водоёмы, речки и родники испещряли шотландскую землю. Из-за повышенной влажности над землёй вечно была полупрозрачная дымка тумана. А на зыбкой почве росли сплошь мхи и кустарники. Для построения столицы озёра осушали, речки убирали в трубы, и вода находила себе выход, вытекая из канализации за чертой города. Поэтому за Эдинбургом тянулись болотистые пустоши. Дорога была плохой, от колес экипажа отскакивали густые брызги грязи, моросил дождь. До аббатства было не меньше суток, если ехать на перекладных. Однако, на постоялом дворе, где графа встретили крайне недоброжелательно, отказались выдать лошадей.
— Куда направляетесь? — прохрипел дымящий трубкой хозяин двора.
— Аббатство Мелроуз, деревня Блэкмор.
— Блэкмор? — выкрикнул хозяин, чуть не выплюнув трубку, — Ну, тогда добирайтесь на своих лошадях!
— Но наши лошади выдохлись…
— Да мне плевать! — прервал Сиэля хозяин, — Черта с два я пущу своих лошадей в проклятое место. Кормите лошадей и катитесь отсюда!
— Знаменитое шотландское дружелюбие, — саркастично выплюнул Сиэль.
— Ещё потявкай мне тут, чёртов кокни! — огрызнулся хозяин, поглаживая двуствольное ружьё — Проваливайте отсюда, пока я не рассердился.
Сиэля и Себастьяна выпроводили почти пинками. Граф не стал напрашиваться на обед — всё равно шотландская еда вызывала у него изжогу. О ночлеге речь не шла тем более: англичан никто не желал видеть рядом под одной крышей. Как только лошади поели, их запрягли вновь. Кучер также отказался вести экипаж к деревне, сославшись на то, что он не самоубийца. Ни на какие уговоры и предложения щедрой награды уже изрядно подвыпивший мужчина не согласился.
— Что ж, — заключил Сиэль, — Значит, ты на ко́злах, Себастьян. Мы вернём экипаж и лошадей на обратном пути — добавил Сиэль, глядя на возницу, но тот, кажется, не обращал внимания.
Не получив должного отдыха, лошади шли медленнее. Сколько бы Себастьян не подгонял их, живые кони не могли выжать из себя больше природных возможностей. Взмыленные спины мерно вздымались под оглоблями, хомуты натёрли им кожу, и в местах крепления у лошадей проглядывалась кровь.
— Лошади долго не выдержат, — крикнул Себастьян, — Нам нужно остановиться.
Они встали у очередного ручья, Себастьян освободил лошадей и те бросились к воде. Сиэль вышел из экипажа: все его кости ныли от долгой тряски, ноги затекли, болела шея. Он ненавидел долгие поездки, но деваться было некуда. Времени в обрез. Граф огляделся: в сумерках спустился туман, вдали загорелись огоньки деревень. Они были слишком далеко, чтоб поспеть до ночи.
— Очевидно, ночь мы проведём в пути, — недовольно заключил граф.
— Дороги Шотландии опасны, нам следует быть осторожными.
— Да неужели? — с сарказмом ответил Сиэль.
— Мне не нравится этот туман, — осторожно сказал Себастьян и подошёл ближе к Сиэлю.
Дымка сгущалась, в ней уже не было видно деревьев. Небо стремительно чернело, и Себастьян зажёг две лампы. Было тихо. Вдруг от ручья послышалось мерное хлюпанье.
— Запряги лошадей, — приказал граф Себастьяну.
Себастьян подчинился. Сиэль взял лампу, достал пистолет и направился на звук. В ручье за зарослями камыша виднелась скрюченная женская фигура. Грузная женщина стирала бельё.
— Прошу прощения, — обратился Сиэль, — мы ищем деревню Блэкмор, вы не подскажите, как дальше ехать? Мы здесь впервые.
Когда свет лампы упал на бельё, граф увидел кровь. Женщина стирала окровавленные рубашки. Подпоясанные края юбки обнажали отёкшие белые ноги, которые заканчивались неестественно длинными красными ступнями с перепонками. Обвисшая грудь болталась от движений, когда женщина резко поднялась и посмотрела на Сиэля. Красные впалые глаза смотрели с ненавистью, в изуродованном носу была только одна ноздря, и наружу торчали острые зубы. Женщина открыла рот и произнесла:
«На три вопроса мне ответь
Иль мир ты не увидишь впредь.
Мне только правду говори,
А коль соврёшь — уж не взыщи.
На том придёт тебе конец;
Съем на обед тебя, юнец.»
— Господин, бегите! — крикнул Себастьян и ринулся к Сиэлю. Но с дьявольской скоростью его сбил огромный чёрный конь. Демон выдержал удар, но за ним последовал ещё один, сильнее. Конь схватил зубами плечо демона и с разбегу нырнул в ручей, казавшийся совсем мелким. Себастьяна утягивало в пучину, он остервенело бился, но конь не уступал ему по силе. Его глаза горели злобой, а зубы стиснулись на плече Себастьяна с такой яростью, что почти оторвали ему руку.
Сиэль бросился было бежать, но запутался в белье и упал. Женщина издала пронзительный вопль, скрутила мокрую рубашку и со всей силы ударила графа по спине, он упал в воду. Попытался подняться — ещё удар. Мокрая ткань завязалась узлом вокруг ног, сверху молотила бельем прачка. Она била и била его, пока он не нахлебался воды до потери сознания.
Сиэль слышал голос матери. Ему редко снились родители, только в периоды глубочайшего отчаяния. Сиэль слышал маму, но не видел её. Вокруг мгла, необъятная мгла. Непонятно, ни где верх, ни где низ. Он стоит или лежит? Может быть, падает? Он потерялся вне пространства и времени. И вот виднеется силуэт матери, она зовёт его. Там отец, он машет ему рукой и тоже зовёт его. Сиэль протягивает к ним руки, силится пойти. И тут появляется старший брат. Родители с радостью встречают
его и не видят Сиэля. И граф провалился в небытие.
Граф Фантомхайв очнулся с тяжелейшей болью в голове. Его несли вверх ногами, голова налилась свинцом. Туловище его болталось, как мешок, ударяясь о похитителя вслед за каждым его шагом. Руки графа были связаны. Он с трудом огляделся, но увидел лишь ноги того, кто его тащил. Себастьяна нигде не было. Сиэль не ощущал связи с ним, это напугало его сильнее, чем похищение. Тем временем, они зашли в каменные руины. Похититель грубо сбросил Сиэля с плеча в угол. Граф успел рассмотреть выскобленную на стене надпись:
«Помните, что конец — ваше спасение»
И отключился.
