***
Спустя два дня Энджел чувствовал себя лучше. Ссадины начали заживать, синяки, следы от когтей и клыков стали бледнеть, а походка вновь была по привычному лëгкой и грациозной. Конечно, у актера всë ещë всë невероятно болело, и ему приходилось очень долго подбирать удобную позу для любых устойчивых положений тела. Он всë-таки познакомил Дороти с Черри и был рад тому, что они очень быстро нашли общий язык. Сначала они втроëм прошлись по магазинам, выбирая вещи, в основном для Дороти. Как потом призналась девушка, она не особо любила наряжаться, так как всю жизнь ходила в рабочей форме: то в форме бармена, то в белом лабораторном халате. Она не уделяла стилю достаточно времени, из-за чего не разбиралась в нëм вообще. Энджел с Черри возмутились такой несправедливости и несколько часов за ручку таскали Дороти по магазинам. Барменша полностью доверилась им в выборе, и Даста с Черри такой расклад больше чем устраивал. Во время примерок девушки между собой поладили и разговорились об их любимой пиротехнике. После шопинга те отправились в какой-то клуб, а Даст - в Казино. Энджи сам отказался идти, так как был не в состоянии так активно веселиться после прошлой рабочей смены. По пути обратно он размышлял о Молли. Тому было одновременно больно и хорошо проводить время с Дороти, ведь она - голос сестры в этой бездонной яме. Они были совершенно разные по характерам, привычкам и мировоззрению. Молли бы и дня не прожила в Аду, учитывая еë чистейшую натуру, а Дороти походила на грешницу своей любовью к алкоголю и, как он понял по разговорам с Черри, убийственным химическим устройствам. Даст понимал это, но ощущение их схожести не покидало его. У них был одинаковый мелодичный тонкий голос и смех, а также мимика и черты лица. Но больше всего ему напоминало в Дороти сестру еë забота и то, как она хваталась за Энджела, боясь остаться одна. Также поступала и Молли, а светловолосый еë отверг, совершенно не думая о чувствах своего самого родного человека. Сейчас он не совершит такой ошибки и не оставит Дороти, хоть Энджи и понимает, что она - не его сестра, а шанс не разочаровать Молли он проебал со своей последней дозой при жизни. Вернувшись в Казино, он пошëл в свою комнату. Оставив покупки на кровати, паук принялся гладить своего питомца, обжившегося под кроватью. Даст был рад, что теперь Наггетс в безопасности, а самое главное - рядом. Но, несмотря на его радость нахождению питомца в Казино, Энджел также чувствовал тревогу по этому поводу. Что-то ему подсказывало, что Хаск не будет рад факту присутствия здесь свиньи, даже маленькой и воспитанной. Светловолосый решил, что раз ему нечем заняться, пока его подружки веселятся без него, то он прямо сейчас пойдëт и сообщит гемблеру о Наггетсе. Ему было страшно, что Оверлорд запретит Энджелу держать питомца в Казино, но молчать об этом ему не нравилось ещë больше. Демон делает для него слишком много, чтобы актер в благодарность за это врал. Он прошëл к кабинету Хаска и замер возле двери, поднимая руку для стука. Энджел выдохнул и постучался, после чего вошëл. Картёжник сидел за столом в окружении своих нескончаемых бумаг. Выглядел он невероятно заëбанным. — Скажи, ты когда-нибудь закончишь заниматься этой хернëй? — поинтересовался гость, проходя к столу. — Меня тоже интересует ответ на этот вопрос, — поднимая на Даста глаза, ответил кот. Энджел снова сел на стол и взял какую-то бумажку, вчитываясь в кучу сложных и непонятных слов. Уже спустя несколько секунд у него всë поплыло в голове, и ему ещё больше стало жаль Хаска. — Вот скажи, ты чисто из принципов игнорируешь диван? — пробурчал гемблер, указывая на софу. — Так же как и ты существование мира за пределами Казино, — ответил светловолосый, и Оверлорд закатил глаза. — Тебе просто скучно, или что-то случилось? Энджел замялся, кладя бумагу обратно. Он поднял ноги на стол и обхватил их нижней парой рук, отводя взгляд. — Энджел, мне это не нравится, — с прищуром заметил Хаскер. — Да всё нормально, ничего не случилось. Просто... — Энджи замолчал, после чего продолжил, — ты же не будешь против, если в моей временной комнатке поживëт мой поросëнок? Я его из студии забрал, боюсь оставлять его наедине с Валентино. Котообразный нахмурился, но заметно расслабился. Вероятно, он ожидал чего-то более страшного. — Это запрещено. Никаких животных в Казино, — сказал Хаск, и Даст запаниковал, боясь, что Наггетса придëтся выставить. — Хаск, — паук резко развернулся, немного хмурясь от боли в ноге, и придвинулся к демону так близко, что он мог легко дотянуться до воротника его рубашки, — пожалуйста. Наггетс не проблемный, целыми днями спит. Мне некуда его девать. Вал для него опасен также, как и для меня. Оверлорд опустил голову и потëр пальцами переносицу, тихо матерясь. — Пожалуйста, Хаск. Я его очень люблю, — умоляюще сказал грешник, сложив руки в просящем жесте. Хаскер поднял голову, после чего его взгляд смягчился. Он молчал ещë немного, как будто взвешивал своë решение. — Выйдет за пределы комнаты, я его на шашлык пущу. Энджи взвизгнул от радости и резким порывом обнял Хаска, сползая со стола к нему на колени. — Спасибо! Спасибо! Спасибо! — пропищал Энджел, игнорируя боль в бёдрах, которыми он сжимал по бокам Хаска. — Обещаю, с ним проблем не будет. Демон не шевелился. Лишь слегка обнял его в ответ. Даст отстранился, понимая, в какой позе они сидят. Ему стало душно от такого короткого расстояния, разделяющего их лица. Они смотрели друг другу в глаза, между которыми было от силы сантиметров пять. Паук почувствовал, что руки Оверлорда еле ощутимо скользнули ему на талию, и актер издал громкий выдох. В груди всë сжималось, а тело ощущалось податливым зефиром под аккуратными прикосновениями Хаска. Энджел расплывчато подумал, что если Хаскер его касается, то и ему можно. Мысль эта была нелогична и лишена оснований, и всë потому, что жар не давал нормально работать мозгу. Его руки скользнули от плеч до груди Хаска, и на этот раз гемблер издал громкий сбитый вздох. Затуманенный близостью, Энджи коснулся пальцами пуговиц на рубашке Хаскера, чувствуя его рваное дыхание. Ему самому было трудно дышать, но замечать такое у кота невероятно приятно, оттого он не остановился и расстегнул пуговицу, проникая тонкими пальцами под рубашку. Картёжник смотрел на него мутным взглядом, наполненным чем-то притягательным и туманным. Даст замер, всматриваясь в расширенные янтарные зрачки, и его пальцы остановились на третьей по счëту пуговице. Он не видел в глазах демона ни намëка на похоть, хотя сам уже весь горел. Это стало бы оскорблением для паука, если бы не более манящее восхищение во взгляде Хаска, обращëнное на него. Словно у Оверлорда на коленях сидела не шлюха, а непорочное произведение искусства, увидеть которое - редчайший дар. Энджела это поразило. Он сглотнул возбуждение и нехотя оторвал руки от рубашки, чувствуя, как неравномерно поднимается и опускается грудь Хаска. Энджел не смог продолжить. С другими бы он безо всяких прелюдий трахнулся на этом самом столе, но Хаск не "другие". С ним было труднее и волнительнее, и актер не хотел вести себя так, как привык, отчего был беспомощен. Даст немного отстранился, не прерывая зрительный контакт, а потом вернул пальцы к пуговицам. Всё же интерес был сильнее страха. — След от ангельской пули. Можно я посмотрю? — аккуратно спросил Энджи, ожидая отказа. Но картёжник кивнул, опуская взгляд на пол. Паук расстегнул пуговицы. Достав из рукава недавно раненую руку, он притянул еë к себе. На месте, куда влетела пуля, виднелся заметный след. Обычные пули не ранили грешников настолько, и раны быстро затягивались, но ангельская сталь всегда оставляла напоминание о себе. — Часто тебя так? — спросил гость, проводя пальцем по шраму. — Клиенты часто бунтуют, когда узнают, что проиграли всë, — начал Хаск, всë ещë смотря в сторону. — Перестрелки случаются часто, но я от силы пару раз был жертвой в них. В основном им удавалось ранить только персонал, за что проигравшего вышвыривали силой охранники, а если удавалось убить кого-то, то получали пулю в лоб лично от меня. — И много персонала пострадало? — Так как мои люди проинструктированы на такие случаи, то не очень. Убито человек десять, но и это нехуëвая потеря. Я же за них несу ответственность, — продолжил Хаск, хмурясь. — Ты чисто физически не можешь всë контролировать, это нормально, — успокаивающе сказал грешник, и владелец Казино покачал головой, — А Рик же, когда проиграл Дороти, сильно тут побуянил? Она говорила, что он ушëл отсюда с перестрелкой. — Рик? — Хаске усмехнулся. — Не смеши. Стрельнул пару раз, а потом его скрутили. Рик только с виду смелый и опасный, да и-то не всегда. Поверь, он ничего из себя не представляет и вечно прячется за спинами влиятельных друзей. Таких как Вал или когда-то я. Сам он безобиден. Энджел нахмурился, вспоминая самодовольную улыбку Рика, когда Валентино сообщил о поправке в сценарии. Даст почувствовал злость. — Безобиден, но мерзок. Если бы не его ебучие поправки, то я бы не был похож сейчас на побитую жëнушку какого-нибудь алкоголика, — сказал актер, и ко наконец перевëл на него взгляд. — В том, что с тобой сделали виноват Рик? — От части. Вал бы и сам справился, но тот его подтолкнул. — Уëбок, — стиснув зубы, сказал Хаскер, а потом устало прикрыл глаза. — Эй, Хаск, всë нормально, — успокаивающе сказал порноактер, поворачивая его голову к себе. — Бывало и хуже, поверь. Правки внесены на скорую руку Риком. Было бы всë подготовлено заранее, то я бы даже приползти сюда не смог, а так всë прекрасно, — улыбнулся Энджел, но гемблер всë также сидел хмурый. Паук осмотрел его, после чего решительно вздохнул. — Так, эту хуйню откладываем, — Энджел пересел на стол, сдвигая бумаги на край. Пусть он теперь сидел не на Хаске, но всë равно достаточно близко, чтобы грешник мог снова обхватить его ногами в случае чего, — Они никуда не убегут. А тебе бы не помешало отдохнуть. — Нужно это наконец закончить. — Нет, тебе нужно пойти со мной к бару и взять мне вина, а себе виски, — настойчиво сказал обладатель розовых глаз, спрыгивая со стола и притягивая за руку ушастого, чтобы он встал. — Энджел, я не могу, — запротестовал Хаск, но всë же встал. — Либо так, либо я скину персоналу фотографию, как ты спишь. Уверен, не одному мне она понравится, — сложив руки на груди, сказал Энджи и улыбнулся. Оверлорд закатил глаза. — Вообще, как-то похуй, но если я не соглашусь, ты придумаешь что-то посерьëзнее, верно? — устало проговорил демон, и Энджел почувствовал, что ему удалось уговорить приятеля. — В точку, — подмигнул Даст и потащил котообразного к двери. — Заодно и познакомлю тебя с Наггетсом. Уверен, вы поладите. — Всегда мечтал вместо работы налаживать контакты со свиньями, — пробурчал Хаск, но, впрочем, весь оставшийся вечер он был менее хмурым. Они взяли всë необходимое из бара и направились в комнату Энджела. Даст был уверен, что Наггетсу понравится Хаскер, ведь после недели проведëнной наедине с Валом, даже общество каннибалов покажется более дружелюбным. Паук достал ключ из пуха в груди, после чего засунул его в замочную скважину. — Как удобно, — пробормотал кот, и грешник не смог сдержать улыбку. — Ещë как, презервативы неудобно носить в карманах, — ответил Даст и пропустил картёжника внутрь. Из-под кровати тут же показался Наггетс и опасливо посмотрел на Хаска. Оверлорд же проигнорировал его существование и просто прошëл к кровати, устраиваясь на ней поудобнее. — Очень невежливо, Хаск, — недовольно сказал светловолосый, упирая руки в бока. — Как я, по-твоему, должен со свиньëй здороваться? — проговорил Хаскер, открывая бутылку. — Наггетсом, — поправил хозяин питомца. — У него есть имя. Как у меня. Как у тебя. — На счёт твоего я бы поспорил, — буркнул демон, делая глоток, и Даст возмущëнно ахнул. — Ой, бля, не начинай, — беря питомца на руки, сказал грешник, — Тебе бы было приятно, если бы я тебя называл исключительно "котиком"? — Мне неприятно, когда ты меня так называешь в целом, но, увы, не все наши жалобы оказываются услышанными и понятыми, — сказал котообразный, отдавая Энджелу его бутылку с вином. — К тому же, он ничего не понимает. Хоть беконом его называй. Актер возмущëнно ударил Хаска по плечу, и тот шутливо выставил руки вперëд. — Ладно-ладно, Энджел! — посмеялся ушастый, наблюдая за обиженной миной Даста. Энджи посадил Наггетса между ними, и поросëнок с интересом уставился на неизвестного для него мужчину. Последний смотрел на него в ответ презренно, что светловолосому совершенно не нравилось. — Я бы понял, если бы ты на собаку так смотрел, — начал порноактер, попивая из бутылки вино, — но это же милейшая свинка. Воспитанная. Не проблемная. Чистоплотная. — Ты мне его презентуешь, как Рик своих проституток, — прищурившись, проговорил Хаск, и Энджел вымученно застонал, после чего просто посадил Наггетса ему на колени. — Гладь, — приказал Энджел. — Ты серьëзно? — усмехнулся гемблер, но всë же положил руку на Наггетса. — Вполне. У тебя и так помимо меня радостей мало в жизни. — С чего ты взял? — поднял голову Хаск, поглаживая поросёнка. — Ну я-то поинтересней буду твоих любимых покера и алкоголя, — подмигнул Энджел. — Ну, тут с какой стороны посмотреть, — возразил Хаскер после небольшой паузы. — А на меня с какой стороны не посмотри, везде интересно, — не удержался Даст и скользнул рукой по плечу владельца Казино. — Фу, Энджел. Наггетса хоть постесняйся. Если до этого он в студии сидел, то у него и без твоих домогательств психика побита, — с преувеличенным осуждением произнес Оверлорд. — Так это же просто свинья? Она ничего не понимает, — пародируя недавнюю реплику Хаска, ответил Энджи. — Не слушай его, Наггетс, — всë также гладя свинку, проговорил демон. Тот же перевернулся на спину, довольно хрюкая, и Даст возмущëнно ахнул. — Предатель! — Т-сс, он, кажись, засыпает, — прикладывая палец к губам, шикнул Хаскер. — Чего? — возмутился паук, — Да как ты... — Ты сам сказал его гладить. Вот я и глажу. Какие-то претензии? Энджел был одновременно и рад и раздражëн тем, что Хаск так быстро поладил с его питомцем. Наггетс почти не доверял посторонним, а некоторых безумно боялся, как, например, Валентино. Но у кота на коленях он вëл себя непривычно ласково и спокойно, словно грелся на солнышке после продолжительной холодной зимы. Порноактер считал эту картину милой и завидной, ведь даже ему сначала пришлось какое-то время выстраивать коммуникацию с этой пугливой свинкой. Энджел взглянул на довольного Хаска. Оверлорд рассматривал Наггетса с лëгкой улыбкой, хотя всего десять минут назад даже не замечал его существования. Эта слащавая картина почему-то вызвала в грешнике жажду еë подпортить. Наверное, это играла ревность. И Энджи не мог понять кого к кому. Даст протянул руку к крылу Хаска и выдрал из него большое красное перо. Оверлорд шикнул и дëрнулся, испугав этим Наггетса. Питомец тут же спрыгнул с колен на кровать. — Блять, Энджел! — Что? Спускаю тебя, точнее вас, с небес на землю, — рассматривая перо, пробурчал паукообразный. – К тому же, ты и так своими крыльями не пользуешься, сам говорил это недавно. — Это не даëт тебе право их ощипывать, — демон сильно съëжившился, и Энджел с интересом взглянул на него. — У тебя это чувствительная зона? — пряча перо в пух на груди, поинтересовался Энджи. — Ага. — Интересно, — пробормотал актер, после чего натянул пошлую улыбку. — А может она быть также и эрогенной? Хаск медленно повернулся со взглядом, в котором читалось: "Как же ты меня заебал". — Это риторический вопрос, — подняв руки, подался в отступление Даст. — Это идиотский вопрос. — Ты должен был уже привыкнуть. — Ты полон сюрпризов. — Я думал, тебе это нравится, — сказал паук, и Хаскер усмехнулся. Повисло молчание, прерываемое лишь посапываем Наггетса. — Ты вечером свободен? — поинтересовался картёжник. — Думаю да. А что? — Нужно быстро закончить одну игру, чтобы я мог спокойно закончить работу, — пояснил демон, и Энджел широко улыбнулся. — Опять притвориться твоим обворожительным мальчиком на вечерок? — Ага, если ты... — Не против, да-да, Хаск, — перебил Даст, — Конечно не против, я этими вечерами сейчас живу. — Замечательно, — улыбнулся Оверлорд, но потом принял какой-то озабоченный вид. — А разве тебе не было вчера больно даже ходить? Выдержишь? Даст мягко улыбнулся, сотый раз удивляясь беспокойству кота о нëм. Он не понимал этот знак внимания, но он ему невероятно нравился. Внезапно Даст почувствовал умиротворение от компании Хаскеоа и, не отдавая отчëта о своих действиях, положил голову ему колени. — Конечно. Я уже говорил, Хаск, было и хуже. Намного хуже, — тихо сказал Энджи, закрывая глаза. Паук старался очистить мысли, чтобы не вспоминать сотни ужасных ночей, после которых наступал такой же мучительный день. И так по кругу. Ни дня на передышку, если дело шло о деньгах. Вал считал актера невероятно выносливым, и, в конце концов, Дасту действительно пришлось стать таковым. Грешник почувствовал чужую руку в своих волосах, после чего приоткрыл глаза. Гемблер не смотрел на него, а лишь невозмутимо попивал виски, задумчиво гляда куда-то вперëд. Возможно, он даже не замечал, что сделал, но светловолосый и не думал сопротивляться. Обычно, запускали ему пальцы в волосы только для того, чтобы углубить минет, не больше. — До вечера ещë куча времени, Энджел. Чем займëшься? — Заткну тебе рот кляпом, чтобы ты не портил момент, — без угрозы в голосе сказал Энджи, наслаждаясь ощущением того, как Хаскер перебирал одна за одной пряди его волос. Последний раз так делала Дороти, но паукообразный тогда не чувствовал такого кайфа. — А после? — поинтересовался картёжник. — Я не хочу думать о том, что будет после. Хаск ничего не ответил. Так они и просидели ровно до того момента, пока Энджел не вспомнил о сборах.***
Даст сидел в комнате Дороти у большого зеркала и поправлял макияж. На этот раз актер тратил на него слишком много времени из-за многочисленных следов на коже. Он решил замазать синяки только на самых видных участках тела, а всë остальное скрыть под перчатками и меховой накидкой. Как он это сделал, когда впервые пришëл с Валентино сюда. В дверь постучали, и грешник крикнул "Входите". — Готов? — закрывая за собой дверь, спросил Хаск, после чего застыл у двери. — Нравится? — проигнорировал вопрос Энджел и встал с пола, демонстрируя новое жëлтое платье. Оно не было вычурным, просто очень коротким. — А тебе будет удобно в нëм? — вместо восхищения, поинтересовался котообразный, и Энджел слегка расстроился. — Ты недавно даже ходить нормально не мог, а сейчас сияешь, как рождественская ëлка. — Красивая одежда придаëт мне сил, — уложив одну руку на боку, подмигнул Даст. — А мысль о том, что мне опять придëтся быть твоим любовником, вообще окрыляет. — Притворятся моим любовником, — поправил демон, рассматривая паука. Это Дасту уже нравилось. — Возможно я слегка забегаю вперëд, котик, уж извини. Хаскер недовольно цокнул языком. Энджи нравилось его слегка подбешивать. — Ты когда-нибудь прекратишь флиртовать со всем, что движется? Энджел усмехнулся. Флирт - его стиль общения. Все вокруг всегда ожидали от него пошлость и возбуждающую непристойность, и порноактер им это давал. По-другому он был никому неинтересен, да и как личность его не воспринимали. Максимум, как очаровательную безделушку Валентино с привилегиями, обусловленными еë всевозможными постельными талантами. Хаск был одним из немногих, кто не приставал к Энджелу и реально интересовался им, а не его даром приносить удовольствие, но привычку заигрывать Даст так быстро оставить не мог, хоть он и перестал вкладывать какой-либо пошлый смысл во флирт с ним. Да и глупо переучиваться только ради одного человека, когда маска - залог безопасности в работе с Валом. — Точно нет, мне нравится тебя злить, — просто сказал светловолосый, хотя подозревал, что если бы он увидел реально разозлëнного Оверлорда, то боялся бы его не меньше, чем Валентино. Недавно Дороти сказала, что в тот вечер с Риком Хаск здорово держал себя в руках, чему Энджел не слабо так удивился. Ему-то казалось, что тогда он увидел высочайшую степень раздражения Оверлорда. — Ты ещë долго будешь? — спросил Хаск. — Я считаю, что меня можно и подождать, — ответил Даст, нанося очередной слой пудры и тонального крема на шею и ключицы. — Как же я хочу увидеть их лица, когда они в очередной раз всё проиграют. А перед этим будут трахать меня взглядом, в то время как я точно буду знать, что у нас ничего не будет, — с долей фанатизма в голосе мечтательно пролепетал паукообращный, и демон удивлëнно приподнял брови. — Откуда такое желание? — облокотившись на дверь, поинтересовался Хаскер. — Даже не знаю, — пожал плечами Даст. — Наверное, просто приятно осознавать, что я сегодня неприкосновенный и могу делать то, что захочу. Возбудить и не дать, например. Энджел в зеркале увидел, как Хаск улыбнулся, после чего сказал: — Делай сегодня то, что душе угодно. Игра не должна занять много времени. А, кстати, потом чем планируешь заняться? Грешник развернулся к владельцу Казино, закрывая пудреницу, после чего скользнул тонким пальцем по подбородку Оверлорда. — Потом я весь твой, Хаск, — игриво проворковал Энджел, ожидая либо отвержения, либо пошлого ответа, но никак не того, что Хаск перехватит его руку и невесомо поцелует кончики пальцев, вгоняя Энджела в краску. — Как скажешь, Энджел, — мягко сказал гемблер, вглядываясь в лицо собеседника. Энджи онемел от неожиданности и ощущения лëгких поглаживаний своей ладони Оверлордом. Комната и так была тесной, но сейчас она показалась слишком маленькой для них вдвоëм, и актеру захотелось либо сократить расстояние между ними, либо увеличить его в сотни раз, чтобы не поддаться искушению. — Хаск ты... что делаешь? — сбито спросил Энджел, рассматривая их переплетëнные пальцы. — Я? Вживаюсь в образ, паучок, — подмигнул Хаск, намекая на такой же спич светловолосого перед их встречей с Риком. Даст почувствовал злость и неловкость, что не очень-то привычно для порноактëра. — Да пошëл ты, — хмурясь, сказал Энджел, чувствуя дрожь во всëм теле. Словно в чистый и спокойный пруд его рассудка кинули камень, взбаламутивший воду. Хаскер подошëл к кровати и взял с неë меховую белую накидку, после чего накинул на плечи актеру. — Не злись, Энджел. Больше так не буду делать, если тебе не нравится, — задержав руки на плечах Энджи, заверил он. Даст прикусил язык, чтобы в голос не запротестовать. Ему нравилось такое проявление нежности, которое иногда демонстрировал Хаск. Паукообразный задержал взгляд на отражении демона, после чего слегка улыбнулся. Очевидно, злость пропала. — Я готов. Пошли уже оставим этих долбаëбов ни с чем, котик, — сказал грешник, когда они выходили из комнаты. — С радостью. Вечер в Казино был шумным. Повсюду сновали официанты, подавая напитки и закуски гостям, а музыка была еле слышна за бесконечными разговорами и смехом, которые доносились из каждого угла. Энджел основался на подлокотнике кресла, в котором сидел Хаск. Пока Оверлорд общался с тем самым Шоном, которого Даст помнил со дня их первой встречи, Энджи переписывался с Дороти и Черри. Они всë ещë были в клубе и, судя по всему, не собирались его покидать до утра. Дороти, три года работающая почти без выходных, веселилась как в последний раз, налаживая при этом контакты с Черри. «Энджи, зря ты не пошëл с нами Тут ахуенно!» — писала Черри. «Да мне есть чем заняться» — заверил паук и быстро сделал селфи, захватывая в кадр Хаска и бокал вина, который он держал в одной из своих рук. «Пиздец, Энджи Во даëшь Знаешь, ты с Хаском так много времени теперь проводишь. И я очень рада за тебя. Хотя ты, говнюк, теперь мало со мной времени проводишь». «Прости, Черри. Скоро встретимся, обещаю». «Ладно, верю Упс. Дороти в драку с кем-то полезла. Пока, Энджи». «Веселитесь, сучки!» Даст убрал телефон и повернулся к Хаскеру. — Ну, котик, как идëт игра? — Как и обычно. — Отлично, можно я сяду поудобнее? — кладя руку на колено демона, спросил паук. — Тебе можно всë, — ответил гемблер, бегая взглядом по лицу Даста. Энджел широко улыбнулся и пересел на колени к коту. Актеру было немного скучно во время самой игры. Ему хотелось наконец увидеть, как Хаск выиграет, а потом отправиться наверх доставать Оверлорда своим присутствием снова. — О, Хаскер, забыл сделать комплимент твоему прелестнейшему аксессуару. Энджел, — Шон повернулся к Дасту и тот рефлекторно выпрямил спину, — замечательно выглядишь. Как и в нашу последнюю встречу. — Я знаю, что прекрасно выгляжу, Шон, — с сахаром в голосе ответил грешник, после чего повернул за подбородок голову Хаскера к себе. — Хаску очень повезло со мной, так ведь? — Несомненно, — скомканно выдохнул картёжник почти в самые губы Энджела. Даст выглядел соблазнительным и невероятно пошлым, хотя этот жест вызвал в нëм столько смущения, сколько было просто непристойно для шлюхи. Он должен играть роль, а не заглядывать в его глаза, параллельно утоляя постоянно растущий тактильный голод, который всегда пробуждался только рядом с Хаском. — И не говори, Хаскер, — осматривая Энджела жадным взглядом, сказал Шон, — Ну что, дашь мне отыграться сегодня? — Размечтался, — ответил котообразный, усаживая Энджела поудобнее. Даст ничего не смыслил в азартных играх, но с самого начала знал, что Хаск выиграет. Что Валентино, что Дороти, уверяли Энджела, что проиграть Оверлорд просто не может. Про себя паук усмехнулся, вспоминая ту партию в дурака, в которой Хаск ему, очевидно, поддался. Его совершенно не обижал этот факт, скорее невероятно интриговал. Судя по всему, Хаскер не раз пошёл против своих принципов после знакомства с ним, и Энджел слишком много раз убедился в его порядочности, чтобы считать это подозрительным. Всë было слишком запутано, и лишь одно он знал наверняка - актер к Хаску неравнодушен, иначе никак нельзя объяснить бешено колотящееся сердце Даста и непреодолимое желание прикоснуться к Оверлорду, в то время как с другими это была омерзительная необходимость. Энджел пользовался тем, что Хаск сейчас был полностью вовлечëн в игру. Он сидел у него на коленях, обхватив верхней парой рук шею, а нижней талию Хаска. В таком положении он не слышал ни гомона гостей, ни льющегося мелодичной струëй соло саксофониста, ни того, что говорили игроки. Энджи прислонил голову к плечу демона и начал перебирать его волосы, разглядывая, как они скользят между пальцами. Даст слегка забыл о своей миссии и, когда вспомнил, резко выпрямился, морщась от боли в пояснице. — Энджел, осторожнее. У тебя ещë ничего не зажило, — мимолëтом бросив взгляд на Даста, шепнул Хаск. Актер широко улыбнулся. В груди разлилось тепло от беспокойства Хаска, а образ любовника придал ему смелости. Энджел плавно прильнул к уху Хаскера, слыша посторонние шëпотки за столом. — Со мной всë хорошо, Хаски, — прошептал паук. — Твоя рука на моей талии - лучшее обезболивающее. Не отвлекайся на меня. Кот поëжился и посмотрел на Энджела с непонятной тяжестью во взгляде. Даст не знал, что это означает, но разыгравшаяся фантазия подавала свои ответы. — Хаскер, чего завис? — позвал Шон, и картёжник направил к нему взгляд. Хаск рассеяно помотал головой, словно сбрасывая наваждение, после чего заглянул в свои только что выданные карты. — Я пас, — бросил Оверлорд, уставившись в стол. Энджел осмотрел присутствующих, ловя жадные и завистливые взгляды игроков. Валентино бы не упустил шанса подзаработать на желании других выебать Даста, поэтому в эту же секунду Вал бы прервал игру, чтобы узнать, кто первый. Но сейчас он и Хаск - короли вечера, и актеру безумно нравилась мысль о том, что он, находясь под защитой Оверлорда, может делать всë, что захочет. Но у него есть определëнная задача, и поэтому, оценив степень заинтересованности других игроков в себе, он решил, что нужно повышать ставки своей игры. Даст повернулся к демону, ловя его взгляд, после чего скользнул пальцами от шеи до щеки Оверлорда, наблюдая за его тяжëлым вздохом. Энджел не остановился на этом и, поелозив на коленях Хаска, направил его руку, лежащую на спине, ниже. Рука ушастого остановилась у самой задницы, упрямо отказывая подчинятся ведению Даста. — Хаски, разве я здесь не ради вульгарного отвлекающего спектакля? — прошептал грешник, делая вид, что играет с чужим ухом. — Я уже начинаю сомневаться, кого конкретно ты отвлекаешь, — вдруг сказал Хаск, и руки Энджела застыли. В момент ему отчего-то стало стыдно и волнительно. Хаскер заметно нервничал и не хотел смотреть в глаза Дасту. Шон выглядел невероятно довольным. Он смотрел на гемблера с каким-то странным превосходством, а другие игроки вообще не высовывались, с любопытством вглядываясь то в Оверлорда, то в Энджела. — Хаск, всë нормально? — беспокойно спросил Энджел, и демон вновь принял победный вид. — Всë замечательно, Энджел, — прошептал он с долей сарказма в голосе, пока Шон говорил с официанткой. — Просто... возникли кое-какие трудности. Пришлось воспользоваться не совсем честными методами, к которым я очень давно не прибегал. — В смысле? — Я чуть не проиграл, — бросил тихо Хаск, но Энджи это заявление показалось настолько громким, что в голове загудело. — Пиздец. — Точнее и не скажешь. — Это... из-за меня? Хаскер молчал. Молчал до того момента, как Шон наконец не повернулся обратно, сверкая белозубой улыбкой. — Да, Энджел, — всë же бросил демон и вновь увлëкся игрой, оставляя Энджела наедине с застывшими от удивления мыслями. Дальше Даст сидел, рефлекторно делая какие-то бесстыдные движения, в то время как мысли никак не могли прийти в норму. Паук знал не понаслышке о способностях Хаскера в азартных играх, и слышать о его возможном проигрыше было невероятно странно. Паук винил себя в этом, думая, что он перестарался, позабыв о том, что Хаск тоже может отвлечься на его прекраснейшие порнушные манеры, но... Они ведь уже проигрывали этот спектакль. В день их встречи Хаскер не обращал на Энджела никакого внимания, продолжая управлять игрой, параллельно ведя ещё и свою. А сейчас всë не так. Кот не смотрел на него, а руку на талию положил так, словно в любой момент был готов еë одëрнуть. Гемблер будто бы в момент возненавидел Энджела, но редкие беспокойные взгляды не сквозило неприязнью, а лишь мягкостью. У Оверлорда не было причин злиться на Даста, а, значит, дело в другом. Голову посетила абсурдная догадка: а если всë наоборот? Что если Хаск испытывал что-то другое? То, что имело необходимость отводить взгляд и восстанавливать дыхание после очередного прикосновения. То, что Энджел не раз испытывал и тоже мог прировнять к ненависти, ведь разжигает оно не хуже адского пламени. И если его догадки верны, то демон именно поэтому не смог хорошо настроиться на игру. — Хаск, а ты скоро? — первым заговорил Энджел. — Не знаю, а что? — не поворачиваясь к нему, ответил вопросом на вопрос владелец Казино. — Да так, ничего, — расплывчато сказал Энджел, после чего бесстыдно соврал. — Просто немного неудобно так долго сидеть в таком положении. Знаешь, раны сильно болеть начинают. — Тогда скоро, — выдохнул Хаск, и Энджел обрадовался своей маленькой победе. — Или можешь уже идти, дальше я справлюсь сам, – Хаскер сделал паузу и отвëл взгляд. — Иди в мою комнату, нам нужно поговорить. Энджи непонимающе кивнул и встал, рассылая всем присутствующим воздушные поцелуи на прощание. Проходя мимо Шона, он скользнул рукой по чужому плечу и подмигнул, вгоняя в краску. По пути в комнату котообразного, актер размышлял о своих догадках. Он точно мог сказать за себя, но чувства Оверлорда ещё ставились под сомнения. Даст достал ключ и дрожащими руками вставил в замочную скважину, пытаясь унять холод, поселившийся на коже. Пройдя в комнату, Энджел сполз по двери вниз, обнимая своих ноги. Сознание выдавало десятки разных воспоминаний с ворчливым, но невероятно привлекательным Оверлордом, а также тем, как этот самый Оверлорд обращался с ним: ни единого оскорбительного или грязного словечка, ни единого грубого прикосновения, а лишь нежные приятные касания, ни единой попытки затащить в постель, даже с таким набором возможностей. Пауку стало тяжело дышать, и он спрятал голову в пространстве между коленями и туловищем. Сомнений нет. Его чувства взаимны.***
Хаск вернулся спустя полчаса. В это время Энджел пытался расшифровать текст сообщения пьяной Дороти, но это было заведомо обречено на провал. — Хаск, ну наконец-то! — громко сказал Энджи, вставая с кровати. — Что-то случилось? Гемблер выглядел неважно. В руках он держал бутылку с виски, и Даст всерьëз начал задумываться над возможностью того, что не только у Дороти здесь проблема с алкоголем. Хаск взглянул на него, после чего направился к кровати и лëг на неë, на ходу снимая и выкидывая пиджак куда-то в сторону. — Ничего. Светловолосый ему не верил. В груди зародилось беспокойство и зерно самобичевания, указывающее на его причастность к помятому состоянию Оверлорда. Даст лëг рядом и слегка коснулся пальцами плеча Хаскера. — Я же вижу, что что-то случилось. Зачем ты мне врëшь? — тихо спросил порноактер, и Хаск отвернулся. Энджелу такой расклад не понравился, и он положил руку на щеку картёжника, силой обращая его голову вновь к себе. Кошачьи зрачки Оверлорда были расширены настолько, что золотая радужка обрамляла их тонки-тонким и почти незаметным кольцом. — Всë нормально, Энджел. Я просто... устал, — ответил Хаск, глядя в глаза грешнику, но тот снова ему не поверил. Заëбаный Оверлорд выглядел совсем не так. Даст тяжело вздохнул, не отнимая ладоней от его щëк. У Энджи разрывалось сердце от непонятной тревожности за Хаска, поэтому он не сдержался и неловко обнял Оверлорда, положив голову ему на грудь. Он слышал ускоренный сердечный ритм, и не мог разобрать, кому конкретно он принадлежит. Хаскер не принимал попыток как-то приобнять в ответ, что очень огорчило Энджела. В какой-то момент паукообразный отстранился и упёрся руками в кровать по обе стороны от Хаска. В таком положении он вглядывался в лицо Оверлорда, каждый миллиметр которого сквозил горечью. — Ты можешь сесть? — попросил Энджел, и Хаск сел. Медленно, наблюдая за реакцией демона, он пересел ему на колени. Преимущество в росте давало Оверлорду всего два выбора: либо смотреть в лицо Энджелу, либо в грудь. И Хаск, конечно же, выбрал первое. Короткое платье Даста сильно задралось, почти оголяя его нижнее бельë, но Оверлорд упорно не смотрел вниз. Энджел вновь положил руку на щеку Хаскера, и тот прикрыл глаза, накрыв чужую ладонь своей. Актера трясло от слишком близкого контакта, но хотелось большего. Хотелось ещë ближе. Даст наклонился, ловя нервный вздох Хаска. Сердце бешено колотилось в груди, а жар затруднял работу лëгких и мозга, но Энджел считал, что ему сейчас ничего из этого не нужно. Нужны лишь губы Хаскера. Энджи водил взглядом по лицу гемблера, стараясь понять его реакцию, но Оверлорд будто бы онемел. Кольцо янтарной радужки завораживающе блестело, вновь отдаваясь непонятным восторгом и восхищением, направленными на Энджела. В какой-то момент он протянул ладонь к лицу Даста, и по телу паука пробежали мурашки. Рука скользнула от щеки, задевая большим пальцем губы, до шеи и ниже. Даст почувствовал лëгкую боль от его прикосновений. Именно на этом месте он так старательно замазывал синяки и следы укусов. Гримаса боли на секунду отпечаталась на лице Энджела, что не ускользнула от изучающего его розовые глаза демона. — Что такое? — хрипло проговорил Хаск. — Всë нормально. Всë нормально, — туманно отозвался Энджел и приблизился ещë больше. Теперь он мог легко коснуться губ Хаска. Что он сразу же и сделал. Но это прикосновение не продлилось так долго, как того ожидал актер. Кот резко отвернул голову. — Нет, Энджел, не нужно. — Что? — ошарашенно спросил Энджел, стараясь поймать взгляд Хаска, но он резко поменял положение, и теперь Даст сидел просто напротив него. — Это заходит слишком далеко, — голос Хаскера дрогнул, и страх пронзил грудь Энджела. В голове сразу же родилось предположение, чем закончится этот диалог. — И что? — немного громче чем нужно спросил Энджи. — Ты разве этого не хочешь? Гемблер молчал, упрямо смотря в сторону. Каждый раз, когда они говорили о чëм-то неприятном или болезненном, он отводил взгляд, лишая Энджела возможности заглянуть в его завораживающие глаза. Это всегда очень сильно расстраивало Даста, а сейчас ощущалось ножом под ребро. — Хаск, — позвал паук, приближаясь к нему, но демон лишь вытянул перед собой руку, преграждая ему путь. Даст задрожал и сбитым голосом произнëс. — Но что случилось? Оверлорд на секунду прикрыл глаза, а после повернулся к Энджелк и взял его руку в свою ладонь. Он быстрым движением стянул с грешника перчатку, оголяя белую тонкую руку, исполосованную вмятинами от чужих пальцев и следами от наручников. — Вот что случилось, — демонстрируя актеру его привычные "украшения", сказал Хаск. — Это из-за моей работы? Тебе это не нравится? — нервно проговорил Энджи, цепляясь за руку кота. — Мне не нравится, что это произошло из-за меня. Рик мне написал ещë с утра, но я тогда не обратил на это внимания. Хаскер достал из кармана брюк телефон и продемонстрировал Энджелу сообщение: «Хаск, как там твоя шлюшка? Думаю, хуëво. Я над этим постарался)». Паук почувствовал злость, но она тут же испарилась, когда Оверлорд вырвал свою руку из его руки. — Ну и что? Хаск, такое случается часто. Я же тебе говорил, что это даже не самые жëсткие съëмки, которые у меня были, — продолжил паукообразный, сминая в руках перчатку. Голос дрожал от наступающей паники. Ему не нравился холод Хаска. Он ощущался унизительным и уничтожающим. Энджел подумал, что не чувствовал такой страх даже тогда, когда над ним нависал разъярённый Валентино. — А первый ли ты раз получаешь из-за меня? — начал Хаскер, решительно глядя на Энджела. — В нашу первую встречу от Валентино, потом от него же после эфира, затем ты оказался в эпицентре перестрелки с ангельским оружием, а потом Рик... Ты же понимаешь, что это не случайно? Ты постоянно получаешь из-за меня, и такое будет повторятся постоянно, а я не хочу этого. И ты... — Хаск сглотнул, — тоже доставляешь мне немало проблем. Я... не привык к такому. В последнее время я постоянно делаю то, что не должен, но не могу по-другому, хоть убей. Я теряю контроль над собственной жизнью, Энджел, и это показала сегодняшняя игра, которую я чуть не проиграл. Потому что, блять, просто отвлëкся на тебя. Так глупо. — Ну и что? — спросил Энджи, подскакивая к гемблеру. — Это не имеет значения, если нам нравится проводить время вместе. — Имеет. Причём решающее значение, — туманно сказал Хаскер, и Энджел почувствовал влагу у своих глаз. Он боялся услышать то, что уже витало в воздухе и звучало в его голове. — Хаск... К чему ты клонишь? — тихо спросил Даст, надеясь, что его догадки неверны. — Нам пора заканчивать это, — всë же произнес Оверлорд, и актер замотал головой. — Я серьёзно. Хоть где-то мы должны включать мозг. Я плохо влияю на твою жизнь, а ты на мою. — Нет... — пролепетал Энджел. — Ты лучшее, что было в моей жизни за последнее время! Я не хочу, чтобы это заканчивалось... Хаскер вновь отвернулся, и слëзы хлынули ручьëм по щекам Даста. Вот-вот единственный лучик света в непроглядной тьме жизни Энджела исчезнет, и он ничего не может с этим сделать. Ему действительно было хорошо с демоном. Он реально испытывал к нему тëплые чувства, которые, как думал Энджел, давно заледенели в нëм. Даст запустил руки в волосы, силой оттягивая их, надеясь на то, что боль приведëт мысли в порядок. Но он и без этого действия чувствовал боль. — Я так сильно мешаю тебе жить? — неожиданно спроси паук первое, что пришло ему в голову. Гемблер молчал. Внезапно Энджи посетила неожиданная догадка, которая вмиг заставила его отрезветь и наполниться злостью. — Так может дело в том, что ты просто боишься перемен? Может, тебе плевать и на Рика, и на Валентино, а волнует лишь то, что твоя репутация и твоя система идëт по пизде! — вдруг кинул претензию светловолосый, чувствуя, как голос твердеет. — Почему ты не можешь признать, что я тебе нравлюсь, как и ты мне, а можешь вычеркнуть из своей жизни из-за одной игры, которая пошла не по привычному плану?! Хаск вновь обратил на него взгляд, и сейчас выглядел как будто раненым словами Даста. Но уже через секунду его лицо приняло вид, напоминающий спокойствие. — Возможно, это тоже является причиной но... — Без "но", всë ясно! — громко кинул актер, спрыгивая с кровати. — Энджел... — тихо позвал Хаскер, но паук не желал его слушать и видеть. Во мгновении ока обида на себя сменилась чертовски сильной ненавистью к Хаску. Энджел не думал о хороших поступках Оверлорда по отношению к себе, вмиг всë стало казаться незначительным и даже жестоким. — Знаешь, — всë же обернулся грешник к нему у самой двери, — лучше бы ты просто согласился переспать со мной, тогда я не чувствовал бы себя сейчас настолько униженным. Сиди здесь и дальше один в окружении всего этого приевшегося дерьма. Забудь обо мне, это действительно было ошибкой. — Энджел… — Аddio! — кинул Энджи на прощание и быстро побежал в свою комнату. Он забрал Наггетса и все свои самые необходимые вещи, после чего направился к выходу для персонала, где он часто курил с Дороти. Когда прохладный воздух ударил в разгорячëнное лицо Даста, он упал, заходясь в новой волне рыданий. Нижней парой рук тот обнимал Наггетса. Перед глазами была растянута мутная пелена, через которую виднелись огни адских улиц. Рукой без перчатки актер с нажимом вытер лицо, пачкая её золотыми тенями и чëрной тушью. Цветами Хаска. Актер чувствовал, что им воспользовались. Также, как и остальные. Чтобы просто утолить скуку. Кукла стала превышать свои полномочия, и поэтому еë стоило осадить. Хаск не посмел воспользоваться телом Энджи, но зато здорово разорвал и без того покарябанную душу. Больше он не совершит такой ошибки. Просто нет сил на это.