***
Чимин ненавидел себя за сомнения, которые ядовитым цветком распускались в груди и отравляли мысли. Есть такое явление, как зов пустоты. Непрошеные деструктивные желания, которые возникают внезапно и так же внезапно исчезают. Когда, стоя на краю пропасти, вдруг хочется прыгнуть. Чимину хотелось прыгнуть в пропасть, которой теперь казалось его будущее. Омега не знал точно, во сколько приедет Чонгук, поэтому самозабвенно изводил себя, ежеминутно и бесконтрольно слонялся туда-сюда. От безделья и желания занять себя чем-нибудь полезным взялся за уборку. Отмыл каждый угол и без того чистой квартиры, перемыл всю посуду и приборы в шкафу, рассортировал вещи в шкафу по цветам и тканям, два раза протёр пол и пыль даже в труднодоступных местах. Умаялся, вспотел и решил заодно помыть ещё и себя. Контрастный душ помог бы охладить голову, но омега не фанат таких процедур, поэтому ограничился тёплой водой и гелем для душа с запахом лаванды. После душа надел простой спортивный костюм и не стал сушить волосы. Не видел смысла наряжаться и приводить себя в порядок. Потому что в порядке он не был. А Чонгук всё не объявлялся. Время близилось к полуночи. Чимин где-то глубоко в себе забоялся, что альфа не придёт. Это означало неизвестность и пугало до чертиков. Чем бы ни закончился их возможный разговор, это лучше. Знать бы, против чего бороться. Руки тряслись, левый глаз дёргался в такт настенным часам, и омега почувствовал себя беззащитным и брошенным на съедение собственным мыслям, которые голодными акулами наворачивали круги в голове. Чимин выдохнул и налил себе бокал красного полусухого вина. Явится Чонгук или нет, но он заставил ждать слишком долго. Омеге надо было успокоиться и немного расслабиться. А из успокоительных дома только некрепкий алкоголь. Первый бокал, выпитый почти залпом, никак не помог выключить разбушевавшуюся тревожность. А вот второй подсобил. Чимин перестал представлять худшие варианты развития событий, где Чонгук всё рассказал Сухёку, и тот прямо сейчас предупреждает охрану, что Чимину отныне вход заказан. Стук в дверь ощущался как гром среди ясного неба. Омега так долго ждал, что тот стал неожиданностью, как бы абсурдно это ни звучало. — Доставка, — подал голос Чонгук, явно вспоминая свой самый первый визит. — Я ничего не заказывал, — подыграл Чимин. Хотя вообще-то это подыграли два бокала вина. Омега открыл дверь и сразу же впустил альфу в квартиру. — Я задержался, — зачем-то озвучил очевидное Чонгук. — Хотел приехать раньше, но поступил заказ за двойную оплату, — он виновато потрепал собственный затылок. Чимин фыркнул и, не оборачиваясь, твёрдым шагом двинулся в сторону кухни, молча требуя проследовать за ним. Чонгук огляделся по сторонам. Светлые шкафчики, огромный, наверняка пустой, холодильник, стол-островок в окружении барных стульев. И огромная чудаковатая ваза с пышным букетом белых гортензий и пионов. Атмосфера, как у какой-нибудь голливудской звезды. Красиво, хоть на обложку журнала помещай. И холодно. Ни капли уюта и тепла. Холодная идеальность. Взгляд зацепился за начатую бутылку вина и пару небрежно пролитых капель на каменной столешнице. — Я нервничал, — проследив за чужим взглядом, поспешил оправдаться Чимин. — Тебя слишком долго не было, — само вырвалось. — Я редко пью, — вновь вырвалось само. Жалкая попытка казаться лучше. Хотя Чонгук и не демонстрировал осуждение. — А мне нальешь? — поинтересовался альфа и развалился настолько, насколько позволял высокий стул. — Я бы и перекусил чем-нибудь. С утра ничего не ел. — У меня только вино, — Чимин поджал губы. Ему не жалко, но в холодильнике шаром покати, а снеки у него долго не залеживались. — Я не привык есть дома. Готовить не умею. — Я умею, — Чонгук спрыгнул со стула и открыл холодильник, исчезая за серебристой дверцей. Его встретили пустые полки и скукоженный лимон, готовый к началу выращивания новой формы жизни. — Оу… — Я же сказал, что не держу дома продукты, — пытаясь скрыть раздражение, омега достал из кармана телефон и открыл приложение круглосуточной доставки еды. — Что ты хочешь? Я закажу. — Что угодно подойдёт, — Чонгук вернулся на своё место, долил вино Чимину и, стянув бокал с подставки, налил и себе. — Поговорим? — Мы вроде для этого и собрались, — плечи омеги опустились. Он медленно и глубоко дышал через рот, чтобы не вдыхать чужой волнующий запах. Наобум оформил заказ и погасил экран телефона. Всё напрягало. — Дождёмся курьера? — Курьер уже тут, — альфа широко улыбнулся. — Не смешно, — возмутился Чимин и подпёр голову рукой. Он никак не мог определиться, стоит ли ему флиртовать с Чонгуком и уговорить его подыграть через обольщение или, наоборот, уповать, что все было ошибкой, и он жалеет, что так оступился. Но если стоит выбор: выглядеть привлекательным или жалким, Чимин без раздумий выберет первое. — Какие у тебя условия? — Условия чего? — то ли издевался, то ли правда не понял. Чонгук уставился на губы омеги и не выглядел враждебно. Но внешность бывает обманчива. — Не прикидывайся, — заметив повышенное внимание, Чимин медленно облизал губы, нарочно задержав кончик языка в уголке рта. — Что ты хочешь за молчание? — блять. Оно само как-то спросилось. Омега запаниковал, потому что прозвучало это очень грязно, а он вообще-то хочет обелить свое имя. — Сколько тебе нужно денег? — уточнил, чтобы вопрос не выглядел как предложение себя. Чимина бросило в холодный пот. От нервяка прояснилась голова. Но он всё равно многое бы отдал за повторение того, что было между ними в тот вечер. Многое, но не всё. Свадьба с Сухёком и безбедное будущее в этот список точно не входили. Чонгук толкнул язык за щеку и уставился в пустоту. Долго молчал. Потом сделал большой глоток вина, облизал губы, собирая терпкий вкус с ненавязчивой кислинкой, и посмотрел на Чимина уже другими глазами. В них было битое стекло, больно разрезающее кожу, острые иглы, тягучая нефть, затягивающая в самые недры. А Чимин не девушка Бонда, чтобы умереть, захлебнувшись нефтью. — Не смотри так, — прямо попросил омега, не выдерживая такого давления. — Мы не просто поболтать собрались. — Можно и просто поболтать для разнообразия, — вздохнул Чонгук. — Если ты не сдашь меня Сухеку, я согласен болтать с тобой хоть до посинения. — Тебя только это волнует? — альфа спросил пустым голосом. — Я медленно сходил с ума день за днём, а тебя волнует только Сухёк? Который, между прочим, мой отец? Считаешь себя жертвой? — Не считаю! — Чимин слишком резко подорвался и умудрился пролить на себя содержимое бокала, неаккуратно дёрнув рукой, но проигнорировал возникший беспорядок. Не хотелось ощущать себя словом на букву «Ж». — Мы оба виноваты одинаково. И нам должно быть одинаково паршиво. Но молю тебя, давай не будем делать всё ещё хуже. — А может быть хуже? — Зачем ты пришёл? Чонгук провёл широкой ладонью по лицу, словно пытаясь стереть накопившуюся усталость и недомолвки. — Ты хочешь замуж за него или за его деньги? — вопрос прозвучал раздраженно и грубо, но Чонгук сдерживал себя от любых глупостей. — Ты спрашиваешь меня как стриптизёр? — Чимин даже бровью не повёл. Провокационные вопросы — это его территория. — Или как его сын? — А что? — альфа ухмыльнулся. — От этого будет зависеть ответ? А он хорош… у омеги мурашки побежали по всему телу. Чонгук будто бы видел его насквозь. Это странным образом будоражило. — Давай просто договоримся, — Чимин капитулировал. — Мы же взрослые люди. — Тогда предлагаю договориться по-взрослому, — спустя короткое молчание согласился Чонгук. — Вот так бы и сразу, — интуитивно омега чувствовал подвох, но так хотелось уже расставить все точки над i и разойтись по своим углам, что Чимин крик внутреннего голоса проигнорировал. — Раздевайся, — альфа выдал стальным тоном. Мурашки вновь разбежались, и даже голова немного закружилась. Но это Чимин списал на вино. — Надо застирать, пока не впиталось, — Чонгук указал кивком на бордовые пятна на чужой одежде. А Чимин неожиданно для себя испытал разочарование. К щекам подступил непрошеный румянец. Омега практически сбежал из кухни. Умылся холодной водой, чтобы охладить свой пыл. Переоделся в такую же простую домашнюю одежду и несколько минут репетировал перед зеркалом короткую речь, где он рассказывает Чонгуку о своих целях и планах на жизнь и предлагает заключить взаимовыгодную сделку. Тот молчит, а омега после свадьбы отбашляет ему кругленькую сумму и помогает наладить взаимоотношения с отцом, ведь невооруженным взглядом видно, что между ними есть какой-то неразрешенный конфликт. Если альфе это надо, конечно. Вернувшись на кухню, Чимин не застал там Чонгука. Зато нашел его в гостиной. Тот сидел на диване, упираясь руками по обе стороны от себя, и задумчиво смотрел перед собой. — Чонгук, я… — с придыханием начал свою речь Чимин, не сомневаясь, что его услышат, но его наглым образом перебили. — Ты хочешь красивой жизни с Сухёком. Хочешь безопасности. Хочешь не считать деньги и не сводить концы с концами. Я понимаю, — не глядя в сторону омеги, заговорил альфа. — Ты рос в небогатой семье, где, скорее всего, работал один родитель. И с раннего детства мечтал выбраться из нищеты. Будучи достаточно привлекательным и неглупым для этого, ты придумал, как этого добиться. Сухёк идеально для этого подходит, — всё так же не глядя. — И я не буду тебе мешать. Чимин не дышал всё то время, пока альфа говорил. Возразить было нечего, а чужая проницательность обескураживала. Омеге нравилось считать себя особенным, но его так легко раскусили, что стало даже обидно. — Спасибо, — одними губами благодарит Чимин и наконец находит силы подойти к альфе. — Но? — Но? — Есть же какое-то но? — уточнил омега во избежание возможных недопониманий. — Это ведь не по доброте душевной. — Я не могу выбросить тебя из головы. Но это только моя проблема. Ты ведь таким не страдаешь. Я прав? — Чонгук наконец поднял глаза, неохотно отрывая их от пола и переводя взгляд на стоявшего в метре от него омегу. — О чём ты говоришь? — шестеренки в голове закрутились. Не страдает ли Чимин? Он вообще-то свадьбу перенёс из-за навязчивых мыслей о Чонгуке. И как бы это все ни было неправильно, заглушить зародившиеся чувства не выходило. — Поцелуй меня, — попросил глядя в глаза. — Я не могу. Я… — омега словно сам себя убеждал. Слова превратились в кашу, и он отрицательно закачал головой, чтобы ответ стал понятнее. — Не могу. — Не можешь или не хочешь? Чимин закусил губу. Он хочет. Ещё как хочет. Чонгук когда-нибудь перестанет задавать такие правильные вопросы. Пока омега остатками мозга силился сообразить ответ, альфа успел подняться с дивана и подойти так близко, что пришлось пятиться. Чимин спиной почувствовал прохладу стены. Руки Чонгука упёрлись по обе стороны от него. Это не могло бы помешать ему уйти. Но проблема в том, что хотелось омеге совсем не этого. — Если ты жалеешь о том, что мы переспали, просто не отвечай мне, — альфа тихо, но уверенно поставил условие. — Я украду у тебя один поцелуй и уйду. Наш секрет останется в этой комнате. У Чимина глаза заслезились. Он слишком долго не моргал. Взгляд с Чонгука не сводил. Такой красивый. Омега не уверен, что в жизни своей встречал кого-либо настолько красивого. Разве что Тэхёна, но тот омега, и потому любые сравнения бессмысленны. Чимин нервно облизал губы, прежде чем приоткрыть их, показывая, что согласен. И в следующую секунду почувствовал чужое сбившееся дыхание, теплоту и мягкость губ, окутывающий со всех сторон запах, пробивающийся под кожу. Омега боролся с собой меньше минуты. На большее его не хватило. Когда руки альфы окольцевали талию, а язык скользнул в рот, Чимин со стоном сдался. Он больше не мог терпеть. Отвечал сначала несмело, а потом уже голодно. Руками зарылся в чёрные волосы Чонгука, болезненно оттягивая корни, будто пытался оторвать его от себя, но сам же и вгрызался. До онемевших губ, до ощутимой боли, до подкосившихся коленок. Чимин дрожал всем телом. В голове пустота и сплошной красный свет. Звуки сирены и срочная эвакуация последних клеток мозга. А мозг и не нужен, когда сильные руки блуждают, не ведая запретов. Когда губы обжигают поцелуями шею. Когда одежда летит на пол. Когда, прижимая к стене, берут на весу до сорванного голоса, а потом целуют сладко и неторопливо. Омега не помнит, как именно они добрались до кровати — слишком увлечен был процессом. И почувствовал себя полным идиотом из-за собственного писклявого голоса в голове, радующегося запаху альфы в постели, в которую другим альфам путь закрыт. Чонгук спокойно лежал рядом на спине, закинув одну руку за голову и прикрыв глаза. По дыханию и глуповатой удовлетворенной улыбке было видно, что не спал. Чимин достал из прикроватной тумбочки пачку сигарет и зажигалку. Он ото всех, кого только мог, скрывал свою пагубную привычку, но скрывать её от Чонгука казалось странным. Он закурил, так и оставшись лежать на кровати, демонстрируя обнажённое и обласканное тело. Сделал глубокую затяжку и выпустил горький дым сквозь сомкнутые зубы. — Шесть лет назад Сухёк захотел омолодиться. Для этого надо было делать переливания крови, всякие капельницы и прочее, — вдруг начал говорить альфа. Он никак не отреагировал на запах табака, все ещё прекрасно чувствуя запах омеги, который от одного упоминания имени напрягся, но перебивать не стал. Чонгука хотелось слушать. Его сонный, чуть хрипловатый голос ласкал слух и успокаивал. — Я тогда учился в старшей школе. Мы были семьёй. И у нас одна группа крови, так что я согласился поделиться своей. Отец всё-таки. И всё было в порядке, пока сразу после выпускных экзаменов Сухёк не пришёл ко мне с билетом до Бостона и письмом из Гарварда. Чимин подавился и случайно прихрюкнул. В Гарварде есть факультет стриптиза? Если да, то Чимину срочно нужно второе высшее. — Не смейся надо мной! — Чонгук, уловив настроение омеги, укусил того за плечо. — Я только через два года узнал, почему меня отослали. Чимин бросил тлеющую сигарету в стакан и повернулся к альфе, чтобы видеть его профиль, приоткрытые губы и подрагивающие ресницы. — Оказалось, что мой папа закрутил роман с архитектором, который строил наш прежний дом. И… в общем, Сухёк не мой кровный отец. Он сделал ДНК-тест, пока проходил свой курс омоложения. У Чимина охреневалка сломалась. Он такое только в дорамах видел. — Папа, не выдержав позора, собрал вещи и сбежал в неизвестном направлении. Я его так и не видел с тех пор. А Сухёк… он ведь правда был мне отцом до конца школы. Видимо, не смог насовсем меня выгнать, но и терпеть не хотел. Он оплатил мою учебу наперёд, но спустя два года моей жизни в США заблокировал трастовый фонд. И я остался без карманных денег. Я жил в общаге на стипендию и не жаловался. Иногда подрабатывал официантом или мойщиком посуды. Так меня и занесло в один бар. Омега слушал с открытым ртом. — Я пришёл устраиваться официантом в выходные, но меня уговорили попробовать танцевать. А я ведь все школьные годы увлекался танцами, даже мечтал стать хореографом и открыть свою школу танцев, но Сухёк вбил мне в голову, что танцами не заработать, и я сбился с этой темы. Но стриптиз помог мне съехать с общаги на вполне приличную съёмную квартиру и вообще не бедствовать. Я даже смог накопить небольшую сумму денег, чтобы вернуться и пожить в Корее. Не знаю, как объяснить… — Я пойму, — а если не поймёт, то переспросит. — Я просто чувствовал себя плохо. У меня была семья, а потом всё в одночасье разрушилось. Мне надо было поговорить с Сухёком, я так много думал об этом. Представлял наш разговор. А когда прилетел, не смог пробиться через его секретарей. Это продолжалось несколько месяцев, так что у меня закончились деньги, и я не стал изобретать велосипед, зарабатывая тем, что умею. Хорошо, что в Корее тоже есть любители подобных развлечений. — Вау! — Чимин был в полном шоке от услышанного рассказа. — А чего ты сразу домой к нему не пришёл? — Я не мог, — ночь страсти превратилась в ночь признаний. — Мне было бы спокойней поговорить с ним в более формальной обстановке. Я ведь не знал, захочет ли он вообще со мной разговаривать. — Я даже не знаю, что сказать на это, — у омеги глаза на мокром месте. Его неожиданно растрогала чужая история. — Ничего не говори, лучше поцелуй меня.***