Если ты позволишь

Ханамия смотрит на Акаши снизу вверх, и выглядит при этом так, словно Акаши — его долгожданная, желанная добыча, словно он тут охотник, а Акаши – дичь. Эдакий хозяин положения в коленопреклоненной позе. Это в некотором роде завораживает, хотя удивляться тут нечему. Он всегда так смотрел: обманчиво-учтивый взгляд, приправленный неподдельной похотью. — Я хочу твой член, — говорит Ханамия, облизывая губы. Он вглядывается в Акаши выжидательно-обжигающе, словно пытается угадать ответ по выражению его лица. И, подумав, вежливо добавляет: — Ты же позволишь мне отсосать тебе, Акаши-сама? Акаши холодно кивает. Но прежде, чем Ханамия дотягивается до завязок его спортивных штанов, вдруг произносит: — Только вот я не понимаю, зачем? Ты же меня уже столько раз трахнул в своем воображении, вряд ли реальность будет лучше фантазий. Ханамия только ухмыляется. Этот ушат ледяной воды не может охладить его пыл. — Реальность всегда лучше, Акаши-сама. Тебе ли не знать? Но я слышу неуверенность в твоем голосе. Что же, ты думаешь, твой член провалится в черную бездну? Не волнуйся. Я все умею. Акаши не успевает среагировать, как его член уже оказывается в горячем влажном рту Ханамии, тот заглатывает полностью, как будто бы боится, что Акаши его остановит. Остается только опираться на стену и получать удовольствие, насколько это возможно. Ханамия оказывается весьма хорош и в этом виде спорта. Он искренне наслаждается процессом: помогает себе руками, ласково поглаживает яйца Акаши, щекочет языком головку, прежде чем снова заглотить ствол целиком, пропустить в расслабленное горло. Сквозь нарастающее удовольствие Акаши ловит себя на мысли, что Ханамия сейчас и правда — хозяин положения, и неважно, что он стоит на коленях. Он хочет и он получает, что хочет. Пока Акаши думает, хочет ли он вернуть себе контроль и как именно, с ним предсказуемо случается оргазм. Он и не думает отстраняться, он понимает, что если бы Ханамия не хотел, то дал бы знать. Ханамия тоже кончает. Ему хватает пары-тройки быстрых движений, он даже не трудится стянуть с себя штаны. Некоторое время они молчат. Акаши чувствует приятную усталость в том числе и оттого, что это закончилось. Ханамия, кажется, выглядит счастливым. Глаза его сияют диким блеском первооткрывателя: как будто бы он впервые занялся с кем-то сексом, хотя очевидно, что это не так. — Как я и думал, в реальности ты огонь, Акаши-кун, а не та ледышка, которой хочешь казаться. Надо же, ты реагировал как живой человек, — с интересом исследователя восклицает Ханамия. В уголке его рта все еще видна сперма, но он, очевидно, совсем не обращает внимания на такую мелочь. — Ну да, я же из плоти и крови, — пожимает плечами Акаши. — Но это не новость. — А я думал, у тебя яйца из железа, — отвечает Ханамия с улыбкой маньяка. — Как ты, должно быть, разочарован, — холодно говорит Акаши. — Вовсе нет. Мне очень понравилось. Я бы хотел сделать это снова, — маньячная улыбка гаснет, Ханамия мгновенно переключается в режим милого юноши. — Конечно, если ты позволишь. Акаши не вполне уверен, позволит он или нет. Но, в конце концов, не стоит отказываться сразу. Возможно, когда-нибудь и он провалится в черную пучину похоти. Почему бы и ему не узнать что-то новое через Ханамию. Если тот позволит, конечно же.