***
Последние яркие лучи закатного солнца мягко ложились на поверхность земли. Неожиданным и хаотичным образом на небе разлились цвета, словно неопытный художник опрокинул на чистый холст баночки с краской. Карминовая, янтарная, розовая и тягучая, как мед, золотая. Вид на такой город пробирал до мурашек, своим влечением дурманил и одновременно очаровывал. Иронично было бы сравнивать этого назойливого и активного парнишку с лучистым мягким солнцем. И как на зло тот обладал таким же эффектом согревать тело своим теплом. В беспокойстве юркнувший в коридоре хвост стал одной из неопровержимых улик в наблюдении кота. Пес беспокоился о нем больше, чем он сам о себе заботился. - Давай мы просто… поговорим? - его голос приглушен и малость дрожит, когда уши разочарованно опускаются и прижимаются к макушке. Голова предательски вжимается в плечи, стоит заслышать звук рвущегося картона. Остатки вытекают из ёмкости и капают на пол, издавая излишний шум в гробовой тишине. Его кофе…. - О чем? В очередной раз наш разговор зайдет в тупик, либо ты, мистер ответственность, просто сбежишь, поджав хвост - виляющий зигзагами хвост распушился, шерсть вздыбилась, а глаза пронзительно холодно и колко смотрели прямо в душу оппоненту напротив. Белые и такие же хрустальные, как лед, глаза, впились, словно острые когти в собачью морду. - Я…. - пес медлил, прежде чем продолжить, шаркая ногой по кафелю в полной тишине в школьном коридоре. От стенок эхом отскакивал звук и разносился по окружению. Позади собачьего тельца стояло панорамное окно, из которого так удачно проливался свет и слепил кошачьи глаза, что непременно оказались бы в тени, если бы не надоедливый пес. Последовал глубокий вдох, а после едва ли сдержанный вздох - на этот раз я обещаю остаться ровно до того момента, пока мы не обговорим все от корки до корки. Ты веришь мне? - Догдэй неуверенно протягивает руку вперед и лучезарно улыбается, так нежно и ласково, будто брошенный котенок перед ним - его последняя угасающая надежда на веру в этот беспросветный мир. Яркое солнце очерчивало силуэт по контуру. Так завораживающе. В такой позе Догдэй был похож на сошедшего с небес ангела, путеводителя в дороге к жемчужным вратам, в мир, где все было не так омрачено грязью людей. И Кэтнэп хочет верить, хочет довериться, хочет протянуть свою руку в ответ и сжать чужую ладонь в своей. Может, именно из-за этого он поднимает уголки губ вверх и доверительно прикрывает глаза с едва уловимой усмешкой? А может просто этот парнишка перед ним умеет вселять надежду.***
- Догдэй, отойдем? - эта фраза звучала все чаще и чаще, и оставаться наедине с парнем становилось все труднее и труднее. В который раз когти неосознанно впиваются в ткань молочной футболки, оставляя несколько прорезей и забавно торчащие ворсинки. Вот только юноше было сейчас совсем не весело. - Извини…. Мне нужно отойти на минутку - острые, словно лезвия, когти, машинально сдавливаются и задевают чужую кожу, от чего пес вздрагивает и нервно посмеивается, старается убрать со своего тела руку и смотрит так боязливо, что коту хочется разреветься. - Хорошо…. - Кэтнэп притягивает ладонь к своей груди и потирает запястье, стыдливо уводит взгляд и уходит в противоположную сторону, оставляя в память о себе лишь едва тянущийся аромат лаванды. Когда запах не столь силен, то от кота веет свежестью, а не просто мужским парфюмом, в который так часто в роли добавки играет это растение. - Что это с ним? - Хоппи опускает длинные уши и долго смотрит в тот угол, за который свернула фиолетовая фигура. Последнее, что они увидели - продолговатый хвост с задорным колокольчиком, что звонко звякал каждый раз при легком движении. Догдэй покачал головой, ведь сам был в неведении, но беспокойство как рукой сняло, стоило девушке по-детски подпрыгнуть на месте и увести пса за мягкую лапу. Или же это был животный страх? Ах, школьная пора! Пора звонкого смеха, дружбы, любви и приятных воспоминаний! Всегда можешь встретиться со своими друзьями, рассказать забавную историю и пополнить свою коллекцию незабываемых моментов! Как приятно ощущать себя нужным, искренним и любимым! Догдэю всегда было комфортно находиться в своей шкуре. Он не ощущал весомого давления, лишь изредка переламывающую ответственность, но не более. Такое чудесное время он проживает! Утро всегда начиналось с чашечки горячего кофе. Ароматный и душистый раф! Терпкий вкус разливался на языке, и пес всегда смаковал этот момент как нечто столь редкое и одновременно столь обыденное. Словно если тот не сделает хотя бы пару глотков, то определенно будет вялым целый день. Да, Догдэй, порой, уставал от нагрузки не только в школе, в которой чуть ли не каждый день жужжали по поводу скорых экзаменов, ему было затруднительно оставаться с Хоппи в спортивном зале, дабы подготовиться к скорым школьным соревнованиям. До сих пор удивляла выносливость и энергичность девушки. Она буквально была заряженной батарейкой! С её внешностью и прекрасным талантом можно было бы записаться в черлидерши, но зайчиха всегда перепрыгивала через свою собственную голову, повышая планку ещё выше. Ей есть, куда расти. Догдэй, в какой-то степени, даже горд за свою подругу! - Пас! - Догдэй покорно передает мяч, лавируя противников и звонко смеется, стоит высокой зайчихе подпрыгнуть и в очередной раз получить недостающее очко в их пользу. Люди расходились, подбадривали друг друга, благодарили за игру. Все же их команда обязана выиграть матч! С выносливостью и целеустремленностью Хоппи шансы были слишком высоки! Но и быть уверенным в таких вещах не стоит. Догдэй обязан выложиться на все сто! Юноше пришлось взять свое полотенце со скамьи и вытереть капли пота со лба. Девушка выглядела ничуть не уставшей, наоборот, очень бодрой и счастливой. Та ненавязчиво положила руку на плечо друга и легко подтолкнула с милой улыбкой. - Завтра придешь на тренировку? - она достала из кармана мятную жвачку и безмолвно протянула один блистер псу, на что тот лишь благодарно улыбнулся и принял подачку. - Извини, у меня уже есть планы…. - Догдэй виновато приложил лапу к шее и нервно усмехнулся, понимая, что подруга надеется на него и чуть ли не живет спортом. Та слишком сильно хочет выиграть, и подводить её хотелось меньше всего - Надо встретиться с одним человеком. - Прости, конечно, но иногда мне кажется, что ты у нас кумир всей школы. К тебе не подступиться! - разочарованно выдыхает зайчиха и направляется в сторону раздевалок вместе с парнем. Им нужно переодеться, а дальше уже разойтись на остановке. Хоппи никогда не упускает возможности пройтись пешком и подышать свежим воздухом, да и в другую сторону ей. Догдэй же не всегда свободен, как и в этот вечер. Поэтому ездит на автобусе. - Не преувеличивай - пес усмехается с реакции подруги и заходит в раздевалку, разминувшись с зайчихой.***
Серый унылый день не предвещал чего-то праздного и веселого. Лишь в очередной раз доказывал, что через месяц-два их будут ставить раком на экзаменах. Кэтнэп привычно лежал на парте, подперев голову лапой. Прикрыв глаза от спадающего на глаза солнца, тот уткнулся мордой в рукав своей толстовки и невнятно выругался себе под нос. Жутко хотелось спать, а монотонная речь преподавателя лишь подпитывала желание слечь на боковую прямо сейчас. Кот наблюдал за временами виляющим хвостом пса, который сидел за первых рядах, постоянно перешептываясь о чем-то с медведицей. Бобби была одна из самых неугомонных девчонок из их класса. Любила всю эту милую мишуру, романтические фильмы и счастливые финалы с сюжетом, написанным на коленке. Все эти телячьи нежности и розовые сопли…. Тьфу! У Кэтнэпа начинались рвотные позывы, когда она заводила свою тираду о любви. Уши дрогнули, когда звонок наконец обрадовал всех присутствующих об окончании занятия. Обыкновенно Кэтнэп уходил в следующий кабинет сразу же, игнорируя всех попавшихся на пути, но на сей раз подошел к псу со спины и мягко положил тому руку на плечо, от чего последний вздрогнул. - Боже! А, это ты… не пугай так больше! - Догдэй от неожиданности едва ощутимо вздрогнул. Сколько уже кот пытался выловить момент, чтобы остаться наедине и поговорить? От чего хвост Догдэя перестает радостно вилять, а глаза панически рыскают в поиске ходов для отступления? Кэтнэп пытался всеми силами заставить пса скорректировать его взор только на нем - ты что-то хотел? - Если ты свободен сегодня, то…. - - Хей, Догдэй! Ты чего тут встал? Пойдем, ты нужен Крафти для сегодняшней композиции! - банальным и настолько наглым образом Кэтнэпа перебивает медведица и тянет пса за руку. Догдэй лишь на прощание криво улыбнулся, пока его совсем не заполонила толпа назойливых школьников. Трель под партой от звонкого колокольчика участилась и стала в разы громче, но, кажется, не настолько, чтобы заглушить шум, какой бывает в школьные будни, ведь на это не обратил внимание ровным счетом никто.«Как обычно. Толком то и не поговорили»
Кэтнэп был из той группы людей, что предпочитают оставаться в тени, не высовывать свой нос дальше дома и быть всегда скептичным по отношению ко всему. Его пессимистичный настрой можно было учуять за версту, а вечно заспанное лицо, чему свидетельствуют мешки под глазами, искажалось в недовольной гримасе, стоило кому-то подобраться чуть ближе, чем положено. Шерсть вставала дыбом от тактильного контакта с незнакомцами. Место соприкосновения всегда неприятно покалывало и отдавалось легким зудом, от чего хотелось тут же вылизать место недобровольного контакта. Но когда его шерсть чувствовала теплое касание чужой когтистой лапы, а глаза улавливали яркую улыбку и грезящие глаза, сердце отпадало в пятки и кот сам не понимал, почему зависает на полминуты, словно в ожидании чего-то стоящего. Догдэй был одним из редчайших исключений. Кэтнэп мог часами слушать его болтовню и нескончаемый лепет, мог просто молчать с ним, уткнувшись головой в плечо и наблюдая за звездами через отражение в чужих глазах. Мог стерпеть легкие касания на хвосте и новую побрякушку, звякающую от движений извилистого фиолетового хвоста. Но он не мог стерпеть лишь одного - его постоянное отсутствие. Такой нужный и желанный. Раньше юноша казался Кэтнэпу той еще занозой в заднице. Еще с раннего детства росла неприязнь, до переломного момента. Громкий, шумный, временами даже глупый и наивный. Инфантильный экстраверт, нуждающийся в общении и тактильном контакте. Он морщился, отворачивался, одергивал руку и снова и снова говорил оставить его в покое. Но пес не оставлял попыток сдружится с котом, что, честно говоря, и привлекало Кэтнэпа. Целеустремленность и решительность. Догдэй теперь не казался таким уж громким, таким уж противным и неугомонным. Теперь он видел опору, доброго и отзывчивого парня, с которым можно болтать на любые темы. Как бы не начался разговор, всегда они забредут в такие дебри, что откровения покажутся некоторым их рационом. Только вот один этот минус как раз сейчас и выявлялся. Кэтнэп не единственный, с кем общался Догдэй. Этот парнишка всегда очаровывал толпу, как когда-то очаровал и кота своей открытостью, но какое-то поганое и грязное чувство стало все чаще и чаще обволакивать душу противной грязью. Словно вязкая тина она капала на прогнивший пол, который вот-вот уйдет у тебя из-под ног. И коту пришлось долго ломать голову, дабы вспомнить название такого навязчивого и горького чувства - ревность.***
- Погоди, я почти закончила…. - Крафтикорн была стеснительной, робкой и приятной девушкой. Но в тихом омуте черти водятся. Стоило Догдэю остаться с ней наедине, он мог услышать настоящие мысли с её уст. Её маниакальность порой пугала и заставляла по коже мурашкам пройтись табуном. Но когда она так сосредоточенно и увлеченно работает, можно было лицезреть ту самую милую девочку. - Всё! Готово! Крафти нравилось работа в сфере творчества. Порой её затягивает настолько, что потом сложно вытащить девушку из собственного мирка, который та так старательно демонстрирует на белой поверхности. Широкими мазками она передавала весь свой спектр полученных эмоций. Это был некий способ самовыражения, её внутренние мысли. На днях девушка попросила помощи, а именно - ей нужен был натурщик. Догдэй не мог отказать, ибо это был уже не он, а подмена. И сейчас, спустя от силы часа два, она радостно поднимает кисть вверх, оповещая об окончании работы, и несколько капель маслянистой краски капает на пол. Этот кабинет был выделен специально под кружок рисования. Здесь дети могли собираться и открыть свои способности в любое время. В каждом кружке было под десяток человек, что не могло не радовать, ведь каждый смог найти своё хобби, своих единомышленников. Догдэй сам не знал, к какой группе он причастен. Ему нравилось все, начиная со спортивных игр и заканчивая вплоть до музыкальных инструментов. Может, именно поэтому он так хорошо со всеми ладит? - Ох, Крафти, у меня вся спина затекла… - Догдэй хрустит позвоночником, на что Крафти скупо смеется и закрывает краски. Запах масла заставлял голову идти кругом. Едкий, он словно въелся в собачий нос, отчего тот видел разноцветные пятна, стоило ему прикрыть глаза. - Спасибо еще раз, что согласился попозировать для меня - девушка стыдливо увела взгляд в сторону и нежно улыбнулась, на что Догдэй непринужденно пожал плечами и поднял уголки губ. Время близилось к вечеру, поэтому пес не стал как-либо задерживаться, лишь помахал подруге на прощанье и, прихватив вещи, выбежал из класса. Чистый воздух, что тот так жадно вдыхал, ему был по душе намного больше, чем затхлый кабинет рисования. В любом случае, девушка его проветривала, но даже так воздух с улицы едва ли тянулся через форточку. Догдэй вяло подтягивается и направляется в сторону выхода. Ему бы не помешала ванна и здоровый сон….***
- Хорошего Вам дня! - кассир доброжелательно улыбается вслед и пробивает уже новый товар другого клиента. Улыбка не кажется натянутой и дежурной. Ну, хоть у кого-то сегодня хороший день. Кэтнэп крутит только что приобретенную пачку сигарет в руке и скрупулезно всматривается, выжигая взглядом. Воткнув назад наушники и возобновив музыкальный поток, кот монотонно махнул хвостом и продолжил путь, поправив лямку спадающего портфеля. На улице еще было прохладно, хоть на дворе и стоял апрель в самом разгаре. Совсем скоро начнутся экзамены, а потом и вовсе прекрасные всероссийские проверочные работы, которые решили с любовью впихнуть одиннадцатиклассникам министерство образования. Все школьники как с катушек слетели. Кот относился к грядущему со скепсисом. Не было нужды в суматохе и балагане. Кэтнэпу всегда нравилась весна. Щекочущий ветерок, вернувшиеся с юга птицы, щебечущие свою трель, солнце, что грело своими лучами, а не шпарило, как обыкновенно бывало летом. На деревьях медленно, но уверенно, в своем темпе распускались почки. Зелень с каждым новым днем становится все гуще и гуще. И такая на вид простая вещь не могла не радовать глаз. Юноша остановился и засунул одну из рук в карман толстовки, второй же достал телефон и стал в нем копошиться. Посмотрев по геолокации расположение автобуса с нужным номером, тот расслабил плечи и выдохнул. Хотелось закурить. Кот сдерживает свое резкое наваждение и решает отложить это дело до прибытия домой. Автобус, наконец, прибывает, и юноша ловко запрыгивает внутрь. Осмотревшись, тот видит свободное место и, недолго думая, он садится в самый дальний темный угол, закидывая портфель на кресло напротив. Парень не любил прикасаться к людям, не любил, когда незнакомцы прикасаются к нему, поэтому предпочитал ездить либо один, либо стоя. Такси было каким-то роскошным удовольствием, да и без него обойтись можно. За окном мелькали уходящие солнечные лучи, все дальше и дальше отдаляясь, скрываясь за горизонтом. Транспорт тронулся с места и кот мог начать утопать в собственных мыслях после утомительного дня. Кэтнэп подрабатывал недалеко от учебного заведения в кофейне. Его взяли официантом и, к его великому счастью, испытательный срок прошел и теперь он работает как полноценный сотрудник. Клиентов как рукой покати, из-за чего у кота было мало чаевых, да и доход не огромный. Но это лучше, чем ходить с совсем пустыми карманами. Покачивающийся временами автобус начинал убаюкивать. Глаза слипались, голова потяжелела и облокотилась о стекло. Кот в последний раз вильнул хвостом с задорным колокольчиком и, положив его себе на колени, провалился в царство Морфея.***
Догдэй! Подойди, пожалуйста!Догдэй? Можно тебя на минутку…?
Давай к нам! Кэтнэп же все равно на подработку! Догдэй?
Пса от очередного побега остановила цепкая хватка парня рядом. Утробное кошачье рычание на человека напротив заставило вздрогнуть и в удивлении нелепо покоситься на одноклассника. - Кэтнэп? Все хорошо? - пес положил свою руку на чужую и постарался улыбнуться настолько мягко, насколько только это позволяла мимика. Только вот в ледяных глазах читалась паника и страх. Получалось фальшиво и криво. Хвост позади фиолетовой фигуры извивался и заставлял колокольчик громко звякать, так и отгоняя нарушителей и чужаков от пса. Юноша, что недавно пытался перехватить Догдэя тут же стушевался и буркнув что-то под нос, ретировался, оставив парней наедине - что ты делаешь? Он просто хотел попросить о помощи! - То же самое я могу спросить у тебя! - голос кота был надломленным, на грани истерики. Глаза округлились, а тело невольно сделало шаг назад. Догдэй недоумевал. По-настоящему недоумевал от происходящего, ведь взаправду не знал, что ему делать. - О чем ты? - пес умерил свой пыл. Похоже, это и подвигло кота отпустить кофту друга и притянуть руку к груди. Кэтнэп стыдливо смотрел в пол, потирая запястье. Его лицо нахмурилось, прежде чем он продолжил. - Ты вообще ничего вокруг себя не замечаешь? - кот поймал свой нервно мечущийся хвост и снял этот надоедливый колокольчик, сжав руку до хруста костяшек пальцев. Пронзительные глаза впились в собачью морду, испепеляли и не давали ни единого шанса на побег. У Кэтнэпа, наконец, получилось вырвать время и для себя. Но вовсе не такого исхода он ждал. - Замечаю! И вижу, что тебе нужно успокоиться! - кот на это высказывание лишь фыркнул. Догдэй скрестил руки на груди и решительно оставался на месте до последнего. Защитная поза, сразу можно было дать характеристику его предсказуемого поведения. - Хорошо - тут же кот тихо выдыхает весь свой накопившийся пар и уходит в сторону класса. Догдэй так и остается стоять в недоумении. У Кэтнэпа засела обида. Глубокая и неприятная, грязная и хлюпающая обида. Его разгоряченный мозг и пульсирующий в венах адреналин не дает ему понять всей ситуации, подростковый пыл тяжело утихомирить. Первый попавшийся кусочек от соскребанной штукатурки он пинает носком ботинка и морщит нос, раздраженно шипит сам на себя. Когти болезненно впиваются в собственную кожу, когда руки от злости сжимаются в карманах брюк. Ему нужно переварить все случившееся, а потом просто извиниться за небольшую перепалку, сославшись на недосып. Но здравый и трезвый рассудок хорошо давал понятия своим действиям, и формулировка "я не выспался" тут была и вовсе не уместна. Ведь Кэтнэп ревновал. Ревновал своего бывшего лучшего друга как глупая школьница, как самый последний придурок. И, ох, этот статус был присущ ему, ведь тот ни с того не с сего помешал Догдэю в очередной раз помочь. Возможно, пес когда-нибудь перестанет быть безотказным и добросердечным, но кот знал его личину слишком хорошо, чтобы понять его искреннюю невинность. Кэтнэп заходит в класс уже более спокойный, но все еще такой же нервозный и ложится на парту, пряча голову в скрещенных руках, пока уши стыдливо прижимаются к макушке. Звенит звонок и парень уже не слышит, как учитель распинается у доски. Ему сейчас было не до пустой болтовни, не до тетрадок с конспектами, не до очередной лепты про государственные экзамены. Он просто хотел поехать домой. Забиться как самый последний трусливый кролик в темный угол и сжаться калачиком, прижать к телу хвост и забыться. Но нужно было думать. Нужно было выкручиваться из данной ситуации. Возможно, им обоим нужно остыть? Как говорится, утро вечера мудренее, верно? Завтра они обсудят все на трезвую голову. Просто спокойно обговорят случившееся и посмеются над безрассудством. В ушах звенело не только от пронзительного звонка, оповещающего об окончании школьного процесса, но и от недавних событий, что словно вгрызлись в память и не хотели покидать разум, оставляя неприятный осадок на душе. Весь урок Кэтнэп сидел как на иголках, что было едва ли заметно по его поведению. Да и внимания обращать на это станет ровным счетом никто. Непримечательный, тихий и порой даже робкий ученик, однако вовсе не слабый. Эту перемену заметил лишь Догдэй, частенько поглядывая на задние парты. И Кэтнэп соврет, если скажет, что не улавливал его взгляд, его беспокойство. Казалось, псу и вовсе будет плевать. Много знакомых, окружение его так и кипело, пеклось о нем так, словно тот и взаправду был знаменитостью. То, что он сейчас искоса посматривает на "задремавшего", как всем казалось, кота, выглядело даже отчасти комично. Юноша не был паникером, однако его поведение говорило об обратном. Как только прозвенела долгожданная трель, Кэтнэп рывком закидывает себе на плечо лямку портфеля и удаляется. Никто даже и не заметит, верно? Кому какое дело? Да и коту, если уж быть столь откровенным, было, мягко говоря, плевать. Хотелось просто выкурить уже всю упаковку разом. И пусть он проигнорирует наставление пса, пусть ослушается его предостережения, он и так слишком долго терпел, а здесь появляется такая возможность. От зависимости избавиться нелегко, и Догдэй ведь понимал, но все равно зачем-то пытался настоять на своем, пытался помочь. Но смотря на ситуацию сейчас, можно сделать небольшой вывод и прийти к заключению, что вся эта затея изначально была провальной. А теперь и вылилась в такое русло. Люди стали постепенно заполнять коридор, так что коту пришлось зайти в первую попавшуюся дверь, дабы не сталкиваться в очередной раз с людьми и не беситься ещё больше, чем сейчас. Нужно выдохнуть весь накопившийся пар и прийти на следующий день как ни в чем не бывало, словно их перепалки и вовсе не было. Теперь кот и сам понимал, что ему не так уж и насрать на их взаимоотношения с псом. Не мог найти он объяснения только тому, почему именно он? Почему этот надоедливый, временами очень громкий и веселый парнишка стал частью его тухлого маленького мирка, в котором тот любил абстрагироваться от всех остальных мыслей и уходить в транс. Почему он стал думать о нем, как о нечто большем, чем просто о странной собачьей тушке? Кот выдыхает, когда заходит в темное помещение и смотрит на едва просачивающийся сквозь задернутые шторы свет. Кабинет, что был выделен для кружка рисования. Второй дом Крафтикорн. В такое время у них не было занятий, да и сегодня никакие кружки не собирались, за исключением спортивной секции и их подготовки к предстоящему матчу. Кэтнэп скатывается на пол по двери и устало вздыхает, прикладывая руку к глазам. Мысли вновь уходят не в то русло. Порывшись в правом кармане брюк тот все же находит помятую пачку сигарет и достает одну вместе с зажигалкой. Пришлось подойти к окну, дабы открыть его и не выпускать клубы дыма в помещение. Кот жмурится от яркого слепящего света. Дает себе время, чтобы привыкнуть, и чиркает зажигалкой, дав пламени опалить шерсть на пальцах и сигарету. Облокотившись всем весом на подоконник, тот наблюдает за площадкой на заднем дворе. Дети резвятся, смеются, так наивно и глупо, что юноша и сам невольно вспомнил себя в их возрасте. Вспомнил, как он любил выходить на улицу. Тогда все казалось таким ярким, таким до скучного простым. Вспомнил, как впервые завел друга. Того самого друга, что по сей день видится с ним, но уже не тот, которого он знал тогда.***
- А ты чего один тут сидишь? - маленький щенок, совсем крохотный, садится на скамью на детской площадке, смешно наклонив голову в бок. Хвост перестал задорно вилять, а уши в любопытстве поднялись. - Я…. - Кэтнэп, будучи еще совсем котенком, даже не знал, какого это, разговаривать со сверстниками. Его голос был едва уловим, совсем тихий и будто надломленный. Уши предательски опускаются вниз, а глаза уходят в пол - у меня нет друзей. - Ой! Тогда давай будем дружить? Меня Догдэй зовут! А тебя как? - у этого наивного пса в тот же миг глаза вспыхнули пламенем. Казалось, он сейчас затявкает от неизмеримой радости, а хвост вот-вот оторвется от скорости его движения. - Кэтнэп…. - совсем тихо и так робко, что собачий слух едва ли отделяет его голос от параллельного гомона улицы. - Давай поиграем? У меня есть мячик! Хочешь? - новый знакомый словно напал с вопросами на мальчишку, от чего тот вжал голову в плечи, но до руки в тот же миг легко дотронулась мягкая ладонь. Догдэй улыбался так ярко и искренне, что в мальчике что-то сломалось. Возможно, его скованность, а страх в то время ушел на второй план, ведь иначе объяснить его согласие на игру никак нельзя. В тот день Кэтнэп впервые смеялся от всего сердца, чисто и звонко, как обычно смеются те самые дети на этой площадке со своими друзьями. Это было начало чего-то нового в его жизни. Именно Догдэй смог открыть светлую сторону и протянуть руку нуждающемуся.***
В школьном коридоре слышались удаляющиеся шаги ребятни, у которых, в конце концов, закончились занятия и те торопились на выход из здания, дабы поскорее прийти домой и заняться своими делами, возможно, поговорить со своими друзьями, просто расслабиться или составить компанию родителям. Вариантов было столько, что не перечислить. И Догдэй бы тоже направился на остановку, торопился бы в родную обитель, но так как его день дежурства все же настал, пришлось задержаться на несколько минут. У Хоппи сегодня были планы, поэтому она тут же убежала, сказав, что занятия в этот день не будет. Убирая метлу в кладовую, что находилась прямо в кабинете, пес устало вздыхает и трет переносицу, ковыляя на шатких двух к портфелю. Он был слишком измотан за сегодня, так еще и ссора с Кэтнэпом пощекотала его нервы. Парень закрывает кабинет и несет ключи в учительскую, дабы отчитаться и уйти со спокойной душой. В коридоре было мертвецки тихо, только собственные шаги отдавались гулким эхом. Постучавшись в учительскую, пес натянул вялую улыбку и вошел внутрь. На его удивление, в помещении никого не было. Парнишка мог лишь гадать, куда отлучился их преподаватель, но не решил вдаваться в подробности и просто оставил связку на столе. Тот начеркал что-то на скорую руку на бумаге и, оставив эту записку, дабы его не спохватились, зашагал по направлению выхода. У собак всегда был отличительно чуткий нюх, и он готов был поспорить, что ему не почудился запах табака. Догдэй окинул одну из знакомых дверей взглядом и, окончательно убедившись, что он исходил именно оттуда, решил проверить его теорию. Кто будет еще настолько безалаберен, если не его знакомый, чтобы закурить в здании, а не выйти на улицу? Пожалуй, точно не учителя. Тот осторожно просовывает морду в щель и видит виляющий фиолетовый хвост из-за штор. Силуэт замер, стоило псу пройти за порог, а уши встали торчком. Быстро затушив окурок и закрыв окно, тот наконец увидел, кто решил окончательно измотать его сегодня, поэтому лишь окидывает Догдэя скептическим взглядом. - Ты снова куришь…. - он сжимает ткань своей футболки настолько, что та чуть ли не рвется от такого напора. - А ты снова делаешь вид, что ничего не было - юноша скрещивает руки на груди и сверлит взглядом, полным разочарования и некой обиды. Хвост нервно бил по полу и отстукивал в хаотичном ритме, от чего Догдэй на время забылся и сглотнул, переводя взгляд на злого товарища. - Слушай… я не - - Не сейчас - резко перебивает кот и подходит чуть ли не в плотную, смотрит сверху вниз, заставляя Догдэя почувствовать себя как никогда низким и пристыженным. Тот огибает замершего на месте парнишку и выходит в коридор, оставляя после себя лишь нить запаха лаванды, почти сожженного из-за преобладающего запаха табака. Догдэй отвис лишь через какое-то время и мгновенно рванул догонять проворного кота. Им уже давно нужно было поговорить, и почему-то Догдэй выбрал именно этот момент для душераздирающего разговора. Последние яркие лучи закатного солнца мягко ложились на поверхность земли. Неожиданным и хаотичным образом на небе разлились цвета, словно неопытный художник опрокинул на чистый холст баночки с краской. Карминовая, янтарная, розовая и тягучая, как мед, золотая. Вид на такой город пробирал до мурашек, своим влечением дурманил и одновременно очаровывал. Иронично было бы сравнивать этого назойливого и активного парнишку с лучистым мягким солнцем. И как на зло тот обладал таким же эффектом согревать тело своим теплом. В беспокойстве юркнувший в коридоре хвост стал одной из неопровержимых улик в наблюдении кота. Пес беспокоился о нем больше, чем он сам о себе заботился. - Давай мы просто… поговорим? - его голос приглушен и малость дрожит, когда уши разочарованно опускаются и прижимаются к макушке. Голова предательски вжимается в плечи, стоит заслышать звук рвущегося картона. Остатки вытекают из ёмкости и капают на пол, издавая излишний шум в гробовой тишине. Его кофе…. - О чем? В очередной раз наш разговор зайдет в тупик, либо ты, мистер ответственность, просто сбежишь, поджав хвост - виляющий зигзагами хвост распушился, шерсть вздыбилась, а глаза пронзительно холодно и колко смотрели прямо в душу оппоненту напротив. Белые и такие же хрустальные, как лед, глаза, впились, словно острые когти в собачью морду. - Я…. - пес медлил, прежде чем продолжить, шаркая ногой по кафелю в полной тишине в школьном коридоре. От стенок эхом отскакивал звук и разносился по окружению. Позади собачьего тельца стояло панорамное окно, из которого так удачно проливался свет и слепил кошачьи глаза, что непременно оказались бы в тени, если бы не надоедливый пес. Последовал глубокий вдох, а после едва ли сдержанный вздох - на этот раз я обещаю остаться ровно до того момента, пока мы не обговорим все от корки до корки. Ты веришь мне? - Догдэй неуверенно протягивает руку вперед и лучезарно улыбается, так нежно и ласково, будто брошенный котенок перед ним - его последняя угасающая надежда на веру в этот беспросветный мир. Яркое солнце очерчивало силуэт по контуру. Так завораживающе. В такой позе Догдэй был похож на сошедшего с небес ангела, путеводителя в дороге к жемчужным вратам, в мир, где все было не так омрачено грязью людей. И Кэтнэп хочет верить, хочет довериться, хочет протянуть свою руку в ответ и сжать чужую ладонь в своей. Может, именно из-за этого он поднимает уголки губ вверх и доверительно прикрывает глаза с едва уловимой усмешкой? А может просто этот парнишка перед ним умеет вселять надежду.***
- Мне не нравится, что ты постоянно убегаешь, не сказав ни слова. Я понимаю, что ты общаешься не только со мной, но порой ты совершенно забываешь обо мне - оба сидели на крыше здания, свесив ноги. Догдэй зашел в школьную столовую и купил в автомате парочку коробок с молоком. Кэтнэпу было все равно. Что на вкус, что на цвет, ему не принципиально. Сейчас у него стояла задача - откровенно поговорить с псом, не более. Поэтому Догдэй взял два ванильных, которые тот просто обожал. Солнце почти село, оставляя после себя лишь красную полоску в самом низовье горизонта. Становилось прохладно и хотелось поскорее пойти домой в теплую и мягкую кровать, но пес не смел перебивать. Не хотел спугнуть вновь, ведь с горем пополам уговорил друга обсудить произошедшее. - Я не забываю, просто…. - пес сглотнул и увел взгляд куда-то вдаль. Он потирает свое предплечье и разочарованно вздыхает. - Просто что? - Кэтнэп пытается выведать в жемчужных глазах хоть намек на правду, на недосказанные слова и на понимание и восприятие серьезности ситуации. Находит лишь глубокую задумчивость и неловкость, поэтому и сам отворачивается, взирая на пейзаж. - Я и сам устал от этой беготни - Догдэй все же решается продолжить, от чего ловит непонимание кота напротив. - Я думал, тебе нравится, что вокруг тебя крутится толпа подростков - Кэтнэп отпивает часть из своей упаковки с молоком через трубочку и получает легкий тычок локтем за сказанное. - Да, а еще мне нравится отсутствие личной жизни - этот разговор, переполненный сарказмом продолжался ровно до того момента, пока кот не выдал слегка неожиданное откровение. - Я просто волнуюсь за тебя - Кэтнэп едва ощутимо дотронулся до чужого плеча и мягко улыбнулся, чей настрой Догдэй не мог не подхватить. На небе по мере ухода закатного солнца стали поблескивать звезды и наконец величественная луна в виде месяца возвысилась над землей. Эта идиллия продолжалась ровно до того момента, пока кошачье тело не вздрогнуло, а фиолетовая шерсть не встала дыбом. Догдэй машинально отшатнулся, а кот хлопнул по собственной руке, нахмуривши брови. - Пора возвращаться домой, а то комары пошли - Догдэй нервно выдыхает и встает, помогая другу подняться за ним. - Какие планы на вечер? - пес пригладил помятую одежду и поправил надоедливую спадающую лямку от портфеля. - Сон - без промедлений буркнул шагающий напротив, на что получил порцию смеха. Кэтнэп недоуменно вскинул бровь на такую резку смену настроения - что смешного? - Ты даже не замечаешь за собой этой привычки! - пес все не унимался, разражаясь смехом вновь и вновь, таким добрым и чистым, что Кэтнэп невольно улыбнулся. Но все ему было невдомек, что смешного в том, что он сказал пару мгновений назад. - Я не понимаю… - в ответ на эти слова его лапу сжимают и тут то кот наконец почувствовал едва уловимую вибрацию, исходящую из его гортани. - ты мурчишь! И вправду, кот весело виляя хвостом, издавал до истомы знакомый звук. Сколько бы он не отрицал, сколько бы не морщился в отвращении, сколько бы не скрывал свои кошачьи причуды, они рано или поздно всплывали наружу. И Догдэй единственный посторонний, кому доводилось видеть кота в таком постыдном состоянии. - Я же говорил, что не могу это контролировать! - тот возмущенно вырывает лапу и скрещивает руки на груди, сгорбившись настолько, насколько позволяла спина. Хотелось свернуться калачиком и зашипеть в ответ на подобные провокации, но пес на это лишь мило улыбнулся и склонил голову в бок. - Да ладно тебе! Как по мне это мило! - Это странно - тут же высказался на это юноша и все же выпрямил спину, чуть расслабив плечи. - Ой, хватит ворчать как старик! - на это Догдэй получил укоризненный взгляд в свою сторону. Обыкновенно кошки мурчат, когда они расслаблены и чувствуют себя в полном комфорте и умиротворении. Сейчас, когда этот лучистый парнишка рядом с котом, почему-то возникало чувство эйфории. Такой манящий и желанный. Кэтнэп всегда был рад видеть друга, прибывать с ним в любом месте в любое время. Именно с псом было уютно, и тот не побрезгует включить его в список своих слабостей. Чем больше кот закапывался в свои мысли, тем больше в его голове накапливалось вопросов к самому себе, на что его мозг категорически отказывался обрабатывать информацию и отвечать. Они уже подходили к нужному подъезду, поэтому пора бы попрощаться и разойтись по домам. Но расходится, как на зло, вовсе не хотелось. Этот день, когда прежний Догдэй вернулся, был для Кэтнэпа как те, давно забытые, о которых он грезил чуть ли не каждый миг. Он чувствовал себя действительно хорошо, будто бы снова ожил. Чувствовал себя так легко и свободно, словно бы снова попал в те далёкие времена, когда всё было хорошо. Как же долго он не улыбался? Когда в последний раз смеялся так искренне и счастливо? Он не хотел, чтобы это прекращалось. Не хотел, чтобы единственный лучик в этой тьме пропадал. Не хотел быть снова брошенным. Сердце неприятно сжималось от осознания того, что может всё вернуться на круги своя. Что он может снова остаться один. Кэтнэп усмехнулся, глянув на рядом идущего Догдэя, что мирно допивал свое молоко, что-то рассказывая. Он не хотел отпускать его. Не хотел отпускать этот комочек счастья в этот мир. Кэтнэп знает, насколько он может быть жесток. - Кэтнэп, мне правда уже пора! Был рад с тобой пообщаться! - улыбнулся пес, останавливаясь возле подъезда - Встретимся завтра в школе! Кота охватил страх. Безудержный, животный, что подталкивает на необъяснимые поступки.«Что ты со мной творишь?»
Который день он уже задаётся этим вопросом, не в силах ответить? - Подожди! - воскликнул кот, резко хватая разворачивающегося в сторону своего подъезда пса. Догдэй уже хотел было возмутиться, но он буквально подавился воздухом от удивления. Кэтнэп заключил юношу в объятия, крепко прижимая к себе. Руки немного подрагивали, а к горлу подступил ком. По телу прошлась крупная дрожь. Он уже отвык от близкого телесного контакта. Что же заставило пойти юношу против своих принципов? Он не знал. Очередной вопрос без ответа, который он вряд ли найдёт. - Прошу, не уходи, - прошептал парень, уткнувшись носом в рыжий мех пса. Его хватка значительно ослабла, но он продолжал сжимать ткань футболки на его спине. Догдэй при желании мог спокойно освободиться из объятий одноклассника. Но он не хотел. Пес робко обнял юношу в ответ, словно боясь спугнуть. Сердце отдавало громкие удары в груди, дыхание сбилось у обоих. Оба боялись, что их собеседник просто испарится у них в руках, превратится в пыль, оставив их одних. Они такие разные. Один добрый, заботливый, с искренней улыбкой на губах. Вечно весёлые глаза, что задорно светятся. Он был словно ребёнок. Маленькое, наивное дитя. Он хотел помочь всем, кто в этом нуждался. Кэтнэп же холодный и ершистый, как снаружи, так и внутри. Его душа уже давно превратилась в один сплошной кусок льда, без проблеска надежды на лучшее бремя. Робкий и тихий, ненавидит всех вокруг и шипит на каждого, кто попробует протянуть руку. - Всё хорошо… - Догдэй провел рукой по спине, стараясь успокоить, говоря тем самым мягким голосом, который от него услышать можно крайне редко - теперь я никуда не уйду. Кот крепче прижал к себе пса, игнорируя дрожь в руках. Он судорожно вздохнул, сглотнув подступивший к горлу комок. На глаза, против воли юноши, навернулись слёзы. Кэтнэп, прикрыв веки, слушал тихий, словно убаюкивающий голос Догдэя. Судьба любит делать неожиданные сюрпризы. Еще вчера вы бегали друг за другом, словно играли в кошки мышки, а сейчас стоите и восполняете то время, что было утрачено. Кэтнэп не хотел признавать то, что и так было бы очевидно для любого постороннего. Просто не хотелось еще осознавать его привязанность в полной мере. Каждому нужно найти того, кто прольет свет на этот прогнивший мир, протянет руку с теплотой и наивно улыбнется в ответ на твои стеклянные глаза, развевая все сомнения прочь. Надо лишь найти человека, который покажет это. Заставит снова поверить в этот мир. Поможет забыть все те плохие моменты жизни. Поможет отогнать всю ту ненависть и развеять пустоту в душе. Кэтнэп невольно улыбнулся. Кажется, он нашёл этого человека…