История чувств

Декабрь 1998 — Да ладно тебе, Грейнджер! Остановись! Несмотря на сугробы вдоль дорожки и снег, который толстым слоем покрывал абсолютно всё вокруг, Гермиона шла достаточно быстро, чтобы у Малфоя появилась одышка. — Даже не думай преследовать меня, Малфой! — не оборачиваясь, размахивая руками кричала в ответ Гермиона, — ты уже сказал всё, что хотел! — Грейнджер, прошу тебя, остановись. Ты даже не даёшь возможности извиниться! — подобно ей, он так же возмущённо взмахивал руками. — Знаешь, что, Малфой? — не останавливаясь, продолжала ведьма, — если бы тебе правда было жаль, ты бы ничего не говорил с самого начала! Ааа! — Грейнджер! Буквально в считанные секунды Драко бросился ловить падающую Гермиону. Его реакция ловца ещё ни разу его не подводила, но, когда дело касалось Грейнджер всё шло не так, как было задумано изначально. Вместо того, чтобы обеспечить мягкое приземление Гермионе, Драко поскользнулся сам и упал следом за ней, накрывая её хрупкое тело своим. Всё, что он успел сделать это обхватить её голову, чтобы она не ударилась. Once Upon a December – Alexander Joseph Ожидая более жёсткого приземления, Гермиона настороженно открыла глаза и в нескольких сантиметрах от своего лица увидела лицо Драко Малфоя. Он бессовестно лежал на ведьме, подложив руки ей под голову, что конечно же, усложняло его задачу встать. Драко чувствовал, как всё вокруг было пропитано магией. И дело было даже не в Хогвартсе, у подножия которого они лежали. Снежинки, ложащиеся хлопьями на её дикие кудри, сверкание снега от закатного солнца, тишина. Время во всём мире остановилось. Эту благоговейную тишину разрезали только звуки их тяжёлого дыхания, которые постепенно утихали. Морозный воздух щекотал её лицо, оставляя яркий румянец на щеках, который сильно контрастировал с её бледной кожей. Волосы Гермионы были разбросаны по снегу и Драко подметил, что снежинки будто россыпь летних цветов лежали на её волосах. Малфой и не подозревал, что чьи-то глаза можно так долго рассматривать. Он мог поклясться, что видел в её карих радужках отражение звёздного неба. Драко никогда не сможет стереть эту картину из своей памяти. Ни одно заклинание забвения не сможет этого сделать. Он бы этого просто не хотел. — Гермиона! Где-то издалека послышался пока ещё тихий голос Гарри Поттера и время этого мира снова начало движение. — Малфой, мне тяжело! — Гермиона первой зашевелилась, пряча за маской недовольства своё желание. — Ты могла бы сказать спасибо, Грейнджер, за то, что я спас тебя от нелепой смерти! — язвительно ответил ей Малфой. — Если это твоё извинение, то оно не принимается! Драко вытащил свои руки из её волос и у него получилось оттолкнуться, чтобы, наконец встать с неё. Малфой сел около Гермионы, незаметно пытаясь восстановить умеренный ритм своего сердца, и отвернулся. — Твои волосы такие дикие и непослушные, что мне кажется совсем не стоило переживать за твою голову – они могли стать отличной подушкой безопасности, — натягивая противную ухмылку сказал Драко. Гермиона резко вскочила и кинула на него убийственный взгляд, который стал его самым любимым взглядом Грейнджер. — Ты, кажется, хотел извиниться, мерзкий хорёк, — холодно, будто приговор, она выговаривала каждое слово. Да, точно. Всё началось именно из-за её волос. Из-за шутки, которую при всём курсе позволил себе Малфой. Ему проще быть рядом с ней грубым засранцем, чем искать объяснение всем, тем чувствам, которые она заставляет его испытывать. Он первым поднялся на ноги и протянул ей руку, чтобы помочь встать: — Прости, Грейнджер, я думал, что это будет смешно. Но… — Лучше не продолжай, Малфой, если хочешь жить, — перебивая, предупредила его Гермиона. — Гермиона! Гарри уже был совсем рядом, поэтому она быстро схватила руку Драко, чтобы встать и побежала прочь.

***

Февраль 1999 — Малфой! Малфой стой! Драко остановился, услышав знакомый голос где-то из-за поворота, который он только что прошёл. Сделав пару шагов назад, слизеринец повернул голову и увидел сидящую на полу Грейнджер. — Грейнджер? — он изогнул свою бровь и двинулся в её сторону. — Я так рада тебя видеть, Малфой! — заулыбалась она. — Да что ты? — Ты не мог бы мне помочь? — жалостливо сказала она, — мне очень больно. Только сейчас он обратил внимание, что ведьма почти не двигалась, а её палочка валялась в нескольких шагах от самой Грейнджер. Её нога была неестественно вывернута, а на щеках остались следы от засохших слёз. Гермиона смотрела на Малфоя с надеждой на спасение и ей уже было плевать, что он оказался первым человеком, прошедшим через этот коридор за последние полчаса. Нет, Драко не мог ей отказать. Малфой молча подобрал её палочку и присел на корточки рядом с Гермионой. Он аккуратно закинул её руку себе на плечо и помог гриффиндорке встать. — Я не знаю ни одного заклинания, которое помогло бы тебе прямо сейчас, поэтому мы пойдём к мадам Помфри, — сказал он это бесстрастным голосом, смотря куда-то мимо неё. Гермиона замерла в оцепенении. Нет, ей было не плевать что её нашёл именно он. Это было чёртовой катастрофой, и она бы лучше проглотила свою домашнюю работу по трансфигурации, чем провела бы с ним в таком положении ещё некоторое время. Было просто невозможно противостоять его парфюму, который он носил каждый день. Его запах появлялся в помещении раньше него, и она бы узнала, что Малфой где-то рядом с ней, даже не взглянув в его сторону. И это было чертовски странно! — Спасибо, Малфой, — выдавливая из себя слова непринуждённо сказала она, — я думаю, что дальше я сама. — Ты же не можешь идти, — возразил он. — Да, — нехотя ответила Гермиона, — но дальше я сама. — Я просто не понимаю, почему все считают тебя самой умной ведьмой этого столетия, Грейнджер, — раздражённо ответил Драко, — ты всех околдовала? Ты не можешь идти, но я предлагаю тебе помощь, а ты всё равно отказываешься, зная, что сама дойдёшь только к ночи! — Я уверена, что мадам Помфри окажет мне помощь даже ночью! — так же раздражённо ответила Грейнджер. Только сейчас они осознали в каком положении находятся. Снова прижатые друг к другу, где между ними считанные сантиметры. Малфой по-прежнему старательно смотрит куда-то в сторону, а Гермиона пытается не дышать вовсе.

***

Март 1999 — Малфой, остановись! Пожалуйста, просто постой! Она бежала за ним по коридорам Хогвартса, расталкивая всех учеников, которые попадались у неё на пути. Его длинные ноги давали ему нешуточное преимущество, поэтому она сильно отставала. — Малфой! Ну нельзя же быть таким упрямым! Я пытаюсь извиниться! Мне правда жаль! Её слова уже чередовались с одышкой, потому что Драко всё никак не останавливался. Казалось, что он её даже не слышит, делая свои широкие шаги, обходя всех, кто попадается ему на пути. Но Гермиона была уверена, что он намеренно даже не даёт ей шанса высказаться. Его раздражённая походка говорила о том, что он слышит каждое её слово. — Малфой! Рано или поздно этот коридор закончится и тебе придётся остановиться! Ученики, проходившие мимо, только кидали на них мимолётные взгляды, уже привыкшие к тому, что между этими двумя вечно что-то происходит. Казалось, не осталось ни одного ученика в Хогвартсе, который бы не слышал о Малфое и Грейнджер. И дело было вовсе не в громких именах, которые не сходили с заголовков газет после войны. — Если ты хотела мне отомстить, Грейнджер, то у тебя это прекрасно получилось! Ты буквально испортила мою жизнь и перечеркнула будущее! — он, наконец, остановился. — О не преувеличивай! Ты справился с этим сам, — не задумываясь бросила Гермиона, но тут же одёрнула себя, — в смысле, — начала она оправдываться, — это всего лишь оценка по зельеварению, Малфой, тебе стоит быть немного проще. — И это говоришь мне ты? Она вздохнула: — Прости, Малфой! Это правда вышло случайно, я не знала, что это так важно для тебя. — Признайся, — уже более спокойно сказал он, но она чувствовала, как сильно он зол, — ты просто хотела устранить конкурента, потому что побоялась, что я буду лучшим выпускником в этом году. — Да как ты мог подумать, что я могла так низко опуститься! — возмущённо вскликнула она, — я всегда была только за честную игру! — Лгунья!

***

Июнь 1999 — Ты просто прекрасна, Гермиона! — восторженно сказал Гарри. — Спасибо, Гарри, — Гермиона расплылась в нежной улыбке, — не могу поверить, что этот день правда пришёл. — Точно! Мы – выпускники, вы вообще можете в это поверить?! — возбуждённо воскликнул Рон. — Вот нам, как раз-таки и тяжело поверить, что ты правда выпускник, Рон, — обнимая Гарри, хихикала Джинни. — Джинни! — Гермиона неодобрительно качала головой. Большой зал был наполнен, как звонким смехом, так и робкими слезами. Кому-то было тяжело расстаться со школой, а кто-то был невероятно счастлив, сказать «прощай». Их однокурсники обнимались с друзьями, родителями или учителями. В воздухе витал элемент торжественности и от этого в груди Гермионы только поднималось волнение. Ей предстояло произнести речь, как лучшей выпускнице и героине войны. Часы, которые она провела за написанием и репетицией своей речи, сейчас казались минутами, которых и вовсе недостаточно, чтобы выступить хорошо. Гермиона постоянно отвлекалась от беседы с друзьями, заинтересованно окидывая взглядом всех присутствующих. Её глаза метались от одного волшебника к другому, пока в какой-то момент она не заметила, что все около неё молчат. — Гермиона, — неловко улыбнувшись, толкнул её локтем Гарри. — Что? — стыдливо пряча глаза повернулась к нему Грейнджер. — Почему ты выглядишь так будто совершила что-то очень плохое и непростительное? — хитро сверкнула глазами Джинни, — ты искала Малфоя в толпе? Кто-то должен был вспомнить о нём. — Я даже не хочу об этом слышать! — прокричали Рон и Гарри в один голос словно сговорившись.

***

— Только не говори мне, друг, что ты совсем не обращаешь на нас внимание, потому что ищешь в толпе Грейнджер, — будничным тоном, но с хитрой улыбкой, сказал Блейз, — ты увидишь её сразу же, как она выйдет на сцену, не переживай. — Я ищу мою маму, Блейз, — низким и раздражённым голосом ответил Драко, — с чего бы мне вообще искать эту заучку? Блейз и Тео быстро переглянулись, что осталось незамеченным для Драко. Они будто спорили, кто первым нанесёт удар по ещё неокрепшему эго Драко Малфоя. — Вы так тесно общались весь этот год, — легко и непринуждённо начал Нотт, — мы подумали, что ты, наверное, будешь очень скучать по своей подруге. Малфой тут же перевёл всё внимание на своих друзей, одаривая их неоднозначной реакцией. Прямо сейчас он напоминал им разъярённого гиппогрифа, но это нисколько не пугало его друзей. — Только не пытайся снова убедить нас, что это всё случайности, — предупреждающе добавил Забини и по-дружески забросил руку ему на плечо, — один раз – это правда случайность, но дальше уже стоит называть вещи своими именами. — От судьбы не убежишь, — продолжил пафосную речь своего друга Теодор. Он единственный из всех, кому удалось сохранить свое бесстрастное лицо, не отразив на своём лице ни одной ухмылки. — Я просто счастлив, что сегодня последний день в моей жизни, когда я увижу её горделивое и наглое лицо! — в раздражённой манере он сбросил с себя руку Забини, — у меня начинается новая жизнь и больше никакой Грейнджер в ней не будет! А сейчас, — он сделал учтивый шаг в сторону от друзей, — я вынужден удалиться, джентльмены, чтобы пойти и найти свою мать. В этот раз даже Тео не смог сдержать лёгкой улыбки, наблюдая за тем, как их друг скрывается в толпе однокурсников и учителей. — Может скажем ему? — И лишить нас такой возможности? — с наигранным возмущением спросил Блейз, — я возьму с собой колдокамеру, чтобы эта реакция Малфоя осталась с нами навсегда. Два друга чокнулись бокалами разбавленного алкоголем пунша, всё ещё смотря в след своему другу. Это было лучшим, что мог дать им Малфой за столько лет неразрывной дружбы. Прямо сейчас он раскрывался для них с новой стороны, и они с изумлением узнали, что Драко был довольно упрямым слепцом, что больше, по их мнению, характерно для гриффиндорцев.

***

— Надеюсь больше никогда тебя не увидеть, Малфой! — Надеюсь больше никогда тебя не увидеть, Грейнджер! В один голос кричали бывшие однокурсники. Гермиона и Драко снова столкнулись в последней, как они думали, стычке и навсегда попрощались друг с другом. Между ними снова были считанные сантиметры. Гермиона украдкой делала более глубокие вдохи, пока Малфой всматривался в её лицо, все ещё видя звёзды в её глазах. И никто из них уже не обращал внимание за невольными наблюдателями, что звались их друзьями.