***
Звук ключей, отпирающих дверь заполняет глухое пространство тюремной камеры. Охранник заходит, небрежно прокручивая наручники в руках, и дергает жилистое тело парня с кровати. Его руки заковывают, а все вопросы игнорируют, он уже привык. — Куда на этот раз? — ехидное замечание эхом раздается в коридоре, единственным ответом служит звук тяжелых шагов. Новая камера не отличается роскошью, она чуть больше и посередине стоит стол. Остальной набор тот же: кровать, туалет, раковина. Парень цокает, не скрывая ехидного вздоха, кажется теперь у него будут посетители, забавно. Его сажают за стол, прикрепляя к нему наручники, длины цепи хватает, чтобы упереться локтями о поверхность стола, так что он не жалуется. На его лице виднеется неподдельная скука, он быстро осматривает комнату и устало вздыхает. Охранник уходит, запирая его, что вызывает недоумение, видимо четыре стены сильно влияют на его умственные способности, неужели не просчитал? Он начинает считать. Счет — единственное, что заставляет его разум быть в тонусе и окончательно не свихнуться. По прошествии 10765 секунд снова раздается звук ключей в замке и дверь со скрипом открывается. — Спасибо, Джаред~ — раздается слащавый голос, и его обладатель заходит в камеру. Перед ним стоит высокий парень худощавого телосложения. Его волосы ассиметрично подстрижены: короткие с одной стороны и доходящие до плеча с другой. На нем белый халат и в руках папка с документами. Отлично. — Они прислали врача… — усмехается заключенный. — И тебе здравствуй, дружочек Сэнку, — мило протягивает пришедший. Он садится за стол и мило улыбается, — Мое имя — Асагири Ген, и я буду твоим новым другом, — дружелюбно продолжает он. Сэнку лишь цокает, закатывая глаза. — Если это твой способ сказать, что ты мой психиатр, то план отвратительный. — Интересное замечание, — Сэнку хочет придушить его, чтобы эта притворная улыбка сошла на нет. — Прежде чем совершать действия, нужно продумать стратегию, — мрачно говорит Сэнку, целенаправленно отворачиваясь от Гена. — Приму к сведению! — радостно раздается голос, — Я тут всего лишь пару минут, а ты уже преподал мне два урока, истинный человек науки! — Тск, вот именно, я — человек науки и не собираюсь разговаривать с псевдо-ученым. Сэнку слышит театральный вздох и боковым зрением замечает, как парень всплескивает руками, после чего кладет их на сердце. — Ауч, как жестоко~, — в глазах Гена пляшут дьявольские огоньки, — То есть ты не настроен говорить о своем ментальном состоянии? — Тск, нет, — Сэнку снова закатывает глаза. Он слышит, как Асагири мычит мелодию, и сдерживается, чтобы снова не цокнуть. — Понимаю, обсуждать своих демонов — вещь скучная и неприятная, не каждому это под силу. То ли дело Астрология~ Голова Сэнку резко поворачивается в сторону говорящего, на его лице застыло выражение крайнего отвращения. Кажется, у него начал дергаться глаз. — Ты что, совсем идиот? Астрология даже близко не является наукой, это разновидность гадательной магии, группа описательных и предсказательных практик, традиций и верований, постулирующих воздействие небесных тел на земной мир и человека и, в частности, возможность предсказания будущего по движению и расположению небесных тел на небесной сфере и относительно друг друга. Мало того, что это донаучное средневековое учение о звёздах и о возможности предсказания будущего по положению звёзд, оно еще и популяризировано с целью нажиться на таких идиотах, как ты, которые в это верят. Ген невинно наклонил голову в бок, словно находится в полном замешательстве. — Разве Сэнку не нравятся звезды? — недоуменно спросил он. — Тск, это астрономия, умник. Я изучаю расположение, движение, структуру, происхождение и развитие небесных тел и систем, а не то, как положение звезд влияет на то, как пройдет мой понедельник, — угрюмо ответил он. — Ах, — брюнет поднес руку к губам, выражая удивление, — Ого, Сэнку невероятно умен, я словно Википедию читаю! — он радостно хлопнул в ладоши. — Если Википедия — это твой научный ресурс, то мне тебя жаль, — хмыкает ученый. — Хм? — Ген снова наклоняет голову, — Как так? — Тск, статьи Википедии может редактировать кто угодно и, несмотря на то, что пишут о, якобы, проверке предоставленной информации, настоящие ученые редко просматривают предложенные им статьи, потому что чаше всего это просто бред. Так что если хочется побыть умным, советую взять книжки или научные работы настоящих ученых. — Именно такие книжки ты читал, чтобы узнать побольше о физике и космосе? — мягко спросил Ген, записывая что-то в блокнот. Когда он успел его достать? — Не нужно быть гением, чтобы понимать законы физики, она же нас окружает, даже тот факт, что мы сейчас стоим на земле, не паря в воздухе, объясняется физикой. — Да, я знаком с гравитацией, — это был сарказм? — Тск, как я уже сказал не нужно быть гением. — отрезал Сэнку, гордо отворачиваясь, — И отвечая на твой вопрос, наука — это должно наблюдение, сбор информации и практика, поэтому я достиг всего сам путем проб и ошибок, — он хотел было скрестить руки на груди, но наручники стали преградой, из-за чего Сэнку тихо ругнулся. Ген лишь довольно промычал, продолжая вести записи. Сэнку это надоело, он вновь закатил глаза и резко подался вперед. — Ты вообще кто такой? — злобно спросил он. Ответом емц послужила мягкая улыбка и отмашка рукой. — Меня зовут Асагири Ген, я, кажется, уже гово- — Нет, я имею в виду, что ты здесь делаешь и что тебе надо? Брюнет лишь усмехнулся, наклоняя голову набок. На его лице застыла довольная улыбка. Нервирует. — Я — твой врач-психиатр, дружочек Сэнку. — Тск. Ну, конечно, вместо обычной тюрьмы его запихнули в клиническую. С его головой все в порядке! Эксперименты на заднем дворе не делают из него психически больного, не то чтобы он кого-то убивал или собирался это сделать. Все было в точности наоборот. Он рассчитывал на обычную тюрьму и, конечно же, побег, но спецназ отправил его в это забытое богом место с действительно хорошей охраной, поэтому нужен был новый план. — Как я уже говорил, мне нечего сказать. Я не больной и мне не нужно лечение. — упрямо продолжил блондин. — О, я и не настаивал! Никто не говорил, что с тобой что-то не так, — все так же с улыбкой продолжил психиатр. — И что же, ты пришел просто «поболтать»? Меня не интересует твоя псевдо-наука. — Я лишь зашел поздороваться, — Ген сверкнул широкой улыбкой и достал цветок из ниоткуда, — Но наше время истекло, — он протянул цветок Сэнку, который лишь недовольно пялился на объект, словно тот его обозвал. Вздохнув, Ген заставил цветок исчезнуть ловким движением руки. Брюнет не торопясь встал из-за стола и начал собирать свои вещи, и Сэнку определенно не пытался всмотреться в его блокнот в надежде рассмотреть записи. Врач пожал плечами и напоследок снова ослепительно улыбнулся, проронив тихое: «Приятно было познакомиться». Сэнку лишь недовольно закатил глаза, отворачиваясь в сторону, пока охранник снимал наручники. Парень потер запястья и направился к кровати, на которой обнаружил лежащий цветок, тот самый цветок, который ему показал Ген. Он схватил его и покрутил в руках, разглядывая со всех сторон. Не обнаружив ничего стоящего, Сэнку смял цветок, выбрасывая его в туалет. Он недовольно плюхнулся на кровать, складывая руки за голову и по прошествии нескольких секунд в комнате раздался громкий звук удара ладони о лоб. Он самостоятельно рассказал Асагири Гену о том, что проводил эксперименты у себя дома всю свою жизнь.***
На следующий день Асагири-сан пришел во время обеда, что не могло не досаждать. — Я не собираюсь пропускать обед из-за твоего визита, — недовольно отозвался блондин. Брюнет как всегда лишь отмахнулся рукой и невинно улыбнулся. — Не понимаю о чем ты, Сенку-чан, — в это самое время дверь открылась и в камеру зашел работник кухни с тележкой, на которой стояло два подноса с обедом, — Ах, спасибо, Ким-кун, очень мило с твоей стороны~, — пропел Ген, заставляя парня слегка смутиться, — Сегодня мы пообедаем вместе! — радостно воскликнул Ген, снова обращаясь к Сэнку. — Ждешь, что я подобрею, так как ты принес мне еду? — скептично обведя глазами подносы, спросил блондин. Ответом послужила широкая улыбка и взгляд из-под ресниц. Так продолжалось до тех пор, пока Ким не покинул камеру. Психиатр проводил его сладкой благодарностью и помахал на последок. Не проронив ни слова более, брюнет принялся за еду. Он ел аккуратно и не торопясь, явно растягивая процесс. Наблюдая за ним можно было бы подумать, что он ест самое изысканное блюдо на свете, даже из простого приема еды он умудрялся устроить целое шоу. Но Сэнку был непреклонен. Он продолжал сверлить врача взглядом, не притронувшись к еде. — Я понимаю, что я очень аппетитный, но пялиться — нехорошо, Сэнку-чан~, — провел брюнет, откладывая приборы. Глаза Сэнку были готовы выкатиться из глазниц, когда он услышал комментарий. Какая наглость! — Наблюдение — один из этапов исследований, — сухо ответил он, но все же отвел взгляд. — Ты не голоден? — врач не стал давить и сменил тему. — Тск, ты уже выудил из меня признание, решил загладить вину обедом? — он вопросительно вздернул бровь, явно напрашиваясь на конфликт. В ответ он услышал лишь тихий выдох. На губах брюнета играла неизменная улыбка, которая, однако, не доходила до глаз, взгляд был очень холодным, что Сэнку заметил лишь сейчас. Это было недолго, лишь пару секунд, и вскоре Ген блеснул улыбкой до ушей, усмехнувшись: — Типичный Козерог… — пробубнил он, и Сэнку был готов вырвать из его рук ложку, чтобы проткнуть себе ушные перепонки. — Идиотизм… — резко выдохнул блондин, принимаясь за еду. Они ели в тишине. Сэнку, недовольно гремя ложкой о дно тарелки, не замечал довольной улыбки парня напротив. Было что-то раздражающее в атмосфере их обеда, тот факт, что его так называемый «психиатр» был абсолютно непредсказуем. Ген был нелогичной аномалией, Сэнку не любил нелогичность, а аномалии приравнивались к ошибкам, которые Сэнку тоже не мог выносить. Ошибка — это просчет, то, что требовало доработки. Брюнет запускал мыслительный процесс Сэнку, как головоломка, и это раздражало, потому что у блондина были вещи, о которых нужно было думать в первую очередь (например, как убраться из этого проклятого места), и этими вещами точно не был Асагири Ген. — Ну-ну, Сэнку-чан, не стоит так дуться, твой бунт легко объясняется, в эмоциях нет ничего странного. Это вызвало смех, который Сэнку не смог сдержать. — И как же ты объяснишь это, мистер Астрология? — на его губах играла ухмылка, но в ней не было ни доли веселья. Брюнет цокнул языком, отмахиваясь рукой, перед тем, как подпереть подбородок. Он смотрел на блондина с такой забавой, словно наблюдал, как ребенок пытается сложить два и два. — Твоя злость и неприязнь легко объясняется твоей закрытой натурой, веришь или нет, люди, попадающие в тюрьму, не стремятся как можно быстрее открыться постороннему человеку и вылить все свои тревоги. Ты жил мирной рутиной, подчиняясь режиму, пока в нее не ворвался я, как ты выразился: «заставив тебя выдать признание», хотя я лишь поинтересовался твоими интересами. Никто не просил тебя вываливать факт о том, что ты прошел тернистый путь в развитии своего сознания. Но ничего страшного! — он ободряюще вскинул руки, — Такова человеческая природа, когда про тебя говорят некорректные факты, нужно исправить говорящего, а твое нежелание вступать в беседу уже не будет играть большую роль. — его речь лилась словно мед, засасывая Сэнку в пучину правды, его словно обвели вокруг пальца, как же странно он себя чувствовал, — Осознание пришло не сразу, но пришло, ты ведь гений, — подмигнул брюнет, — После поражения ты выбрал прежнюю тактику: игнорирование, но я не люблю, когда меня игнорируют, так что пришлось вкинуть факт, который бы вызвал твою реакцию, и неважно какую, — он развел руки. — И ты, проанализировав меня, решил, что я — Козерог? Каким-то волшебным образом попал точно в цель? Бред! — Сэнку злился, что не мог игнорировать речи брюнета, но его речи возмущали! — Может, я классифицированный астролог, а может я просто посмотрел твою дату рождения в личной деле, мы никогда не узнаем, — Ген невинно пожал плечами, кровь в жилах Сэнку начала закипать, личное дело, ну конечно! — Факт в том, что все твое поведение можно объяснить моей наукой. Сэнку насмешливо выдохнул, откидываясь на спинку железного стула. — Подсмотреть личную информацию и есть твоя наука? — он издевательски изогнул бровь, — Это просто обман и сбор информации, наука работает не так. Брюнет лишь пожал плечами, смотря в даль. На его губах играла расслабленная улыбка, пока он вглядывался в маленькое окно под потолком. Сэнку невольно перевел взгляд туда же, после чего замер, резко развернувшись на брюнета, когда услышал довольную усмешку. Ген смотрел на него с неприкрытым довольством, снова показывая, что обвел его вокруг пальца. В четырех стенах и с нулевой властью, Сэнку чувствовал себя подопытной крысой, ужасное было чувство. — Ментализм — не просто про наблюдательность, — загадочно низким голосом произнес Ген, однако его выражение резко изменилось на милую улыбку, когда он добавил: — Но ты, мой дорогой гений, наверняка это знаешь! Сэнку внимательно всматривался в лицо напротив, в надежде найти трещину довольной маски. Как ученому, ему надоело наблюдать и уже хотелось вскрыть черепную коробку Асагири Гена, чтобы узнать, как же все внутри него устроено. Но наука не терпела спешки, поэтому он будет ждать. Думать и ждать. Тишина затянулась и Ген, похлопав себя по бокам, достал блокнот, что-то в нем записав. Он легко встал из-за стола, мягкая улыбка как всегда играла на его лице, и направился в сторону выхода. — Цветок, — раздался голос Сэнку. Он сам не ожидал того, что заговорит, поэтому смотрел на врача с таким же легким недоумением. Прочистив горло, он продолжил, — Как тот чертов цветок оказался у меня на кровати? Он наблюдал, как выражение лица Гена мягко перетекало из вопросительного в скрытное довольство. — Ох, ты не знал? Фокусники не раскрывают своих секретов, Сэнку-чан, — с улыбкой произнес он, покидая камеру.***
Асагири Ген заходил к нему каждый день и проводил в камере Сэнку ровно 60 минут. Иногда они обменивались колкостями, пытаясь задеть друг друга, иногда Ген задавал бессмысленные вопросы, связанные с наукой. Поскольку многие из этих вопросов не относились к Сэнку лично, он отвечал, не видя в этом ничего такого, брюнет с таким же успехом мог воспользоваться интернетом и найти все, что ему нужно. — Допустим, что нужно скрыть корабль с радаров, как это сделать? — скучающим тоном спросил Ген, рисуя закорючки в блокноте. Сэнку никогда в жизни так часто не закатывал глаза. В камере снова было тихо, ни один не собирался нарушать тишину. Брюнет продолжал скучающе рисовать, пока блондин сидел с закрытыми глазами. — Форма и материал, — прозвучало тихое бормотание. — М? ~ — уже не так скучающе отозвался Ген. Сэнку снова закатил глаза и вздохнул. — В основном зависит от какого именно радара нужно скрыться. Если мы говорим про инфракрасный диапазон, то следует отметить, что главным демаскирующим фактором, связанным с теплом, является выхлоп энергетической установки. Котлотурбинная, дизельная, газотурбинная или комбинированная система выбрасывает наружу горячие газы, которые самым заметным образом контрастируют с окружающей средой. Разогретый дым без труда обнаруживается приемниками инфракрасного излучения. В некоторых случаях облако дыма может быть распознано даже оптикой. Также следует учитывать нагрев конструкции корабля. В безоблачную погоду солнце все время освещает надводную часть корабля, а вместе с тем и нагревает ее. Нагретая металлическая или композитная конструкция серьезно контрастирует с окружающей водой, которая не прогревается до равных температур и облегчает работу спутниковой разведки. — Сэнку было невозможно заткнуть, когда речь заходила о науке, но четыре стены давили, а единственный человек, который был доступен сам задавал вопросы, — Инфракрасное излучение корабля и его выхлопа можно снизить несколькими способами. Прежде всего, при помощи специальных устройств, охлаждающих выхлопные газы перед выбросом в атмосферу. Также имеет смысл использование лакокрасочных покрытий, предотвращающих чрезмерный нагрев конструкции. Причем этот способ скажется не только на заметности корабля, но и на комфорте его экипажа. Сэнку слегка перевел дыхание, бросив взгляд на брюнета, заметив, что тот действительно слушает, он продолжил: — Если мы говорим про спутник, то за кормой идущего корабля остается широкая полоса возмущений, известная как кильватерный след. В зависимости от конструкции корабля, особенностей силовой установки и состояния морской поверхности, кильватер может иметь длину от сотен метров до нескольких километров. Нетрудно догадаться, что наличие такого следа заметно упрощает обнаружение корабля. Конструкторы-судостроители пытаются бороться с имеющимся демаскирующим фактором, но полностью избавиться от него невозможно. Теми или иными методами можно уменьшить длину кильватерной струи, но это предъявляет особые требования к конструкции корпуса. В частности, требуется резкое сокращение миделя, что приводит к уменьшению доступных объемов для аппаратуры, вооружения и экипажа. В итоге кораблестроителям и военным приходится мириться с кильватером как с неизбежным злом, а также уделять больше внимания иным проблемам. — Сэнку тут же пожал плечами, — Хотя кильватер можно заметить даже с самолета, так что тут задачка не из простых… Если мы говорим о- — Радиоволновой радар, — впервые перебил Ген. Сэнку нахмурился, слегка наклонив голову, очень странный вопрос. Радиоволновые радары не так полезны в сравнении с тем, что он привел. Если есть способы обнаружения, почему именно такой радар? — Надводная часть должна быть в виде набора пересекающихся под разными углами плоскостей. Корпус такой формы отражает сигналы в разные стороны, и к станции возвращается минимум излучения, что резко затрудняет обнаружение объекта. Для дополнительного сокращения возможного отражения сигнала в сторону локатора могут использоваться неметаллические материалы. Прежде всего, это различные пластики и композиты. Кроме того, в некоторых проектах применяются деревянные детали. Неметаллические агрегаты корабля способны пропускать радиоволны сквозь себя, поглощать или рассеивать их в разных направлениях. Различные агрегаты снаружи корпуса и надстройки следует убирать внутрь корабля либо, при невозможности этого, прикрывать различными экранирующими кожухами и т.д. Также нужно учитывать возможность прохождения радиоволн через остекление-… — увидев вопросительный взгляд менталиста, Сэнку продолжил: — Это обычная стелс-технология: форма корабля должна быть более угловатой и закрытой, чтобы радиоволны проходили вдоль, а не через него, и также потребуется материал, поглощающий эти самые радиоволны. Из самых примитивных — резина с мелким угольным порошком. Выражение лица Гена тут же просветлело и озарилось улыбкой. — Ах, вот как! Как приятно найти ответ на вопрос, спасибо, дружочек Сэнку!***
— Ой, Менталист, ты принес? — нетерпеливо спросил блондин, как только дверь в камеру открылась. Легкая улыбка брюнета и мягкая поступь раздражали своей нерасторопностью, но видимо это распространялось только на Сэнку. Ген продолжил мычать себе мелодию под нос, как ни в чем не бывало и спокойно сел за стол. — Сэнку-чан~, — мягко протянул он, после чего его лицо сделалось почти кровожадным, и блондин слегка отшатнулся, — Не стоит так кричать, — с милой улыбкой продолжил брюнет. Сглотнув неприятный ком в горле нахмурившись, Сэнку не стал придавать значения уловкам брюнета. — Ну так? — продолжил он. Ген виновато посмотрел на него, выдерживая паузу. Заметив, как плечи Сэнку слегка опустились, он тут же расплылся в улыбке: — Ну, конечно, принес! — радостно воскликнул он, заставляя ученого недовольно цокнуть. Сэнку недовольно отвернулся в сторону, хмурясь, когда услышал шорох со стороны брюнета и звук металлического стула, который протащили по полу. Он резко повернулся, почувствовав палец на своей щеке. — Сэнку-чан, не говори, что ты дуешься на меня за такую маленькую шалость, — увидев довольную улыбку Гена, он лишь хмыкнул, пробормотав что-то в роде «ничего подобного», — Я принес твои игрушки! — радостно продолжил Ген, полностью игнорируя другого. Он вывалил на стол несколько железных кубиков и пластин, проволок и еще пару деталей. — А теперь, — голос менталиста сделался очень низким, — Научи меня делать батарейки~***
Сэнку был в тюрьме уже почти год. Единственный человек, с которым он общался все это время был Ген. Ну, и Бьякуя, если пара отправленных в ответ писем (по совету его врача) можно считать общением. В начале блондин был взбешен, его оторвали от важных экспериментов, подчиняясь каким-то глупым законом, которые придумали сами люди. Какая разница, как и где получать знания, если он никому не вредил? Это не укладывалось в его голове. Он просто хотел заниматься наукой… Но по прошествии месяцев его гнев поубавился и не только благодаря тому факту, что он обрел слушателя, но и потому что Ген давал ему заниматься наукой, очень примитивной, по сравнению с теми проектами, что были дома (а сейчас уже, наверное, в конфискации у властей), это был детский лепет. Он даже слегка смирился со своей судьбой, в голове было много планов, а времени на устранение всех ошибок в расчетах у него было полно. Однако, его гнев и упорство вновь ударили с новой силой, когда однажды к нему в камеру влетел Стэнли — командир отряда, который его задержал, — Сэнку запомнил его лицо очень хорошо. Мягко сказать, встреча была не из приятных. Военный не отличался тактом, да и жизненный опыт научил его действовать по принципу «сначала стрелять — потом спрашивать», поэтому он залетел в камеру с разворота, ударяя тяжелым ботинком прямо в живот блондина. От такого удара Сэнку закашлялся и, кажется, почувствовал металлический вкус на губах. — Где они? — прошипел Стэнли, хватая блондина за волосы и оттаскивая его в угол. Командир отшвырнул парня в стену и подошел, поставив ногу на его плечо и с силой надавив. — А? — все, что смог выдавить Сэнку, перед тем, как ему прилетело ботинком по лицу. Кажется, его нос хрустнул. — Не прикидывайся, — Стэнли пнул его в бок, — Твои записи. — он наклонился прямо к его уху, — Где. Они? В голове Сэнку что-то щелкнуло и все вдруг встало на свои места. Несмотря на ужасную боль во всем теле, он громко смеялся, игнорируя ругань и побои военного. Четыре месяца! Почти четыре месяца они потратили в поисках его схем и все еще не нашли! Как же волнительно! Он думал, к нему не приходили, потому что давно нашли все его проекты, но теперь его цель, работа всей его жизни все еще при нем. Именно в этот момент пока из его горла доносились последние всхлипы смеха, а Стэнли продолжал ломать его ребра, Сэнку понял, что пора выбираться. Поток мыслей прервался резким звуком открывшейся двери. Стэнли резко развернулся, готовый пристрелить ворвавшегося, но, увидев вошедшего человека, тут же опустил оружие. — Асагири-сан, добрый день. — четко проговорил он. Брюнет обвел комнату взглядом и пожал плечи, издавая недовольный вздох. — Он действительно был бы добрым, не избивай Вы моего пациента, капитан Стэнли~, — с улыбкой протянул он, подходя к Сэнку, чтобы проверить его реакции. Убедившись, что тот жив, он вернул свое внимание военному, — Чем обязан такому неожиданному сюрпризу? — Военная тайна, — также безэмоционально ответил Стэнли. Когда брюнет продолжил смотреть на него, он все же добавил, — Приказ. Ген лишь пораженно выдохнул и покачал головой. — Понимаете ли, капитан, мой пациент совсем плох и, к сожалению, при всем желании, не сможет ясно ответить Вам на интересующие Вас вопросы. Поэтому допрос, особенно в такой жесткой форме, не приведет ни к каким результатам, — они стояли, молча смотря друг на друга. Стэнли, хмуро вглядываясь в лицо доктора, Ген же — выжидающе, — Конечно, как его врач, я бы мог слегка посодействовать, если бы знал, конечно, в чем суть~. Стэнли лишь довольно хмыкнул, вынимая сигарету и затягиваясь посильнее. Он выдохнул дым брюнету в лицо, но когда тот не подал вида, слегка нахмурился. Капитан развернулся в сторону двери и тяжелыми шагами направился к выходу: — Посмотрим. — напоследок бросил он, громко хлопая дверью. Выждав ровно две минуты, Ген присел рядом с Сэнку и еще раз осмотрел его. Блондин не очень хорошо помнил дальнейшие вещи, так как адреналин начал переставать действовать после ухода Стэнли, и он начал дрейфовать на волнах своего угасающего сознания.