4 сезона

Прошла неделя с моего знакомства с Майком. За все время ни разу не набрал его номер, внутри боролся с желанием поговорить ещё раз. Майк сильно отличался от моего покойного мужа: добрый, открытый, веселый парень. Пусть и младше на десять лет. Никогда не смотрел на возраст при знакомстве. Год рождения интересовал в последнюю очередь главное какой у человека внутренний мир. Живая ли душа или гнилая? По нему видно судьба еще не успела испортить светлую сторону Шиноды, не смогла сломать, как бы не пыталась. Я же полная противоположность. Во мне собрано огромнейшее количество вредных привычек всех, которые только существовали в мире людском. Мы словно инь и ян. Чёрное и белое. Ангел и демон. Все это про нас, но пока что не существовало никаких нас. Есть только я и Майк. Для меня на первом месте дети их жизни важнее всего на свете. Я готов посвятить всего себя им. Ради блага детей навсегда ушел со сцены, забил гвоздь на музыкальной карьере. Плюнул с высокой колокольни на фанатов, их у меня меня было тысячи если не больше. Многие узнавали на улицах. Только слава счастья не приносила, не мог ощутить в полной мере. В душе по прежнему пусто. Отдать свою любовь кроме детей, по сути некому. Кого мне любить если в ответ ни кто толком и не любил? Любовь с Райаном была неприлично короткой. Длилась от силы полгода. Я скорее для него был бесплатным приложением, уборщиком, поваром, дыркой для жесткого секса. Роль домохозяйки надоела. Из-за постоянного сидения в четырёх стенах не мог нормально заняться собой, когда мне ходить по магазинам и в СПА, если я постоянно был нужен детям? Уже и не помню, когда ходил в спортзал последний раз. Дожил. Разве о такой жизни я мечтал после роскошной свадьбы? Нет. Мечты разрушились, разлетелись в пух и прах, когда родился наш первенец Лукас. Первые месяцы Райан терпел. Старался помочь, сидел с сыном, когда я валился с ног от усталости, не приставал, потому что понимал нельзя, швы могли разойтись. Я долго размышлял, что послужило причиной для нашего разрыва. Возможно, у Шака появилась девушка или другой парень, неизвестно он никогда не делился со мной своими переживаниями. Очень скрытный человек. Все писал в свой дневник, его я не читал, должно же у Райана быть место, куда можно записать свои мысли без страха, что их кто-нибудь прочтёт. Один я ходил пять лет. Довольно много воды утекло, старые шрамы затягивались, дышать становилось свободнее. Многие из моих одноклассников обзавелись крепкими семьями после окончания школы, нарожали детей, а я теперь отец-одиночка. Нафиг никому не нужен. Вряд ли смогу найти смельчака, который согласился бы взять меня с двумя детьми на руках. Дочка в первое время часто вспоминала погибшего отца, я не запрещал ей, думать о нем, как бы больно мне не было. Джорджия сама в скором времени перестала, вспоминать ублюдка по имени Райан Шак. За все время я ни разу не навещал его могилы. Не хочу. Последний раз видел тело мужа на похоронах, этого мне хватило. Для всех знакомых приходилось играть роль убитого горем мужа. Когда гроб погружали в землю, специально разревелся, мол смотрите, как держался до последнего и тут резко прорвало. Меня жалел каждый, кто пришёл в последний раз проститься с ним. Его родители даже не подошли. Мать Райана открыто ненавидела, даже прокляла, обвиняя в смерти сына. А отец мужа просто похлопал по плечу, не проронив ни слова, ему было все равно. Нет, не на смерть сына он смирился с тем, что я стал частью их семейки. Отношения с новыми родственниками не сложились. В первый день знакомства я по не знанию, кто стоял передо мной, наехал на мать Райана. Она же возненавидела меня за внешний вид, сравнив с каким-то фриком, которого миссис Шак видела в Новом Орлеане. Ещё набралась наглости, спросить не от туда ли я родом. И только после рождения сына родители мужа стали относиться ко мне более менее адекватно. Всю беременность выносили мозг, пили кровь, без стеснения презирали. По их вине я родил раньше положенного срока. Доносить полностью до девятого месяца не смог, начались преждевременные роды на седьмом. В роддоме пришлось лежать на много дольше, Лукас родился слабым, недоношенным ребёнком не набирал необходимого веса. Я очень переживал за сыночка, часто плакал ночами, когда врачи отказывались приносить мне его, говорили с молоком не все в порядке. От этого мое молоко в скоре пропало, да и сам Лукас быстро отказался от грудного вскармливания. Сидя за столом у себя в спальне, я перебирал все газеты, где писали свободные вакансии. Работа мне необходима. Жить на деньги оставшиеся от компенсации школы долго нельзя. Рано или поздно они закончатся, а жить нам с детьми, на что-нибудь надо. Подходящий вариант найти оказалось сложно. Где-то платили мало, а где-то не устраивал график, все таки хотел проводить время с детьми, как можно чаще, чтобы они окончательно не отдалились от меня. На полу валялись исписанные листы с номерами работодателей выброшенные мной в порыве разочарования и гнева. Стрелка часов давно перевалила за полночь, дети спали мирным сном, пока их лузер-отец пытал удачу, с просьбой найти нормальную работу. Для меня основное требование — высокая зарплата. Не хочу, чтобы мы жили в полнейшей нищите, мне ещё за дом платить в этом месяце предстоит. Подняв очки вверх, устало тру, слипавшиеся глаза. Сон наступал постепенно. Не спеша, как обычно лягу ближе к рассвету, в последнее время мучаюсь от бессонницы. Ночь замечательное время. Можно поразмышлять о вечном, остаться наедине с настоящим собой наконец снять маску наигранности, безразличия к чужим проблемам, всего мира, черт возьми. Ночами в мою голову лезет огромное количество мыслей. Мешают уснуть мучившие загоны. Демоны начинают роиться, на пару с раздражающими тараканами. Именно ночью человек становится собой. Можно поговорить по душам с тем долбаебом живущим внутри каждого из нас. Ведь тот долбаеб — это ты сам. Настоящий ты. Днём слишком много лжи. А ночь время правды, искренности, откровений. Ночная исповедь с самим собой могла затянуться до самого утра, ведь сколько вопросов живет у тебя в сознании тех самых личных переживаний, о которых в буднее время даже не задумываешься. Опускаешь на второй план, думаешь о какой-то «важной» чепухе, от которой зависит вся твоя жизнь на деле же она совершенно не нужна тебе. Именно ночью мы погружаемся в идеальный мир снов, иногда эти сны выходят из под контроля. Превращаются в самый настоящий хоррор, экранизация Стивена Кинга в твоём подсознании. Пока я размышлял о житейских делах, стопка газет заметно уменьшилась и мой усталый взгляд заметил в самом низу валявшуюся визитную карточку группы Xero. Точно, как я мог забыть? Шинода предлагал мне роль солиста, выступать в малоизвестной рок-группе, для меня показалось сомнительным удовольствием. Об этих ребятах слышал впервые. Кто они? Какой состав? О чем вообще поют или этот ансамбль только появился? Нужно поискать информацию. Может очередной наеб? Судьба больше всех любила наебывать, выставляя последним идиотом, посмешищем для других. — Хм, группа Xero основатель Майк Шинода. Состав: Роб Бурдон, Брэд Делсон, Дейв Фаррел и диджей Джо Хан. Странные типочки, — шептал я себе под нос, пока взглядом пробегался по строчкам сайта Википедии. «Чезз, ну не будь таким тупым! Тебе же нужны деньги? А, как их Быстро заработать ты знаешь? Конечно нет. Позвони Шиноде. Он ведь озолотит тебя. Твой зад сможет обзавестись постоянным домом, у детей будет потрясающее детство!» Все решено. Звоню Майку, надеюсь он не спит в этом время. Конечно какой дебил кроме тебя не будет спать в пол второго ночи. Не много поколебавшись, вертя телефон в руках, я набрался смелости и позвонил трясущейся рукой на нужный номер. Первыми послышались гудки. Они все шли, шли, а я уже начинал клевать носом, внутри себя понимая, что Шинода сейчас наверняка дрыхнет у себя дома. Ответит вряд ли. Если ответит, то максимум пошлёт на хуй. В прочем я привык для меня это не в новинку. — Алло? — послышался сонный голос с того конца, — Кто это звонит? — Эм... А что я ему должен сказать? Блять даже не прокрутил в голове сценарий нашего разговора, как это делал обычно. — Привет, Майк, — неуверенно начинаю я, с силой сжав мобильник, — это я - Честер Беннингтон. Мы с тобой познакомились вчера, звоню по поводу твоего предложения стать вокалистом. И, наверное, я соглашусь, пожалуй. — Вау! — только и смог произнести Шинода, даю сотку, он там от радости прыгать начнёт сейчас, — ты сейчас не шутишь, Честер? — Говорю на полном серьезе мои дети достаточно взрослые Лукас с завтрашнего дня в школу пойдёт, а Джорджию я отправлю в садик. — Я чертовски рад, Чезз! Это просто замечательно. Ты сможешь прислать мне свой вокал? Нужно убедить парней, они пока ещё не знают, кого я считай, утвердил на роль фронтмена. — Окей. Запишу тебе, что-нибудь из своего материала, если вспомню, — усмехаюсь я слегка, поморгав глазами, пытаюсь отогнать сон, — ты чего не спишь в столь поздний час? Я думал, разбудил тебя. Слышу лёгкое шуршание на том конце, представляю, как выдыхает Майк, от усталости потирает переносицу, слегка нахмуривая густые брови. — На студии пашу, как проклятый. Все порядке, Чезз, сон и я в последнее время стали несовместимыми вещами. Можешь, не извиняться. От нас вокалист старый съебался. — рэпер делает паузу, не долго молчит в трубку, наверное, что-то доделывает, параллельно разговаривая со мной, — По его вине придётся, альбом переделывать от и до, писать новые материалы, с гитарной партией проблем возникнуть не должно. Брэд уже, кое-что придумал, завтра обещал показать. Приходи к нам на студию, к часам десяти сможешь подгрести? — Думаю, что да. Сыну в школу к восьми отведу дочку в сад и я весь в вашем распоряжении. — Будем ждать тебя, — улыбается на том конце Майк, что понятно по его довольному голосу, — твой приход для пацанов станет приятным сюрпризом. — Спокойной ночи, Майк. Уже поздно, ты не засиживайся там, а то будешь ходить сонный, как муха, — усмехаюсь над собственной шуткой, — до завтра? — И тебе приятных снов, Чезз. Был рад твоему звонку. До завтра. Трубку первым сбрасывает Шинода. Давно забытое чувство тепла, поселяется внутри, от чего начинаю нелепо лыбится, все ещё держу в руке телефон, от куда секунду слышался приятный голос нового знакомого. Он прикольный. На удивление мне было легко, общаться с ним волнение, что испытывал в начале, тут же улетучилось. Каким бы козлом не казался Шиниззл в начале, сейчас я воспринимаю его совсем по другому. Необычная внешность японца запала глубоко в душу, в самое сердце. Вылезать от туда, явно не собиралась. За сегодняшний день много раз всплывала в памяти, от чего я невольно улыбался, как у влюблённой школьницы щечки покрывались румянцем от смущения. Я уже забыл какого это, когда ждёшь с нетерпением чей-то звонок, ищешь повода для встречи, мечтаешь прикоснуться, провести ладонью по щеке, спускаясь вниз к шее, ключицам. Именно этого я хотел сейчас и все это плотно осело в голове, после ночного разговора с Майком.