Вишнёвый лепесток

Юнги и Чимин не договаривались к скольки старшему приходить в цветочный. Поэтому он приходит к самому открытию, что удивляет Чимина. Тот подъезжает на велосипеде к своему магазинчику, останавливается и усмехается — какое рвение работать у нового сотрудника. — Давно стоишь тут стенку подпираешь? — спрашивает он, оставляя велосипед перед магазином, накрепко пристёгивая тот. — Минут десять, — пожимает плечами Юнги. — Не знал, во сколько прийти, решил к открытию. Чимин коротко улыбается, Юнги выглядит таким милым, пока смущенно объясняет свою причину. — Пойдём, — зовёт он Юнги внутрь магазина. Здесь всё также, как Юнги помнит в первый раз. Цветы словно приветливо машут своими листочками, радуясь возвращению Чимина. И будто предостерегающе сжимаются, замечая рядом с ним постороннего. — Цветы словно живые, — произносит Юнги. Чимин коротко улыбается, он подходит к некоторым растениям в горшочках, проверяя их. — Цветы – это голос души, с их помощью можно, не говоря ни слова, рассказать о каждом чувстве, которое испытываешь к человеку, — произносит он улыбаясь и мягко поглаживая один из бархатных лепесточков фиалки. Та покачивает листочками медленно, еле заметно, словно говоря так, что ей нравятся мягкие прикосновения. — А какой цветок говорит о влюбленности? — спрашивает Юнги, подходя ближе к Чимину и наблюдая за тем, как тот ласков с растением. Чимин на секунду задумывается, а потом с улыбкой произносит: — Белая или розовая сирень. Белая говорит о первой любви, розовая, в принципе о любовных чувствах и намерениях. Юнги запоминает, ведь это важная информация. — Что ж, раз так рано пришёл, покажу тебе тут всё, — произносит Чимин. Он показывает Юнги магазин, рассказывая об особенностях работы. Юнги ходит хвостиком и слушает очень внимательно. — Скажи… — начинает Чимин, под самый конец рабочего дня. — Почему… Почему ты решил закончить со своей работой? — Ты мне понравился, — не раздумывая, отвечает Юнги. — И рядом со мной ты всегда будешь в опасности, если продолжу заниматься тем, чем занимался. А ещё… Ты веришь в судьбу? Они вместе составляют один из букетов, но Юнги останавливается, смотря прямо на Чимина. — В судьбу? Допустим, — усмехается Чимин. — Я вот задумался недавно. Я много с кем пытался встречаться, но постоянно что-то случалось, и мы расставались, толком даже не начав отношения. — И сколько это длилось? — заинтересованно спрашивает Чимин. — С кем-то я встречался месяц, с кем-то неделю, с одним парнем расстался спустя день. — День? — удивленно переспрашивает Чимин. — Да. Представляешь? И такое бывает, — улыбается Юнги. — А что, если со мной ты расстанешься через пару дней? — Нет, — Юнги мотает головой. — С тобой чувство совсем другое. Словно… Именно тебя я всегда и искал. Понимаешь? Чимин мягко улыбается, завершая букет. — Нам пора закрываться, Юнги, — говорит он, когда последний заказ забирает курьер. — Ты хорошо поработал для первого дня. Завтра оформим все бумаги о приеме тебя на работу. — Правда? Так быстро? — удивляется Юнги. — Мне нужен помощник, а ты неплохо справился, так что почему нет? — Хорошо, спасибо, — Юнги улыбается и подходит вплотную. — Могу я… Обнять тебя? — спрашивает он. Чимин мягко улыбается и кивает. Юнги тут же льнёт, обнимая младшего. — Так сразу спокойно на душе. Как… Дома, в окружении мягких одеял и камина. — С камином меня ещё не сравнивали, — смеётся Чимин, чувствуя теплые ладони на спине и обнимает в ответ. — И одеяла! — деловито добавляет Юнги, нехотя отодвигаясь от Чимина. — Хорошо-хорошо, и одеяла. — Они мягкие. — А ты милашка, — тихо посмеивается Чимин, когда Юнги смотрит удивленно, а щеки его слегка розовеют. Рабочий день подходит к концу. Они вместе прибирают магазин, а затем покидают его. Чимин ставит его на сигнализацию. — Я сегодня на машине, может, подвезти тебя? — спрашивает Юнги. — Боюсь, мой велосипед обидится, — кивает Чимин на свой велосипед пристёгнутый около входа. — Мы возьмём его с собой в багажник, — усмехается Юнги. — Как заложника? — щурится Чимин. — Предлагаешь, выделить ему задние сидения? — так же с прищуром смотрит Юнги в ответ. — Конечно! Тем более в багажник он не поместится, — вздыхает Чимин. Юнги грузит велосипед в салон автомобиля, он там то еле помещается. Сами они усаживаются на передние сидения. — Кстати, — начинает Юнги, когда они уже едут по дороге. — Когда я рассказывал про судьбу и всё такое, ты ничего не сказал. — М? А что надо было сказать? — отзывается Чимин, выныривая из каких-то своих мыслей. — Ну… Что думаешь об этом? — Думаю… Наверное, такое имеет место быть. Что судьба нас свела. — Правда? Ты веришь в это? — Юнги радостно улыбается. Вскоре они подъезжают к нужному дому, Юнги помогает выгрузить велосипед и провожает до подъезда, потом придерживает дверь, чтобы Чимин завёз велосипед внутрь. И не уходит без вознаграждения в виде поцелуя. Так вместе они проводят неделю. Юнги усердно работает, помогая Чимину, а тот может хоть немного свободнее вдохнуть в рабочее время. Наступает первый день Ханами. Чимин и Юнги договариваются встретиться перед парком, в котором должно проходить главное мероприятие. Чимин приходит немного раньше, хоть и не планировал торопиться. В парке собирается много людей. Уже от ворот было видно множество белых и розовых деревьев и чувствуется вишнёвый аромат. Чимин вдыхает поглубже, наслаждаясь этим запахом. Юнги немного опаздывает, но успевает к назначенному времени. — Привет, — выныривает он со стороны, чем немного пугает Чимина. — Боже, ты чего как маньяк подкрадываешься, — выдыхает Чимин, хватаясь за сердце. — Думаю, это тебя успокоит, — Юнги протягивает ему букет. Букет белой и розовой сирени. — Юнги… Это… — Белая и розовая сирень, которая сейчас говорит о моих чувствах, — кивает Юнги, подтверждая. — Красиво, — выдыхает Чимин, любуясь букетом. — Спасибо, — он слегка смущенно отводит взгляд, а затем носом зарывается в пышный и мягкий букет, до полноты лёгких вдыхая аромат цветов. Они заходят в парк, прогуливаются по дорожкам, усыпанным розовыми лепестками, разговаривают обо всём, а устав, останавливаются на одной из скамеек под пышным розовым деревом. Пастельного розового цвета лепестки танцуют в воздухе, подхватываемые легким ветерком. Две пары глаз завороженно следят за этим танцем. Юнги берёт Чимина за руку. — Юнги… — Чимин с лепестков переводит взгляд на Юнги. — Знаешь, я ведь тоже почувствовал что-то такое… Что нас что-то свыше вело друг к другу. Я ведь тоже много с кем встречался и ни с кем не везло. Юнги улыбается. — Значит, чувства взаимны? Мы искали путь и, наконец, нашли его, так? — Через что бы нас не вела нить, она в итоге всё равно привела нас друг к другу, — кивает Чимин. Он в упор смотрит на Юнги, а потом замечает, как целый бутон мягких вишнёвых лепестков срывается с дерева. Он успевает поймать его, а затем мягким движением руки зацепляет в волосы Юнги, с той стороны где свежий шрам. — Красиво. Юнги смотрит так доверчиво и влюблённо, что всё остальное уходит на второй план. Сейчас есть только они вдвоем, Чимин и его мягкие губы, которые дарят сладкие поцелуи. Не договариваясь, они едут к Юнги домой. В машине еле сдерживаются, чтобы не касаться друг друга откровенно. Иначе вместо близости схлопочут аварию. По пути к квартире Мина они собирают каждую плоскую вертикальную поверхность. На пороге квартиры куртки летят на пол. Тела охватывает жар от предвкушения. Чимин прижимает Юнги к ближайшей стенке и жарко целует. Юнги тихо стонет в поцелуй. Давно он не чувствовал такого сильного влечения к кому-то. Через минуту они меняются и уже Юнги придавливает Чимина, но к другой стенке. — Боюсь, мы так до кровати не доберёмся, — тихо выдыхает Чимин в перерве между поцелуями. Юнги тихо смеётся, а затем хватает младшего за руку и ведёт в свою спальню. Мгновение, и они оказываются на широкой кровати. Юнги тут же стягивает джинсы, разводя колени перед Чимином. — Ты… Ты хочешь, чтобы я был сверху? — уточняет Чимин. — Да, я доверяю тебе, — кивает Юнги. Чимин стягивает футболку, откидывая куда-то на пол, к джинсам Юнги. Он наклоняется к старшему, пробираясь ладонью под его широкую футболку, ведёт пальцами по нежной коже, медленно, вызывая мурашки. И целует. Глубоко. Влажно. Горячо. Юнги стонет в поцелуй. Своими ладонями он шарит по торсу Чимина, задевая розовые ареолы сосков, от чего Чимин тоже дёргается. Это одна из его сверхчувствительных зон. Юнги чувствует напряжение под ладонями и ведёт по кубикам пресса вниз к джинсам. Растегивает их и останавливается, удобно устраивая ладони на бёдрах младшего. Чимин задирает футболку Юнги и спускается ниже, касаясь губами розового соска. Юнги выгибает от влажного и твёрдого касания. Он ещё чувствительнее, чем Чимин. Юнги дышит тяжело и с силой сжимает бедра Чимина. Тот лижет размашисто, припадая губами, прикусывая и оттягивая, после снова зализывая, проделывая тоже самое и с другим соском. Юнги стонет громко, ладони перемещая сначала на плечи Чимина, а потом зарываясь пальцами в светлые локоны. Чимин перестаёт терзать набухшие горошины сосков, быстро чмокнув Юнги в губы снова опускается, продолжая поцелуями и влажным языком прокладывать дорожку вниз. — Я… Я не могу, Чимин… — Так возбуждает? — ухмыляется Чимин. Губы касаются уже явного бугра на нижнем белье. Чимин оставляет поцелуй, а затем зубами подцепляет кромку, оттягивая мешающуюся ткань вниз. Розовая головка, влажная от предэякулята, показывается под тканью. Он подцепляет пальцами ткань и снимает боксеры с Юнги. Тот остаётся почти обнажён. Чимин проводит языком по всей длине упругого ствола. Юнги судорожно выдыхает, когда его член погружается в горячий рот Чимина. — Н-не… Прекрати… — стонет он, сильнее сжимая пряди в ладонях и пытаясь отодвинуть от себя Чимина, но тот не поддаётся, продолжая насаживаться ртом на чужое возбуждение. — Я не выдержу, Чимин… — предупреждает Юнги и всё равно не заставляет Чимина отстраниться. Он не отстраняется и тогда, когда горячая сперма выстреливает в горло, а Юнги дергается в мелкой судороге, сжимая между коленей Чимина. Младший проводит снова языком по всей длине, кончиком дразня головку и слизывая последние белые капли. Юнги тяжело дышит и расслабленно разваливается на кровати. — У тебя есть смазка и презервативы? — слышит он в отдалении голос. — Угу, в ванной… — кивает Юнги. — Комната первая рядом со входом, — поясняет он. — Сейчас вернусь, — кивает Чимин. — В шкафчике там где-то, — договаривает Юнги вслед. Тело так расслаблено, что вставать сейчас и идти искать защиту, ну, совсем не хотелось бы. Он стягивает с себя мешающуюся футболку, оставаясь полностью обнаженным. Чимин возвращается быстро с бутылочкой густой жидкости и целой пачкой презервативов. Чимин кидает это всё на кровать рядом с Юнги, а сам стягивает, наконец, ненужные сейчас штаны, с нижним бельём. Юнги скользит жадным взглядом по телу — нравится. Чимин возвращается на кровать, он наклоняется к Юнги за поцелуем, но вместо губ касается лба над правым глазом. Осторожно, словно берет в руки хрусталь, он касается губами и щеки под правым глазом. — Ты весь день пытался спрятать этот шрам прядями волос, — произносит Чимин. — Не нужно. Он не уродлив, и ты не уродлив с ним. Преврати слабость в достоинство. Юнги мягко улыбается в ответ. Крепко обнимает Чимина и прикрывает глаза. — Спасибо, — шепчет он в приоткрытые губы Чимина, а затем накрывает поцелуем. Они целуются долго и влажно, так, что Юнги успевает вновь возбудиться. Он водит ладонью по влажному члену Чимина, пока тот пальцами вдалбливается в узкую розовую дырочку, растягивая. Юнги стонет, почти скулит, когда пальцы попадают по простате, по всему телу пуская тяжелые импульсы. — Пожалуйста… — просит он. И Чимин понимает всё. Юнги расслаблен, разморён и готов принять Чимина. Тот выливает побольше смазки на свой член в презервативе, размазывает её, излишки с пальцев используя, чтобы получше смазать дырочку. Он проникает медленно, стараясь двигаться аккуратно. Член входит плавно, а Юнги тяжело дышит, чувствуя, как изнутри мягкие стенки растягивает твёрдым членом. Чимин толкается глубже, а нутро словно само засасывает вглубь. Гладкие стенки обволакивают, жар тела возбуждает ещё больше, что, кажется, член твердеет сильнее. Чимин делает медленные широкие толчки, выбивая из Юнги сдавленные стоны. Комната наполняется тяжелым дыханием, запахом возбуждения и громкими стонами. Юнги задыхается, когда толчки становятся более частые и резкие, нетерпеливые. Чимин двигается быстро, размашисто ведя бёдрами, попадая точно по простате. Юнги подбрасывает на кровати от каждого резкого толчка. Юнги не выдерживает темпа и кончает, заливая живот белыми густыми каплями. Чимин же не перестаёт двигаться, вдалбливаясь в расслабленное тело. На мгновение сжавшиеся стенки вокруг его члена приближают его к разрядке, но не доводят до конца. Юнги тянется к соскам Чимина припоминая, что это тоже его чувствительное место. Он подцепляет каждый ногтем, надавливая, а затем потирая. Чимин дергается несколько раз, а затем замедляется и замирает, запрокидывая голову назад и тяжело дыша. Он ещё пару раз толкается и выходит окончательно, тут же снимая использованную резинку. Он опускается рядом с Юнги на кровать, сгребая того в объятия. Юнги его целует и обнимает в ответ. — После этого ты обязан стать моим парнем, — улыбается Юнги. — А я что, против? — усмехается Чимин. — Отдохнём, а потом в душ? — Угу. На следующий день ближе к вечеру у Юнги звонит телефон. — Да? Кто это? — тут же спрашивает он, видя незнакомый номер. — Юнги, это Намджун, — раздаётся с той стороны. — Что вам нужно? — Не хочешь вернуться к нам? — звучит глубокий голос из трубки. — А не пойти ли вам куда подальше, господин Ким? — произнеся это, Юнги сбрасывает вызов и блокирует номер. — Ты с кем говорил? — спрашивает Чимин, выходя из подсобки магазина. — Да так, уже не важно, — отмахивается Юнги. А затем подходит и цепляет в волосы Чимина розовый бутон, тот самый, который на дне Ханами Чимин цеплял в волосы Юнги. — Важно, что я люблю тебя. Чимин улыбается в ответ. — Эти чувства взаимны, мой вишнёвый лепесток, — говорит он в сами губы, а затем накрывает их своими, подкрепляя слова действиями и чувствами. — А ты и правда вор, — отстраняясь, произносит Чимин. — Чего это? — не понимает Юнги. — Украл моё сердце, — поясняет Чимин. — Самое ценное получил в свои руки. А вот моё ты не крал, я его тебе сам отдал, — кивает Юнги. — Добровольно. Они улыбаются друг другу, продолжая теперь общий путь рука об руку, связанные красной нитью.