***
В колледже все было как обычно — серые стены, строгие преподаватели и подростки, которые постоянно пытались произвести впечатление друг перед другом. Войдя в аудиторию и заняв место у окна, Чуя сложил руки на парте и опустил на них голову. Внезапно на соседнее место был положен портфель, а на стул сел парень. У него были короткие черные волосы, две длинные пряди которых обрамляли его лицо. По мере приближения к кончикам, волосы меняли свой цвет на грязно-белый. Юноша начал подготавливаться к уроку, но внезапно закашлялся. — Эй, ты как? — Накахара повернул голову и посмотрел на парня из-под полуопущенных ресниц. — Нормально. — Ага, по тебе прям видно. За спиной послышался шепот других подростков. Юношу, сидевшего с Чуей, звали Акутагава Рюноскэ. Среди всех учеников колледжа, его обходили стороной из-за туберкулеза и психических отклонений. Но Накахара не обращал внимания на чужие мнения и стереотипы. Он видел в Акутагаве не проблемы, а человека, нуждающегося в дружбе и понимании. И хотя другие избегали контакта с ним, Чуя был единственным, кто общался с парнем, кто слушал его и старался поддержать. — Я вчера был у врача. — И..? — Выписали новых препаратов, но…мне с каждым днём всё хуже. Я не знаю, уже легче просто скорее сдохнуть. — Прекрати, никогда не любил самоубийц. Всё хорошо будет, не кисни. Я в тебя верю. — Спасибо.***
День прошёл на удивление быстро. Ничего особенно примечательного не случилось, за исключением очередной драки в столовой между младшими курсами. Вернувшись домой, Чуя наконец-то мог расслабиться, ведь дома никого не было. Его отец работал компьютерщиком в небольшой компании, а мать была библиотекарем. Они проводили целые дни на работе, но вечерами начинался настоящий ад — крики, скандалы, напряженная обстановка. Пройдя на кухню, Накахара обнаружил полупустой холодильник, в котором стоял только суп. Ну хоть за это спасибо. Его мать не любила готовить, поэтому делала это редко, так как кормить семью всё-таки надо. После того, как Чуя поел, он ушел в свою комнату, включил на ноутбуке сериал, который так и не мог досмотреть до конца. Сюжет сериала о неблагополучной семье Галлагеров, проживающих в Чикаго, захватил его внимание. Глава семьи, Фрэнк Галлагер, был отцом-одиночкой, воспитывающим шестерых детей. Однако большую часть своего времени он проводил, погружаясь в пьянство, оставляя своих детей наедине с собой. Что-то в этом сериале Чуе напоминало его собственную жизнь.* Под очередную серию, Накахара просто отрубился, устав от долгого дня, и проснулся только от громкого хлопка двери в прихожей. Смотря в темноту за окном, юноша осознал, что уже поздний вечер. Прям с порога отец Чуи начал громко материться, разговаривая с кем-то по телефону. — Суки, я пятнадцать лет пахал на этой работе, а они, блять, перевели меня в другой район. Нет, ну ты понимаешь? Нам теперь ещё и квартиру искать новую надо. Так район такой паршивый, я блять не могу. Возмущение отца продолжало звучать, наполняя дом тяжелым напряжением. Новый район? Переезд? А как же колледж, друзья? Все эти мысли кружились в голове юноши, окутывая его горечью и неопределенностью. Он был расстроен, хоть и не всегда чувствовал себя здесь комфортно, но все же переезжать не хотелось. Сердце Чуи билось с каждой минутой всё сильнее. Он только с трудом поступил в колледж, нашел друзей, а теперь вот такой поворот событий. Из глубоких раздумий его вывел громкий крик отца. Накахара медленно поднялся из-за стола, вышел из комнаты и направился на кухню. — Ты звал? — Садись, надо поговорить серьёзно. Чуя отодвинул один из стульев, и сел за стол напротив отца. — Ну? — Меня перевели на работе, нам надо будет переехать. Мать завтра узнает для тебя место в новом колледже, а со старого заберёшь документы. — Но… — Никаких «но». Я так сказал. Накахара резко вскочил и, не говоря ни слова, убежал в свою комнату, тихо закрыв за собой дверь. Сердце бешено колотилось в груди, а мысли кружились в голове, словно беспорядочный танец. Он благодарил судьбу, что отец еще не вспомнил про сигареты, иначе ситуация могла бы обернуться еще хуже. Сев за стол, Чуя начал делать домашнюю работу, погружаясь в книги, чтобы отвлечься от бурлящих внутри эмоций.***
— Как это, уходишь с колледжа? — Акутагава смотрел на Накахару широко распахнутыми глазами, в которых отражалась буря эмоций: от гнева, до печали. — Ну вот так. Отец даже слышать ничего не захотел. Если он так решил — значит так будет. — А я..? — Более тихо сказал Рюноскэ. — Ну прости, я понимаю, тебе будет тяжело…но я не виноват. — Ладно, забыли.***
Вечером, упаковывая вещи в своей комнате, Чуя размышлял о новом районе, о колледже, куда его перевели. Какие там будут дети? Сможет ли он найти тех, с кем можно будет подружиться и разделить свои мысли и чувства. Внезапно на телефоне засветился запрос на видеозвонок от Акутагавы. Не задумываясь, Накахара быстро ответил и в ужасе выронил книги, из-за увиденного. — Ты, блять, что..? Стой! Чуя не мог правильно сформулировать слова. Рюноскэ встал на стул, и с улыбкой обвязал верёвкой шею, привязанную к старой люстре. — Прости. Акутагава потуже закрепил петлю и ногой откинул стул. Тело начало дергаться, пытаясь зацепиться за какую нибудь поверхность. Лицо приобрело бледно-синий оттенок, а глаза были навыкат. Накахара стал орать в телефон, пытаясь как-то докричаться до друга. — Акутагава, блять…сука…нет-нет-нет… — Слёзы катились по веснушчатому лицу юноши и он не знал, что ему следует сейчас делать. Внезапно в комнату к Рюноскэ вошла его мать. Её истошный крик эхом отразился в голове Накахары. Женщина подошла к уже мёртвому телу сына и начала громко орать, заметив телефон и Чую. — Мой сын, он теперь горит в аду! Это ты виноват! Что ты сделал? Как ты довёл его до этого? Вы все постоянно над ним издевались. Теперь ты доволен? Мразь, я теб… Чуя сбросил звонок и откинулся на спинку стула. Его тело тряслось от сильного эмоционального потрясения, и он не мог понять, что делать дальше. Вопрос о том, была ли это его вина, мучил до глубины души, и слезы неустанно текли по лицу. С трудом встав со стула, Накахара медленно направился к кухне, чтобы выпить стакан воды и успокоиться. Трясущимися руками он потянулся к окну, чтобы открыть его и вдохнуть свежий воздух, пытаясь утихомирить бушующие мысли в голове.***
Всю неделю лил сильный дождь. На улицах почти не было людей. Осенний холод наступил неожиданно, только на прошлой неделе светило солнце, а сейчас уже постоянный ветер и дождь. Чуя ехал в автобусе, заполненном людьми. Это был его первый день в новом колледже. Выйдя на нужной остановке, и пройдя пару кварталов, Накахара промок до нитки, но всё-таки нашёл нужное здание. Сам колледж был стар, но в нём недавно сделали ремонт, поэтому здание выглядело вполне уютно и приветливо. Пары уже начались, и в коридорах царила тишина. Охранника на посту не было, и Чуя решил самостоятельно разыскать свою аудиторию. Вытащив из кармана мятый белый листок с номером «24», он оглядел ряд одинаковых дверей, не зная, куда идти. Внезапно, взгляд зацепился за шатена, одиноко стоящего возле окна. Парень смотрел вдаль, словно оторванный от реальности. Белая рубашка, покрытая пятнами крови, как сначала показалось Чуе, и потертый черный костюм, создавали загадочный контраст на его фигуре. Бинты на руках вызвали еще большее беспокойство у Накахары. Не найдя никого другого вокруг, Чуя решил подойти к юноше, надеясь, что он ему поможет отыскать нужную аудиторию. Подойдя, Накахара прокашлялся, чтобы привлечь внимание, и тихо произнес: — Я новенький, не подскажешь, где тут двадцать четвёртая аудитория? Шатен повернулся к Накахаре, и с видимым безразличием окинул того взглядом. — На втором этаже, справа по коридору, третья дверь. — Спасибо. — Чуя немного замялся, идти на первую пару химии не хотелось. Накахара всем сердцем ненавидел этот предмет, и не понимал, для чего его вообще ввели на педагогическом факультете. Посмотрев на шатена, рыжеволосый негромко сказал, — Я Накахара Чуя, недавно только перевёлся сюда. — А мне какая разница? — Эм…извини. Просто подумал…ладно, забей. Чуя, отвернувшись от парня, направился к лестнице, испытывая непонимание и тревогу. Он быстро нашел нужную аудиторию и, сев на свободное место, как ему показалось, уставился в окно, уходя в свои размышления, и не обращая внимания на учителя. Подростки в классе начали шептаться и кидать взгляды на Накахару, но юноша был поглощен своими мыслями. Звук открывающейся двери кабинета вывел Чую из раздумий, и он повернул голову, чтобы увидеть, как в класс входит тот самый мальчик, который помог ему. Учительница мгновенно прервала свое письмо на доске и злобно посмотрела на юношу. — Осаму Дазай, ты где, чёрт возьми, был почти целую пару? — В медпункте. Пройдя между рядами парт, Дазай легко нашел свое место и сел рядом с Чуей. Только тогда Накахара заметил старый портфель, забытый под партой. Взглянув на своего нового соседа, в его глазах отразился искренний интерес и любопытство. — Ну привет, Осаму Дазай.