Грезы о теплых одеялах

Вару был человеком весьма неоднозначным — все, кто были с ним знакомы, не могли назвать его ни вечным весельчаком, ни безбашенным пессимистом. Проблемы он преодолевал просто: видел трудность и исправлял ее, чтобы та не отравляла ему жизнь. Никто не сказал бы, что ему жилось трудно — он вечно хохотал и подкалывал знакомых, а во время черных полос своей жизни никогда не терял лицо и всегда отшучивался, что белую снюхал и ждет задерживающегося кладмена. Однако было в пиковом слабое место — такое, что если бить по нему много раз, он отчается, решит, что бесполезен и никчемен. И было этим местом то, что он не умел справляться с наплывом трудностей, теряясь и не зная с решения какой начать, а тратя силы на излишнюю суету, он чувствовал, что не может ничего решить и просто замыкался в себе, не понимая, что ему вообще следует делать. Были этими трудностями не проблемы в общепринятом смысле, нет, скорее проблемки — мелкие неудачи, подпорчивающие жизнь, не несущие каких-то глобальных изменений, но из-за их большого количества вызывающие в самой груди Вару огромный ком переживаний и тревог. Он просто не знал как с ними справляться и откуда начинать распутывать череду маленьких злополучий, а потом, понимая, что стоит на месте, терял фокусировку на своих бедах и думал о себе и своем неумении их решать. Препод завалил на экзамене; потерял сотку, отложенную на перекус; опоздал на автобус, когда торопился на учебу — получил за задержку выговор, а когда торопился домой, и вовсе стал обрызганным таким же автобусом; любимые наушники поломались; телефон разрядился; вишенкой на торте, попал под ливень — и Вару был готов разныться от собственной беспомощности. Сегодня действительно был просто неудачный день с кучей промахов, поэтому вернулся пиковый домой в настроении не лучшем: хотелось либо уснуть, крепко обнимая собственного короля, либо просто побыть с ним рядом, ведь тот приносил собой необычайное спокойствие. Надеясь на то, что Пик сейчас дома и хотя бы у него день задался хорошо, Вару стянул с себя мокрую куртку, а после и свитер со штанами, чтобы лишний раз себя не холодить и потом простудиться. Валет свалил одежду в кучу, решив, что позаботиться о ней позже, потому что сейчас в приоритете стоял лишь теплый и такой родной король, в объятиях которого Вару хотел оказаться, и потопал прямиком в его комнату. Без стука отворив дверь — не с размаху, медленно и аккуратно, Вару неловко заглянул внутрь, понимая, что совсем не знает причины такой тяги к тактильностям от Пика. Он осмотрел комнату и заметил короля сидящим на кровати, перевел взгляд чуть вверх — в глаза и понял, что в этой комнате он всегда желанный гость. Черный клубок переживаний в душе валета начал самостоятельно понемногу распутываться, а на лицо непроизвольно налезла слабая улыбка, когда Вару прошел внутрь, закрыл за собой дверь и прилег к Пику, сразу кутаясь в его одеяло. — Ты попал под дождь? — укрывая валета покрепче, подтягивая поближе, спросил король. — Мгм, — Вару промычал куда-то в подушку, которую притянул к себе, украв у Пика. — Замерз? — с легкой усмешкой поинтересовался король, поглаживая спину валета сквозь теплый слой одеяла. — Мгм. — Что с настроением? — хмыкнул Пик, попав в точку, заставив Вару выползти из мягкой крепости и начать разговаривать. — Кошмар, а не день. Столько неудач за такой короткий период у меня давно не происходило. Одни проблемы, — недовольно вздохнул пиковый, пододвигаясь ближе к своему королю и обнимая его. — Еще и тот чмошник молодой, препод наш новенький, «удовлетворительно» поставил, а я когда спорить начал, что там минимум на «хорошо» тянет, так он меня из аудитории выгнал. Зазнавшийся мудак. — Это за проект твой? Который я еще делать помогал? — Пик слушал недовольные бормотания парня, что останавливались на несколько секунд во время которых он мог слышать капли дождя, ударяющиеся об окна и катящиеся вниз, одновременно с этим перебирая его локоны и, трепля голову, пропуская их сквозь пальцы. — Да, он. У меня еще телефон сел, и наушники сдохли. А еще я не ел, деньги посеял где-то. Черт, правильно ты говорил, что мне нужно было их на карточку кинуть. — Мгм, — согласился король, укрывая Вару получше, ведь одеяло пыталось потихоньку сползти с его спины. — Почему моя жизнь просто не может быть без единой проблемы. Я хочу, чтобы у меня всегда все было замечательно, — надулся Вару, ложась щекой на грудь Пика и глядя на него снизу вверх. — Нет, не хочешь, — слегка покачал головой он. — Что? — Как бы человек не противился плохому, он все равно тяготеет к нему, так уж мы устроены, — фыркнул Пик. — Без чего-то плохого не почувствуешь вкус счастья, поэтому если тебе плохо, значит до этого было хорошо. — А если я хочу… Ну, например, не чувствовать ни хорошего, ни плохого. В принципе, мне не особо нужно хорошее, если оно всегда будет перекрываться плохим, — высказался Вару, боднувшись королю в бок, словно кот, просящий ласки. — Тогда ты выпилишься, — ухмыльнулся Пик, поглаживая валета по голове. — Жизнь будет скучна без внезапных сюрпризов. Тебя обрызгала машина? Что-то новенькое, это интересно и внезапно, это вызывает чувства. Не будет чувств — ты погрязнешь в скуке. А скука первый шаг на пути к отвращению. Отвращение к жизни? Не лучше ли пойти и застрелиться? — Ты сейчас пытаешься втирать мне баланс черного и белого? — хихикнул Вару. — Может быть, — лукаво ответил Пик, — но я приверженец серой морали. Без хорошего нет плохого, без плохого нет хорошего, и это факт. Если ты никогда не проигрывал, ты не ощутишь вкус победы, понимаешь? Да и вечное хорошее надоедает. — Как что-то хорошее может надоесть? — Помнишь, как сильно раньше ты любил фисташки? — Вару скривился от одного упоминания орехов, только доказывая позицию короля. — Во-от, а теперь тебя от одного их названия тошнит. А ведь это с тех пор, как ты поймал гиперфикс на этих орехах, и ел их на протяжении недели — слишком хорошо было, да? Настолько теперь приелось, что ты в магазине отдел сухофруктов десятой дорогой обходишь. — Ладно, может быть, ты прав, — признал поражение валет, обхватывая короля, чтобы подтянуться вверх, закинул ногу ему на ноги, положил голову на вытянутую руку и пристроился совсем-совсем рядышком. — Я устал, буду спать. — Хорошо, — согласился король, и продолжил перебирать волосы, которые пушистились и становились еще мягче до тех пор, пока не услышал тихое сопение под боком и не понял, что Вару действительно уснул.