О летнем фестивале, фейерверках и капельке бунтарства

Каждый год в середине лета в Инадзуме празднуется один из самых главных праздников региона – Летний фестиваль. В этот день устраивают большую ярмарку, на которой и проходит само празднество, приходит много людей, устраиваются разные представления, подобных танцам с огнем, бегают смеющиеся дети, размахивая бенгальскими огоньками, играет живая музыка и появляется много разных лавок с едой, аксессуарами, развлечениями и ещё очень много всего. А в полночь запускается огромное количество ярких фейерверков, что освещают, казалось бы, всё небо! В этом году подготовка к празднику казалась в особенности выматывающей. Это был первый раз, когда Аяке доверили большинство обязанностей по подготовке к празднику, обычно она лишь по мелочи помогала, а основными делами занимался Аято и другие доверенные лица. В этом году на комиссию Ясиро, ответственную за проведение церемоний и важных праздников, навалилось слишком много дел, по этому устраивать подготовку и следить за происходящим приходилось в экстра режиме чуть ли не в последний день перед фестивалем. После подготовки, уже на празднестве, вымотанная большим количеством дел, Аяка все равно не позволяла себе расслабиться и насладиться фестивалем в полной мере. Она была сестрой главы клана Камисато, по совместительству сестрой руководителя комиссии Ясиро, и в её голове давно и прочно было убеждение, что она была обязана держать серьезный вид. Иначе что о ней подумают люди? Общественное мнение было большим приоритетом. Никто не должен был усомниться в ней, поэтому она всегда лично контактировала с каждым человеком, не отрекаясь от своих вежливых и элегантных манер, создавая ощущение связи с народом. Она привыкла, что от неё требуют, привыкла к вечной стойкости, привыкла что люди даже не ожидают от неё чего-то иного, привыкла казаться сильной и подавлять эмоции. Прочно засела в её голове мысль о стандартах поведения важной личности, которым она беспрекословно следовала. Кажется, её учили нормам поведения, с самого детства? По крайней мере, сколько она себя помнила, всегда она была под надзором брата или сиделок, вечно упрекающих её за активность, эмоциональность, грубость или же прсото недостаточно почётное поведение. Выросшая в строгости и контроле, она, кажется, даже привыкла к этому, и уже систематически сдерживала и контролировала сама себя. Аяка сильно уставала от этого, но никому она не могла даже пожаловаться. Не считала, что имеет права. Думала, что не должна показывать слабину. Это слишком шло в разрез с её образом идеального поведения.    Сейчас фестиваль в самом разгаре, в целом, присутствие Аяки больше не было обязательным, Аято и другие члены комиссии, отвечающие за управление, давно прибыли, и спокойно заменяли её. Ни у кого, вероятнее всего, не возникло бы каких либо сомнений, если бы Аяка вдруг отлучилась или же вообще ушла домой. Но она все таки осталась, с элегантной и вежливой улыбкой на лице приветствуя горожан, которые подходили с ней поздороваться, иногда перекидываясь с ними парочкой фраз, а сама была погружена в кучу мыслей. Думала о своей усталости, в голову предательски не вовремя лезли  навязчивые мысли и сожаления, воспоминания о детстве, полном контроле, и подавленном бунте, все ещё иногда всполыхающем где-то внутри, думала о своей цели и предназначении для клана, все глубже погружаясь в мысли, не показывая на лице и проблеска её сомнений. Праздники... Так было всякий раз. Она ненавидела их, хоть и не очень признавалась себе в этом. Душно, шумно, и все словно давит... Но всё равно ходила. Каждый раз, ведь такова была её обязанность.    Так она и стояла бы, погружаясь всё глубже в пучину сомнений, если бы кто-то не вмешался напрямую. В общем, так оно и случилось. Послышался звук аплодисментов и подбадривающих возгласов, когда где-то в центре ярмарки происходил какое-то очередное представление. В тот момент почти все были отвлечены либо на акробата, выполняющего завораживающие трюки с огнем,  либо же на общение между собой и ярмарочные лавки. Теперь, почувствовав малейший намек на ослабление внимания, Аяка позволила себе расслабиться, прикрывая глаза и тихо выдыхая, все таки давая себе небольшую «слабину». Не долго длилось её расслабление, ведь довольно скоро она почувствовала, как кто-то схватил её под локоть и потащил в кусты. Первой её реакцией, оказавшись в кустах, было испугаться и закричать, но заметив знакомое лицо, умышленное веснушками и обрамленное лохматыми рыжими волосами, торчащими из небрежного хвоста, у неё словно от сердца отлегло. Ну, почти. На смену унынию и усталости сначала пришли облегчение и радость при виде подруги, с которой так давно не получалось поговорить, лёгкое волнение, которое она не смогла объяснить, а потом вообще лёгкий испуг за такое самовольство. Мол, как это так, она, да и по кустам прячется? А если кто-то, заметит?    – Ёимия! Ты чего творишь?! – шикнула на неё Аяка с лёгким выражением волнения на лице, на что была встречена легким хихиканьем.    – О, и тебе привет. Да ладно, я весь фестиваль видела, с каким недовольным лицом ты стояла. Пошли отсюда, все равно никому сейчас до тебя нет дела! Отдохнёшь хоть на празднике. Наверняка с таким количеством дел продыха себе не даёшь!    Аяка немного зависла, услышав её слова. Честно, её предположение было довольно верным, и именно это её ввело в небольшой ступор. Неужели это так заметно? Дала слабину перед ней? Теперь все узнают, что ей сложно! Она уже хотела было возразить или оправдаться, но прежде чем она сформулировала мысли, Ёимия первая начала говорить.    –Ещё сегодня утром, когда ты приходила ко мне проверить готовность фейерверков, я заметила, какой ты выглядишь усталой, да оно и понятно, столько дел в этом году на тебя все нули! И тогда я сразу же решила что обязательно вырву тебя хотя бы на пару минут и хотя бы в этот праздник. Я специально подгадала момент, когда к тебе внимания ТОЧНО будет мало. Знаю ведь, что волноваться будешь. Совсем словно не понимаешь, что отдыхать имеешь право. Знаю я тебя.  Давай-давай, пошли!    Затем Ёимия вскочила, и, опять схватив Аяку под локоть, потащила её сквозь кусты по известному только ей маршруту. Пока они пробирались сквозь растительность в виде кустов и высокой травы, гордая собой Ёимия радостно рассказывала о своем удавшемся гениальном плане «похищения» подруги, о том, как она весь день планировала всё так, чтобы и свою небольшую, немного эгоистичную прихоть выполнить, и Аяке угодить, чтобы все относительно скрытно было. Не то чтобы это было сложно, но Ёимия заморочилась, и по этому явно была горда собой. Сказать, что Аяка была ошеломлена, это ничего не сказать. Она слушала довольный монолог подруги, разглядывая её мягкие черты лица, и почти безвольно плелась за ней, все ещё пребывая в лёгком ступоре. Осознание того, что кто-то готова стараться для неё, что кто-то волнуется и думает о ней и о её состоянии, даже как то, что кто-то готова «нарушать правила» ради неё, осознание что она может быть значимой на более близком уровне вводило её в небольшой ступор. Её мозг словно был не в состоянии понять, что такое действительно возможно. С одной стороны это значило, что она всё таки на виду у людей, а с другой стороны забота о ней и внимание  были такими приятным, прежде недоступными  для неё чувствами, что даже невольно вызывало на её лице улыбку.  Редко когда она действительно чувствовала собственную значимость для кого-то, не как важный член комиссии Ясиро или как кто-то популярная, а как личность.    Уже стемнело, ночной туман стал собираться росой на травниках, а после цепляться за ноги всякий раз, когда девушки ступали на траву, обдавая ноги прохладой. Аяка сразу заметила, как немного сменился угол подъёма, по которому они шли, а значит Аяка ведёт её на какой-то холм. Кажется, она даже предполагала, на какой именно. Пока они шли взволнованный и быстрый темп сменился размеренным, а довольный монолог Ёимии перетек в довольно приятную беседу, пока девушки шли рука об руку. Аяка даже, к её удивлению, перестала тревожиться о своей пропажи с торжества. Довольно быстро, или так показалось из-за интересного разговора, они дошли до конечной цели – верхушки холма. Это место было относительно далеко от фестиваля, но по прежнему достаточно близко, чтобы видеть огни ярмарки. Людской гул здесь не наполнял уши, а воздух не казался душным из-за разнообразия запахов и «тесноты», которая всегда преследовала Аяку на подобных мероприятиях. Тихо, ветер свободно обдувает лицо, и лишь расслабление сопутствует тебе в этом месте. Подметив то, как здесь хорошо, взгляд Аяки метнулся к чему-то, стоящему на стареньком пне. Судя по силуэту, слабо очерченому в ночной тьме, это была корзина. Корзина, наполненная вещами, которые Ёимия посчитала важными для благоустройства их вечера. В глазах Ёимии вновь свернуло волнение, и она наконец отпустила руку Аяки, подбегая к корзине и активно жестикулируя начала её разбирать.    – О смотри, смотри, слушай! Я специально выбрала это место, и даже корзинку собрала! Тут два пледа, бенгальские огоньки, сладости, которые я сама приготовила, все что надо чтобы встретить фейерверки и проводить день солнцестояния. Сейчас постелим и сможем нормально посидеть, а один я взяла на случай, если ты замёрзнешь. О, отсюда ещё вид на фейерверки хороший!! Отсюда они не будут такими громкими, знаю что шум не любишь, и увидеть мы сможем все детали огней! Скажи ведь что я молодец, хорошее место выбрала! – радостно, с нотками гордости, что уже много раз звучали за сегодня, начала рассказывать Ёимия, поджигая фонарик, который был в корзине и расстилая плед.    Аяка лишь молча стояла и наблюдала за ней, неловко переминаясь с ноги на ногу. Какая-то внутренняя тревога вновь вернулась, не давая ей покоя. такая вседозволенность для неё была впервые, но, раз уж она теперь здесь, делать больше нечего? Стараясь игнорируя нервозное ощущение внизу живота она сделала робкий шаг вперед, приближаясь к Ёимие, но не успела Аяка даже подойти к теперь лежавшему за земле пледу, её подруга вновь подскочила к ней, чуть ли не лично усаживая её на это покрывало. Ох, и откуда в ней столько энергии..? С лёгкой снисходительной улыбкой Аяка вновь выдохнула, принимая более удобную позу и расправляя ткань юбки, чтобы та закрывала колени.    –Ха-ха, даа, ты умница... спасибо...–сказала она, проговаривая последнее слово почти шепотом, словно стесняясь этой некой уязвимости перед ней.    Побег, хоть и не с делового, но важного мероприятия, наконец-таки обретённая свобода, отсутствие гула многочисленных людей и свежий ветер, слабо обдувающий её лицо, слегка выбивающий собранные в аккуратную причёску пряди, вызвали такое приятное чувства, прежде чуждое ей. Это волновало, до бабочек в животе нервировало, но при этом так сильно радовало. Примерно так ощущается свобода? Бунтарство? Аяка немного поёрзала, стараясь игнорировать это ощущение, и начала чувствовать себя немного неловко. Но от снова возможного погружения в немного мрачные мысли её вновь дёрнула Ёимия, которая теперь с широкой улыбкой протягивала ей подожённый бенгальский огонёк. Он шипел и искрился, теплым светом освещая такое, как Аяка начала думать, родное лицо.    – Вот, держи. Я лично изготовила эти бенгальские огни для нас, у них довольно муторная техника изготовления, но горят они долго и ярко!    С лёгкой улыбкой на губах, совсем слабой, но очевидно очень искренней, Аяка взяла сверкающий огонек, устремив к нему задумчивый взгляд. Сейчас действительно тот момент, когда она может расслабиться. Рядом с ней она чувствовала себя так хорошо, что, наверное, могла бы назвать это чувство «домом». Не как здание, в котором она выросла, а как мирная гавань, в которую она могла отчалить всякий раз, когда становилось тяжко, и была уверенна, что может расслабиться. Здесь её поймут. Примут, независимо от чего либо. Поддержат... Думая об этом, она вдруг почувствовала теплые руки, обвивающие её плечо, а затем она почувствовала, как Ёимия прильнула к ней, слегка приобнимая её. Честно, Аяка это совсем не ожидала, на мгновение в её голове промелькнула мысль, что пора избавляться от привычки так много думать, пока не услышала характерное, немного отдаленное громыхание фейерверков в небе, и её взгляд устремился в сторону шума    – Оооо, смори-смотри! Сейчас запустят мою гордость! Немного далековато для меня, но я уверена что вид отсюда тебе понравится! – пролепетала Ёимия в уже характерной для неё манере, указав рукой с бенгальским огоньком в небо. И действительно, сразу же небо заполнилось огромным количеством огней, сверкающими и переливающимися на темном полотне ночного неба. С громким шипением вспышки взрывались в небе красными огнями, рассыпаясь на кучу маленьких огоньков, что переливались в голубые огни, где-то там запускались ещё фейерверки синих вспышек, образуя незамысловатые узоры. Фейерверков было огромное количество, и все они были уникальны, вместе создавая какофонию звуков. Сердце Аяки замерло, пока она завороженно смотрела за хаотичным танцем вспышек на небе. В тот момент она поняла, что вот так встречать праздник было куда лучше, чем как она делала раньше: не было ни гула иди радостных возгласов радостных людей, воздух не казался таким душным, а шум фейерверков не раздражал так, как раньше. Было лишь уединение с девушкой, которую она считала действительно близким человеком, тепло её тела, прижимающегося к её плечу, и прохладный ветерок, который уже начинал обдавать кожу лёгким морозцем. Возможно, она не настолько ненавидела праздники, как ей казалось. На мгновение оторвав взгляд от неба она взглянула на девушку рядом с собой, на её рыжую небрежную копну волос, милое лицо, украшенное веснушками и глаза цвета янтаря, в которых всегда был тот задористый огонек, и в которых сейчас отражались огни. Да, возможно в этом было дело... Аяка мягко улыбнулась и уткнулась щекой о рыжую макушку, полностью отпуская контроль над собой. В конце концов, именно Ёимия всегда поддерживала, старалась помогать и внушала уверенность. Давно было пора позволить себе "дать слабину". Вспоминая все те моменты, когда Ёимия была рядом с ней, сердце Аяки немного сжалось. Только сейчас она поняла, насколько эта девушка, вечно наводящая хаос в её меланхоличном мирке, была важна для неё. Фестиваль продолжая ещё какое-то время. После кульминационного момента люди наконец стали понемногу покидать ярмарку, а продолжать праздник оставались лишь заядлые гуляльщики. Ещё какое-то время девушки продолжали сидеть, разговаривая о мелочах и просто отлично проводя время, пока наконец не разошлись. Спустились к месту проведения фестиваля, а там уже разделились каждая в своем направлении. Аяка возвращалась домой, чувсвуя себя так легко и умиротворенно. Понимала, что её брат уже точно заметил пропажу, в моменте, когда запускались фейерверки, возможно даже ожидала, что её начнут отчитывать, но сейчас это её не волновало. Мысли девушки были забиты тем новым чувствам и воспоминаниями о Ёимие, её солнечной улыбке и о том, как она в очередной раз вырвала её.