Permissiveness.

Ночь пустилась во все тяжкие: темнота, на небе ни облачка, и если бы вы видели это и вам сказали, что вместе с Солнцем ушли и Боги, оставляя людей со своими грехами наедине, вы бы, вероятно, поверили в это. Каждый сходит с ума по-своему и Нью-Йорк этому лишь яркое доказательство. Здесь жизнь никогда не останавливалась. Тишина никогда не наступала. И время шло вдвойне быстрее обычного. Вернее, так думал Крис, пока не оказался где-то в середине города на улице, чье название не вспомнил бы ровным счетом никогда. Он уже было разворачивался обратно домой, и был бы там через час, если бы не яркая вывеска бара: Утка, подсвеченная всяческими гирляндами. Бедновато, но оригинально. Через окна парень сразу заметил обилие шумного народа. Пропущу пару стаканчиков и домой в горячий душ. - промелькнуло в голове, ноги зашагали в нужном направлении. Открыл дверь. Свет сразу бросился в глаза. Помещение было недорогим и небольшим, но людей - море. Люди вытанцовывали, будто пытаясь снять самих себя, кто-то в уголку уже откровенно обжимался, а кто-то не стесняясь мог это сделать хоть за барной стойкой, хоть в центре танцпола. Все выкрашенные до невозможности. Пьяные до невозможности. Жарко. Невозможно. Заказав коньяк и заняв свое место возле бармена, он чувствовал как атмосфера клуба начинает давить по вискам. — Коньяк, пожалуйста. — бросает Кристофер небрежно, не глядя на бармена. И тут протягивается рука со стаканам. Всего мгновенье. Но этого хватило, чтобы Крис заметил насколько были красивы руки парня, покрытые татуировками. Переведя взгляд, он заметил еще и аккуратные губы, продолговатый нос и глаза, больше походящие на азиатский тип. Он быстро делал и принимал заказы, двигался отточено, и было в нем что-то пленяющее, что-то запретное. — А что это за коньяк? — заговорил Крис громко, чтобы его услышали, с целью услышать голос, а не получить ответ. — Davidoff, Господин. — мелко кивает, убирая руки за спину и складывая их лодочкой. Персоналу было положено обращаться к покупателям подобным образом здесь. Кристофер ухмыляется в ответ на такое обращение. Бармен с интересом пробегается взглядом по татуированным рукам аж до кончиков пальцев, по длинному лицу с неаккуратным, крупным носом и карими глазами. Делает это почти незаметно, дабы не показаться ничего не знающим в манерах человеком и останавливается на глазах. — Вы, как я вижу, явно не местный. Откуда, если не секрет? — Я с Бродвея. — возвышается, немного приподнимает подбородок в горделивом жесте. Сразу подмечает, что парень смышленый и достаточно открытый. Ему нравились такие. Но в обычной жизни такие всегда оказывались самодовольными козлами. Что ж, посмотрим, на что ты способен.. Ноа? Глаза зацепились за беджик на груди официанта. — Там, откуда я, закуски полагались бесплатно. Здесь, я вижу, так не принято, да? — К слову, есть здесь в целом не принято. Это клуб. Разве в Бродвее Вам не удосуживалось посещать подобные заведения? — вскидывает брови вверх, будто удивляясь на секунду. Улыбается кончиками губ, не перестает смотреть в глаза, опираясь ладонями на барную стойку и слегка наклоняется к лицу мужчины, имя которого все еще не знал. — Напротив. И, как раз исходя из этого опыта, я поинтересовался о здешних порядках. — приближается к нему, отвечая на физический выпад — А что есть в вашем заведении, чего нет на бройдвейских? — Я не думаю, что наше заведение как-то отличается от ваших. Все клубы на одно лицо. — говорит повседневным тоном. — Я не соглашусь. — делает несколько глотков своего напитка, чувствуя горьковатый вкус коньяка — Каждое заведение представляет собой разное. Конечно, схема построения и обслуживания у всех схожа, но ведь у каждого свой определений шарм. — говорит вальяжно и уверенно, отодвигаясь назад — Люди же разные везде. Каждый смотрит, думает, принимает тебя по-разному. Мы даже дышим по-разному. — последнее произносит с придыханием и заканчивает фирменным взглядом, немного прищурив глаза, соблазнительно поджимая губы. — И за всё время работы Вы не нашли ничего уникального? Вам никогда не встречалось что-то или кто-то, кто остался в памяти навсегда? Бармен закусывает губу, вроде продолжая смотреть в глаза Крису, а вроде превращая свой взгляд во что-то пустое, словно смотрит через него. — Нет. Но думаю, у меня еще будет время это исправить. — взгляд снова становится концентрированным. — Я хочу знать Ваше имя. — Крис. — протягивает свою руку и говорит в дополнение, когда их руки соприкасаются — Крис Черулли. — старается не показать свою заинтересованность к его рукам, пальцам, не опустить на их рукопожатие взгляд и не засмотреться, но лишь краем глазом замечает, как пальцы обвивают другую ладонь, а теплота рук проходится по всему телу — Вас зовут Ноа, верно? — Ноа Себастиан, всё верно. Рад знакомству, Господин Черулли. — специально выделяет «Господин» и улыбается кончиками губ. Крис одаривает его ответной улыбкой и проходит взглядом. Только сейчас замечает, как черная рубашка шла к его лицу. — К слову о уникальности, я нашел в этом баре нечто, что не забуду. — Крис тянет парня к себе, несильно, но чтобы намекнуть приблизиться к нему. Прислоняется к нему почти вплотную и закусывает губу, будто смущается. Всем своим видом показывает, что скажет что-то очень интимное, личное и видит, как Ноа это замечает, как в его глазах вместе с недоумением треплется надежда. Его будто парализует и впервые несколько секунд он не успеваю ничего предпринять. — Это коньяк. — черти внутри торжествуют. Садится обратно на место и непринужденно протягивает стакан — Повторите, пожалуйста. Ноа поджимает губы и чувствует, как немного розовеют щеки от волны жара. Кивает, разворачивается и за считанные секунды наливает ему новый стакан, так же ставя на стойку. И непозволительно долго оставляет свою руку на стакане, соприкасаясь с его пальцами. Крис начал эту игру и Ноа её принимает. Но начинает с малого. — Коньяк прекрасен. Но после второго стакана может начать заплетаться язык. А Ваш язык мне сегодня понадобится. — конечно, он прекрасно понимает двусмысленность фразы. — Я хотел бы провести оставшийся вечер за… разговорами. Что думаете на этот счет? — Коньяк никак не помешает нам, скорее напротив.. — улыбается как-то слишком победно — Даже после пятого стакана я буду владеть своим языком и рассудком более, чем похвально. — и без наигранного интереса произносит — А Ваш работающий язык не мешает работающим рукам? Я имею ввиду, что не хочу мешать Вашей работе. — Язык никогда не мешает рукам. Скажу больше, они даже дополняют друг друга… — голос звучит низко, бархатно и немного хрипло. — Имею ввиду, что разговоры иногда помогают отвлечься от работы, но от этого я не перестаю качественно ее выполнять. Смена моя скоро закончится - она последняя, клуб продолжит работать, но бар уже нет. Как видите, осталось мало желающих заказать напитки. К этому времени новых посетителей становится очень мало, а старые… сами видите. — обводит взглядом море людей, где, кажется, пьяны абсолютно все. Совершенно случайно цепляется взглядом за Криса, подмечая, что на нем свитер, а в помещении очень душно. — В свитере не жарко? — задает прямолинейный вопрос и пытается переубедить себя в том, что хочет, чтобы он снял с себя этот элемент одежды. Большинство парней здесь ходят без верха, в этом нет ничего такого. — Не представляешь, насколько сильно. Но ходить голым я не буду. — специально переходит на «ты», будто между слов показывая свое превосходство. Ноа вскидывает брови и ухмыляется, Может наглеть сколько хочет. Пока что это сойдет ему с рук - произносит в мыслях. — Могу отдать свою рубашку. Мне тоже жарко. Не волнуйся, она не грязная и в ней явно не так жарко, как в свитере. Голым походить я могу. Это всё, что я могу предложить тебе. — Пожалуй, я останусь в своей одежде. Не пойми меня неправильно, против твоей рубашки я даже предположить ничего плохого не имею желания, но думаю, что мне будет лучше остаться так или выйти на ул.. — и тут в голову рождается план. — У вас здесь есть прохладное место? Или вип-комната? Мы могли бы поговорить там. — естественно, оба понимали, что имеет ввиду Крис под «поговорить». — Могу предложить так называемую комнату персонала. Она небольшая, но там достаточно чисто. Ты согласен? Я могу уйти с работы на пятнадцать минут раньше. — вариант с уединением его больше, чем устраивал. — Какие жертвы, и все ради того, чтобы мне не было жарко.. Я польщен. Но лучше ты за это время сделаешь мне коктейль. — было внутри что-то, что всеми дорогами хотело противостоять Ноа. Не отказаться, не уйти, а сделать что-то язвительное. — Любой, на твой вкус. Но единственное условие: он должен быть таким, чтобы я его не забыл. — Не сказал бы, что это жертвы. — хмыкает между слов. — Сам ведь хотел поговорить, а уйти с работы немного раньше для меня выгодно. А коктейль я тебе успею сделать и за две минуты. — уверенно улыбается, но всё же для начала делает то, что хотел: быстро расстегивает пуговицы на рубашке, начиная с верхних, и кидает ее на барную стойку. Замечает заинтересованный взгляд Криса и внутренне ухмыляется. Он знал, что его тело, фигура шикарны и способны соблазнить многих. Рельефное, слегка подкаченное тело и красиво выступающие в некоторых местах кости - идеально ведь. Отворачивается, и начинает мешать напиток. Запоминающийся? Для него не вопрос. Крис не первый, кто просит подобное. Но первый, кому он приготовит свой личный рецепт коктейля. До этого он лишь импровизировал. Смешивает всё: алкоголь, лед, соки. На приготовление и впрямь уходит даже меньше двух минут и, обернувшись, ставит емкость перед ним, втыкая туда трубочку. — И впрямь быстро. — проговаривает и делает несколько глотков. У Криса даже глаза заискрились, стоило только вкусить этот вкус: нотки карамели, меда и мягкое послевкусие закружили голову еще сильнее. — Превосходно. — он неожиданно поднимается со своего места с напитком в руке, обходит барную стойку и садится на нее со стороны бармена, в нескольких шагах от него, как бы призывая подойди. — Льда добавь — бросает нагло и также самодовольно, как Ноа подавал себя — Пожалуйста. — напускная вежливость звучала еще наглее. Но почему-то Крис был уверен, что это выглядело притягательно, чем отталкивающе. Парень делает так, как Черулли просил и вручает ему в руки, находясь напротив. Видит, как Ноа смотрит на его положение и говорит: — Ты меня будешь ругать за мою выходку, верно? — довольно-нахально ухмыляется, делая новый глоток, и оставляет стакан на столе. Потом спрыгивает и подходит к Ноа почти вплотную — Я был бы не против — звучит от него тише и интимнее, чем прежние слова. Он завлекает Ноа в поцелуй. Это не был поцелуй с остервенением, с желанием достичь или добыть. Это было мгновенье, когда он решил показать открытость с быстротой движений: челюсть двигалась плавно, но не останавливалась, а язык он решил оставить на десерт. — Мне жарко. Очень. — отрывается, но остается у его губ, не разрывая их контакт и не убирая поставленной руки с его плеча, показывая, что все карты еще не выброшены на стол. — Мы идем в комнату. Прямо сейчас. — хватает его где-то в районе запястья и ведет за собой. Слава Богам, дверь была открыта. Буквально вталкивает его в помещение, закрывает дверь и вжимает его в нее же, после чего еще щелкаю замком. Так, чтоб наверняка. В комнате темновато, но тусклые источники света всё же присутствуют. Ноа прижимает его запястья к двери по обе стороны от головы. Губа закусана, рассматривает настолько похабным взглядом, насколько только может, словно раздевая его одними глазами. И он точно знает, что с этим парнем церемониться не будет. Впивается в приоткрытые губы напротив, сразу залезает в рот языком, кусая губы. Длиться это недолго, после чего он отрывается и резко делает шаг назад. — Очень жарко? Сними свитер. Кроме меня и тебя тут никого нет. Совсем некого стесняться. — говорит тихо, вкрадчиво, но в то же время достаточно требовательно для того, чтобы сломить всё сопротивления. Кристофер тонет, глазами опускаясь на его торс. Пьяно улыбается и делает шаг к нему навстречу, будто догоняя. — Я не стесняюсь, а вывожу.. - находится близко у его лица - И ты не волнуешься, а выводишь. — сзади парня располагалось маленькое кресло, куда брюнет и усадил Ноа, опуская руками за плечи. — Ты сам меня разденешь. — садится ему на колени, по обе сторон расположив колени и хватает одной рукой волосы, но не на затылке, как делают обычно, а те, что на теме, таким образом контролируя положение его головы. Другой рукой касается его шеи и ведет к животу. Рассматривает каждую деталь: ключицы, впадины, мышцы и довольствуется, как Ноа смотрит на это. Хоть и прикасался Крис, Ноа все равно не терял своей власти, полностью расслабившись и наблюдав за его действиями, приподняв подбородок. — И о чем же ты хотел поговорить с Господином Черулли? - он из-за всех сил хотел сдержать едкую насмешку, но не смог. После последнего его слова Ноа невольно усмехнулся, аккуратно вплел руку в его светлые волосы, бережно почесывая, словно пытаясь расслабить. Притянул к себе, приближаясь к уху. — Это уже не важно, верно? — горячо шепчет, задевая дыханием еще и шею. Второй рукой забирается под свитер, проводя по спине и по животу, иногда поднимаясь к ребрам, но не дальше, подразнивая. Если Крис не воспринимает обычный приказ - он попробует заставить его сделать это с помощью его же тела, переубедить. Повелительного тона и взгляда сверху не всегда достаточно для того, чтобы подчинить. Самое ключевое - дать человеку довериться тебе, быть бережным, но от этого не становиться менее требовательным. — Ты хочешь этого. Хочешь моих прикосновений, касаний моих губ к твоему телу. — спускается еще ниже, уже чувствуя рукой его привставший член, начинает осторожно поглаживать сквозь ткань штанов.. Не с целью возбудить еще больше, а скорее пытаясь зафиксировать его внимание на возбуждении. — Твой свитер мешает мне в этом, Давай, сними его. — вновь повторяет это, всё еще властно, но добавляя в голос теплые нотки. — Я хочу, чтобы его снял ты.. — он продолжает шепотом, будто умоляя — Пожалуйста. — берет его лицо в ладони и целует так нежно и трепетно. Без напора, ожидая от него ведущей роли. Совсем немного отрывается и смотрит на Ноа, ожидая действий. Этим рукам хотелось довериться, хотелось отдаться. Его голос мягкий, вперемешку с обволакивающим тоном отдается головокружением. Постепенно все это начало нравится: доходящая музыка, уходящая на второй план, надежное тепло, сексуальность, даже затекшие ноги. Крис чувствует теплые, поглаживавшие руки и миллиарды мурашек, бегающих нервов по всему телу от этой атмосферы. От интимности и напряжения кровь внутри циркулировала вдвое сильнее. Взгляд бармена полон похоти и чего-то темного. Ноа наблюдает за лицом Криса, его телом. За тем, как он тает в его руках, расслабляется, уже готовый подчиняться. Кажется, он смог найти к нему отдельный подход. Хотя бы сейчас. Он может поклясться, что с точностью чувствует каждую царапинку, каждую ранку на его губах. Ноа сносит крышу, он отвечает, углубляя поцелуй, но тоже осторожно. Длиться это недолго, Крис отстраняется первым. И Ноа мог бы продолжить настоивать на своем, заставить его снять этот свитер самостоятельно. Но все же прислушивается к его желанию, берется за края свитера и тянет вверх, снимая, кидает на соседний стул. Поднимает одну бровь в удивлении, с искренним интересом рассматривая. За свитером он не мог заметить, что на Крисе просто туча татуировок. Всё тело. Начиная с подбородка, заканчивая кончиками пальцев. Последний раз одарив оценивающим взглядом, смотрит в его затуманенные глаза и улыбается. Кладет руки на его бедра, а сам осторожно касается губами кожи на шее, будто пробуя на вкус. С каждым разом поцелуи всё грубее, и вот он уже покрывает тело синеватыми засосами, которые невозможно скрыть даже яркими татуировками. — Я вижу, как ты сходишь с ума, когда я прикасаюсь к тебе так… — коротко шепчет на ухо, после чего облизывает мочку, а рукой спускается с бедра ниже, помещая ее на пах и сжимая уже сильнее, чем в прошлый раз. Ухмыляется на стон сверху, снова возвращаясь к телу, целуя грудь, облизывая соски, спускаясь к ребром, животу. Сам он тоже конкретно так возбужден, но он пытался пока не фокусироваться на этом. Сейчас он хочет доставить удовольствие ему. Крис даже хотел издать ругательство, но вырвался стон, болезненный стон. Настигает волна животного желания. Он непроизвольно придвинулся бедрами, усаживаясь. Сознание будто отключилось, оставляя исполнение искушения и желания. — Черт… Чем ты меня опоил? — Он не жалел, что выпил. Не жалел, что надел этот свитер. Не жалел, что сейчас сидит на его коленях. Но жалел, что все еще находится в этих брюках. Он придвигается, меняя позу, и пытается собрать последние крупицы сознания, чтобы смотреть на него. Задевает член Ноа через одежду, а он, как никак, возбужден не меньше, чем Крис. Смотрит в глаза. Затуманенные. Похотливые. — Ничем особенным. В моём коктейле мало алкоголя. — его голос мягкий, прекрасно вписывающийся во всю эту атмосферу. Продолжает с легкой ухмылкой на лице. — В любом случае, всё, что происходит сейчас - не вина алкоголя. Ведь так? — закусывает губу, помещая руки на его ягодицы и резким движением придвигает ближе, так, что он чуть ли не сидит на его члене. Как же жарко. Как же тесно. — К черту иди.. — успевает бросить перед тем, как раскрывает рот и издает рваный выдох. Он ощутил насколько сильно возбужден Ноа. Просто безумно. Боги. Это сумасшествие. Всё нутро будто встает на коньки. Тугой узел внизу поднимается куда-то вверх. Весь алкоголь, сердце, мысли - всё, что он не мог контролировать еще минуту назад, сейчас, будто вместе заработали в ускоренном темпе. Ноа хватается за пряжку его ремня и ловко расстегивает. Приспускает, насколько это возможно в таком положении, его брюки с нижнем бельем. От этого внизу живота начинает тянуть еще сильнее, но он по прежнему не подает вида. Вместо этого, хватает его член, размывая предэякулят по нему и делаю несколько движений вверх-вниз, наблюдая за его лицом. — Господь.. - единственное из связного, что проговорил он между полу-выдохами и стонами. Нет, так не пойдет. Это не по правилам. Кристофер бедрами поддается назад, руками держась за его плечи. Слишком невыносимо и приятно. Крис даже не успел додумать своих дальнейших действий, но в голове уже щелкнула идея. Себастиан слишком самодовольный. Слишком самоуверен. А Крис для него повод для этого. Но это не та роль, на которую он подписывался. Эту улыбку он изначально хотел стереть. Хотел поиграться, возможно, не выиграть, но оставить отпечаток на нем. Блондин спускается к шее, ключицам, ребрам и животу. На фоне того шума, что сейчас творилась в клубе, они были ничтожны, но сейчас казалось, что нет ничего громче их сбитых дыханий, одновременно пытающихся надышаться и задохнуться в страсти. Руки еще сильнее дрожат, он не справляется с ремнем бармена. — Дерьмо. — пытается еще раз и еще, но он будто не является владельцем своего тела, Ноа сам справляется с этим, снисходительно смотря при этом. Захотелось даже ударить его. Но каким же сексуальным он был.. Одному Богу известно, как блондин еще сдержался и не выимел его еще тогда на барной стойке. Кристофер встает с его колен и садится на пол, стаскивая чужие штаны и бельё ниже и ниже, до колен. Обхватывает руками член, движется плавно, но не медленно. А затем тянется, берет в рот и начинает медленно ласкать головку то языком, то немного лавируя вперед-назад, двигаясь. К черту смазку, главное - начать. Ноа мелко вздрагивает от прикосновения к члену. Сначала он делает это лишь руками, а потом берет в рот и тут бармена уносит окончательно. Он всё же не сдерживает сорванный стон, сжимает руки в кулаки и откидывает голову назад, расслабляясь. Насколько же это, черт возьми, хорошо. Начав хоть чуть чуть себя контролировать, вплетает руку в его волосы и подталкивает ближе. Не настойчиво, скорее просто поощряя и призывая взять больше. Заглатывает глубже. Берет столько, сколько может. В минете три основных правила: двигайся, наслаждайся, чувствуй. Чувствовать нужно всё: от своих собственных ощущений до ощущений того, кому доставляешь удовольствие. И Крис чувствовал, как невероятно красивые руки на вид и невероятно выводящие на ощупь ласково проникают в волосы, будто приглаживая котенка. Крису нравилось, что ему нравилось. Он балуется языком, то обводя уздечку, то нежно прикасаясь. И Ноа это тоже нравилось - стоны сверху кричали об этом, а не свидетельствовали. Вновь берет глубже и начинает работать вверх-вниз, делая из губ вакуум. Ноа всё более прерывисто дышит. И блондин поднимает взгляд. Глаза, умеющие смотреть снизу хуже, чем доминант сверху, стреляют больнее пуль. Ноа опускает взгляд, видя всё как в тумане и встречается с его глазами. Боги, как же он смотрит… именно в такие моменты он переставал чувствовать свою власть и становился беспомощным перед партнером. Взгляд Криса делает этот эффект еще в десять раз больше. Он руководит процессом полностью. Коронный номер. Просто дебют. Отстраняется, продолжает руками двигаться от основания до головки — Держи волосы крепче — произносит, гранича между любезным тоном и шепотом, осипшим голосом. Переводит взгляд обратно, двигаясь руками, чтобы челюсть отдохнула и каждой клеточкой тела ощущает пристальный взгляд Ноа на себе. Пусть смотрит. Скоро это его и убьет. Возвращается ртом к головке, посасывает, берет в длину и чувствует, как всё тело Ноа хочет разрядки. Ноа уже близко. Он слышит его слова будто сквозь помехи. Не задумываясь, повинуется, делая так, как он говорит. Сжимает волосы. Не может насмотреться на него. Картина. Шедевр. Ноа уже очень близко. Вот теперь-то занавес. Он отстраняется. Резко. Встает с колен и выпрямляется. В голове бармена складывается пазл, а на губах Криса появляется всё более и более язвительная улыбка. Джекпот. Ноа готов скулить от того, как это досадно и даже больно. Хотя конечно, он этого делать не будет. Прослеживает взглядом то, как он резко поднимается и жутко ядовито ухмыляется. Вот же сученыш. На замену некой обиды приходит ярость. Его тело и так сейчас чересчур расслаблено, но ему приходится сжать кулаки. Просто чтобы деть куда-то злость и возбуждение. А он всё улыбается. Как же хочется стереть это всё с его лица. Заставить макияж течь по его лицу, сделать так, чтобы его щеки с превосходно острыми скулами горели красным от пощечин… что угодно, лишь бы сломать его. — Я хочу тебя всего — Крис делает шаг назад, будто остерегаясь его реакции, и садится на какой-то столик сзади — в себе. — говорить сладко, а поступать язвительно - талант, которому нужно еще поучится. Его сладкий голос ласкает слух, а грязные слова еще больше скручивают низ живота. Сначала он до конца снимает с себя штаны с бельем и обувь тоже, оставаясь полностью обнаженным. Так удобнее. Поднимается со своего места и медленно подходит к нему. Власть и доминантность во взгляде возвращается, смешиваясь с злостью. Он останавливается перед ним в нескольких сантиметрах, выпрямляется. Смотрит на него так, словно это он сейчас абсолютно голый перед ним, а не наоборот. Впрочем, обнаженность никак не мешала Ноа. — Повтори, что ты сказал. — голос стал заметно хриплее и немного ниже, но остался всё таким же ледяным, как сталь. Находясь под прицелом звериного взгляда Крис нервно сглотнул. Мозг будто поражает тысяча холодных игл. Даже ноги онемели. Он надвигается, как тигр на зебру, и сбегать не хотелось. Почему-то этот страх, перемешанный с возбуждением, нравился. Так нравился, что кружилась голова. И еще один шаг, еще секунда, и Крис бы вновь опустился на колени закончить начатое. Уверенный и злой голос раздается прямо в лицо. Он рассержен и, Боги, как же авторитетен. Но ведь на любого монстра есть ошейник. — Я хочу тебя.. — рукой касается плеча, нежно опускается вниз до ладони и сжимает её, растопыривая пальцы — Я остановился, потому что больше не могу терпеть это.. — с стойким взглядом встречается абсолютно безобидный и просящий, хотевший ласку и заботу, готовый принять эту холодность. Пальцы в ладони сжимаются сильнее, сердце делает кульбит, замирая. Ноа ухмыляется его просящему тону и взгляду, прикосновениям к руке. Еще секунду назад он был наглым и уверенным, а сейчас выглядит умоляющим. Перед тем, как начать язвить ему, он вел себя точно так же. Ноа не мог дать ему сделать это еще раз. Прижимается к нему вплотную и притягивает свободной рукой к себе за шею, максимально приближая к себе лицо Криса, но оставляя губы в нескольких сантиметрах друг от друга. — Не стоило начинать то, что не можешь закончить. Особенно, когда это может меня разозлить… — говорит тихо, опаляя его губы дыханием, но не теряя ледяных ноток в голосе, которых после его выходки стало в несколько раз больше. Забирает из плена его пальцев вторую руку, аккуратно вплетая в его волосы и тут же резко откидывает его голову назад. При этом не убирает руки с шеи, в какой-то мере по-садистки улыбаясь его болезненному стону. — Я был с тобой слишком нежен, м? — теперь не говорит, а шепчет, и не в губы, а прямо в ухо. После чего уже в излюбленной манере проводит по нему языком. — Совсем нет.. — не говорит, а также шепчет с подрагивающим голосом. Рука мгновенно касается покоившиеся руки на шее и сжимает её, не столько чтобы контролировать, а чтобы касаться его рук. — У меня никогда такого не было.. я всегда заканчивал. Но, Богом клянусь, Ноа, ты так.. хорош, я не могу терпеть. — чуть ли не со слезами произносит, всматриваясь самыми невинными глазами. Если Ноа скажет, что его слова, сказанные еще таким жалобным тоном, не льстят ему, то солжет. Кончики губ невольно тянутся вверх, образуя легкую ухмылку. Кладет левую руку на его бедро, а правой тянется к его лицу и берет за острый подбородок, приподнимая так, чтобы он смотрел ему в глаза. — Так хорош, что ты решил начать злить меня…? — снова говорит тихо, голосом, который пробирается прямо в голову, в разум и захватывает его почти полностью. Сопротивляться ему бессмысленно. Проводит большим пальцем по нижней губе Криса, не отпуская подбородка и, смотря на него через занавес свисающей челки, тут же резко переводит взгляд обратно на его глаза. — Открой рот. Смотри мне в глаза. — раздается приказной тон. Он решает помучать его, оттянуть момент. Крис открывает рот, берет большой палец прям у основания и начинает посасывать так же, как член Ноа недавно. Смотрит на него так же. Пусть вспомнит момент удовольствия. Начинает двигаться ртом вверх-вниз, приспускается, языком касаясь ногтя. Раздвигает ноги. Своей рукой прикасается к его руке на бедре и протягивает её к внутренней части бедра ноги. Издает стон, чувствую, как напряжен, и чуть не прикусывает палец. Вновь берет до основания, останавливается, теперь посасывая фалангу. А затем говорит, немного отстранившись и выпустив изо рта палец. — Я неправильно выразился.. — произносит с осторожностью — Ты так хорош, что я не могу продолжить. Даже сейчас. — притягивает его за плечи и целует. И произносит в миллиметрах от его губ — Я прошу, пожалуйста.. — выгибается в пояснице, когда рука Ноа начинает двигаться ближе к стояку. — Я сейчас сойду с ума.. — Сердце забилось как сумасшедшее. Внизу всё спыхнуло. — Если ты еще не понял, заставить тебя сойти с ума в моих руках - моя основная цель. — поглаживает его бедро. После чего берет его член в руку и делает движение вверх, вновь отпускает. Чертова пытка. Берет две его руки в свои и прижимает к столу, по обе стороны от его бедер. Он не может прикоснуться к себе или к Ноа. — Но-оа.. — голос дрогнул. Он медленно ведет по бедру. Всё тело сосредотачивается только на одном месте - в паху. Как же тянет. А сукиному сыну нравится видеть, как Крис мучается. — П-пожалуйста. — весь дрожит, руками вцепляется в плечи напротив, находя опору только в Ноа. В его глазах - мольба и слезы, вызванные возбуждением. Ноа слишком нравится смотреть на то, как он мучается. Он будет медлить. — Что «пожалуйста»…? Скажи мне это. — Ноа знает, какая он тварь, но ему нравится. Он клянется самому себе, что долго его изводить не будет. Он сам этого не выдержит. Бармен видит, как он сжимает челюсти до скрипа зубов, чувствует, как он впитывается в его спину ногтями. Он не хочет подчиняться, но одновременно с этим жаждет этого. Прекрасно. Ноа готов смотреть на его умоляющее лицо вечно. Его тяжелое дыхание. Это всё до боли тянет мышцы внизу живота и вселяет уверенность. Крис поднимает подбородок вверх, совсем не горделиво, и смотрит не властно, а неотступно просяще — Трахни меня. — отчеканивает всего два слова, смотря как на прицел в глаза напротив. То, как он проговаривает эти заветные два слова, становится последней каплей. Ноа кивает и резко отстраняется, поворачивается и подходит к рюкзаку, с которым пришел сюда. Он частенько находил тут кого-то на одну ночь, поэтому брать с собой презервативы и смазку стало традицией. За то время, что Ноа отошел, блондин смог заметить большое зеркало, висящее на стене слева от стола. Он нагой, на столе, взгляд затуманен. Ноа, должно быть, часто смотрится в зеркало. Уж это самодовольство затмевает даже воздух для него. Взгляд вновь цепляется за него. Он подходит, как единственное спасение и причал, как долгожданная находка. Монстр, которому хочется принадлежать. Трясущиеся руки не дают справиться с молнией с первого раза, но всё же он делает это и в спешке достает всё необходимое, после чего возвращается. Кладет всё на стол, рядом с ним. Помогает ему развернуться и нагибает над столом. Для удобства. Не сдерживается и обводит пальцами позвоночник, чувствуя, как его кожа покрывается сотней мурашек. Наносит большое количество смазки на пальцы, вводя в него один. Ягодицы сжимаются. Туго, но не узко. Ноа у него не первый. Где-то глубоко становится чуточку необоснованно-обидно. Но всё же это скорее хорошо. Ему не прийдется долго возиться с ним. Вводит сразу второй палец. Чувствуя, что ему не должно быть больно, лишь слегка дискомфортно, но тем не менее, наклоняется к уху и заботливо шепчет: — Крис? Всё хорошо? — Голос бармена такой отрезвляющий, такой успокоительный для Криса. — Да. Продолжай. — поворачивается и лишь на мгновенье ловит этот взгляд. Кивает, слыша его утвердительный ответ. Продолжает двигаться в нем двумя пальцами, вслушиваясь в его едва слышные стоны и сбитое дыхание. Добавляет третий. Он мог бы попробовать войти в него уже после двух пальцев, но цель Ноа - доставить ему минимум боли и дискомфорта и максимум наслаждения. Несмотря на то, что он и сам дико возбужден и ужасно хочет оттрахать его. Когда бармен уже точно стал уверен, что этого достаточно, он вынимает пальцы с хлюпающим звуком. Открывает презерватив зубами, понимая, что и так скользкие от смазки пальцы вряд ли будут хорошо слушаться. Воспользовавшись презервативом и смазкой, несильно нажимает рукой на его поясницу, заставляя прогнуться еще больше. Закусывает губу, приставив к нему головку. Медленно входит, не удерживаясь и закатывая глаза, пока рука достаточно сильно сжимается на его бедре. Просто безумие. Внутри смешивается абсолютно всё. Ноа делает пару аккуратных толчков, каждый раз входя всё глубже и глубже. Его сладкие стоны.. Наклоняется к нему, не переставая двигаться, и оставляет несколько невесомых поцелуев на шее, на лопатках. И, стоит случайно повернуть голову… Зеркало. Чертово огромное зеркало перед ними. Он выпрямляется, берет свободной рукой его волосы, несильно тянет вверх и поворачивает его. — Смотри туда. — улыбается, ловя его взгляд. Выгибающийся под ним, весь потный от жары и возбуждения. И он, смотрящий в его глаза, чуть приподняв голову, выпрямившись и двигаясь в нем всё быстрее. Незабываемый момент, который в голове останется одной из самых ярких картин. Стоящий сзади обнаженный бармен, раскованный и вальяжный, что сейчас насаживает свой член в него с наслаждением и упоением. Кровь нещадно поступает к щекам. Его напряженный взгляд, карие глаза - граничащая грань между рассудком и чувствами. — Глубже. — Кристофер жадно всматривается в это, так по-блядски получая удовольствие и повышая ставку. Пошло? Еще как. Чувствует трепет невидимых крыльев, предательски обнажая все раскаленные ощущения, испытывает необъяснимую смелость и триумф, когда он выполняет это и приказывает ему — Оттяни мне волосы.. — рука сжимается в волосах так сильно, с необузданным возбуждением и влечением. От стягивания в глазах появляются черные точечки. Животный инстинкт. Он сжимает стол сильнее, чтобы устоять на ногах, чтобы не сжимать его там так сильно, чтобы сохранять координацию и не потеряться в собственном соблазне и искушении. — Чаще. — Секс с зеркалом - это как смотреть порно, но с собой: смотришь - возбуждаешься - одновременно получаешь то, от чего возбуждаешься - и возбуждаешь еще больше. Вечный двигатель. Толчки всё набирают обороты. Кристофер не сдерживает ни одного своего стона, специально делая так, как нравится Ноа - он видел огни в его глазах и руку сжимающуюся на бедре, когда до него это доносилось. Они доходят до того, что ритм становится бешеным, а тела бесконечно шлепаются друг о друга, создавая громкий звук. Непрерывно смотрят в зеркало с таким упоением, с жадностью. То, как он прогибается в пояснице. Как его пальцы до побеление сжимают стол. Просто чтобы за что-то держаться. Его голодные, дикие глаза. Его волосы, которые Ноа, по его собственному желанию, наматывает на кулак и тянет к себе. Видит, как ему больно и как хорошо. Черт возьми. Всё пространство становится мутным. Звуки проходят приглушенно, а из звуков лишь клубная музыка где-то далеко-далеко, тяжелое дыхание, их частые стоны и шлепки тел друг о друга. Буквально вдалбливает его в этот чертов шатающийся под их напором стол, слыша его хриплый голос. Крис громкий, он не сдерживается. Ноа это нравится. Безумно. Нравится его отдача. Трахается так, будто это его последний секс и через несколько минут случится конец света. Двигается в бешеном ритме, но вскоре начинает двигаться медленнее, но сильнее. Сложно делать это быстро и жестко одновременно. Сжимает волосы еще сильнее и продолжает оттягивать. Он задевает такую точку, что по телу проходят раскаленные искры. И еще раз. Стон. По позвоночнику проходит волна удовольствия. — Н-Ноа.. — голос охрип, он едва смог произнести эти три буквы, гранича между шепотом и криком. Перед глазами плыло. Каждый толчок отдается током по всему телу, мурашками, болью в голове и бешеным давлением. Кристофер на пике. Он слышит, как Ноа протяжно стонет и выходит из него. В груди защемило. Почему-то это и льстило, и порождало внутри пустоту. Рука отпустила волосы. Мужчина мгновенно почувствовал облегчение и возбуждающее покалывание. Он повернулся лицом к Ноа, сел на стол, и, нахмурившись, произнес: — Я сам? — звучало так безразлично и гордо. Черулли проглотил ком обиды и надежды, чтобы произнести это так, как произнес. Я сам.. раздается в голове Ноа несколько раз, таким холодным и безразличным тоном. О нет, он точно не привык к такому. Ноа занимается сексом ради трех вещей: прелюдии, удовлетворение партнера и удовлетворение себя. Некоторым может показаться это странным, но самый важный пункт - второй. Он явно затмевает третий. Свое удовольствие он получал за счет удовлетворения партнера. А сам процесс секса не особо важен. Да, именно он приводит к разрядке, но куда более возбуждающая и запоминающаяся часть - прелюдии, не так ли? — Ни за что… — более менее возвращает своему голосу былую власть, хоть он и звучит слегка осипшим, и одаривает Криса улыбкой. — Слезай со стола. Скорее всего стоит винить Луну не в той фазе, ретроградный Меркурий, освещение комнаты, алкоголь, Господа, да что и кого угодно, но когда Кристофер увидел эту улыбку, эти краешки губ, поднимающиеся вверх на изнеможенном, но таком прекрасном лице, в груди что-то щелкнуло. Он встает со своего места, теперь опираясь на стол лишь руками и чуть не вздрагивает, когда Ноа мимолетно касается тела, спускаясь вниз. Резко опускается на колени. Перед Крисом. Поднимает на него взгляд, смотря хоть и снизу-вверх, но всем своим видом показывая, что доминирующий тут всё еще только он. Что его удовольствие сейчас только в его руках. Крис специально поднимает глаза вверх, чтобы не видеть эту картину. Потому что если посмотрит, кончит прямо сейчас. Ноа берет его у основания. Виски пульсируют. Тело горит. Он чувствует дыхание возле своего органа, чувствует язык, губы, а затем и щеку. Воздуха не хватает. И не успевает даже ничего подумать, как миллион молекул расширились до размеров атомов. Выгнулся в спине. Руки сильнее сжимают стол сзади. Гортанный стон. Внизу все пульсировало. По телу побежали мурашки. Стало еще жарче. В глазах карусель. И именно в тот момент, когда он вздрагивает, сорвано стонет и откидывает голову назад, Ноа вбирает его глубоко, позволяя сперме попасть прямо в горло и глотает остатки. Он кончил. И какую же безумную волну удовольствия Ноа испытывает от этого. Он заставил его кончить. Крис отчаянно пытается восстановить сбившееся дыхание. Он открывает глаза, видит эту картину и даже не может произнести слова от переполнения эмоций: восхищение, возбуждение, желание, недоумение и бешенство. Ноа оставляет смазанный поцелуй на его бедре, после чего на еле разгибающихся ногах поднимается с колен. Уже успели затечь. Любуется его обмякшим и уставшим видом. Он хотя бы подозревает, насколько прекрасно выглядит? Отходит, молча подбирает его свитер, штаны, и подходит обратно. — Держи. — аккуратно протягивает ему, ожидая, пока он возьмет. Пару минут назад его голос был требователен, взгляд - властен… а сейчас он ведет себя максимально мягко и ласково. — Спасибо — одаривает его самой искренней улыбкой, на которую способен. Берет одежду, но не спешит одеваться, почему-то хочется, чтобы он смотрел. Ноа вновь делает несколько шагов назад, подбирая уже свои вещи, натягивая на себе боксеры и брюки вместе с ремнем. Обувается и смотрит на него снова. — Тебе принести чего-нибудь? Воды, может. Ты весь вспотел, тебе бы не помешало. — Мне ужасно хочется коньяка, но ведь касса уже закрыта.. Это будет проблемой? — закусывает губу. — Не будет. — улыбается ему и кивает, уже идя в сторону двери, ведущую обратно в шумный клуб. Щелкает замком и выходит, закрывая за собой дверь. В мозг ударяет громкая музыка. Ноа будто перемещается между мирами: из тихого и спокойного в шумный и активный. Подходит к барной стойке, забирает свою рубашку, которую в спешке так здесь и оставил, а потом берет целую бутылку коньяка. Оглядывается. Что ж, ничего не изменилось. В его обязанности не входит следить за этим огромным стадом пьяных и громких людей, так что после своей смены он может заниматься абсолютно чем угодно. За порядком следит охрана, и выгоняет людей из клуба во время его закрытия тоже она. Возвращается обратно к Крису, кидает рубашку на стул и заговорщически улыбается. Подходит и вынимает из-за спины бутылку коньяка, вручая ему. — Он пришелся тебе по вкусу, верно? Значит заберешь всё. У Криса щеки предательски стали алыми, а лицо загорелось. Это какое-то смешанное чувство смущения с детской радостью и шалостью. Кивает в знак согласия и продолжает — Ведь он - самое незабываемое, что я нашел здесь. — он не знает своей цели, зачем играется с ним. — После тебя. — говорит эти два слова шепотом, смотря только в его глаза и отпивает глоток. Так делают только шлюхи, он знает. Но как же чертовски Крису нравится задавать правила игры.