Чат, ну вы и шалуны.

Вечером, провожая ребят, Саша обернулся к Леше, который уже зашнуровывал свои кроссовки, собираясь домой. —Может останешься? А то уже поздно. —Нет, я хочу домой — уже мечтая о своей мягкой кроватке и подушке отмахивается Кореш. —Лех, извини, но я тебя не пущу в такую темень, так что ты остаешься.Тем более ехать до дома больше часа.Иди давай на кухню, я сейчас всех провожу и приду. Леша молча отправляется обратно в глубь квартиры. В голове смута после инцидента на стриме.Внутри до сих пор неприятный след ощущения той непонятной близости. —Саш, зачем ты это сделал? —Я же говорил, задание из чата.Чего ты так зациклился? —Ничего… —Что хочешь? Пицца норм? Тут рядом есть пиццерия, доставят быстро. —Я не хочу есть, спасибо — взгляд Леши зацепился за темную точку на столе и на этом обсуждение блюда на ужин было закончено. До момента доставки еды они просидели молча.Леша, смотря на стол, Саша — смотря на него. —Лех, что с тобой? — в ответ лишь покачивания голова в стороны. —Уже не смешно, ты полчаса молчишь —Тебе не было противно это делать? —Почему мне должно быть противно? —Обычно ты такого не делаешь. — за эти полчаса Леша первый раз посмотрел на Парадеевича. —Лень, перестань переживать, давай есть.А то если я сейчас не поем, я тебя захаваю вместо пиццы. Поесть не получается.У Леши дрожат руки.Не просто дрожат, а трясутся как будто живут отдельной жизнью. —У тебя есть с собой успокоительные твои? —Нет — таблеток нет точно так же как и сил, чтобы перестать их постоянно пить. —Плохо — доев свой кусок пиццы и пересев на диван Саша зовет бедолагу к себе — Иди сюда. Дождавшись пока тот соизволит перенести свою тушу на диван, он аккуратно его обнимает.Слегка поглаживает друга по голове и спине, стараясь его успокоить. Дрожь в руках перекидывается на все тело. —Ты чего теперь весь дрожишь? —Приятно — шепот разлился по кухне — Не должно быть так приятно от рук друга, понимаешь? Не должно…- состояние на грани срыва давало о себе знать.Покрасневшие глаза, блестящие от частого облизывания губы, ярко розовые щеки, все говорило о том что Леше постепенно становится плохо. —Леш —Я не знаю почему так происходит, я не специально, это все какая-то ошибка, что я так все это воспринимаю.Возможно из-за того, что антидепресанты сменились– перебив друга он начинает оправдываться — И я не гей, никогда им не был.Все что я делал всегда это правда было по братски, я никогда это не опошлял и всегда тебя уважал, ты не думай пожалуйста что я — договорить ему не дали. —Леш, замолчи и посмотри на меня.Ты мне не противен.И если бы мне было неприятно я бы этого не делал.Да, возможно это ошибка, но на ошибках учатся, ведь так? — помолчав с минуту, рассматривая лицо Леши он добавил — Пусть и мы чему-то научимся? И Парадеевич целует. Аккуратно, не торопясь сминает губы.Слегка надавливая рукой на грудь, дает лечь на диван и сам наклоняется. Пухлые губы, скрывающие железки на зубах мягко охватывают чужие, грея, как теплое одеяло в середине октября, когда на улице дождь и листва начинает опадать. Тело окутывает колючий мороз, заставляя замереть, а после разливается тепло. —Ты опять забыл дышать — эта фраза выводит Лешу из ступора. —Зачем ты это сделал? Это же не правильно, нельзя же так, мы не можем — слова закончились шепотом в коротком поцелуе. —Нам все можно И внутри снова все переворачивается. И гиппопотамы снова вышли погулять.