Неделька выдалась изматывающей.
Попытки вытрясти с бухгалтерии нужные цифры, ссоры с пиар-отделом, беготня по этажам, звонки от родителей, которые все наровились поболтать и пригласить его с Му Цином в гости, чтобы заладить любимую шарманку: Где кольцо на пальце? Когда свадьба? Планируете детей? Услышав снова от матери о ребенке, медленно опуская руки на живот и пытаясь почувствовать что-то, улыбался, как идиот, и несколько расстраивался, что идет уже третий месяц, а его и вовсе не видно. Фэн Синь не хочет ничего и никому говорить до четырех месяцев. Решение поддержали, но теперь, кажется, о свадьбе заговорят не только родители, но им это не нужно еще. Может, немного позже? Им торопиться не куда, все, вроде, стало налаживаться и Му Цин малость освободился, потому не нужно этого. Единственное, что желал сделать после такой сумасшедшей рабочей недели, так это выспаться, и, желательно, один в подушках, коих стало в кровати больше.Вот только у Му Цина были другие планы...
Чувствуя на своей макушке легкие поглаживания и открывая один глаз, замечая расплывчатое пятно, что от него что-то требовало, повернулся на другой бок и укутался с головой в одеяло. Совсем рядом слышится тяжелый вздох, а после, на самом краю, прогнулся матрас, что заставил снова перекатываться на другой край. — Синь, скоро двенадцать. Он не собирается смотреть на время, как и вставать, ведь было абсолютно наплевать на это, — хоть семь вечера и пропустит завтрак с обедом, но не уйдет с кровати. — Синь. Чувствуя легкую прохладу, когда убрали одеяло с лица, резко зажмурился и уткнулся лицом в подушку, — слишком светло. — Вставай,— пытаясь забрать подушку, чувствуя, что станет для любимого врагом номер один, лишь вздыхает,— тяжело. — Мне нужна помощь. Подушку все же отпустили, а стоило это сделать, как она тут же полетела в ошарашенное лицо темноволосого, который не ждал такой подлянки и упал на кровать. Разговаривать он был не настроен, но, если Му Цину нужна была помощь, то придется на немного прервать свой сон. Быстро подскачив, чувствуя легкое головокружение, но забив на это, резко перекидывает ногу через чужие бедра и оказывается на нем, а стоило потянуться того поцеловать, как почувствовал ладони на своем животе.Срок еще маленький, а он уже... Параноик.
Закатывая глаза и перехватывая запястья, точно возводя вверх, резко нахмурился, когда скользнул рукой вниз и не почувствовал вставшей проблемы. — Фэн Синь, какого хрена? Не успевая среагировать и получая по лицу все той же подушкой, заметил раскрасневшегося Му Цина, который был готов рвать и метать, а его жертва точно была перед ним. — А нахрен ты меня будишь, если все в порядке? Му Цин лишь шлепает себя по лбу ладонью, выпутывается из под парня и спешит на выход из комнаты, при этом не забыв напомнить о том, что он «чертов извращенец». Сон больше не шел, лишь праведный гнев, ведь получить подушкой по лицу за исполнение просьбы было слишком, потому поднимается с места и спешит следом за ним, пока тот нервно ходил по комнате и пытался не обращать внимания. — Я жертвую своим сном, чтобы помочь тебе, а ты меня бьешь? — шепча это, замечая, что на него вовсе не смотрят, лишь краснеют, начинает заводится. — Или ты хотел, чтобы я тебя? Так, блять, просто попроси! Вместо ответа в него летит шляпа с широкими полями, которую ловит на лету и рассматривает, — соломенная, купленная из интернет магазина, с красивой темной лентой. — И зачем мне это? — Придурок,— садясь на диван и понимая, что тот этого не помнит, лишь скрещивает руки на груди. — Сегодня моя очередь устраивать свидание. И я попросил тебя помочь собраться. Закрывая лицо этой же шляпой, понимая, что напрочь забыл об их уговоре и дне, который повторяется каждую неделю, лишь тихо извиняется и помогает найти белоснежную тюль на верхних полках, куда самолично туда складывал, и несколько виновато поглядывал на Му Цина. — Замотался и... Забыл, вот и подумал, что... Му Цин кивает, благодарит поцелуем в щеку и напоминает о завтраке на столе, ведь им ехать туда придется долго. — Мне, кажется, или у тебя выросла потребность в сексе? — понимая, что не стоило говорить об этом шатену, когда тот пил чай, лишь похлопал по спине, — доведет же. — Просто, ну, я-то не против, но ты выглядишь.... Несколько неугомонным. Фэн Синь и неугомонный в постели? Да нет же, наоборот, с беременностью начало тошнить от многих людей и хочет больше времени проводить в одиночестве, или рядом со своим Му Цином, который задерживается на работе дольше обычного и заставляет волноваться. Да, возможно, он начинает ему капать на нервы своим «Скажи, что ты меня любишь еще раз» или «Обними и поцелуй», но это все гормоны и... — Я просто хочу проводить с тобой время вместе. — Нет, я тебя не обвиняю, просто... — понимая, что может навлечь на себя гнев, лишь тяжко вздыхает, – Фэн становится невыносимым собственником. — Каждое такое время ты сводишь к сексу. Фэн Синь хмурится и готовится разразится гневной тирадой, но вспоминает о планах на сегодняшний день и решает несколько повременить с этим, ведь не каждый раз пытается это сделать. Да, стал тактильным, хочет его всего и сразу в определенные моменты, но это же не означает, что пытается его раздеть и изнасиловать, хотя прошлой ночью был и вправду несколько несдержан и... — Извини за ночь. — Четыре раза за час, — прошептав это, как проклятие, слегка вздрогнул, когда заметил золотистый взор на своей заднице, — черт. — Просто, давай сегодня без этого, хорошо? Фэн Синь обижен до глубины души, ведь тот резко повернулся и спрятал свою задницу от его взгляда, кивает и идет мыть посуду. — Я обещаю сегодня к тебе не приставать. Му Цин вздыхает и кажется несколько успокаивается, настолько, что забывает о привычке своего мужчины, когда проходит мимо и чувствует резкий шлепок по своей заднице. Му Цин не остается в долгу и пару раз сжимает пальцами бока, пока тот не убирает его руки, шепчет в спину «Павлин» и не уходит переодеваться. Нужно сосредоточится на свидании, которое должно пройти «отлично» по муциновскому плану, ведь все вещи были собраны, как еда, место приготовлено еще с утра, а сам Фэн был несколько озадачен тем, что ему не разрешили надевать джинсы, а кинули белые шорты с огромной футболкой. — И что придумал на этот раз? Фэн Синь не совсем помнит, кто из них решил ввести традицию в виде еженедельных свиданий в субботу, но точно знает, что использовал почти все свои идеи, ведь прогулка на велосипедах по всем значимым для них местах в Пекине было крайней мерой. Идей почти не было, ведь за четыре годы вся оригинальность была потрачена, а предложить провести время за просмотром фильма означало проиграть в их маленьком пари. И кто его за язык дернул сказануть, что выполнит любое желание, если повторится в их свиданиях или начнет с банального? — Все нормально? Кивая собственному отражению, понимая, что слишком задержался, раз даже Му Цин решил заглянуть в спальню и проверить, заметил интересную вещицу в бледных руках и нахмурился, — белая лента, снова она. — Просто возьми ее, потом уже. Фэн Синь кивает и забирает, хочет еще взять сумки, но замечает недовольный серый взор и идет налегке, — вот и как это понимать? Дуется, садится на переднее сидение и снова мирится с тем, что его водитель сам прекрасно справляется с багажом и еще кому-то что-то строчит. — Любовникам пишешь? Стоило только сесть Му Цину и услышать то, что совсем не хотелось, все же поставил телефон на подставку и мотнул головой, — шутка, точно она, но их стало слишком много. — Ага, Мингуану с Хуа, спросить, что они делают завтра вечером, — слыша тихое «Ясно», лишь тянется того поцеловать и завязать глаза, как они договаривались.— Смотрел по навигатору, как проехать в то место быстрее. Фэн Синь верит, ему не давали поводов сомневаться в этом, но это не значит, что другие это знают, — двое упомянутых слишком уж близко общались с Му Цином и могли спокойно начать лапать, даже в шутку, хотя он не раз просил этого не делать. Ладно, возможно, он немного им завидует, ведь Му Цин не любитель проявлять чувства на публике, а ему самому неизвестно, когда желание обнять станет выше его сил. — Синь, они оба заняты, а я не встречаюсь с женатиками, так ещё и при живом парне, — надеясь на то, что эти слова не доведут до безрассудных обвинений, лишь тяжело вздыхает и выезжает на главную дорогу. — Ты- Я люблю только тебя. — Я знаю, — прислоняясь к окну и кивая, чувствуя себя ребенком, который вновь не поделил матушку с отцом, лишь прикрыл глаза, — толку ноль, все равно ничего не видит. — Разбуди меня, когда приедем. Му Цин обещает это сделать, а стоило закрыть глаза и заснуть под тихую мелодию с легкими покачиваниями, как и вовсе решил доспать за предыдущую неделю. Просыпаясь вновь от легких поглаживаний по плечу, не сразу вспомнив, что на нем лента, хотел было убрать, но тут же перехватили его запястья. — Я буду рядом. Слова успокаивали, заставляли довериться и стать глазами, держать за руку и на каждое тихое предупреждение, лишь слегка подскакивать, когда внутри все сжималось от легкого чувства падения. Пытаясь понять на слух «Где они?», лишь хмурился, когда чувствовал, что они идут с горки, а свист проезжающих машин стал тише, точно отошли от трассы, а пение птиц громче, — неужели они в лесу? — Му Цин. — Тише, тут ступенька, возьмись за перила, — нащупывая что-то подобие перил и чувствуя хватку на локте, чуть не грохнулся, когда не ощутил ее. — Хочешь передохнуть немного? — Звучишь, как моя матушка. — Спасибо за комплимент. Пытаясь успокоится и отвлекаться на шутки парня, все же в какой-то момент приноровился и стал вдыхать запах леса, тот непередаваемый аромат хвои и мокрой земли, которую не купишь ни в одном магазине и не найдешь в парке, где даже газон искусственный, забывается и чуть не запинается о корягу, но его успевают подхватить и поставить обратно. — Нужно идти босиком. Фэн Синь сомневается, когда слышит такое, но понимая, что с него чуть ли не стаскивают сланцы, все же снимает и берет их в руки, а следующие шаги, кажется, стали больше, стал делать в воде. — Они же резиновые. — Не важно, просто иди, я скажу, когда можно надеть. Очень хотелось его прибить, ведь можно, кажется на камнях и вовсе подскольнуться, но тут же забыл об этом, когда услышал, что эти камни большие и проходят через не сильное течение, от Му Цина. — Давай постоим? И они стоят, но только потому, что Фэн Синь захотел немного постоять на теплом камне и почувствовать огибающий поток воды, что стремился вниз и будто ласкал его ступни. — Пойдем? Кивая Му Цину и наконец-то надевая сланцы, чувствуя, что они снова поднимаются в горку, хоть и не крутую и понимает сложность пути, благо коряг стало меньше. Прошло меньше часа, может пол, а он точно слышит звук падающей воды и уже минут пять ощущает себя на солнышке, а значит, что они вышли на поляну. — Мы почти пришли. Фэн Синь успевает устать от его «Почти», но, раз обещал, то идет и снова скидывает шлепки, при этом погружаясь в воду не только по щиколотки, но и колени, что заставило резко схватится за талию Му Цина и слегка подпрыгнуть, когда почувствовал что-то склизкое около ног. — Что это? — Сейчас, подожди, пошли дальше. Шум воды становился все громче, а стоило понять, что они сворачивают, как чувствует легкое дерганье вниз и пытается поймать Му Цина за руку, когда тот усаживает его на что-то качающиеся и снимает повязку. — Теперь открывай глаза. Сделав это и замечая слишком улыбчивого парня, который малость збрызгался, чуть не сваливается, когда снова чувствует что-то рядом с ногами, поджимает их под себя и опускает золотистый взор вниз. Этим чем-то оказались рыбки средних размеров, которые пытались съесть их или осмотреть, он сидит на качели, чьи веревки украшены лианами с цветами, а совсем рядом, если немного пройти дальше, можно было заметить водопад не больше метра.Вид благоухающего лотосового озера с водопадом был просто великолепным.
— И где мы? Му Цин молчит, отходит чуть дальше, когда уверяется в том, что парень держит равновесие и усмехается, — говорить об этом не будет. — Секрет, — замечая, что за такие слова его решили обрызгать, лишь закатил глаза и поспешил на берег. — Подожди немного и не смотри назад, мне нужно закончить с кое-чем. Фэн Синь и не собирался этого делать, ведь теперь нашел занятие интереснее, — бить по бокам толстых рыб и шугать каждым бултыханием ног в воде. Посмеиваясь, чувствуя себя победителем, ведь те решили больше не приближаться, все же решил немного раскачаться и чуть не навернулся назад, когда решил посмотреть вверх, — голубое небо, солнце, что падало на тёмные листья и радовали более насыщенным зеленым цветом, огромные верхушки деревьев и теплый, точно южный ветерок, что заставил прикрыть глаза, раскачаться сильнее и отдаться чувству полета. Му Цина слышно не было, а значит, что он мог немного переодохнуть и сбежать к другому берегу, где растут лотосы сорвать несколько бутонов, чтобы испробовать семечки. Посмеиваясь, как маленький воришка, вспоминая свое детство, спешил к нужному месту, но несколько опечалился, когда увидел, что они были на глубине, вот только это было ему не помехой, потому с удовольствием пошел дальше и чуть не закричал, когда понял, что его потянуло вниз, а совсем рядом проплыла какая-то дрянь. Выползая оттуда, не забывая то, зачем шел, все же решил забыть о том, что его напугали водоросли и поспешил на берег, отогреваться, где Му Цин что-то накрывал на покрывале. — О, а чай есть? Стоило брюнету повернуться и увидеть своего парня с водорослями на голове, как тут же встал и дал хороший подзатыльник, — работает лучше слов. — Я оставил тебя на качелях, зачем ты полез туда? — снимая с парня гадость и выкидывая в кусты, слегка скривился, — вот гаденыш мелкий. — Заболеть хочешь или утонуть? — А, так ты знаешь, что там глубоко? Му Цин закатывает глаза и кивает, успевает поднять края футболки и осмотреть тело на прилипших паразитов, — и вот чем только думал? — Ты больше не ходишь на озеро без меня. — Хорошо, папочка. Фэн Синь знает, что шутка плохая, но не может сдержаться, тогда получает полотенцем в лицо, благодарит и накидывает на плечи, — что-то холодно стало. — Я все испортил? Му Цин садится на одну из подушек, которую, видимо, привез намного раньше, мотает головой и подает кружку с чаем, при этом уже налегая на любимый зефир с клубникой. — Я предполагал подобное, — поглядывая на того, кто решил подкрепиться бутербродом с сыром, лишь посмеивается, — большой ребёнок.— Взял запасную одежду, но волосы придется мыть сегодня, когда приедем домой. — Какой у меня предусмотрительный парень. Решив, что торопится некуда и отключая телефоны, решили для начало искупаться в озере, ближе к водопаду и попробовать друг друга, если не утопить, то намочить сильнее и повеселится. Фэн Синь, когда заметил летящий ужас в виде водорослей, все же закричал и увидел то, как Му Цин умеет смеяться и парочку раз услышал тихое «Моя пугливая девочка», что вовсе не сходилось с его личностью. Не любил такую живность и все, да и рыбы раздражали малость, ведь они оккупировали его парня, которого Фэн Синь хотел стащить с самого утра. Точно выплывая, а не выходя, с озера, насухо вытираясь и вешая вещи на веревку, которую Му Цин предусмотрительно повесил, заметил, что за кустами, куда так и не решился сходить, висел гамак вместе с многочисленными подушками и одеялами, который решил тут же проверить. — Иди сюда, мой дорогой Цини. Му Цин не сопротивляется, только закидывает тюль на веревку выше и пытается заползти в гамак, который точно выдержит их двоих и не сильно прогнётся, закидывает ноги на чужие бедра и подумывает поцеловать, но тот тянет к груди и решается немного пообниматься. — Это было незабываемое свидание. Му Цин цокает, ложится рядом и закидывает руки и ноги на шатена, пока тот глупо улыбается и покачиваясь, решается погреться под лучами солнца, — что может быть лучше? — Следующее жду не хуже, — посмеиваясь, точно зная, что понравится, приподнимается на локте и начинает рыться в подушках. — Кстати, это еще не все. Фэн Синь был уверен, что сейчас будет что-то интересное и не ошибся, когда увидел в руках парня баночку с мыльными пузырями, что тут же открыл и решил надуть парочку. — Обожал их ловить ладонями. Му Цин кивает и предлагает устроить маленькое соревнование, которое с радостью принимают и надувают намного больше маленький пузырей, которые тут же начинают хлопать на счет. Фэн Синь побеждает, как лучший хлопатель, всего на два пузыря больше, что заставляет Му Цина начать спорить об его победе. Споры продлились недолго и пришлось свалиться на подушки без сил, даже не думая отлипать друг от друга. — Ты бы хотел девочку или мальчика? Фэн Синь не думал об этом, но снова ищет рукой собственный живот и пытается почувствовать хоть какую-то неровность, — нет, ее совершенно нет, будто он и вовсе не носит ребенка, хоть и грудь стала больше и пахнуть молоком, по словам Му Цина, стал сильнее. — Хочу девочку, чтобы была похожа на тебя, — чувствуя на своей руке ладонь, лишь улыбнулся. — Умную и милую. — Согласен, — чувствуя тяжесть на своей макушке, пытался забраться под футболку и погладить живот, что получилось с завидным успехом, лишь усмехнулся. — Не дай бог, она пойдет в своего папу и будет забывать значение слова «думать». — Вот сейчас было обидно. Му Цин целует своего беременного мужчину в надутые губы, кладёт голову на плечо и медленно засыпает под тихие рассказы Фэн Синя о дочери, которая просто обязана перенять характер своего язвительного отца и стать для них их маленькой принцессой. Почему-то о мальчике они не задумываются, ну и ладно, пускай немного помечтают и отдохнут, ведь неизвестно, что может принести им будущее.