ночь, дождь и блики фонарей на твоем лице.

В салоне было прохладно от кондиционера, а снаружи накрапывал мелкий дождь. В утомленные прикрытые глаза бил желтый свет придорожных фонарей, меж стройных рядов которых проносилась их машина. Дорога навевала сонливость, укачивая плавным потрясыванием. Похоже, Шэн Линъюань задремал. Сюань Цзи бросил на него быстрый взгляд и сразу отвернулся, следя за дорогой. Подав сигнал поворотником, он перестроился в другой ряд. Его предплечья, выглядывающие из-под закатанных рукавов рубашки, слегка покрылись мурашками. Сюань Цзи подумал, что даже если ему, огненному демону, стало прохладно, то Линъюаню и подавно. Он завел руку за спинку сидения и, не глядя, достал новенький плед. Затекшие мышцы неприятно заныли, и Сюань Цзи повел плечами, разминая шею и усаживаясь поудобнее. Накинув на мужчину ткань одной рукой, он снова сосредоточил свое внимание на дороге, вместе с этим немного прибавив температуру кондиционера. Линъюань не шелохнулся, когда почувствовал на себе мягкое одеяло, но позволил маленькому теплому чувству ненадолго оказаться внутри. Капли дождя стали настукивать по стеклу немного активнее, время от времени оглушая сидящих в тишине людей негромкими ударами. Даже будучи заключенным на несколько тысяч лет в полном одиночестве в промозглой земле, Линъюань не мог представить, что будет так просто принимать чье-то тепло. Он в самом деле многое позволяет Сюань Цзи. И тесные, душные объятия по утрам, когда солнце нещадно слепит сонные глаза, и спонтанные вечерние вылазки, которые Сяо Цзи игриво называет «романтическими прогулками», после чего жарко целует в щеку и начинает жаться ближе. Линъюань позволяет ему гладить свои волосы. В моменты, когда теплые пальцы нежно перебирают его пряди перед сном, аккуратно, чтобы не потревожить, Линъюань понимает, что находится на своем месте. И в этой поездке, на которую их отправило Управление, он чувствует себя по-настоящему комфортно. Шэн Линъюань позволяет заботиться о себе и проявлять заботу в ответ. Но даже будучи живым сейчас, ему с трудом удается принять факт того, что он не одинок. Волосы мягко блестят под яркими фонарями. Их машина плавно въехала в тоннель, так что в салоне стало значительно светлее. Вписываясь в очередной поворот, Сюань Цзи втайне радуется, когда слышит гул начавшегося ливня. Именно такого, от которого бегут все, лишь бы не оказаться промокшими и продрогшими до нитки. Поначалу, и сам Сюань Цзи терпеть такие не мог. Да, может быть, было бы весело побегать под проливным дождем, как раньше это делали некоторые его знакомые, но ничего приятного он в этом не видел: даже будучи демоническим существом, которое без проблем может высушить себя по щелчку пальцев, он все равно не любил мокнуть. Становилось уныло, стыло и как-то одиноко. Сам не понимая в какой момент, Сюань Цзи начал относиться к этому намного проще. Просто понял, что его перестал раздражать холод и пробирающие касания капель. Не злила даже полностью сырая обувь и джинсы, а мокрые волосы стали восприниматься как возможность напроситься на утешительное высушивание полотенцем, сделанное чужими руками. Конечно, он мог высушиться и сам, на что же ему дана внутренняя сила? Это было бы и быстрее, и легче, и не пришлось бы никого просить. Сюань Цзи всегда терпеливо ждет, когда заботливые руки растирают кожу его головы, собирая влагу с волос полотенцем. Ведь именно в такие моменты он чувствует, что его сердце лежит прямо на этих прохладных ладонях. Линъюань же провел века в заточении, не ведая тепла, и ничего ужасного за это время с ним не случилось. Но он ничего не имеет против пледа, накинутого на него, чтобы тот не замерз. И в этот момент он готов признать, что всегда хранил глубоко в себе тусклый огонек, раз за разом заставляющий его идти дальше. Вспенившаяся ливневая вода грохочет по потолку тоннеля, эхом отскакивая от стен. Они проезжают часть постройки, сплошь и рядом заставленную фонарями. Шэн Линъюань открывает глаза и поворачивается лицом к Сюань Цзи. И свет больше не слепит. А дождь больше не холодит кости.