ВЫБОР | Мой безумный создатель

Океанские глубины под покровом ночи разрезали 7 сирен. Одна, та что плыла первой — отличалась от других. Она была крупнее и явно сильнее остальных, белоснежные волосы и зеленый отлив хвоста, больше походящего на змеиный наверняка встревожат не одну голову о происхождении этой женщины. Ее руки с острыми ногтями черного цвета и кое где проявленной змеиной кожей, удивительно гармонично вписанной в белоснежный покров — крепко держали девушку. Сирены уплывали все дальше и глубже, сопровождая свой путь одурманивающей, для обычного уха — песнью. Достигнув океанского ущелья, что вело еще глубже в беспросветную бездну — 6 сирен остановились и лишь та, что несла на своих руках девушку поплыла глубже в разрез земной поверхности. Приближаясь к океанскому дну — она набрала еще большую скорость и прижав к своей груди лицо юной леди — прошла сквозь, на первый взгляд, непроходимую поверхность. Яркий свет от сотен прозрачных капсул озарил путь взволнованной сирене. Девушка на ее руках, за все время так и не пришла в сознание. В некоторых, таких же прозрачных сферах — можно было заметить, как развиваются дети, потомки существующих сирен. Возле одной из таких капсул, находилась темноволосая красавица. Карими глазами она с нежностью смотрела на младенца, мирно спящего в своей безопасной оболочке и напевала мелодичную музыку. Женщины пересеклись взглядами и темноволосая склонила голову в знак уважения и приветствия, однако увидела испуг и панику, что сильнейшая пыталась скрыть за своим шипением на нее. — Эсмеральда! — крикнула темноволосая девушка и указала на пустую капсулу, которую русалки использовали для лечения взрослых особей. Питательные вещества данных материй помогали заживлять даже тяжелые раны и недуги, однако не способны были вернуть к жизни. Вот последнего Эсмеральда боялась больше всего, ведь Лина на ее руках не подавала признаков жизни. Сирена с тайной нежностью положила тело девушки на капсулу, после чего та медленно погрузилась внутрь сквозь прозрачную оболочку. — Спасибо, Лейла. — дрогнул ледяной голос Эсмеральды. — Это ее дочь? Верно? Лина кажется. — Лейла тихо подплыла к сфере, где рыжеволосая девушка уже была укутана тысячами крупинками света. Эсмеральда стояла неподвижно, и на вопрос ответила лишь едва заметным кивком. Лейла оставила сирену наедине со своими мыслями, которая уже погрузилась в скорбные воспоминания. Да, Эсмеральда ее знала, более того, Марлен была единственной, которая не боялась ее, не избегала. С детства Эсмеральде предначертано было стать сильнейшей из сирен за всю историю их существования, а платой было одиночество. Дитя Сирены и Василиска. По матери, обладала чарующим голосом, способным проникать в разум и подчинять своей воле. А по отцу, если можно так было бы назвать того, чья кровь проникла в капсулу, где она росла до рождения — обладала ядовитой кровью. То есть, даже малейшая рана от нее — была смертельна для любого. Кровь Василиска должна была убить ее еще до первого вздоха, но сделало идеальное, прекрасное, всемогущее оружие. Воплощение силы, непокорности, одиночества и смерти. Она умела трансфигурироваться в человека и змею, разговаривать со змеями и проникать в их разум. — Зачем же она тебя им отдала… Что с тобой сделали люди… — прошептала сирена, своим, больше похожим на змеиным голосом. Когда Эсмеральда была подростком, Марлен — мать Лины была старше ее на 6 лет, но это не мешало им стать самыми близкими друг для друга. Прошло столько времени, что на Земле сменился не один день и ночь, Эсмеральда не отходила от Лины ни на шаг, периодически ловля любопытные взгляды других сирен, что приходили к своим, еще нерождённым детям. Им было чуждо видеть свою покровительницу, одного лишь взгляда которой они боялись до полусмерти, в столь взволнованном состоянии. В один момент веки девушки дрогнули, а рука потянулась в сторону сердца, будто проверяя бьется ли оно. Эсмеральда приблизилась к прозрачной сфере, впервые за много лет она ощутила страх. Страх потери, как тогда, когда в войне с армией Гидры на ее глазах убили Марлен, как от смертельной раны она шла на океанское дно, а из ее тела сочилась голубая кровь, означающая конец жизни. И смотря на бездыханное тело — Эсмеральда могла поклясться, что ее любовь, своими голубыми с фиолетовым отливом глазами проводила ее взглядом до того, как скрыться в синей бездне других жертв этой войны. В тот момент сирена поклялась не только стать безусловным лидером своего вида, но и тайно оберегать дочь своей возлюбленной, которую та, за несколько часов до вторжения хищников — отдала ее человеку. Лина была особенной. В ней текла кровь сирены, однако никто не знал, что передана была ей любовь своей прародительницы к непохожей на других. Рождена рыжеволосая девочка была по закону сирен, но выросла в мире людей. Эсмеральда смотрела на Лину, видя в ней ту, единственную отраду и безусловность на всю свою жизнь. Но на этот раз — она бы не позволила ей уйти, не отдала бы в руки смерти, даже если бы это ей стоило собственной жизни. Внезапно глаза девушки распахнулись и сирена увидела их цвет. Ахнув, отпрянула назад. — О боги… — Эсмеральда не могла поверить. За всю историю белые глаза имела только она, так как они были символом внутриутробного смешения ядовитой крови. И тут Лина, которая имела один белый глаз, вопреки любым законам мутации. Сейчас, Эсмеральда должна была вернуть девушку на Землю, зная, что больше нет смысла скрываться — вернется к ней в ближайшее время и познакомит с новым миром. Она подплыла к капсуле, где Лина уже пыталась привстать и изучить глазами то, где находится. Сирена протянула руку и коснулась живота девушки с небольшим усилием надавив на него. Капсула наполнилась плотной, синего цвета материей, а под спиной образовалась воронка из песка, которая скрыла тело в небытие. Все закончилось. Капсула вновь стала пуста и прозрачна. На берегу океана столпились люди. Девушка в голубом платье, словно из морской пены — лежала поодаль воды. Она была в сознании, однако странность ее взгляда, была заметна невооруженным глазом. Кто-то перешептывался, кто-то пытался расспросить молчаливую незнакомку о ее предыстории, и лишь один человек, кто стоял вдалеке — с испугом наблюдал за этой картиной. Мужчина около 40 лет в черной рубашке и темно красном жакете был явно напуган и казалось, он единственный знал то, что здесь произошло. Как только одна из женщин в суете решила, что нужно забрать девушку домой, дабы обогреть и помочь отойти от неизвестного пережитого события — мужчина вдалеке окрикнул людей, чтобы разошлись по своим домам. — Чарльз, ты ли это! — изумилась одна из женщин, обернувшись на мужской голос. Мужчина молча двинулся в сторону толпы и ноги его становились ватными. Когда-то именно такой он встретил ее, ту, которую полюбил с первой секунды и люто возненавидел от страха, спустя время. — Я заберу ее. — холодно сказал Чарльз, глядя на рыжеволосую девушку. — Ты отказался от родной дочери, когда та была еще малышкой! Она потеряла мать, а ты скрывался от ребенка, оставляя ее на няньку, которой запрещал разговаривать с ней из-за своих глупых страхов! А потом отдал ее в детский дом в другом конце страны! Ты безответственный и трусливый негодяй! — кричала женщина, которая только что хотела забрать, ничего не понимающую Лину к себе. — Замолчи, глупая женщина. — процедил Чарльз, переводя исподлобный взгляд на возмущенную мадам. — Я совершил ошибку тогда, и хочу исправить ее сейчас. — мужчина перевел глаза на Лину, которая испуганно смотрела на незнакомца. Он подошел ближе и аккуратно взял девушку. Спустя 16 лет он вновь держал ее на руках и, как тогда — уносил от океана. История повторяется. Он шел от океана, неся на руках младенца, которого боялся больше смерти. Своего ребенка. И даже сейчас слышал ее голос, той, что отдала ему дитя, со слезами умоляя защитить девочку. Сейчас она была уже взрослой, последний раз они виделись 10 лет назад, когда он с холодными глазами сажал ее на паром со своей кузиной в сторону Уэльса, откуда они должны были добраться до города Бринжет на юге Англии. Больше Лина никогда не видела и не слышала о своем отце. Да что там, она даже забыла его имя. Тетка никогда не говорила с Линой о нем, а та не спрашивала. И вот так, спустя много лет они встретились вновь. Желая спросить имя незнакомца — Лина попыталась выдавить из себя хоть какой-то звук, однако адское жжение в горле заставило ее молчать. Еще не зная, что находится в руках отца ей было, на удивление, безопасно. Хотелось стать маленькой и прижаться крепко крепко. — Однажды, я так же нес тебя на руках. — неожиданно, даже для самого себя, произнёс мужчина. Лина ошарашенно посмотрела на мужчину, который не сводил внимания с дороги. Девушка отметила усталый взгляд, в котором чувствовался обжигающий холод, и благородная седина на висках. У нее навернулись слезы. — Знаешь, Лина. — в выдохом сказал Чарльз. — Я ведь не мог подумать, что встречу тебя вновь, вот так… — пауза в несколько секунд дала мужчине собраться с мыслями — Как твою мать… Не спрашивай. Я хочу, чтобы ты молчала. Сам все расскажу, как только придем домой. Последние слова отца резанули Лине по сердцу. Ей было горько и неприятно, но сейчас она была крайне уязвима, чтобы еще больше показать свою слабость тому, кто отказался от нее 10 лет назад. Прибрежное поселение Сahermore в графстве Клэр, Ирландия. Было ей совершенно незнакомым, хотя его пустынность и одинокий шум ветра навивало чувство покоя. — Интересно, он даже не будет спрашивать как я жила и как оказалась тут, хотя… Что я могу на это ответить… Последнее что я помню, это какой-то пузырь и белые глаза, затем пустота и я уже слышу голоса людей на берегу. — рассуждала про себя Лина. Они приблизились к одинокому, маленькому домику, который находился в пустынной полосе, вдали от основного поселения. Зайдя в дом, Лина почувствовала резкий запах табака и пыли. — Он точно живет один и не привечает гостей. — подумала девушка. Мужчина усадил дочь на диван и стараясь не смотреть ей в лицо лишь спросил, будет ли та травяной чай и голодна ли? — Лина кивнула согласием на вопрос о чае. Она чувствовала голод, но почему то стеснялась или брезговала согласиться на, уже поздний ужин. Тем более, что в доме не пахло едой и едва ли чем она могла бы насытиться здесь — это консервированная фасоль с хлебом, замеченная ненароком в холодильнике, когда Чарльз открывал его для того, чтобы достать для себя молока. Молчание сгущало итак маленькое пространство, но мужчина первым нарушил затяжную тишину. — Я никогда не любил тебя, Лина. Не хочу тебя обманывать. — Не поворачивая спины начал свою речь мужчина. — И не был я готов к отцовству. Твоя мать была одной из этих тварей. Она убивала. И я не хотел бы для тебя такой же судьбы. Ты часть двух миров, и твой белый глаз навеки напоминание о том, что ты являешься частью мира убийц. — А разве люди не убийцы? — Мужчина обернулся и на его лице читался ужас, который он пытался скрыть за искаженной гримасой недовольства. — Молчи! — Повысил он тон. Ваш голос как наркотик! И я всю жизнь пытаюсь избавиться от этой гнилой зависимости! Лина смотрела на него и не понимала, как тот, кто причастен к ее рождению может так говорить. Но Лина не растерялась, хоть и была еще в потерянном состоянии и с тонной вопросов в голове — встала, и медленно подошла к отцу, который отшатнулся и всячески уводил взгляд от дочери. — Не смей так говорить о моей маме — прошипела девушка наклонив голову в сторону уведенных глаз мужчины. — Я уеду ближайшим паромом. — завершила Лина. Идти вечером ей было некуда, и время до утра необходимо было где-то переждать. День закончился молчаливо. Мужчина предоставил дочери одеяло и подушку определив, что спать она будет в гостиной. Он помнил, что с детства девочка ходила во сне и перед тем как скрыться в темной комнате в конце коридора тихо сказал: Я закрою дверь за замок, не хочу быть задушенным или утопленным ночью. У Лины потекли невольные слезы. Родной человек и так с ней обращается, почему она вообще оказалась здесь? Последнее что она помнила белые глаза, было в них что-то родное, как будто знакомое, но они остались у нее лишь обрывком воспоминаний. Странно, но она не переживала никакого страха по поводу всей этой ситуации и своего местонахождения. Как будто все понятно, но и не понятно совсем. Погрузившись в сон девушка ощутила себя в сине фиолетовых глубинах и где-то далеко был голос, эхом знавший ее по имени… — Лина! Слава всем богам! Ты жива!!! — крик Рионеллии, услышали все, кто находился в госпитале при университете. Подруга кинулась обнимать Лину, пока та с неподдельным шоком вновь проживала событие, похожее на реальность. Рядом также находился профессор Алан Риксон, Гринлейла Арканум, и несколько студентов, в ряде которых Лина замечает свою знакомую Лилит. Она стояла чуть вдалеке, не привлекая к себе внимание, и нежно смотрела на Лину. Профессор Риксон находился рядом с Линой, держа в руках вещь, похожую на символ «Трех миров — Волькнут» и пустой пузырек, на дне которого остались капли синеватой жидкости. — Что со мной было? — едва найдя в себе силы произнесла Лина, глядя на тех, кто ее окружал. — Ты пришла к воротам университета сегодня ночью, словно под гипнозом. Тебя обнаружил охранник и тут же сообщил декану нашего факультета — мисс Шарлин Монро — о твоем появлении! Тебя не было 5 дней! О тебе расспрашивали в ближайшем зеркальном поселке и даже ездили в главный офис по розыску в Лондон! — Рионна тараторила пока преподаватель сновидений не положила ей руку на плечо в знак того, чтобы та остановилась. — Господа, Лине нужно отдохнуть. Вы сможете навестить ее позже. — громко заявила Гринлейла Арканум. — Лилит. — тихо, глядя сквозь людей с улыбкой произнесла Лина — Ах да! Мисс Бранн, — гордо и с улыбкой сказала Рионна, глядя на уже подходящую ближе Лилит — Это новая студентка университета и наша соседка по комнате — Лилит Аддамс. Лина улыбнулась, глядя на ту, что еще недавно периодически считала своим воображением. — Выздоравливай — улыбнулась Лилит, слегка коснувшись руки Лины и девушки обменялись теплыми взглядами. Все потихоньку расходились, Риксон остался последним, его черные, как туннели глаза смотрели прямо на нее с некой долей скрытых вопросов и укора, что было в его стиле. Он не скрывал своей нелюбви к студентам и тем более их спасению. Но сейчас он внимательно сканировал ее взглядом. — Мисс Бранн, как только обретете силы — жду вас в своем кабинете вне времени занятий. — Поставил перед фактом профессор и махнув своей черной мантией, словно тень летучей мыши удалился в сторону выхода из госпиталя. Лилит с Рионной не спеша шли от лечебного крыла университета в сторону своих кабинетов. Через 10 минут у каждой начиналась лекция. Для Лилит — это был первый учебный день, о котором она тревожилась более, чем за все остальное вокруг. — Не переживай, Ли. — подбодрила новую подругу Рионна, видя ее обеспокоенность и волнение. — Я боюсь не справиться, словно. — Лилит слегка увела глаза в левую сторону, подбирая слова. — Вот живешь ты всю жизнь обычно, а потом все как перевернется. Голова крутом. Рионеллия мягко улыбнулась, а затем на секунду задумалась. — Тебе нравилась твоя прежняя жизнь? — Не сказала бы. — Надеюсь, что однажды ты расскажешь свою историю — с нотой грусти пожала плечами Рионна. — Я ведь до последнего не верила в то, что ты существуешь! — хихикнула девушка, глядя на Лилит. — Думала моя подруга сошла с ума со своими ночными приключениями или перезанималась с Грингейлой Арканум. Это та, что стояла с нами возле Лины. С белыми волосами, собранными в небрежный пучок. Преподает техники сновидений. — Лилит невольно улыбнулась. — Ладно! Тебе теперь прямо, в кабинет номер 9. — Заключила Рионна, когда они дошли до перекрестка. — Я рада, что ты теперь учишься у нас. И так интересно тебя распределили на факультет! Я думала, что ты окажешься на мифологии и мы будем учиться вместе, хотя некоторые лекции у нас совпадают и мы будем видеться чаще, чем вечером. Девушки расстались крепко обнявшись на прощание. Лилит теперь была студенткой факультета Астрономии, меж пространственных и Внеземных миров, чему была несказанно рада! В своей, уже практически прошлой жизни — она о таком и мечтать не могла, хотя нет… Только и могла разве что — мечтать. Лина лежала и все никак не могла понять, что с ней произошло. То ли сон такой странный, в котором ее заболевание сомнамбулизмом вышло на более серьезный и опасный для нее и окружающих уровень, то ли что… Она боялась засыпать, сейчас это стало навязчивой мыслью и целью: Не уснуть. Однако колючая и томная сонливость все больше одолевала тело. — Ты это. Как тут? — голос со стороны был крайне неожиданным, как он смог подойти так незаметно и появиться, словно из неоткуда, или может она уже успела задремать? Леонард Монтерлан, невысокий парень в очках и всегда в одной и той же синей жилетке, который решил навестить Лину — был ее одногруппником, с детства видел пророческие сны и увлекался криптозоологией. Внешне не сказать, чтобы чем-то выделялся, единственное, он очень плохо видел без очков, чем больше и чаще он видел сны — тем хуже было его зрение. — Я нормально, Лео. — ответила Лина. Парень замялся, не зная как продолжить разговор. — Может хочешь чего-нибудь? Сегодня в столовой давали вкуснейшие панкейки с твоей любимой вишневой начинкой! Хочешь принесу их тебе? Я взял себе парочку на перекус после трапезы. Признаться, не было у Леонарда никаких панкейков и он лишь понадеялся, что если она согласиться — ему смогут дать несколько штук в столовой. — Нет, спасибо. Меня скоро накормят. — улыбнулась девушка. — Ну ладно, я хотел пожелать, чтобы ты быстрее поправлялась. Так как Альтер Семлиер заболел — у нас уже несколько уроков заменяет профессор Риксон. Как же он много требует. Ума не приложу, как мы сдадим экзамен — засмеялся парень. Лина покачала головой, немного прицокивая, шуточно осуждая Монтерлана за обсуждения преподавателей. — Ты сказал, что Семлиер заболел? А что случилось? — Не знаю, говорят, что простуда. Все таки, наступили холода, может и правда. — Почему-то Лине не понравился ответ одногруппника, было ощущение, что он что-то не договаривает или врет, судя по опущенным и постоянно бегающим глазам, хотя может он просто смущался, находясь рядом с ней. — Это… Лин, когда ты пришла ночью в университет — я уже не спал, мне снился странный сон. — Какой? Расскажи! — воскликнула девушка. — Ты в белом платье, словно птица, стоишь на краю обрыва, а напротив тебя женщина с белыми глазами и волосами, как у тебя один глаз — у нее оба. — парень стал заикаться от волнения. — А я наблюдаю из-за дерева, она поцеловала тебя и с твоих губ потекла густая кровь. Вокруг появлялись другие женщины, которые пели завораживающую песню, а потом вы спрыгнули со скалы, где внизу был океан. И я проснулся. Не сочти меня сумасшедшим, но откуда ты пришла сегодня ночью? Ты знаешь. — в голосе Леонарда проскользнула нота ярости, будто он в чем-то подозревал Лину. — Нет, к сожалению… — обречённо ответила Лина. Тогда Леонард подошел к ней ближе, так, что у девушки пробежали мурашки, а в горле появился ком. Он смотрел прямо в глаза и она понимала, что не к добру он так себя ведет. — Кто ты такая? — прошипел парень. — Кто ты? И почему на твоих руках всегда такое сильное шелушение и сухость? Думаешь, что за длинными рукавами скрыла свою сущность? Я видел как ночью с твоей кожи сходила — он сделал тревожную паузу и шипением оттачивая каждый слог продолжил — чешуя. А сейчас у тебя на этих местах кровоточащие раны. — он отпрянул от Лины и медленно направился к двери. У девушки накатились слезы, которые она упорно сдерживала, ведь они щипали ей глаза и лицо. Сердце бешено колотилось в груди. — Знать бы самой ответы на эти вопросы — себе под нос пробормотала девушка. Прошли сутки и Лина вернулась в свою комнату, где теперь ей их будет трое. Ей предстояло еще пару дней отдыха, ведь посещение занятий ей было не рекомендовано. Помня слова профессора Риксона — она решила подойти в кабинет после всех его лекций. Последнее занятие он заканчивал в 04:10 p.m. — к этому времени ей нужно было подойти к аудитории. Лину, все это время, не на минуту не оставляла тревога. После слов Леонарда Монтерлан — она чувствовала себя крайне уязвимо. Однако, когда она подошла к запланированному времени в аудитории уже не было студентов и в мрачной аудитории, вдалеке сидел преподаватель, что-то записывая в тетрадь, под которой виднелась черная хлопковая ткань. Лина аккуратно зашла в кабинет и поздоровалась, что сразу вернуло, чем-то глубоко увлеченного профессора в реальность. Он быстро закрыл тетрадь и небрежно обернув тканью положил в ящик старинного стола. — Проходите, мисс Бранн. — раздался стальной голос мужчины. Он поднялся из-за стола, прихватив рукой из того же ящика — пузырек с каплями, уже знакомой синеватой жидкости, который он держал в руках, тщательно скрывая в своей крупной ладони. Как она тогда разглядела не только сам пузырек, но и даже едва заметное содержимое можно было бы только догадываться, однако сейчас она понимала, что состав данного сосуда был не простым лекарством, как она подумала на тот момент. Профессор, словно летучая мышь прошел мимо девушки, направляясь к двери, чтобы ее закрыть. Лина села за один из столов, вокруг была темнота, кромешность которой нарушали горящие свечи. Алан, закрыв дверь, вернулся к своему столу и пристально посмотрел на девушку, словно ожидая от нее ответов на немые вопросы. — Вы просили меня зайти, как только я выйду из госпиталя. — начала Лина. — Верно. У меня к вам есть несколько вопросов, первый: — мужчина продемонстрировал пузырек Лине — Что это? Дабы облегчить вам задачу скажу, что содержимое я снял с ваших, еще влажных волос в ту ночь. Можно было бы подумать, что вы промокли под дождем или упали в озеро, однако при свете луны я заметил, как в ваших волосах переливался перламутровый блеск. Я хочу, чтобы вы рассказали мне о том, что вы помните с момента того самого дня, в котором ваша сумасшедшая подруга ворвалась в мою комнату с криками о вашем состоянии. Лина нервничала. Пальцами она накручивала прядь волос и пыталась подобрать наиболее подходящий ответ из вертевшегося в голове «Я не знаю». За последнее время она столкнулась с множеством вопросов и странностей. Ей бы и самой хотелось понимания, а все ждали ответов от нее. Преподаватель нахмурил брови. — Я не знаю, сэр. — чуть слышно произнесла девушка. Услышав тяжелый, недовольный вздох — ей стало еще тревожнее. — Понимаете, мне бы и самой хотелось знать ту информацию, которую все так хотят от меня получить, но мне нечего вам сказать. Сожалею. — То, что вы не догадываетесь о том, кем являетесь на самом деле — я вам верю. Но меня интересует именно эта вода. — Сказал профессор, вновь указывая на пузырек в руке. — В ночь вашего исчезновения точно такое же, что находится здесь — я видел в вашей комнате. И мне нужно знать, помните ли вы куда вы пропали? — Сожалею, но нет. Последнее, что я запомнила — это было сильное жжение в горле и легких, а так же то, что это случилось во время наших с Рионной занятий Мирорренциальной практикой. Она задала мне вопрос и после мне стало плохо. — Какой вопрос? — встревожился мужчина — Что-то о моей матери… И о моей мутации с глазом. — Мисс Бранн, вы что-нибудь знаете о сиренах? — Лина вытаращила глаза на преподавателя, на секунду ей показалось, что он шутит, но Риксон был из тех, кто попусту не будет даже смотреть на человека, не то чтобы обмолвиться более неформальными фразами. Шутить он точно не умел. — Да вы что! — вскрикнула девушка и заметила, что с криком вырывался высокочастотный звук, доносящийся словно с глубины океана. — Риксон поморщился. Лина закрыла рот рукой от неожиданности, испуганно смотря на профессора. — Лина Бранн, я бы рекомендовал вам не издавать таких громких звуков. Старайтесь быть тише. У Лины тут же промелькнуло в голове забытое воспоминание из детства. «Говори тише. А лучше вообще молчи» — так говорил ей отец. — Декан вашего факультета Шарлин Монро, я и Рионеллия Амор — ездили в главное управление по розыску, в Лондон. Сейчас мы аннулировали запрос, в связи с вашим появлением, но с университета требуют объяснительный документ. Завтра сюда приедут сотрудники полиции и нужно, чтобы вы были готовы им рассказать причину своего исчезновения. — У меня же есть подтверждённое заболевание — лунатизм. Возможно, я предоставлю полиции именно эту версию. — Риксон положительно кивнул. — Нужно, чтобы вы посещали каждое мое занятие. Это важно. Для вашего же здоровья. — с некоторой снисходительной мягкостью сказал преподаватель, глядя на девушку. Та в ответ утвердительно махнула головой. — Сейчас идите. — Лина развернулась в сторону выхода и сделала первые шаги — И, Бранн — голос Риксона сейчас был с едва уловимой долей просьбы, который он, заметив в себе — прокашлялся. — Лина, обернулась — Могу ли я вас попросить об одном одолжении? «О… Какая честь!» — искренне внутри восхитилась Лина, по правде, что-то ее привлекало в профессоре. — Да, конечно. — улыбнулась девушка. — Он сглотнул, как будто в горле застряла ненавистная хлебная корка. — Нет, ничего… Идите. — махнул мужчина — Сэр, мы поладим. — мягко сказала Лина. Развернулась и второпях вышла из кабинета. Они оба поняли о ком идет речь. Лилит. Еще недавняя фантазия — уже будет жить с ней в одной комнате. Алан слегка поежился и укутался руками в свою мантию, как будто хотел скрыться от самого себя. Ему было чуждо что-то просить, тем более у студентов! О ком тем более… О девушке. Однако, от слов Лины ему стало тепло. Сейчас его Лилит была, пусть и не в абсолютной безопасности и его поле зрения, но по крайней мере рядом. Он мог бы ее наблюдать на занятиях, в коридорах, в столовой, на прогулке… — Это какая-то одержимость — рыкнул на себя мужчина. Его черные волосы небрежно спадали на грубоватый профиль, взяв перо в руки, он открыл ту самую тетрадь, завернутую в черную ткань. Там уже было исписано порядка семи страниц. Он перевернул лист и начал новую запись. «28 сентября 1948 год. Сегодня второй день, как я отпустил ее…» — Черт! — Алан резко зачеркнул фразу. «28 сентября 1948 год. Сегодня второй день, как мы не общались…» — он снова зачеркнул начавшееся предложение. — Не сегодня. — пробормотал себе поднос Алан и закрыл тетрадь. Это уже было похоже не на исследовательский дневник, а на личный, чего мужчина очень боялся допустить. В тот вечер Лина впервые бы провела вечер не только с Рионной, но и Лилит. Интересно, что она совершенно не волновалась и даже ждала этого. Ей очень хотелось подружиться с Лилит, что наверняка уже за предыдущий вечер успела сделать Рионна. — Мы были бы классной компанией! — предвкушала Лина, направляясь в библиотеку, чтобы взять пару книг об истории Сирен. Сейчас, ее мысли были спокойны, несмотря на множество вопросов и непониманий — она была уверена, что теперь она все будет постепенно ей открываться. Она старалась не думать о случае с Леонардом, хотя оно и вызывало у нее неконтролируемый озноб. Лина действительно чувствовала себя уязвимой, однако сегодня утром группа криптозоологов уехала в Румынию. Принять участие могли как учащиеся факультета данного направления, так и других, которым уже было 18 лет. Несмотря на то, что Монтерлан учился на первом курсе — ему в июне исполнилось 18 и он смог поехать, ведь с детства он очень увлекался мифическими существами и существами параллельных миров. Его отец был археологом и нередко работал в зоне 13-го часа, на переплетении миров он часто находил то, что не подлежало бы ни одному земному миру в его нынешнем обличии, а мать работала в исследовательской лаборатории по выращиванию живых существ из растений. Очень было странно, что Эльсвильт распределил мальчика именно на факультет сновидений, потому он и не начинал учебу 2 года, каждый раз перепроходя собеседование — получал один и тот же ответ. Как считал сам Леонард — директор ошибался, он уже стар и не может оценивать студентов так как раньше, но делать было нечего. Через два года он все-таки начал учебу. Девушка спокойно шла по коридору и здоровалась с теми, кто шел навстречу, но каждый отвечал довольно сухо, а кто-то и вовсе прятал глаза, делая вид, что не замечает. Для девушки это было обидно, она то ждала, что ее поддержат и наоборот — окажут внимание, а все получилось наоборот. Неужели он рассказал всем то, что сам даже не отделил от правды и вымысла — размышляла Лина. Дойдя до библиотеки — она взяла парочку привлекших ее внимание книг про историю морских дьяволиц. Одна из книг была под авторством некой Миранды Марбс. Это была небольшая, старая и местами рвущаяся книга, которой, как казалось на вид — более нескольких столетий. Обложка непримечательна. Синий цвет и кое где коричневые следы фоксинга, но там в углу гравировкой был нанесен интересный символ, смысл которого был явно глубже, чем просто странный знак для иллюзии загадки. Девушка твердо решила, что точно не отдаст эту книгу в библиотеку в ближайшее время. Как минимум, чтобы лучше вникнуть в смысл самой истории и заодно найти еще каких-нибудь интересных зацепок. Вторая же книга была более новая, издана всего то 30 лет назад, если верить печати, ее автором был Тобиас Карл Цимарк. Он был известным морским зоологом, а так же изучал жизнь вымерших животных. Лина обратила внимание, что практически на каждой странице этой книги были пятна от кофе, а на некоторых оторваны уголки листов. Как будто кто-то, не имея закладки под рукой — отрывал уголки и использовал их в качестве той самой подручной салфетки. Каждое издание заинтересовало девушку по-своему и она приняла решение — начать знакомство с литературой уже сейчас, найдя укромный уголок — она пристроилась и открыла первую книгу. Резкий запах старости и соли, который перебивался настойчивым ароматом терпкого парфюма. В воздухе запахло неприятно и Лина слегка поморщила нос, но довольно быстро привыкла и перелистнула на страницу знакомства с автором. Миранда Марбс — представлялась будущему читателю, как историк и исследователь в области крипто-морской зоологии. Судя по ее предисловию — она, как будто была сама свидетелем тех событий о которых собиралась рассказывать, а благодарность отдала некому анониму под символом «М | Л». Марбс посвятила будущего читателя в то, что эта книга ее единственное наследие и возможность донести истину до того, как она навсегда уйдет в небытие. — Видимо эта была уже пожилая женщина — подумала Лина и перевернула страницу на которой, крупными буквами было название «Сирены и их истинная сущность» — 1 глава. В начале все было довольно обычно. Автор в общих словах рассказывала о видах (по ее мнению) существующих, вымерших и человеческих проекциях этих существ. Девушка впитывала в себя каждое слово, стараясь не упускать важных деталей. Когда она оказалась на 21 странице — увидела, что один лист вырван, и далее шел уже последовательно 24 номер. Конечно, стало как-то неприятно, что кто-то испортил итак не новую книгу. Лина остановилась на этом моменте и решила посмотреть на время. Уже было около 9:20 вечера и она ахнула, как же могло пройти несколько часов? Читала она, по ощущениям, не более полутора часов, а значит, что сейчас должно было быть максимум 7-7:30 вечера. Переведя взгляд на окно рядом со своим диванчиком — ей показалось, что за ней кто-то наблюдает из темноты. Стало жутковато. Собрав книги и немного потрясываясь от внезапно, откуда ни возьмись, навалившегося холода — она побежала в свою комнату. Выбегая из библиотеки — столкнулась с Гринлейлой Арканум, которая уверенно направлялась в сторону лестницы, ведущей по прямой в подвал университета. Студентам туда был вход запрещен и, увидев Лину, она с возмущенным видом шикнула ей идти в свою комнату. В коридорах никого не было, что странно, ведь в комнатах нужно быть только в 10, а в 9:30 все еще стараются закончить свои дела. Но девушка не стала еще больше задаваться вопросами и просто ускорилась по направлению третьего этажа. Это было два пролета вверх. В это время университет показался ей очень мрачным, и несмотря на свечи, которыми были освещены коридоры и пролеты до 12 ночи — она раньше видела это вечернее время более ярким, а может просто более живым… Она быстро дошла до комнаты и дернула ручку. Закрыто. Сердце застучало сильнее. — девочки, откройте! Шепотом протянула речь девушка прижавшись к двери. — Тут же, по ту сторону кто-то зашевелился и тихонько открыл дверь. — Ты с ума сошла! Лина! — шикнула на нее Рионна, закрывая дверь обратно на замок. — Где ты шляешься? — голос прозвучал уже более громко. — А что случилось то? — Вытаращила глаза Лина. — Время 02:57!!! — Уже не выдержала Рионна, тыча в лицо подруге карманные часы. — Мы волновались, Лин! — сказала новая соседка, о которой Лина, с испугу, успела позабыть. Лина чувствовала себя провинившимся ребенком, который не находит оправдание своему поступку даже в своей голове. — Как такое может быть? Почему она не почувствовала такое количество прошедших часов… — Крутились догадки, в которых не было никакого смысла. — Лина, ты где была? — уже спокойным тоном, кладя руку на плечо и заглядывая в опущенное лицо, спросила Рионна. — Девочки… — протянула Лина. — Я понятия не имею, что произошло, но я была в библиотеке, находилась там, от силы пару часов. Я ничего не понимаю. — растягивая каждое слово, Лина пыталась досконально воспроизвести свой вечер в котором упорно не было ничего особенного. — Ладно, давайте ложиться спать. — заключила Лилит, потушив свечу. — Кстати, прости, как твой первый день? — Поинтересовалась у Лилит — Лина, ощущая себя виновато за беспокойство девчонок. — Все благополучно — Прозвучал сухой ответ. — Девушки легли спать, а Лина смотрела на свою руку в темноте и все никак не могла понять, почему она такая… Мягко-прозрачная. Словно в воде колышется. И сама она, как будто в маленькой лодочке раскачивается на волнах. С этими ощущениями Лина заснула. На следующее утро: — Как она? — с нескрываемым интересом высказался Эльсвильт, стоя в своей привычной позе, сложа руки за спиной. Его неприкосновенная трость из красного дерева — уверенно упиралась в пол, а пальцы перебирали золотую рукоятку в форме орла. Он был взволнован, заинтересован, хоть и тщательно пытался это скрыть, но невольная улыбка, которая больше была похожа на оскал — выдавала истинное неравнодушие. — Привыкает. Мы сейчас не общаемся нигде, кроме как на лекциях. Она очень способная, Виктор. — сухо ответил Риксон. — Если вы заинтересованы в ней и ее успехах, почему бы не поговорить с ней лично? — эту идею Алан предложил неожиданно даже для самого себя. Подсознательно, он понимал, что в таком случае именно он приведет ее к нему и у них будет повод побыть в неформальной обстановке хотя бы немного. Эльсвильт казалось оживился этой идеей, несмотря на то, что со студентами он не контактировал более чем на закрытом собеседовании перед поступлением — Лилит отличалась от них, хотя бы даже тем, что впервые за много лет он чувствовал, что его преподавателю временных петель не все равно. Это, Виктор воспринимал как отдельную грань успеха. Риксон был очень закрытым и нелюдимым, не скрывал своего пренебрежения к студентам и того, что не был заинтересован в такой социальной жизни. А тут она, еще и имя ей дал какое, мерзавец — с насмешкой думал Эльсвильт, но не препятствовал. — Нет. Я знаю и без тебя, что у нее все хорошо. — Директор прекрасно чувствовал то, что движет его преподавателем и ему нравилось играть этими чувствами, как пешками в шахматах. — Как вам будет угодно. — Профессор ответил так же сухо, как и раньше. — Пора обсудить действительно важные вещи. В кабинет директора зашли деканы каждого факультета, которых заблаговременно вызвал к себе Эльсвильт. Декан факультета сновидений Шарлин Изабель Монро — миниатюрная леди с блондом, всегда собранным в низкий длинный хвост, на вид которой было не более 30 лет Рядом с ней была Флоренса Ли Бланш, являвшееся деканом факультета внеземных миров — дама средних лет, родом с Юга Франции. Она была ко всем очень добра, а ученикам она была, как мама. Любила объятия и молочный шоколад. В ее внешности можно было бы отметить идеальную талию, которую она всегда подчеркивала темно — коричневым корсетом поверх платьев пастельных тонов и тонкие кисти рук, на которых она любила носить браслеты, которые когда-то покупала в своих путешествиях, а некоторые были даже из космических материалов или имели внеземной смысл, такие — она надевала только в особые дни. Джозеф Патрик. Хмурной старичок, низкого роста, всегда забывавший на каком языке говорит. Был деканом факультета истории мифических существ и их языков. Его любили за простоту коллеги и студенты, однако вторые часто пользовались его мягкостью характера в своих целях, а он и не отказывал. Очень любил детей, своих у него было два мальчика и даже уже было трое внуков, но все они жили в Исландии, куда Джозеф не ездил в силу возраста. Он вообще был не любитель путешествий и передвижений. Медлительный, всегда носил с собой несколько книг, однако, никто никогда не видел, чтобы он их. И декан факультета истории и практического применения темной магии — Дориан Вульф Корвус. Это был один из членов семьи Корвусов и к Филберту Корвусу приходился дядей. Высокий мужчина около 48 лет имел не на зависть дурной, мстительный характер, но вместе с тем отменные манеры. Курил дорогие сигары и всегда носил парик. Студенты его побаивались и часто на ночь придумывали страшные байки про то, как Дориан превращается в графа дракулу и пьет кровь непослушных или насоливших ему учеников. Так как все знали, что это дядя Филберта — сам парень часто подогревал интерес и страх своих друзей тем, что на самом деле представлял из себя их преподаватель (конечно же многое было выдумано). Виктор начал свою речь. — Я собрал вас здесь по причине наступления сегодня ночи кровавой Луны. Это, как мы все знаем, случается раз в сотню лет и является знамением к войнам и несчастьям. — Директор оглядел преподавателей и остановил свой взгляд на Дориане Корвусе. — Дориан, как вы считаете, что именно нам стоит ждать после этой ночи? — Виктор не зря обратился именно к декану и преподавателю темной магии. Как было известно по легенде именно их род обладал уникальной легендой о происхождении и возможностях каждого в роду. Происхождение династии шло от сильнейшего темного мага и ворона, который был его верным спутником. Однажды, ворон был обращен в человека, дабы перенять наследство и продолжить дело хозяина, узнавшего о своей скорой кончине. Их особенностью, даже спустя много поколений и смешений крови — это черные с синим отливом глаза, бледная кожа и громкий голос. Именно с первого ворона, который прожил со своим хозяином более 25 лет, да, такой срок жизни для ворона был невероятно долгим — все началось. Он владел не только темной магией во всех ее искусных тонкостях и применении, но и, являясь символом смерти — умел предсказывать будущее. Дориан, чувствуя свою исключительную уникальность вышел из основного состава преподавателей, сняв кожаные перчатки — он двумя пальцами каждой руки прикоснулся к глазам, которые уже были закрыты. Честно признаться, никто не почитал этого человека, он вызывал раздражение и желание скорее уйти, однако Эльсвильт, как частый и уважаемый гость и практически часть их семьи — искренне восхищался данной династией. Тут, после небольшой паузы Корвус заговорил. — Придет с запада женщина к женщине, белая, как смерть. Она и есть смерть. — Почему смерть белая? — прошептала Ли Бланш на ухо Риксону. Он лишь пожал плечами и поджал губы, показав глазами жест, мол «Ну подыграй, что веришь». Оба в этот момент почувствовали на себе недовольный взгляд директора и выпрямились. — Есть записи судеб, есть вершитель — У Эльсвильта дернулись руки. — Пришла первая. — Белая женщина возьмет с собой другую. Сэр, нам нужно поговорить наедине. — Дориан Корвус открыл глаза и посмотрел прямо на Виктора Эльсвильта. Тот, показал жестом, чтобы все удалились из кабинета. Этому все были несказанно рады, ибо восприняли слова пророка — не более чем за бред сумасшедшего. — О чем вы хотели со мной поговорить наедине? — с нотой раздражения в голосе спросил директор — Сэр, не сочтите за оскорбление, но я бы не хотел, чтобы то, что я скажу сейчас слышал кто-то другой. Я ясно видел в вашем столе под замком исписанные листы и от них вас ждет опасность. То, что я говорил — не одно событие, между собой сомневаюсь, что связано. Однако, могу ли я узнать, понимаете ли вы меня и то, о чем я говорю? О том, что вы храните под замком? — Директор ухмыльнулся и на его лице снова появился неприятный оскал. — Сегодня вы наверняка не выспались, Дориан. Я не понял ни доли того, что слышал от вас. — Вы все поняли и я это знаю. Я чувствую ваш скрываемый страх. И я чувствую, что скоро над вами будут летать вороны. Я видел, как дрогнули ваши руки — глядя в глаза Виктору прошипел Корвус. Директор, не успев оправится от шока налился краской гнева и на лице выступили багровые пятна. — Пошел вон. — отточил каждое слово мужчина и потер пальцем против часовой стрелки голову золотого орла рукоятки своей трости. В тот момент взгляд Дориана изменился. Прошло буквально несколько секунд, как мужчина в бордовом плаще с золотыми вставками задал вопрос. — Сэр, мы кажется хотели обсудить учебные дела моего факультета? — Это мы сделаем позже. Сейчас совещание окончено — Спокойным голосом сказал Виктор, провожая преподавателя, вид которого был крайне недоуменный. Риксон шел по направлению университетского сада, сейчас он хотел на воздух. Лекции на сегодня были закончены и преподаватель желал провести остаток дня в уединении. К его счастью, в саду никого не было, а на улице уже наступала темнота. Помощник по хозяйству, низкорослый, курносый мужичок по имени Крукс — зажигал фонари. Он очень любил поговорить, особенно о садоводстве и удобрениях. У него была мечта — вырастить ягоды — Косторма Де Ва Ли. Ягоды Косторма Де Ва Ли — это ягоды всезнания, с ними человек получить любую информацию, обо всем в этом мире. Считается, что однажды одному садовнику удалось их вырастить, но он не справился с потоком информации и закопал свою голову в землю. Крукс был уверен, что тот просто не умел пользоваться информацией, а он же работает в университете времени и разума, и ему точно смогут помочь, если что. Крукс Фредериус — считал себя плохим сортом. Рос в детском доме, не редко подвергался избиениям и оскорблениям со стороны сверстников. Сейчас он напевал себе под нос песенку и шел слегка пританцовывая, предвкушая скорое окончание работы и вечер у камина. — Здравствуйте, профессор! — Крикнул Фредериус в сторону пытавшегося казаться незаметным преподавателя времени. — Добрый вечер — отозвался тот в ответ — Как вы? Какие новости? — Все по старому, Крукс. Вы как? — Да тоже! Ну ладно! Я пошел! — Продолжая напевать песенку мужичок удалился в темноту. Риксон был приятно удивлен тем, что Фредериус не стал доставать его разговорами, в которых собственно он не планировал принимать участие. — Добрый вечер. — Тихий голос раздался неожиданно и где-то рядом. Профессор резко обернулся в сторону узкой тропинки, идущей из глубины садового лабиринта. Лилит стояла перед ним. — Добрый. Присаживайтесь. — Так же тихо произнес мужчина, положив руку на место рядом. Девушка села рядом и как будто хотела о чем-то поговорить, но не решалась начать, у Алана было такое же состояние, какого-то даже смущения. Совсем недавно она спала в его комнате, а он охранял ее покой, а сейчас он потерял эту возможность. — Вы делаете успехи, Мисс. Я приятно поражен вашим способностям к обучению. — Лилит слегка улыбнулась. — Я хочу задать один вопрос… — начала девушка, на глаза ее стали наворачиваться слезы, которые она упорно старалась проглотить. — Да, конечно. — А есть ли шанс, хотя бы на миг увидеть того, кого забрала смерть? — Алан молчал, чувствуя, что она еще не закончила. И после небольшой паузы девушка действительно добавила — Я безумно по ней скучаю, Алан… — И тут она расплакалась. Риксону больно кольнуло в сердце. Он повернулся к ней — Посмотри на меня. — Лилит подняла глаза, из которых неумолимо текли слезы. Алан смотрел в их грозовые тучи, и видел в них ту самую боль, как при первой их встрече в зоне 13-го часа. — Смерть — это лишь начало. Новое рождение где-то в другом мире, и неизвестно, возможно ли отыскать тех миров, будучи в совершенно ином пребывании тела — Бархатным голосом проговаривал он каждое слово, видя, как они больше и больше отнимают надежду у, уже дорогого ему человека. — А если… — она запнулась, как будто испугалась сказать свои мысли вслух, но этого было и не нужно. — Понятие реальности и нашего в ней нахождения — относительно, и то, что кажется недостижимым — на самом деле совсем рядом, стоит только посмотреть за пелену границ. — Получается. Я все-таки могу найти ее? В одной из реальностей? — в голосе блеснула надежда. — Возможно… Но никогда неизвестно где нужно искать, можно потеряться во времени и навсегда забыть дорогу назад. — Я готова рискнуть. — уверенно сказала Лилит. Алану было тяжело это слышать, ведь он понимал, что найти кого-то одного в не одной сотне переплетенных параллельных реальностей — невозможно. — Но не сама. Не стоит делать это одной, тем более не умея полноценно обращаться со своим разумом и перемещениями в пространстве времени. — Лилит поджала губы и провела ими из стороны в сторону — Помогите мне, Алан. Прошу. — Она положила свою левую руку на его пясть и невольно чуть сжала ее в умоляющем жесте. В это мгновение могла бы уместиться целая эпоха, мир тишины, трепета и истинного искусства, которое олицетворяло надежду. Ее глаза смотрели в глубину черных тоннелей, в глубине которых Лилит на секунду заметила свет. Если бы она знала, что заметила в его глазах ни что иное, как… трепет к ней. И именно из-за этого чувства, из желание сделать ее счастливой, вопреки своему одиночеству — он ответил кивком согласия. Прошло всего несколько секунд — Лилит вдруг осознала свой жест прикосновения и резко одернула свою ладонь от его руки. — Благодарю. — с выдохом произнесла девушка и быстро постаралась удалиться. Лежа в кровати она не могла уснуть. Часы показывали за полночь, однако сон никак не приходил. В ней зародилось странное чувство, после сегодняшней встречи. Ее сердце билось как-то иначе, а мысли упорно навивали воспоминания первых дней. Рионна и Лина давно спали. Лилит встала и тихонько вышла из комнаты. Холод осенней ночи и каменных стен вызвали на ее теле мурашки. Вернувшись и взяв свое пальто — вновь оказалась в ночном коридоре. Глубоко вздохнув она смотрела на кровавую Луну, что светила красным светом, озаряя окружающее пространство. Риксон тоже не спал, его рука помнила ощущение ее нежной ладони. Он смотрел в окно, где небо так же было залито красными оттенками. Луна — это отражение глаз. Когда двое смотрят на нее — они непременно встречаются взглядами. Сейчас он вновь достал свой дневник и начал вести запись, которая описывала те чувства, что были испытаны им в этот вечер. Он записывал каждую деталь, боясь упустить важное. Сердце отчаянно рвалось на части от понимания, что теперь он должен ей помочь отыскать ту, которая живет в сердце у Лилит и отпустить. К ней. Образ когда-то увиденный в воспоминаниях Лилит сейчас был у него перед глазами. — Елена… — прошептал Алан. У него не было злости или ревности, наоборот, он видел в этой женщине, что-то знакомое и совершенно не чужое. Тем временем Лилит медленно шла по коридору и не заметила, как рядом с ней оказался Филберт Корвус. Появился, словно из ниоткуда и шел рядом уже явно не одну минуту, а выдало его то, что он шмыгнул носом и девушка резко отскочила в сторону с испугом глядя на нежданного спутника. — Ох, прости, Лилит. Не хотел напугать. Просто мне тоже не спится. — Твою ж!!! Филберт!!! — Громким шепотом выругалась Лилит. — Прости — хихикнул парень. — Прогуляемся вместе? — Ну давай. — Нехотя согласилась девушка — Слушай, а расскажи о себе? А то, появилась так загадочно. Откуда ты? — Я из Лондона. Что еще сказать… Учусь вот теперь тут. — А ты же не из нашего времени пришла? Верно? — Да, я из 2024 года. — Как гостья из будущего получается? — Парень оживился еще больше — Ну типо того. — Хмыкнула Лилит — Отлично! Буду теперь тебя так называть! Кстати! Я знаю одно интересное место, можем туда сходить сейчас! Обычно студентам туда запрещается ходить, но это очень интересно! Если не боишься конечно. — Пойдем, почему нет. — Ребята как раз дошли до лестницы и Филберт скомандовал идти вниз за ним, как только они достигли первого этажа — направились к пролету, ведущему в подвал. — А что там? — поинтересовалась девушка. — Пойдем! Узнаешь! — подбодрил парень. Затем протянул жестом свою руку к новой знакомой. — Давай руку. Они направились вниз, темнота сгущалась и чем ниже они спускались, тем больше пахло старой бумагой и сыростью. Стены словно сжимались и расширялись от каждого их шага и девушке стало немного не по себе. — Слушай, я знаю, что обо мне говорят не лучшие вещи и моя семья очень — парень сделал паузу — Специфична… Но я не настолько плох, как обо мне говорят. Просто, иногда приходится быть хуже, чем ты есть на самом деле. — Лилит была поражена неожиданному откровению. Но в ее горле, что-то засвербело и слова полились в ответ. — А я, сама не понимаю, что тут делаю. 13 сентября попала в какую-то временную или пространственную дыру, теперь вот я здесь. Так интересно, что моя, как это назвать — кома или смерть? Выглядит весьма реалистично. — Чем больше она говорила, тем больше пыталась заставить себя молчать. — Не переживай — перебил ее парень. В этой лестничной зоне всегда начинаешь говорить кучу всего. Попробуй задержать дыхание. — Несмотря на интерес к откровениям, Филберт не хотел, чтобы Лилит чувствовала себя неловко, потому дал ей такую рекомендацию, которой та последовала. Они спустились к деревянной двери на которой висел огромный железный замок. — Секунду, Лилит. — Филберт покопался у себя в карманах и вытащил ключ. Вставив его в замочную скважину он прошептал что-то на неизвестном языке и замок поддался. Дверь со скрипом открылась и они вошли в огромное помещение которое, казалось не имело ни начала, ни конца, ни края! В нем были только лишь исписанные бумаги, которые были сложены стопками от пола до потолка! — Подойдя к одному из листов — девушка хотела взять его в руки и прочитать содержимое, однако парень ее одернул. — Стой! Не трогай! — А что такое? Почему? — Они рассыпаются, как только до них дотронутся! Я пару раз тоже проявлял любопытство и они рассыпались на моих руках, но это ладно! Самое страшное, что после того, как стопки рассыпались из университета пропадал один или несколько людей и больше не вернулись! Уж не знаю, как это связано и связано ли вообще, но лучше не трогай! — Ого! — изумилась Лилит. — А ты знаешь что тут хранятся за записи? О чем они? — Нет, не знаю. Написано все вручную и почерк непонятный, нужно долго разбираться! — Он проходил все дальше меж стопок и только свет от свечи в руках озарял бесчисленные рукописи. — Эмалин… — Где-то вдалеке Лилит услышала до боли знакомый женский голос. — Эмалин, девочка моя… — Девушка вновь ощутила обжигающее изнутри ощущение, которое, как магнитом повело ее меж исписанных листов по одному их проходов. Неужели та самая грань реальностей? И не нужно никуда идти дальше… Филберт шел впереди и не заметил, как его новая знакомая отстала, а потом и вовсе повернула в другую сторону бесконечных лабиринтов. В это время Лилит шла на голос, который то удалялся, то был совсем рядом. То ли от пыли, то ли от малого количества воздуха, а то ли от самой ситуации — ее голова закружилась и девушка невольно пошатнулась в правую сторону и рукой докоснулась до одной из стопок, однако ничего не рассыпалось и бумага не превратилась в прах. Но перед глазами все слишком плыло, а беспросветная тьма сгущала состояние и желание уснуть. В этот момент она ощутила касания по своей правой руке, плечу. Теплое и родное дыхание чувствовалось прямо перед ней, но глаза открыть она была уже не в силах, плавно сползая вниз и укладываясь, словно в мягкую постель — Лилит чувствовала, как ее лицо нежно гладили родные руки. — Эмалин… Я скучала… Я так скучала по тебе все эти годы… — Девушка знала, что это голос ее Елены и как же ей хотелось открыть глаза и увидеть ее, обнять и никогда больше не расставаться. — Прости меня — едва слышно сказала Лилит. — Прости, что не ушла тогда, я хотела, чтобы ты лишь позвала обратно, чтобы ощутить важность себя в твоей жизни… — последние слова были сказаны не до конца и Лилит не могла больше говорить, силы стремительно покидали ее. — ЛИЛИТ! Во имя всего святого! — Уже изрядно напугавшийся парень наконец нашел девушку среди беспросветной тьмы. Кинувшись к ней — он понял, что она без сознания. — Сущи! Как же я забыл! — Филберт вспомнил, что не предупредил ее о том, чтобы не ходила никуда если услышит голоса или увидит образы! Это место имело странную особенность, в нем можно было услышать или даже увидеть тех, о ком болит сердце или по кому сильно скучаешь. Он первый раз чуть было не попался на эту иллюзию, пойдя на голос своей сестры, которую тогда давно не видел и сильно скучал. Однако, если попасться на эту удочку, сущи этого места начнут высасывать из человека жизнь, питаясь его уязвимостью. Парень взял девушку на руки и побежал в сторону выхода, который никак не мог найти, он возвращался в одно и тоже место с ужасающим пониманием, что заблудился. Девушка на его руках практически не дышала. Он отчаянно искал выход, не понимая, что все больше заходил в глубину бескрайнего пространства. Силы покидали его так же стремительно, как и Лилит некоторое время назад и он опустился вместе с ней, мысленно прощаясь с жизнью и умоляя девушку простить его неосторожность. В это время Кровавая Луна на небосклоне все больше превращала земную поверхность в красный мир. В эту беспокойную ночь — из океана близь берега Stackpole Quay — вышла она. Высокая дива в переливающимся зеленым перламутром платье. Ее силуэт был отражением истинной силы и изящества. Волосы, цвета снега волнами развивались от восходящих потоков ветра, а белые глаза уверенно смотрели вперед. Худое лицо, высокие скулы — придавали женщине то ли идеальности, то ли изнеможённости от жизни. За ней вышли несколько других, чей внешний вид уже не был столь уникальным, ни глазами, ни волосами, однако все они были небесной красоты. Эсмеральда окинула глазами берег и обернувшись к остальным сказала лишь одно слово: возвращайтесь. Одна из девушек попыталась было возразить, но белоглазая женщина взмахнула рукой со своими острыми, черными ногтями в знак расправы за непослушание. Каждая знала, что малейшая рана от Эсмеральды приведет к смерти, потому покорно развернулись и исчезли под кровавой водной гладью. Рядом с живым олицетворением смертельной опасности оказался полосатый кот, пришедший с ближайших степей и дальних лесных массивов, он сидел напротив и смотрел прямо в белоснежные глаза, только что заметившие его. Эсмеральда подошла ближе и аккуратно присела. Ранее, она никогда не видела кошек так близко. Он сидел спокойно, не отводя своих оливковых глаз от сирены. Она с осторожностью протянула руку и он ткнулся своим холодным носом в ее руку от чего девушка издала невольный смешок. В подвале университета Филберт из последних сил тянулся к запястью Лилит в надежде почувствовать пульс. — Я убил ее — пронеслось в голове парня, прежде чем он закрыл глаза и тоже погрузился в небытие. Спустя час — свеча неизвестного зажглась над телами двух молодых людей. Тяжелый вздох. Прошло около получаса, когда Лилит ощутила холод по своему телу. Чуть приоткрыв глаза — она смутно поняла, что находится в какой-то неизвестной комнате, где пахло черной старостью. От неизвестности ее бросило в дрожь. Она лежала на холодном полу в месте, совершенно не похожем на ее последнее воспоминание. Скрип двери со стороны головы, яркий свет и тихое наблюдение — стало сигналом, что кто-то таки осознанно принес ее сюда и сейчас наблюдает. Девушка сжала глаза и постаралась даже не дышать. Дверь захлопнулась, она снова была одна. Мысли крутились бешеным потоком, тот самый хаос стал овладевать только только начавшим укрепляться разумом. На берегу океана: Эсмеральда огляделась, чтобы убедиться, что рядом никого нет и принялась более активно гладить нового друга. Она не могла понять, почему это существо такое расположенное к ней своей добротой. Сирена чувствовала в этом коте, что-то оберегающее и заботливое, словно он желал стать ее спутником в запланированном пути. И ледяное сердце вновь дрогнуло. Все таки она была не совсем уж монстр, так подумала про себя Эсмеральда. — Пройдешь со мной? — В шутку спросила она его. И кот, глядя на нее — медленно моргнул в знак согласия. — Какой ты интересный. — Снова со смешном произнесла сирена. Встала и пошла в сторону степей все дальше от воды, а кот последовал за ней. Они начали свой длинный и сложный путь. Утром Лина и Рионна не обнаружили Лилит в комнате. Им это показалось странным, особенно, когда та не присутствовала на завтраке и далее на лекциях. То же самое было и с Филбертом. Его нигде не было. Его громкие разговоры и смех — всегда были слышны аж на других этажах, а сейчас необычно тихо. В этот день Риксон ждал Лилит в своем кабинете, дабы обсудить вчерашний диалог. Ему хотелось ей помочь, хоть он и не до конца понимал как это сделает. Но она не пришла. Лина в тот день заболела и так же не присутствовала на последних лекциях, попросив Рионну сказать о ее плохом самочувствии преподавателям. Последнее занятие у Рионеллии было как раз у Алана Риксона. У них должна была быть практика погружения в свой главный ресурс и силу. Профессор вел занятие в привычной, сдержанной и немного пугающей своим ледяным спокойствием манере. Студенты разделились по парам и начали практические действия. Один вел руководством — другой погружался в ощущения. Суть была в том, чтобы максимально реалистично создать вокруг себя бескрайнюю пустоту и контролем поместить любые мысли за грань данной бесконечности. Когда все было удачно — вокруг головы практикующего возникала тонкая, прозрачная сфера, а на уровне глаз появлялось два, едва заметных светлячка, именно их нужно было силой разума соединить воедино и получить перед глазами — свой главный ресурс и силу. Перед кем-то появлялись горы и эхо музыки, у кого-то были объятия с птицами, кто-то чувствовал в своих ладонях минералы, а перед глазами возникали разноцветные вспышки энергий. Рионна Амор сидела напротив Блайт Роута. Парень был абсолютно не собран, на него это было не похоже. Всегда идеально подготовленный к лекциям и практикам — был поникший. Зеленые глаза, которые прятались за кудрявыми волосами сегодня смотрели в пустоту. Преподаватель сделал замечание. — Роут, если вы не готовы к сегодняшнему занятию — прошу освободить место и сесть за учебник. — Да, сэр — тихо и беспрекословно парень пересел за последнюю и скрылся за открытой книгой. Рионна озадаченно посмотрела на преподавателя и тот понял, что свободных студентов для практики с девушкой у него в аудитории нет. Недовольно вздохнув — он сел напротив девушки, под следка подсматривающие взгляды остальных — от которых ему стало некомфортно. Он не любил внимание. Тем более, не любил прямой контакт со студентами, но делать было нечего. Риксон повел Рионну в ощущение бесконечности — чего она достигла очень быстро, а далее вокруг девушки появилась сфера, два светлячка и она ощутила себя в бескрайнем поле из очень необычных колосьев пшеницы, при дневном свете — в небе были звезды и три планеты. Одна покрупнее, а две небольшие. На этом поле она почувствовала белую лошадь, а затем увидела женщину, повернутую к ней спиной. Белые волосы и стройный силуэт, она была одета в золотого цвета платье, легкого, как ветер, и сотканного будто из крыльев тысячи фей. В голове Рионны прозвучало только одно слово: «Мама?» Лилит не появлялась уже второй день, по слухам пропал и Филберт Корвус. Подруги стали переживать и к вечеру следующего дня было решено отправиться к профессору Риксону, ведь Лина знала, что именно он спас ее в ту ночь, когда она попала в переплет времени и выхаживал ее несколько дней, а затем устроил в университет. Конечно, даже сейчас, ей слабо верилось, что такой суровый и закрытый преподаватель был на такое способен, но она помнила его глаза в тот день, когда пришла к нему после госпиталя и он негласно попросил приглядывать за Лилит. Студентки после ужина побежали в кабинет профессора, так как знали, что он сегодня будет допоздна проверять их работы, ведь начались первые экзаменационные работы по окончанию первого месяца обучения. Поднимаясь на второй этаж обе буквально лбом столкнулись с Филбертом! Он был как будто не в себе, мямлил что-то под нос и был очень задумчивым, словно вспоминал какую-то важную информацию. — Фил! — Рионна неожиданно даже для себя и под ошарашенный взгляд подруги — кинулась к парню и обняла за шею, чего тот конечно же не ожидал и даже испугался. — Где же ты был? Тебя все потеряли! — Затараторила девушка, однако Филберт был с абсолютно непоколебимым лицом. — Не понимаю о чем ты — Спокойно сказал он — Я никуда не пропадал. Иду вот, иду, забыл куда шел и вспоминаю. — Лина с Рионной переглянулись. — А где Лилит? Ты не знаешь? — Встряла Лина — Какая еще Лилит? — Недоуменно спросил парень, озираясь по сторонам, словно боялся, что его заметят. — Я пойду. Холодно. — Филберт обхватил себя за плечи и продолжил спускаться вниз, обойдя стороной двух, быстро надоевших ему девушек. Что было странно, никаких шуток или саркастических высказываний в своем привычном стиле он не выдал, был один и шел, как будто сам не знал откуда и куда. Девушки побежали дальше и достигнув второго этажа повернули в сторону самого дальнего кабинета. — Вы куда-то спешите? — грубый, незнакомый мужской голос сковал ледяным холодом обеих. Лина взяла за руку Рионну и крепко сжала несколько раз, как бы давая понять команду «бежать» и они не оборачиваясь рванули с места в сторону закрытой двери профессора, однако у обеих резко закружилась голова и стены поплыли перед глазами. Пространство стало сжиматься, ноги становились ватными, а кабинет стал отдаляться при всем их усилии приблизиться к нему. — Я повторяю вопрос «Вы. Куда-то. Спешите.»? — на этот раз голос раздался как будто у них в головах и вызвал оглушительное эхо. У обеих не было сил и собранности, чтобы ответить. Некто — был не просто незнакомцем, он умел сводить с ума и в тот момент именно это он и проделывал с ними. Все прекратилось в одну секунду, как и началось. Лина с Рионной стояли посередине коридора и лишь мертвая хватка друг друга за руки дала им понять, что произошедшее действительно было. Рионна, как и Лина чувствовала бешеный стук сердца, который чувствовался даже в кончиках пальцев на ногах. Они переглянулись. А затем обе смотрели на конец коридора и Лина поняла, что совершенно не помнит для чего они туда собирались. Рионна так же напрягала изо всех сил память — в ней была пустота. — Рионна, мы ведь зачем-то сюда шли, верно? — остатки воспоминаний неумолимо покидали их головы. Сейчас они даже не могли воспроизвести ни то, что заставило их оказаться здесь, ни то что произошло перед тем, как у них «отказала память». Рионна пожала плечами. Ее голову сейчас заполняли совершенно иные мысли. Она резко вспомнила о последнем практическом занятии у Риксона, возможно, она шла узнать подробности? Хотя, это только первая практика, далее они должны будут узнавать о себе все больше и ответы сами придут. Нужно лишь фиксировать все что особенно зацепило внимание и где возникли дополнительные вопросы, а далее с процессом обучения — все будет открываться последовательно. Лина же вспомнила, что профессор говорил ей о посещении лекций и из-за того что она пропустила пару занятий — шла договориться о внеурочных посещениях или теоретическом прохождении каких-то материалов? Так же, именно сейчас — она вспомнила о случае в библиотеке и тех книгах, что лежали у нее в выдвижном ящике прикроватной тумбочки. Она ведь больше их не открывала, а надо бы. Сама на себя мысленно наругалась Лина. Не произнося ни слова — обе решили, что не столь важно сейчас посещать профессора, который снова наградит их пренебрежительным тоном. Развернувшись, они устремились в обратную сторону и наверное, если бы их кто-то увидел со стороны — они бы выглядели, как Филберт Корвус на лестнице около 15 минут назад. В комнате девушек ничего и не напоминало о том, что их несколько дней было не двое, а трое. Да они и не помнили совершенно, что жила тут некая Лилит. Ни вещей, ни книг, ни заправленной кровати. Все было так пустынно, ощущалась зыбкая до мурашек тревога, которую ни одна из подруг не могла бы объяснить. Так прошел день, два, неделя, месяц, затем другой… Начались первые зимние дни и рождественское настроение стало постепенно окутывать каждый уголок университета. Студенты радостно делились куда поедут на рождественские праздники с родителями, а те кто оставался в стенах учебного заведения — планировали провести свой досуг совместно друг с другом. Первокурсники готовились к сдаче контрольных работ, остальные к демонстрации применения более ответственных практических навыков. Вдоль, уже кое-где заснеженных лесов шла женщина. Ее одежда была точно не по погоде, но кто ее видит… На коже не было ни мурашек, ни обмерзания, ни других реакций на холод, только жуткое шелушение, сухость и кое где кровоточащие трещины. А шла она в поисках воды, с начинающимися признаками удушья и совершенно выбилась из сил. Кот уверенно шел впереди, периодически оглядываясь, как бы оценивая состояние спутницы. За все время Эсмеральда ни разу не засомневалась, что кот ведет ее в нужном направлении, слишком уж умные, человеческие были его глаза. Еще тогда, на пляже — они обменялись негласными посланиями. Она — мысленно попросила полосатого привести ее к девушке по имени Лина, которая учится в закрытом университете «Кливенфорд», а он же попросил ее о своем приручении и доверии к нему. Путники постепенно вышли из лесного массива. Они находились на горной возвышенности и вид на многие мили вперед — открылся перед ними в лучах зимнего солнца. Тишина. Лишь потрескивание снега нарушало ее благословенное спокойствие. Вдалеке на Севере — показалось возвышающееся здание, походящего на замок средневековья, но до него дороги было еще на пару дней, а сирена уже совсем выбилась из сил. Глядя вдаль, впервые за всю жизнь из ее глаз потекли горячие слезы, обжигающие лицо. — Слезы сирены обладали особой силой. Они могли бы воскресить или убить, могли подчинить воле или сделать свободным, именно поэтому слеза сирены — была так ценна и уникальна в различных зельях и снадобьях. Правда, человек всего лишь раз смог добыть слезу океанской дивы, влюбив ее в себя и свой талант — это сделало его величайшим музыкантом за всю историю! Он приходил к океану и играл ей на скрипке, а она пела. Их дуэт был словно танец Солнца и Луны на одном небосклоне, время замедлялось и живопись их несовместимого союза могла бы стать бесконечностью вдохновения для художников. Порой сирена была не одна и за ней приходили другие, чтобы послушать музыку и отдать свою смертельную песнь искусству. Однако, чем величественнее мужчина становился — тем больше захлебывался своей гордыней и реже приходил к океану, в один момент — он решил заключить сделку с Дьяволом и стать еще более могущественным, однако Дьявол не принял его душу, как уже меченную «Слезой океанской девы» и тогда человек решил отомстить, истребив весь род сирен. Придя к океану впервые за долгие годы — стал играть на скрипке свою самую мощную композицию, которая могла сводить с ума, в которой он заключил всю человеческую скорбь, тревоги и страхи, запечатав их в музыку, отражающую глубину океанских вод и слез сирен. Он знал, каковы их слезы в музыке, он знал, что это способно сотворить с разумом не только человека, но и их собственным. Он играл и чувствовал, как все ближе становятся те, для кого предназначалась эта музыка. Их было больше сотни, больше тысячи! На секунду сердце его дрогнуло от опасения за собственную жизнь. И вот из вод стали появляться дивы небесной красоты, и все, как одна плакали. Кто-то впервые за всю их историю вида — смог прочувствовать и передать их тяжесть душ о своей сущности, о проклятии смертельного голоса, о скорби над своими детьми и близкими, погибающими в океанских войнах или от рук людей. В них видят чудовищ, но этот человек видел в них души, видел их живыми. Никто из, растянувшихся на сотни миль сирен не смог ощутить смертельную опасность… Металлические сети, проложенные по дну и ведущие в разные концы берега и на отдельные корабли, что казалось пустовали — неожиданно и очень стремительно стали схлопываться. Тысячи сирен были расстреляны в сетях и под водой. Голубая кровь, символ того, что сирены коснулась холодная рука смерти — заполнила водную гладь на не один десяток километров. Люди стреляли, кидали гарпуны и крюки в тех, кто пытался уплыть в глубину или напасть, защищая своих. Одну из сирен удалось взять живой и даже не сопротивляющейся, она молила о пощаде ради ее маленькой дочки, которая была прижата к груди матери. Она проплыла к берегу и тело стало трансфигурироваться в человеческое, от сильной боли женщина взвыла ультразвуковым криком, ведь ее, уже ноги были ранены. Ребенка, те люди, которые стояли на берегу тут же забрали, а на нее тут же надели намордник, как на дикое животное. Не обошлось в этой войне и без человеческих жертв, однако вид сирен понес гораздо более сильные потери и был на грани вымирания, а далее исчез совсем с лица земли. Что было дальше с вышедшей на берег сиреной и ребенком достоверно не известно. Данные расходятся. В одних источниках указано, что ее запытали до смерти с требованием слезы, мучая на ее глазах дочку. В других, что она сбежала или покончила со своей жизнью. История этого события датируется 1881 годом, то есть, не настолько давно это все было… — сказала Лина, листая вперед страницы книги авторства Тобиаса Карла Цимарка. — Как же это жестоко… — покачивая головой, сказала Рионна, повторив несколько раз свое последнее слово, с каждым разом делая его все тише. Ее глаза опустились в пол и она зажмурилась, в попытках убрать из своей головы образы той кровавой бесчеловечной войны. Руки Лины задрожали. У нее вдруг возник животный страх, как тогда перед Леонардом в госпитале. Внутри появилась неприятная щекотка. Экспедиция криптозоологов возвращалась в университет после Рождества и оставалось надеяться, что бояться ей нечего. Рионна потушила свечи и фонарь на подоконнике. За окном спальни девушек завывал протяжный ветер, он навевал какое-то странное, необъяснимое ощущение забытых воспоминаний… Лина смотрела на подругу, которая лежала на соседней кровати и смотрела на нее тем же взглядом. Обе молчали. В головах девушек была тяжесть, медленно опускающаяся на веки.