- Лишь тогда, когда терять уже нечего..
***
- Все чего-то хотят, Эвтида. В мои обязанности не входит угождать капризу каждого! Ты с делом прибыла. Стальной низкий голос заставил её опустить глаза. Она знала, что он так скажет… — С делом, господин, но гожусь ли? Я не дура, вижу, что мало чем могу помочь. Только нервы порчу, да глаза твои мозолю. Она завела руки за спину, перебирая пальцы. Предсказуемое начало разговора, чего иного ждать? С эпистатом спорить — всё равно, что молить богов о воскрешении. Глупо и бесполезно. Наверное, просто хотела убраться отсюда. Домой и неважно как. Главное подальше. От хмурых глаз за спиной всякий раз, как возьмёт перо в руки. От бесконечных упрёков, наказов, безнадёжных советов сокурсника. От страха за свою жизнь в конце-концов… Туда, где не будет ходить, боязливо опустив голову. Где не будет сидеть в четырёх стенах, лишь потому, что так было велено. Туда, где решать как жить будет только она. — Обратно в Гермополь рвёшься? Есть к кому или ради чего? «К кому? Одним словом, как кинжалом грудь рассекло. Было бы к кому, до этой проклятой поездки! Реммао, Исман, Реймсс и Дия… Не будет их больше рядом, и это ты всему виной, охотник!» С нечеловеческой силой, Эва заставила себя проглотить всю ругань, и спокойно ответить: — Всем на благо. Да и сердцу моему изначально неспокойно было. Стоило его послушать. Девичий голос дрогнул, и лишь по этой детале Амен понял её беспокойство. Боится вслед за братом сгинуть? Иль может место ей кошмары от том дне навивает? Как вспомнит крики те — сердце рвется. Лишь на мгновение он опустил глаза, сделав голос тише, но не менее слабым. — Горечь утраты понимаю, Неферут, но не в моих силах это исправить. Уже говорил: никто не покинет поселение пока за его пределами не станет безопасно.— Амен подошёл к ней ближе, чтобы можно было шепнуть ей несколько слов, не тревожась, что кто-то услышит. — Наставника своего ты не вернёшь. Где и у кого дальше учиться собралась? Писарь из тебя никудышный, сама знаешь, и в других делах потенциала твоего не наблюдал. — На секунду Эва заметила, как что-то в его глазах изменилось. — Сгинешь в Гермополе, а в ином исходе... не хочу знать, на какие умыслы пойдёшь, чтобы прокормить себя. Эвтида скривилась от подобной мысли. Вот значит какого он о ней мнения?! От безысходности первым же делом ноги раздвигать пойдёт? От одной мысли затошнило, а желание сжать в своей ладони его челюсть и отдёрнуть от себя его лицо, чтобы больше не смел смотреть ей в глаза и говорить подобные вещи, становилось невообразимо большим. — Заблуждаетесь господин, но за дерзость не считайте. Мне умереть проще, чем представить свою жизнь таковой. — Она посмотрела на мужчину и на секунду забыла о чём шла речь. Эти глаза, будто проникали в душу, заставляя сердце биться от волнения. А может боялась, что сама смотрит на него с вызовом. Такое сложно контролировать, когда весь рассудок заострён на раздражении и горе. — Забудь, Эва. Обо всём, что сейчас поведовала мне. Ты оказалась здесь под моей ответственностью и допустить подобного я не позволю. — Он отстранился на шаг. — Кусать руку, которая тебя кормит, Эвтида, дрянное дело. Девушка разжала кулаки. Она понимала его позицию. И то, как выглядит её немощьное положение среди всего прочего. За элементарное желание помочь, эпистата стоило уважать. Другие бы молились на такого человека. А она? Она понимала, что всё это не имело смысла. Просьбы людей были для богов пустым звуком. А будь иначе, они берегли бы Исмана, как последнюю верующую на земле душу. Как человек зеницу ока, проще говоря. — Вы добросердечны, господин, но куда уж мне... Пойду я, ладно? Не желая сказать ничего более, она медленно развернулась, ощущая на спине сочувствующий взгляд охотника.***
Её спина скрылась за массивной дверью. Сделала первый шаг с порога, спровоцировав следом резкую слабость в ногах. Воздух из лёгких вышел вместе с первой слезой. «Нельзя» — вытерая мокрый след, убеждала себя неферут — «И правда, чего добиться хотела? Наивная». Солнце скоро скроется, начнётся обход. Нехватало перед всей охотничей аравой разрыдаться. На ватных ногах, зашагала в сторону хижины. Больше не зацикливалась на моменте, когда она стала такой покладистой. Всем уже известно было — прежняя Эва несомненно поплелась бы в другую сторону. Не стала бы придумывать оправданий даже для себя. А зачем? На зло охотникам? Может быть. Потом, несомненно, получила бы оплепуху от того же Исмана за рисковое безрассудное дело. От мыслей в глазах вновь защипало. Она запрокинула голову, проталкивая подальше ноющий ком внутри. Неужели она одна из поселения испытывала подобную боль? В какой момент всё пошло наперекосяк? Она слепо перебирала ногами, улавливая тихие, жалостливые голоса: Бедняжка. Забылась. Потерялась — «оставьте себе эту жалость, она мне ни к чему». Хотелось скорее добраться до хижины. Закрыться, оглохнуть, заснуть. Почему она жила так далеко? Может просто кажется? Прохладный песок приятно обволакивал ступни. Мысли туманились, а глаза пустели. Теперь понимала одно - она не хочет домой. Вновь оказаться в этой глуши, один на один с угнетающими мыслями. Соседка тоже хороша оказалась, загнала старшего, теперь гадай, где пропадает. Девушка взглядом обводила поселение, представляя крыши гермопольских зданий. Представляла рядом друга. Как за день до поездки обращались ко всем богам в надежде на успех или хотя бы дарованную милость. Сможет ли она когда-нибудь вновь ощутить ту непринуждённость, позабыв о том, что смерть почти буквально наступает ей на пятки? Нужно отвлечься. Подумать о чём-нибудь другом. Как и прежде, пряча горечь реальности за занавесом второплановых мыслей. Думать о хорошем хоть и было сейчас труднее всего, но даже во всей этой суматохе Эвтида всё же смогла выделить для себя единственное благо - встречу. С человеком, который без проблем смог бы излечить любую душу. Её собственное солнце в человеческом обличии. Сказать, что Ливий может заменить ей Исмана, Эва не могла. Как бы сильно они не были похожи, подобную мысль девушка не сможет даже допустить. "Что он делает сейчас? В поселении ли вообще?" Внутри возникло резкое желание узнать, увидеть его. Услышать голос, почувствовать теплые ладони на мёрзлых плечах. Однако вслед за жаланием пришло и беспокойство. "Черномаг не должен зависеть от подобных чувств. Не зря нас учат ещё с первых дней обучения огараживать себя от любых отношений. Вслед за собой его потащу... сама того не ведая. " Углубившись в мысли, Эва не заметила, как песок под ногами постепенно превратился в каменную поверхность. Она оказалась на тропе, скрыто ведущей к пятой хижине охотников. От чего-то ей вдруг показалось, как ноги, словно овладев собственным характером, отказывались проходить мимо. И вновь выбор, что прячет за собой последствия. - В Исфет всё! Правила и предписания к моей жизни! - Неизвестно с кем заговорив, она решительно ступила на тропу. "Мне будет достаточно его увидеть. Знать, что хотя бы с ним всё хорошо..!" Не хотелось думать больше ни секунды. Где-то в голове она осознавала, что своим появлением может поставить его в неудобное положение или отвлечь от чего-то важного, потому не планировала попадаться на глаза. Словно сбросив оцепениние, как что-то материальное, она спешными шагами двинулась с места. Ничего другого больше не могла удержать в голове. Но быстрый темп замедлился в разы, а после и вовсе заставил остановиться, когда на глаза попалась уже знакомая ей деревянная расписная дверь. Что-то не позволяло подойти ближе. И что бы она сделала, не окажись его дома? Она шла сюда, ведомая надеждой на то, что наконец получится избежать того состояния, с которым теперь девушка всё чаще проводила вечера. Захлёбываясь в одиночестве, и ожидании теперь уже своей участи. Боялась встретить утро так, как когда-то пришлось её первой соседке. Теперь всё это стало для неё неважным, потому как уже стояла напротив окна, где совсем недавно зажёгся огонёк. Эва не смогла сдержать улыбки. Он здесь, в нескольких метрах. Сидит спиной, задумчиво уткнувшись в пергаменты. Руки плавно и ловко выводили иероглифы, затем, откладывая перо, накрывали виски, подпирая голову. Лица его девушка не видела, но как-то поняла, что он прикрыл глаза. От усталости или.. - "Отчаялся?" Нет. Кто угодно, но точно не он. Пусть знала она его и не так давно, могла сказать это с чистейшей совестью. Постучать, а уже тем более зайти девушка не решалась. Ливий днями, а то и ночами напролёт работал на благо других. Даже сейчас, когда казалось бы, причиной стольких утеряных жизней было насланное проклятие, он не оставался в стороне размытой тенью. Хватался за каждую жизнь, что ещё не успела растаться с телом. Он жил этим, и беспокоить его сейчас было... последним чего бы ей хотелось. Но чем дольше она смотрела на него, тем сильнее хотелось оказаться рядом, зайти за спину, обнять и, ничего не говоря, спрятать заплаканные глаза в растрёпанных волосах. Она медленно сползла вниз, проклиная себя за дозволенную слабость. Ненавидела за то, что вопреки оставшемуся здравому смыслу перечила себе и продолжала сидеть, обхватив колени у груди.***
Небо постепенно багровело, а прохладный воздух неприятно обдувал открытые плечи, заставляя вздрагивать. Но девушка, казалось бы, того не замечая, с пустыми после слёз глазами продолжала наблюдать, как ветер с места на место гонял песчинки под ногами. В такие моменты она обычно забывала, что в жизни имелся смысл не только в страдании, а в чём ещё... сейчас не вспомнит. Ушла в себя и подойди к ней кто, не докричался бы. В месте, где один за другим пропали все её друзья не оставлял надежды на хороший исход и для неё. Бегать и скрываться Эвтида больше не собиралась. Зачем? Судьба всё равно заберёт своё, а она только оттягивает время, терзая себя страхом и отчаянием день за днём. Нужно покончить с этим до того, как она успеет испортить ему жизнь. Время шло, а постепенно зажигающиеся вдалике факелы не выводили девушку из своеобразного транса. И даже открывшаяся рядом дверь не сразу заставила её поднять глаза. Сверху вниз недоумевающим взглядом на неё смотрел лекарь, от которого даже на таком расстоянии ощущулось тепло. От чьих глаз она не могла оторваться самостоятельно. Ливий предстал перед ней в полуобнажённом виде, судя по всему, готовый ко сну, однако заметила девушка это не сразу. Не осознавая своего странного положения и неподходящего для времени места, Эва продолжала разглядывать его лицо. Его взгляд стал удивлённым и скорее.. испуганным, после которого он молча, кивком головы попросил Эвтиду войти. Словно находясь в полусонном состоянии, девушка не сразу поняла, чего Ливий от неё хотел. Её мысли сейчас целиком и полностью заострились на одном лишь факте его присутствия рядом. О большем она и не могла мечтать сегодня. Затёкшие ноги тоже не позволяли девушке отреагировать мгновенно, поэтому ожидающий движения с её стороны мужчина быстро пришёл к выводу, что сама она сейчас ничего сделать не сможет. Он медленно подошёл к ней и с тихим вздохом помог поднятся, аккуратно придерживая за плечи. Он не успел толком отпустить её, как девушка со зверской резвостью прильнула к нему и обняла, едва не сбив того с ног. Все её силы сейчас уходили на то, чтобы случайно не проронить на такое дорогое, и теперь уже родное плечо слезу. - Тише, тише... - Он мягко сплёл руки за её спиной. - Пойдём в дом.***
Внутри было достаточно светло, учитывая, что свет исходил от одних только свеч. Этот дом был совсем не похож, на тот что в Фивах, в котором девушке доводилось побывать. Довольно простенький. Кроме большого стола, пары стульев и на удивление просторной для такой комнаты кровати похвалиться было нечем. Она с интересом рассматривала содержимое полок, количество папирусов на них, пока Ливий, незаметно отстранившись, наводил порядки в записях. Она как и он, не решалась начать разговор. Эвтида была волевой девушкой, стойкой и уверенной в себе. Остра на язык также, как и он, и видеть её в таком состоянии было непривычно, однако совсем не удивительно. Но даже несмотря на весь скопившийся груз, девушка очень редко позволяла показывать свои чувства. Ливий это видел и знал, как тяжело ей порой приходиться отвечать улыбкой другим людям. Но больше всего трепета в нём вызывало то, что девушка не жаловась на жизнь кому придётся, она была готова открыться лишь ему. - Мне с каждым разом всё страшнее представить, на что ещё ты способна. - С некой грустью в голосе проговорил он. - Ты... О чём? - Тихо бормотала она, наблюдая, как лекарь многозначительно поглядывал на неё, хмурясь и отводя взгляд. - О твоей острой необходимости попадать в неприятности. - Он повернулся к ней, опёршись о стол позади себя. - Почему не зашла? - Беспокоить не хотела. Знаю, ты занятой человек, а тут я... С пустяками... Его взгляд смягчился. - Значит ты из-за пустяков так тоскливо меня разглядывала? Не так давно успокоившееся сердце дрогнуло. Не уж-то, сидя к ней спиной, он смог почувствовать её? Услышать не мог, она ведь точно не издавала ни звука, и не отойди он вовремя от стола, Эвтида невольно зацепилась бы за мысль о нечеловеческих способностях мужчины. На его столе, удобно повёрнутым углом к окну, стояло маленькое серебрянное зеркальце. Эвтида хотела стукнуть себя по лбу, но ни настроение, ни Ливий, смотревший на неё с небольшим беспокойством, не позволяли. Он уселся рядом. Лёгкое замешательство на её лице заставило мужчину слегка улыбнуться, взгляд его стал мягким, по-доброму заинтересованным. Тёплые руки накрыли мёрзлые ладони. Разумеется лекарь понимал, что Эва не скажет всё как есть. По её ледяным рукам несложно было догадаться, сколько времени она провела снаружи. Насколько тяжкими должны быть мелочи, чтобы будучи угнетённой под ними так издеватся над собой? Он медленно поднёс одну из её ладоней к своему лицу, наблюдая за её искренним недоумением. Лёгкая улыбка коснулась тыльной стороны, оставив невидимый след. Тёплый, нежный. Согревающий. Затем немедля, воспользовавшись её замешательством, снял браслет, золотом украшавший её запястье. Эвтида не потянулась за ним, лишь с непоняткой наблюдала за странным поведением мужчины. - Зачем он тебе? - Не отрывая руки, она задалась вопросом. - Мне? Не за чем. - Он покрутил браслет в руке и отложил на ближайшую полку. - Он для того, чтобы ты не боялась приходить. Полагаю, вполне весомая причина - моя гордая госпожа всего лишь захотела вернуть своё украшение. - "Моя"? Ливий повернулся к ней: - Моя. Он по-хозяйски накрыл ладонью девичью щёку, погладив большим пальцем бархатную кожу. Мысли о Сете, всплывшие на мгновение в голове исчезли с той же скоростью, когда мужчина позволил себе небольшую наглость и, прильнув к женскому телу, сгрёб ту поближе, прижимая со спины к себе. Чужое тепло мгновенно растеклось по всему телу. Мужской подбородок покоился на её плече, а ладони нежными движениями перебирали длинные, изящные женские пальцы. Её тело задрожало, отзываясь на забытые касания. За всю жизнь так обнимать её умел лишь один человек. Возникший перед глазами образ брата, укрывшего маленькую Эву от обиды на этот мир, заставил глаза намокнуть. Девушка размякла в его руках, полностью облокотившись на крепкую грудь за спиной. Больные воспоминания накрыли её с головой, но даже им она была сейчас безмерно рада. На месте Ливия Эва невольно представила его. Исман всегда клал голову на макушку девочки, утешающе поглаживая маленькую Эву за плечи, крепко прижимая к себе.- Всё проходит, Эме... И это тоже пройдёт.
Исман был рядом с Эвой всю жизнь. Проливал свет на её мрачное детство, поддерживал, оберегал и ничего не требовал взамен. Ещё с детства их дружба приобрела особую форму связи, казалось, какую редко встретишь между мальчишкой и девочкой. Они стали братом и сестрой, и пусть не по крови, приходились друг другу роднее всех. Она закрыла бы Исмана от копья, и он без промедлений сделал бы тоже самое. С его уходом исчез и смысл её жизни. Да, она продолжала улыбаться, как того и желали друзья, но раскрыть эту неискренность теперь никто не мог. До недавних пор. Свою жизнь Эвтида нередко представляла подобно небу, затянутое тучами, где единственным солнечным центром был названный брат. Но как по любому исходу, день всегда сменяла ночь, а каждую ночь - утро. Его наставник. Её Ливий. Эве хотелось быть благодарной воле богов за эту встречу, но не могла закрывать глаза на их жесткость. Над её ухом неожиданно прозвучал тихий, хрипловатый голос: - Мне жаль, Эва. Она приоткрыла глаза и только сейчас поняла, насколько мокрым было её лицо. Несколько слезинок скатились по аккуратному подбородку. Девушка опустила взгляд на мужские руки, сжимающие в себе её ладони и заметила несколько капель на загорелых пальцах. - Прости... - Шепнула она. Вместо ответа Ливий поднёс её ладонь к лицу и прильнул губами к тыльной стороне. Прикрыл глаза лишь на мгновение и тихо сказал: - Помнишь, что я говорил? Никогда не извиняйся без причины. - Затем добавил. - До нелепого смешная привычка. Эвтида усмехнулась, смахивая последнюю слезу. Резкое желание подразнить его показалось ей хорошей возможностью развеять тоскливую атмосферу. - Ты прав, извини. Больше не буду. Ливий выдохнул, как показалось Эве, улыбаясь. Милая госпожа и здесь нашла повод пошутить, однако следовало бы напомнить ей, что не она одна в этом хороша. Ливий медленно, едва касаясь шёлковой кожи, прошептал: - В таких количествах прощения принято просить по-другому. Почти сразу Эвтида почувствовала на плече едва осязаемый поцелуй. Его пальцы, продолжая выводить узоры на её ладонях сжались чуть сильней. Тёплое дыхание и снова жар. Эва неосознанно откинула голову назад, отдавая его действиям полную волю, но ответа на её движение не последовало. Ливий продолжал обнимать её, касался губами плеча, спины, но не более. Своеобразная ласка заставила её негодовать, желать ещё и на какое-то время забыть всё, что её тяготило. И она поддалась. Действительно забыла. Осознавала это, но ничего с собой поделать не могла. Этот человек умел выбивать её из колеи самыми необычными способами, какими она позволяла только ему. Спиной она почувствовала, как учащённо бьётся его сердце, ловила нотки хрипоты в дыхании и мелкую дрожь рук. Она повернулась к нему лицом, заглядывая в тёплые янтарные глаза. Он смотрел в ответ, а губы, растянутые в улыбке, блестели, отражая свет от свечей. И только сейчас она поняла, чего он добивался. - Дразнишь? - Спросила она, старательно хмуря взгляд. - Возможно. - Зачем? - Но Ливий не спешил с ответом. Эве казалось, что порой ему доставляли гораздо большее удовольствие их совместные перепалки, а больше всего те, где выигрывал непосредственно он. В чём-то она была права. Ливий действительно ощущал, что с ней ему не только приятно, но и весело. Его развлекала её реакция на его слова и поступки - то, как Эва мило отводила взгляд, или то, как, наоборот, закатывала глаза, а затем смотрела на него до самого конца. Ему нравилось в ней всё. И эта же одержимость пугала его. Он знал, что готов пойти за ней вплоть до самых границ земель. Что не сможет бросить её одну, что бы не случилось. Все её проблемы, травмы он не собирался делить между собой. Он хотел залечить их, отградить её от них, а в худшем случае забрать себе, все и без остатка. И он с покорностью нёс на себе эту ношу. Если такова цена - он готов её заплатить. Эвтида уселась напротив его лица, взглядом пытаясь выдавить из него хоть строчку. Иногда ей чудилось, что Ливий в её присутствии стал многое себе позволять, при этом оставаясь безнаказанным. Он частенько мог себе позволить подшутить над девушкой, нарочно вызывая на её лице хмурые бровки и смешно поджатые уточкой губы. Раньше Эва решила бы, что Ливий просто потешается над ней, забавы ради. Где-то подколоть, показать свою находчивость, да и просто выдвинуть себя выше в чужих глазах. Теперь же она знала его достаточно хорошо: - Не нужно со мной играть. Ты знаешь, чем это кончится. - Как можно серьёзнее постаралась произнести она. - Прекрасно знаю. - Шепнул мужчина, оставляя на её скуле контрольное прикосновение. Больше её ничего не сдерживало. Эвтида примкнула к нему, одурманеная сладостью столь желанных губ. Забыла обо всём. О горе, охотниках и даже о времени. Ливий стал её маленьким мирком, где слова, слёзы, переживания и всё, что их объединяло испарялись, ничего от себя не оставляя. И чем дольше она об этом думала, тем страшнее ей было представить свою жизнь после его ухода. Рано или поздно хворь пройдёт, и его больше ничего не будет здесь держать. Эва часто об этом думала, потому и стала ценить каждый момент, проведённый вместе. Мысли о скорой разлуке побуждали в девушке множество чувств. Она сжала волосы на затылке лекаря сильнее, прижимала его к себе с большей силой, даже не делая пауз для дыхания. Одурманенный лекарь с готовностью разделил её желание. Ни один, ни второй больше не сдерживались. Ливий наконец позволил себе забыться, отдавая себе полную волю в движениях. Эвтида играла с его языком, пока мужчина, запустив руки под её бёдра, придвинул её к себе, удобнее усаживая на свои. Это всё было каким-то сумасшествием. Что они делают? Ливий должен искать способы бороться с хворью, как он может сейчас даже думать о чём-то другом?! А Эва - блуждающая на границе жизни и смерти, пережившая за жизнь столько боли и горя, что казалось даже боги смотрели на неё виновато, сейчас не думала ни о чём, напрочь позабывшая о всех проблемах. Они нашли друг в друге ту частичку безумия, которой так не хватало каждому из них. Эвтида навалилась на мужчину, повалив того на спину, переместив свои губы на его щёку. Затем на скулу, шею, ключицу... Она забывалась. Сознание туманилось от нахлынувшей страсти и долгой разлуки, и если бы не Ливий с последним отрезвляющим поцелуем в переносицу, Незримый знает, что произошло бы. Знал бы кто, каким трудом ему это далось. Её румяные от жара щёки и чуть припухшие от поцелуев губы над ним - то, что мужчина запомнит на долгое время. - Где-то я это уже видел... - Прохрипел Ливий, осматривая горячее тело на себе. Возможно он заметил бы небольшой румянец на её лице, если бы личико милой госпожи не было одним цветом с водой в Ниле. - В одном из своих снов? - Хитро улыбаясь, поинтересовалась Эва. Ливий засмеялся, ловко повалив изящное тело на постель рядом с собой. Опустив голову на его грудь, Эва почувствовала, как он мягко приобнял её, погладив по плечу и прижимая хрупкое тело ближе. Биение его сердца тихо отдавало в уши. Она закрыла глаза, ощущая, как у обоих они бьются в унисон. Не сможет без него, и теперь отчётливо это понимала также, как и то, что быть вместе им осталось совсем недолго. Ей нужно бежать, а если и решит остаться, то Ливию самому придётся уехать, когда будет понятно, что его работа здесь окончена. Думать о предстоящей разлуке с тем, в объятиях которого она наконец могла исцелить израненное годами сердце. Возможно, так и выглядели пытки богов. "Что было бы, если бы мы не встретились?" - те мысли, что без конца крутились в её голове. Не было бы так больно. И этому, опять же, учили черномаги. Она сжала в ладони ткань его одежды, пытаясь внушить себе, что он здесь, сейчас и он настоящий! - От меня становиться мало толку. - Словно услышав её мысли, Ливий вдруг заговорил - Я всё своё время безрезультатно трачу на поиски лекарства от этой хвори, которую ваш Эпистат даже болезнью не считает. Эва вздрогнула, принимая его слова за возможный намёк. - Тебя отстранят от дела? - Скорее всего. - Он мягко провёл ладонью по её волосам - Так что, полагаю, недолго нам здесь осталось, госпожа. Эва подскочила: - Нам?! - Я считал, тебе необходимо бежать. Выглядишь удивлённой. - Не то, что бы... Ливий, Мемфис кишит охотниками, я и без тог... - Но он перебил. - Тебе необязательно и дальше этим заниматься. - У меня нет выхода... Ты же знаешь. - Выдохнув, она отстранилась от него, усаживаясь у края кровати. - Возможно... Когда-то. У тебя есть замечательный шанс начать всё сначала. Неужели смерть тебя привлекает сильнее, чем папирусы? Эва отвернулась, пряча раздражённый взгляд за тёмными прядями. - Магия - единственное, в чём я хороша. Я не хочу ни от кого зависеть. Кому, как не тебе понять меня? Но Ливий не ответил. Эва понимала его беспокойство, но как и всегда, её раздражало когда кто-либо, не побывав в её шкуре, строчит ей советы и наказы. - "Неужели и вправду считаю, что мне было позволено выбирать?" Через какое-то время он привлёк её к себе за руку, когда заметил, как стали поддрагивать её плечи. Посмотрел в грустные глаза и оставил короткий поцелуй на её лбу, прежде чем заключить в объятия. Большего ей сейчас и не требовалось. Эва разом простила ему всю мимолётную наивность, когда его руки крепко сомкнулись на её спине. - Моя бедовая госпожа... - Голос окропил ухо. - Мемфис, так или иначе, посетить придётся, а там уж... Если не изменишь решения, уедем туда, где твоё ремесло будет всем на руку. Я тебя не оставлю.. Эва хотела ответить, но сдержалась, понимая, что от его слов в горле начинал завязывается ком. Ливий вновь был готов рискнуть многим и с каждым разом Эве всё труднее давалось это осознавать. Обычная девушка, без знаний, навыков и связей разве могла заинтересовать такого, как он? Что Ливий в ней нашёл и почему без конца подвергает себя опасности? Эва прекрасно знала, что ничего в этой жизни не даётся даром. Так или иначе, за всё всегда приходиться платить, и там, где она жила, простая человеческая щедрость была роскошью, а потому, принимая от кого-то помощь, мысленно понимала, что некто обязательно этим воспользуется. - Почему ты делаешь это? - Не поднимая головы, Эва тихо прошептала то, на что так страшно ей было получить ответ. Ливий долго молчал, и всё это время Эва терзала себя ужасными мыслями и корила за излишнее любопытство. Почему молчит? Не знает, как сказать помягче? Ей было стыдно за свои мысли. Ливий не заслуживал такого недоверия, но годы нищеты и трудностей не могли полноценно смести все сомнения. Когда девушка услышала тихий вздох, неосознанно закусила губу, готовая к тяжёлой правде. - Потому что хочу. - Произнёс он почти шёпотом. - Я хочу видеть рядом с собой ту, благодаря которой я наконец взглянул на мир под другим углом. Ту, которую не сломила не смерть, не бедность и которая вопреки всему и всегда остаётся собой. И мне искренне хочется помочь девушке, которая невероятным образом поменяла и мой образ жизни. Каждое его слово пробиралось в самые глубокие участки её души. Эва высвободила ткань его одежды из рук и сама, не ведая от чего, беззвучно разрыдалась. Каждая его фраза затягивала годами выношеную, глубокую рану на её сердце. Ливий - тот, кто смог собрать воедино её когда-то, разбитую в дребезги душу. - Это то, чего у тебя никогда не отнять. Ты сильней, чем кажешься, и остаёшься такой всегда. Ты та, кому безразличен высокий титул, и та, кто в любой ситуации не слушает наспех отданых советов, а остаётся верна своему сердцу. - Он осторожно привлёк её к себе, поцеловав в висок. - Я вижу это в тебе, а вижу я всегда правильно. В помещении давно уже стало темно, а догоревшие свечи не так хорошо, как раньше выполняли свою роль. Эва, не открывая глаз, в потёмках нашла его губы, слившись с ними воедино. Солёный привкус от слёз и запах пряного шафрана... Именно эта ночь станет для неё контрольной точкой. Сегодня она поймёт, что потеряв самое дорогое, обрела самое необходимое.