Второй шанс

      — Все еще не могу смириться с тем, что ты привезла сюда эту шайтан машину, — Эрен недовольно пробурчал, скосившись на странное чудо техники. Маленький аппарат стоял в гостиной, наполняя комнату песнями и инструментальной музыкой. Звук изредка потрескивал, словно полено в камине, но вместе с тем создавал некое ощущение спокойствия.       — Эрен, это называется радио, — с легкой усмешкой произнесла Микаса, порхая где-то над миской с мукой и десятком домашних яиц. — Между прочим, Армин сказал, что сейчас таким все пользуются за морем.       Ее умиляла столь необычная реакция друга на новое изобретение. Казалось, будто Эрен из любопытного мальчика превратился в пожилого деда, который со скрипом воспринимал все новое и чуждое старому миропорядку. Конечно, Элдия сильно отставала от всех стран в технологическом плане, однако после Гула Земли мир оказался слишком потрясен событиями, и уровень цивилизации снизился до привычного элдийцам. Всему человечеству приходилось заново воссоздавать утраченные технологии, а кое-где даже создавать новые, под стать времени.       Не так давно между Парадизом и Марли появилось почтовое сообщение, и Армин решил сразу же воспользоваться шансом, порадовав подругу необычайным подарком. Маленькая, но такая тяжелая железка с грохотом была поставлена на дубовый комод. Длинные антенны приемника торчали кто куда, лишь бы ловить сигнал, но радует, что можно было хотя бы регулировать громкость. Благодаря этой технологии привычный мир для всего человечества перевернулся, ведь использовать радиоприемник можно было не только в обычной жизни. Теперь он помогал в навигации и сообщении между кораблями и сушей, его использовали для трансляции выступлений глав государств, а также для оповещения о надвигающихся угрозах. С открытием и развитием радиоволн появились и те, кто мог предсказывать погоду, а с помощью радио оповещать население о непогоде.       После падения стен привычный уклад жизни для большинства элдийцев сильно пошатнулся. Люди по-разному воспринимали новую действительность, и, кажется, Эрен был в числе тех, кому привыкание давалось тяжелее, хотя это могло быть последствием его личных душевных потрясений.       Интересно, как там Армин? Шатен уже очень давно ничего не слышал о друге детства. Как он сейчас? И что самое главное — сможет ли простить его за все совершенное? От Микасы он слышал, что Армин сейчас выступает в роли дипломатического посла и путешествует по странам в попытках истолковать произошедшее, доказать всему миру, что народ Имир больше не опасен. Вместе с Конни и Жаном… Как же он хотел и одновременно боялся увидеть ребят.       Микаса все это время мельком бросала взгляды на загруженного раздумьями Эрена, но старалась не вдаваться в подробности его самочувствия, а лучше сосредоточиться на том, что у нее, оказывается, получалось лучше всего — кулинарии.       Девушка только недавно начала всерьез увлекаться выпечкой, однако ее результатам позавидовал бы даже Николо. Точность действий, легкость и выверенность каждого шага удивляли даже ее, хотя раньше ей не приходилось проводить время на кухне, она была мастером в другой специализации. Будто бабочка, Микаса порхала над мисками с мукой, экспериментируя над новыми вкусами и сочетаниями. Так виртуозно и грациозно, как могла только она одна.       Наверное, тут тоже сыграла роль кровь Аккерманов, украдкой думала брюнетка, когда свежее тесто, залитое в форму и украшенное собранной голубикой с малиной, отправилось в печь. Видимо, искусно она могла не только убивать, но и готовить. Краем уха она услышала звон топора и расколотого полена — Эрен сейчас во дворе трудился не хуже нее. С момента их ночного разговора прошла неделя, но девушку не покидало ощущение, что ей и вовсе все приснилось. На лице бывшего титана не было ни намека на прежнего Эрена, только тоска, оторванность от реальности и вечно хмурый, практически безразличный взгляд потухших малахитовых глаз. И даже повседневные разговоры не могли растворить ту печаль, что крылась угасшем взгляде.       Так странно, а ведь тогда ей казалось, что Эрен, наконец, решил открыться ей, вновь впустить в свой мир, а оказалось, что он в который раз захлопнул дверь в свою душу прямо перед ее лицом. Они с Йегером стали так далеки за последние годы. Микаса дала себе слово не давать волю чувствам, чтобы не делать больнее себе. Она знала, как Эрена злит ее вечная опека и волнение даже по самым незначительным пустякам, поэтому в кои-то веки решилась взять свои тревоги под контроль. В конце-концов, угроза быть сожранным титаном исчезла, поэтому вероятность того, что Эрен полезет в самое пекло, равнялась нулю. Но все же оставлять его одного в столь уязвимом состоянии тоже было бы неправильно, поэтому девушка выбрала самую верную, как ей сейчас казалось, тактику — быть близкой, но ненавязчивой, дать время разобраться в себе и осознать собственную ценность жизни. Просто вести себя как с лучшим другом и братом.       — Так, ну осталось только засечь время. Сорока минут должно хватить, — Аккерман бросила взгляд на часы, и засекла нужное время. Теперь осталось только не прогадать и регулярно проверять печь, чтобы не испортить блюдо. Микаса еще не была столь сильна, поэтому приходилось часто сверяться, ведь шестому чувству тут особо не доверишься.       — Снова печешь? — в комнату зашел Йегер, весь запыхавшийся и лохматый. Руки зеленоглазого были вымазаны сухой грязью и покрыты мелкими царапинами от древесины, а отросшие пряди волос неприятно прилипали к щекам и подбородку. Солнце было в самом зените и ясно давало о себе знать в столь жаркий день.       — Да, — ответила девушка, не отводя взгляда от раскаленной печи, — А что, тебе не нравится запах? По-моему, пахнет восхитительно.       — Сложно оценить, ведь ты только поставила его, — Эрен не особо разбирался в выпечке, да и ел ее не так часто, поэтому тонкости аромата, сбалансированность дрожжей, яиц, сахара и ягод казалась ему чем-то сложной. Вот колоть дрова всяко легче — никаких сложных манипуляций, а только монотонная ручная работа. И отличная возможность снова забуриться в свои мысли.       Сейчас он сделал перерыв и зашел в дом только с одной целью — волосы на голове изрядно отросли, и теперь по длине могли сравниться только с копной брюнетки. Это мешало ему в повседневных задачах, но избавиться от излишней растительности ему не позволяла травма руки.       Раньше именно Микаса помогала ему убирать лишнюю длину, пока Эрен и изъявил желание делать это сам, однако сейчас из-за травмы руки стрижка больше походила на оборванный куст, и парень бросил попытки в самодеятельность.       Вот и теперь он стоял в ванной напротив зеркала и не знал, с какой стороны подступиться. Руку била мелкая дрожь, словно ее лихорадило, а ведь предстояло еще работать ножницами.       — Ну же, Эрен, соберись, — раздраженный своей немощностью, парень старался взять себя в руки и утихомирить дрожь в области запястья. — Соберись же, идиот!       Ножницы со звоном упали на пол, а Эрена охватила сильнейшая злоба на себя. Парень едва не разбил зеркало кулаком, однако остановился в последний момент, вместо этого постучав лишь костяшками по стеклу — не хватало еще погром устроить из-за своих психозов.       — Какой же ты немощный придурок, Йегер, — обреченно вздохнул он и уставился на свое отражение в зеркале, охватив раковину руками по обе стороны.       Из зазеркалья на него смотрел изнеможенный и уставший от жизни парень. Аж тошно стало от этого зрелища. Лицо хоть и выглядело таким же приятным, как раньше, но уже с блеклым болезненным оттенком, а щеки заметно впали. Сухие губы растрескались и покрылись корочками, из-за чего шатен больно закусил них. Всю картину завершали глаза, а, точнее, взгляд — в нем не было жизни и того озорного огонька, который вел Эрена к свету и заставлял жить дальше.       Раньше он не обращал внимание на свое состояние, предпочитая вообще на смотреть на собственное отражение. Йегер уже давно не был тем мечтательным мальчиком, который лихо рассекал титанов. Он — убийца, истребивший большую часть человечества.       Не сказать, что Эрен слишком сожалел об их смерти, все-таки они несли ответственность за жизнь его народа. Это из-за них все жили в стенах, были отрезаны от мира, шарахались от титанов, как от собственной смерти, что в общем-то так и было. Его народ столько унижений вытерпел за все эти годы и наконец получил долгожданную свободу. Стоит ли на этом фоне беспокоиться о тех, кто оказался по ту сторону и молча наблюдал за происходящим? Ответ очевиден.       Но единственное, что терзало его душу все эти годы, это друзья. Это ради них он перевернул весь мир с ног на голову, ради них стал козлом отпущения. Эрен так сильно желал свободы Армину и Микасе, что вынудил их убить его. Они стали бы героями и освободителями, подарив Элдии шанс на нормальное существование. Вот только сейчас Эрен живой, Армин унижается перед всем миром в попытках объясниться, а Микаса вынуждена проводить время в какой-то глуши, охраняя тайну о жизни Эрена от непрошенных гостей. Не очень-то похоже на свободу, которой он так желал для близких друзей.       Взгляд бывшего титана вновь зацепился за проклятые ножницы, которые валялись где-то под ногами. Дрожь в руке уже прошла, и он мог бы попытаться повторно,       «Эрен, доверься нам. Не думай ни о чем и просто доверься нам».       И снова Микаса. Ну почему ее слова, как колокол, звенят в его голове? Она продолжала опекать его даже в мозгах, нигде от нее не было покоя. Она всегда твердила это Эрену в момент сомнительных решений, неужели сейчас тот же момент?       Голоса совести и разума шептали, что подруга была права, но собственная упертость вновь и вновь твердила, что просить помощи низко. Это еще раз докажет его детскую позицию в глазах девушки, а ведь тогда у него ночью начало получаться…быть в глазах Микасы сильным, хоть и наговорил он тогда лишнего. Непроизвольно ладонь Эрена легла на грудь, туда, где билось сердце. Учащенное то ли от сомнений, то ли от воспоминаний, но оно подсказало Йегеру верный на данный момент выбор.       — Микаса, можешь подстричь меня?       Вопрос эхом прокатился по дому от ванной, не сразу достигнув ушей Аккерман. Девушка мыла посуду, и из-за шума воды она не сразу расслышала вопрос парня. Она вообще не была уверена, что тот обращался к ней, но решила переспросить:       — Что… Что ты сказал?       — Я сказал, — одновременно со звуком закрывающегося крана из ванной вышел растрепанный Эрен, — Не могла бы ты помочь подстричься… Пожалуйста.       С минуту девушка разглядывала парня, который сейчас был похож на сумасшедшего или бездомного бродягу. Длинные неухоженные пряди неуклюже свисали, да еще и эти ножницы в руках. И это тот самый Эрен, чей культ главенствует на острове?       От собственных мыслей брюнетка заливисто рассмеялась, по-доброму так, ведь не каждый день видишь Йегера…вот таким.       — Конечно, давай помогу. Только заберу у тебя вот это, чтобы ты не натворил дел, — с этими словами Микаса подошла к шатену и выудила из его руки ножницы, жестом приказав поставить стул по центру комнаты, а сама пошла за расческой.       С тех пор, как она отрастила волосы, то уделяла немало времени их состоянию, поэтому в ее комнате всегда лежал целый арсенал расчесок. Во многом это благодаря Хистории, которая приложила немалые усилия, чтобы вернуть Аккерман к жизни. А что может быть лучше для начала лучшей жизни, если не новый имидж?       Эрен разместился на стуле и занял удобную позу, а девушка встала позади него, оценивая положение дел.       — Ну и патлы же ты себе отрастил, — оценивающе протянула она, аккуратно распределяя пряди на макушке. Его волосы были по-прежнему мягкими, однако теперь им не хватало лоска и прежнего блеска.       — Твои не меньше, — с ухмылкой ответил Йегер, на что Микаса лишь фыркнула.       — Мне они идут хотя бы. И смотрятся опрятнее.       — Когда ты вообще успела отрастить их? — задумался юноша, наблюдая за тем, как порхала вокруг него Микаса. Длинные черные локоны аккуратно обрамляли ее нежное лицо, и даже потрепанный жизнью красный шарф теперь не мог перетянуть все внимание на себя. Парень и не замечал, насколько сильно расцвела подруга.       — У меня было много свободного времени, — пояснила Аккерман и слегка пожала плечами. Сейчас она расчесывала волосы Эрена, попутно прикидывая, как ему лучше срезать длину. — Раньше в боях такие волосы бы только мешались. А сейчас у меня жизнь тихая, спокойная и размеренная. Тут уже можно немного поэкспериментировать.       — Тебе идут длинные волосы, — Эрен пробормотал это довольно тихо в надежде, что девушка его не услышит, однако от слуха Микасы не мог ускользнуть ни один звук. От сказанных им слов щеки брюнетки покрылись легким румянцем. Странно, но этот же самый Эрен еще во времена кадетства предлагал срезать волосы, а теперь говорит комплименты, что совсем на него не похоже.       Микаса старалась держать нахлынувшее смущение под контролем, однако хаотичное движение рук на макушке Йегера выдавало ее с головой. Она всеми силами имитировала иллюзию бурной деятельности, но в голове разбушевался настоящий ураган вопросов и эмоций, начиная от смущения и заканчивая непониманием странного поведения. В горле жутко пересохло, но брюнетка не решалась прервать процедуру, а когда Эрен собирался повернуться, то и вовсе не позволила ему это сделать — не хватало еще, чтобы он увидел ее багровое от неловкости лицо.       — Не дергайся пожалуйста, а то получится еще хуже, чем когда подстерегал себя ты, — всеми силами изображая сосредоточенность, Аккерман выдала легкий смешок, вспоминая, как Эрен подстриг себя самостоятельно после пробуждения. Тогда он был похож на косматую дворнягу и отрастал еще несколько месяцев.       — Эй, невежливо вообще-то смеяться над калекой, — в шутку возмутился парень и показал жестом на свою руку.       — Прости-прости. Так… Тебе как обычно? — Микаса не могла похвастаться навыками стилиста, но делать легкие стрижки она умела. В конце-концов когда-то и она себя подстригала. В этом плане у них с Эреном были идеальные предпочтения по стрижкам.       — Нет, давай подлиннее, чтобы можно было собирать волосы, — Эрен прикрыл глаза, ощущая, как нежно Микаса массировала его голову. По рукам прошлась армия мурашек, а волоски «встали дыбом». Хотелось вечность так сидеть и получать импровизированный массаж. — А также в нужный момент прикрыть ими лицо, если вдруг что.       Это «вдруг что» сильно нервировало Микасу, но она старалась не подавать виду и продолжала аккуратно ровнять темные прядки на голове Йегера. Взяв со столика ножницы, она легким движением руки отрезала лишнюю длину, волосы юноши в секунду упали на пол. Вот теперь уж точно работать станет легче.Она не спеша показала другу длину и, получив одобрительный кивок, принялась за дело, предварительно смочив волосы для большего удобства.       Брюнетка отделила темную прядку от других и, сравняв длину с той, что одобрил Эрен, осторожно подрезала лишнее и расчесала тонкой расческой. Аккуратно, прядь за прядью, она продолжала выравнивать длину волос, периодически делая несколько шагов назад, чтобы визуально оценить результат работы. Что ж, выходило даже очень неплохо, хоть и слегка длиннее, чем обычно раньше делала себе Аккерман.       Наступила очень кончиков — завершающего штриха. Девушка взяла ножницы вертикально и принялась осторожно состригать волоски так, чтобы они выглядели более естественно.       — Ну, вот и все, — произнесла Микаса, оценивая проделанную работу. Она легко взъерошила волосы парня, позволяя ему оценить новый облик, и, судя по довольной ухмылке, которую Эрен всеми силами стремился скрыть, ему понравился итог.       — Раньше твои руки были намного грубее, — отметил зеленоглазый. Странно, но уже на этот комплимент Микаса отреагировала гораздо спокойнее. Неужели, начинает привыкать к странностям в поведении?       — Потому что я тренировалась и не выпускала мечи из рук, — и это было чистой правдой, ведь Микаса была одним из лучших солдат. Неудивительно, что ее ладони не были похожи на те, чьи были у знатных дам.       — Тебе никогда не шло быть воином. Сейчас ты выглядишь намного счастливее, — когда-нибудь Эрен даст себе по лицу за такие слова. Кто его вообще за язык тянул такие слова говорить? Это что еще за нежности? Йегер мысленно дал себе звонкую оплеуху и уже сто раз проклял себя за неконтролируемый словесный поток. Хотелось бросить все и вскочить, убежав туда, где он будет в полном одиночестве, но отчего-то он не мог сдвинуться с места и в напряжении ожидал реакции Микасы. Дорогу в один конец он своим длинным языком уже проложил, так что теперь пути назад не было.       — Потому что рядом со мной ты, моя семья — Аккерман остановилась, поняв что сказала лишнего. Столько воды утекло с тех пор, что сейчас ей даже страшно подумать, как может отреагировать Эрен. Руки замерли на макушке и, будто парализованные, так и оставались лежать.       На удивление шатен воспринял это слишком спокойно и даже не стал бухтеть, как это было раньше. Вместо этого он лишь глубоко вздохнул и продолжил:       — Микаса, ответь мне честно, почему ты спасла меня? Почему не дала умереть, даже когда началась регенерация?       — Потому что ты моя семья, Эрен, я же сказала. А семью не бросают, — возразила она.       — Только ли семья?       Этот вопрос застал Микасу врасплох. В голове тут же всплыли воспоминания трехлетней давности, но из столь приятных грез ее вытянул друг и сказал то, от чего сердце ушло в пятки:       — Я помню тот поцелуй, — Эрен запрокинул голову назад и встретился со смущенным взглядом Микасы. Щеки брюнетки предательски покраснели еще пуще прежнего, и только сейчас парень заметил, как сильно смущена была девушка и как старательно пыталась отвести взгляд. — Семью так не целуют, Микаса. Так кто же я для тебя в итоге?       Этот пронзительный взгляд. Два ярких изумруда внимательно изучали лицо девушки, которая всю жизнь была ему как старшая сестра, лучшая подруга и верная напарница. Но сейчас перед ним была красивая девушка. Слегка смущенная, но от этого еще более прелестная, словно цветок лотоса. С минуту они смотрели друг на друга, не в силах отвести взгляд или промолвить хоть что-то членораздельное, чтобы поставить все точки над «и».       Спина Микасы покрылась мелкими мурашками, когда Эрен крепкой мужской рукой аккуратно и нежно взял ее за подбородок и притянул к своим губам. В это мгновение перевернулось все. Ее тело парализовало, словно электрическим разрядом, а зрачки расширились, когда на ее щеке отпечатался легкий поцелуй Йегера.       Тепло губ растекалось по всей щеке, а горящее дыхание щекотало кожу. Приятный комок чего-то шипящего гудел в нижней части живота, еще раз напоминая о реальности происходящего. Теперь-то уж точно ночное поведение Эрена ей не могло померещиться. Сейчас был ясный день, а она — в здравом уже и трезвой памяти. Все происходит наяву. Сердце бешено колотилось не давая и секунды, чтобы продохнуть. Все длилось от силы несколько секунд, но какими же долгими эти секунды были. Восторг, желание, удивление и…возбуждение — эти чувства будоражили ум всегда спокойной и здравомыслящей Аккерман. Но именно сейчас ей хотелось чуточку большего, того, в чем признаться она боялась даже себе.       Эрен мягко отстранился от щеки Микасы и встал со стула, поправляя рукой новую стрижку:       — Подумай еще раз над своим ответом, когда я спрошу у тебя снова, — со всей серьезностью промолвил парень. — И да, пирог действительно пахнет просто изумительно, — с этими словами он скрылся в ванной комнате, а Микаса, удивленная и взволнованная, оставалась в центре комнаты.       — Пирог, точно, — стараясь привести себя в чувство, Микаса поспешила к печи, проверяя готовность блюда.       Открыв дверцу, ей в лицо повалил горячий пар, сопровождаемый ароматом ягод и сладкого теста. Да, он готов, и хотя бы его жар скроет раскрасневшееся лицо и прерывистое дыхание.