Принц и волки

Чонгук трясся в повозке уже около четырех часов. Пейзажи не менялись, лишь начинало светать. Они выехали за полночь, чтобы к утру прибыть к месту назначения. Сонного омегу выдернули из постели двое слуг и почти насильно заставили умыться и собраться. О том, что он едет в резервацию оборотней он узнал уже в повозке. Сопротивляться было бесполезно. Чудо, что его не сослали в монастырь или вовсе в темницу, ведь недавняя выходка омеги явна стала последней каплей в чаше терпения отца. Брат короля не мог позволить своему сыну безнаказанно спускать с лестницы именитого герцога. Тот факт, что этот самый многоуважаемый герцог пришел свататься к Чонгуку, а после вежливого отказа полез под чужую рубашку, никого не смущал. Чонгук влепил наглецу хлесткую пощечину и помог скатиться с лестницы. Граф долго орал, пока слуги вокруг него суетились, пытаясь помочь встать. Отец орал не меньше. Чонгук был уверен, что его вновь просто запрут на неделю в дальних покоях и лишат еды, но, видимо, в этот раз он перешел все границы. Отцу надоели его выходки. — Тебе двадцать два года! — причитал отец, — Ведешь себя, как неразумное дитя! Твой младший брат уже давно замужем и ждет второго ребенка, а ты все нос воротишь! Еще пара годков и даже кровное родство с королем не поможет тебе считаться выгодной партией на рынке женихов! Чонгук морщился и молчал. Отца было не переубедить. Младший брат, Мингю, был выдан замуж в семнадцать за местного барона вчетверо старше него самого. В тот же год омега родил первого сына, а сейчас, спустя десять месяцев, был беременен вторым. За брата Чонгук был сдержанно рад. Они никогда не были близки, но он знал, что Мингю с детства жаждал удачно выскочить замуж. Родство с королем и миловидная внешность помогли ему заполучить в мужья состоятельного барона. И плевать, что тот годился ему в деды, а о похождениях этого альфы слагали легенды. Брат каждую встречу кичился новыми серьгами, шляпками или перчатками. Сын воспитывался гувернерами, а сам омега целыми днями гонял чаи и сплетничал с соседями. Сам Чонгук от замужества открещивался как мог. Сначала говорил, что слишком молод, потом, что женихи не нравятся, потом, что хочет по любви. Отец вздыхал, но уступал, однако, в последний год вновь начал активничать. Благородное графы, зажиточные бароны и приближенные к королю герцоги начали подозрительно часто оббивать порог их дома. Чонгук честно пытался быть вежливым и лишь скромно отвечал отказом на каждое предложение руки и сердца. Некоторые отступали спокойно. Были и те, кто пытался подкупить неприступного омегу. Трое даже пытались устроить скандал. Но Чонгук был непреклонен. Эти напыщенные индюки, мнящие себя властителями мира, совсем его не привлекали. Все альфы, которых знал Чонгук, относились к омегам словно к забавным безделушкам: снисходительно улыбались, называли «душечками», и были уверены, что любой омега падет к их ногам за пару золотых браслетов. Чонгук привык жить в достатке, поэтому дорогие подарки его не впечатляли. Чонгук знал, что будучи племянником короля может крутить носом и отваживать даже самых знатных альф. Но Чонгук не мог знать, что тот конфликт с графом окажется роковым. Терпение отца лопнуло. Теперь он трясется в скрипучей повозке, навсегда покидая родное имение. Его отец поступил с ним потрясающе подло и жестоко. Если бы папа не умер во время родов Мингю, то точно подобного бы не произошло. Но дело сделано. Отец заключил сделку со стаей оборотней. Теперь Чонгук станет залогом мира между людьми и волками. Чонгука выдают замуж за вожака.

***

Резервация в свете восходящего солнца не впечатляла. Обычная деревня, коих было предостаточно во всем королевстве. Чонгук даже немного расстроился. Если не знать, что здесь живут оборотни, то вполне можно было бы предположить, что его привезли в обычную человеческую деревню. Стало очевидно, что о прежнем уровне жизни придется забыть. Отец явно решил проучить нерадивого сына, выдав замуж за вожака этих дикарей и сослав в несусветную глушь. Омега был готов поспорить, что эти мохнатые даже вилку в руках ни разу не держали. Их никто не встречал. Конюху пришлось окликнуть оборотня, который с утра колол дрова в своем огороде. Тот альфа явно удивился, услышав, что прибыл племянник короля и жених вожака. Видимо, статус Чонгука здесь никого не впечатлял. Рослый альфа удивленно окинул взглядом Чонгука и скрылся в доме. Конюх помог омеге выгрузить три сундука вещей и отбыл, ни сказав и слова. Чонгук мог был устроить скандал из-за подобного неуважения, но вокруг были лишь деревья, скромные деревянные дома и… все. Ему даже не выделили слуг или охраны. Видимо, отец разозлился гораздо сильнее, чем можно было бы вообразить. И теперь никого не волновала судьба королевского племянника. Где вообще гарантия, что его тут заживо не съедят? И почему тот альфа даже не знал, что сегодня прибудет жених их вожака? Плохое предчувствие одолело Чонгука. Из дома, где скрылся незнакомый альфа, послышались голоса. Дверь отворилась, и из нее выглянула темная макушка. — Ты правда жених нашего вожака? — голос принадлежал невысокому омеге средних лет. — Верно, — Чонгук гордо вздернул подбородок, — Разве вам не сообщили о моем приезде? Отец отправлял письмо еще три дня назад. Оборотень удивленно вылупился на Чонгука. Они играли в гляделки целую минуту, прежде чем незнакомый омега снова скрылся в доме. Оттуда вновь послышались голоса. Чонгук устало вздохнул. Он стоял посреди неприглядной деревни в изумрудном вельветовом костюме-тройке и белоснежной рубашке с жабо. В его ушах блестели изумруды, а обувь была вычищена до блеска. На фоне местных пейзажей он смотрелся нелепо. Чонгук окинул взглядом три сундука, полных изысканных нарядов и украшений. Очевидно, все это здесь ему не пригодиться. Он даже не успел увидеться с отцом, чтобы закатить грандиозный скандал. Тот, конечно, давно грозился выдать Чонгука замуж за такого альфу, что омега пожалеет, что крутил носом и не выбрал жениха сам. Но даже в страшном сне он и подумать не мог, что отец додумается отдать его на заклание оборотням. Эти дикари жили в лесах, выли на Луну и ели сырое мясо. Разве так должна выглядеть подходящая Чонгуку партия? Он племянник короля, в конце концов! Да, на трон он, очевидно, никогда не сядет, потому что у самого короля было шестеро детей и около дюжины бастардов. К тому же, отец Чонгука был самым младшим из пяти братьев короля, так что у того было вдобавок девять племянников. В итоге шансы Чонгука на престол были ничтожно малы, однако, даже так омега считался выгодной партией. — Пойдем, — послышался голос рядом, и Чонгук вздрогнул. Он так ушел в свои мысли, что совсем потерял бдительность. Тот же омега повел его в неизвестном направлении, пока альфа, очевидно муж, и пара их сыновей-подростков тащили за ними сундуки Чонгука. Шли они недолго. В дали ото всех стоял особняком двухэтажный дом. Добротный, крепкий, но совсем неухоженный. Незнакомый омега постучал в дверь. Та отворилась и перед Чонгуком предстал… он. Рослый альфа под два метра. Широкий в плечах, загорелый. Его лицо пересекал шрам, тянувшийся от левого глаза и до подбородка. Тот глаз был белесым и, очевидно, не видел. Альфа прихрамывал и был, судя по всему, вдвое старше Чонгука. Нет. Только не говорите, что это… — Вожак! Этот омега сказал, что он твой жених, — с сомнением произнес оборотень. Вожак окинул взглядом Чонгука, зацепившись за его серьги и внимательно осмотрев костюм. — Какое недоразумение, — пробасил вожак. Что? Недоразумение? Он? Чонгук начал закипать. Его называли как угодно: и дерзким, и стервозным, и напыщенным, и гордецом. Но уж точно омега не производил впечатления недоразумения. Он был педантичен до мозга костей. Он мог отругать слугу за недостаточно наполированные вилки для десерта. Он мог с закрытыми глазами распознать более ста вкусов самых изысканных чаев. Он безупречно владел придворным этикетом, танцевал и музицировал, мог наизусть исполнить около пары десятков стихотворений. На каждом балу во дворце, кои Чонгук изредка, но посещал, он неизменно привлекал внимание. Он, омега благородных кровей, с совершенными манерами и крайне привлекательной внешностью был нарасхват еще задолго до того, как вошел в пору сватовства. Многие знатные господа были уверены, что отец выдаст Чонгука едва тому исполниться шестнадцать, ведь к такому омеге будут свататься самые лучшие женихи. Когда Чонгук остался один в шестнадцать, люди все еще думали, что отец, наверное, выбирает самую выгодную партию. В семнадцать люди начали взволнованно переговариваться. В восемнадцать поползли слухи, что омега, видимо, не невинен, а потому и не могут найти жениха. В девятнадцать начали говорить, что он болен и на последнем издыхании, ведь Чонгук начал избегать публичных выходов. В двадцать начали судачить, что тот в положении, а отец ребенка то ли стражник, то ли садовник. Чонгук тогда так взбеленился, что назло всем злым языкам вышел в свет специально в самом узком, но приличном костюме из всех возможных, продемонстрировав осиную талию. В двадцать один появились слухи, что он и не омега вовсе, а альфа. Чонгук недовольно пыхтел, но сделать ничего не мог. В двадцать два его сослали к оборотням. Однако, он знал себе цену. Он мог быть каким угодно, но уж точно не «недоразумением». Чонгук недовольно уставился на альфу. — Перед вами племянник короля, наследник фамилии Чон и благородный омега, — уверенно, но злостно проговорил Чонгук, — так что я не позволю вам высказываться обо мне в таком тоне. И омега, и вожак вылупились на него, как на больного. Альфы, несшие пожитки Чонгука, тоже притихли. — О чем вообще речь? — отмер вожак, — Никакого жениха у меня нет, не было и не могло быть. — Вам писал мой отец, — продолжал свое Чонгук, — Или вы, лесные волки, грамоте не обучены? Альфа зарычал, но Чонгук не дрогнул. — О чем он? — обратился вожак к сопровождающему Чонгука омеге. — Вам, кажется, вчера посыльный доставил письмо от графа Чон, но вы, видимо, как и всегда сожгли его в камине, не читая, — осторожно проговорил омега. Чонгук возмущенно задышал. Это что еще такое? Да самые благородные лорды готовы были целовать землю, по которой он ходит, а этот хромой, лохматый, грубый мужлан даже не удосужился прочитать письмо от отца! — Наверное, папа опять постарался, — задумчиво проговорил вожак, — Все не успокоится в попытках устроить мне личную жизнь. Альфа тяжело вздохнул и снова посмотрел на покрасневшего от злости Чонгука. — Заходи, принц напомаженный, — альфа небрежно махнул внутрь дома, — Нужно будет у папы выяснить в чем дело, а пока пусть тут будет, если такая важная шишка. Но женихов никаких мне не надо. Чонгук недовольно прищурился. Ладно, хорошо, он подождет разъяснений. Возможно, произошло недоразумение и его просто отправят обратно домой. Раз уж вожаку не нужны никакие женихи, то Чонгук только и рад будет вернуться в отцовское поместье. Тот, наверняка, поскандалит и снова запрет на замок, но зато не будет никакого леса, никаких оборотней и никаких беспардонных вожаков. Омега уверенно вошел в чужую обитель и почти поймал сердечный приступ. — Это, — дрожащей рукой указывал на комнату омега, — это что такое? — Дом мой, — пожал плечами вожак, пока остальные альфы аккуратно заносили сундуки Чонгука внутрь. — Это не дом, а халупа какая-то! — вскрикнул Чонгук, — Да у меня в поместье сарай и то приличнее выглядит! Тут за слоем пыли даже пола не видать! Окна не мыты, перила не наполированы, а ковры! Их тут даже нет! Шкура какая-то на полу и все! Альфа равнодушно выслушивал тираду омеги, пока остальные оборотни со страхом смотрели то на Чонгука, то на вожака. Видимо, говорить таким тоном с их главным альфой было смертельно опасно. — Вот и займись уборкой, омега, — флегматично ответил вожак, — пару дней будешь тут куковать. Папа в соседней стае в гостях, вернется через три-четыре дня, так что деваться пока тебе некуда. — Что?! — Чонгук почти задохнулся от возмущения, — Какая уборка?! Я не прислуга! Я племянник короля, наследник фами… — Да-да-да, — устало перебил его альфа, — Ты тут знатный принц, это мы поняли. Но ты либо приберись, чтобы глаз твой радовался, либо не возмущайся, раз не королевское это дело. — Я не принц, я… — Отнесите его вещи в дальние покои, — проигнорировав Чонгука сказал альфа, — пусть поживет тут, но подальше от моей спальни. — Не буду я тут жить! — возмутился Чонгук, — Раз я не жених, то я тем более не прислуга! На каких основаниях я буду находиться в доме незнакомого альфы? — Можешь остаться снаружи, — предложил вожак, — только вот у оборотней вот-вот период спаривания будет, так что за твою безопасность никто ручаться не может. Чонгук побледнел. Он представил диких волков с горящими глазами, что загоняют его в угол, словно кролика, чтобы надругаться и съесть. Нет. Такой участи он не хотел. Чонгук молча развернулся и пошел на второй этаж, куда и унесли его вещи. Открыв выделенную спальню Чонгук вновь закричал. — Это спальня для гостей или казарма? Да охрана моего отца живет и то лучше! Да как… Вожак, стоя у все еще открытой двери повернулся с сопровождающему омеге и вздохнул. — Напиши письмо папе. Чувствую, что все это его рук дело. Только капризных принцев нам тут не хватало. Омега понятливо кивнул и скрылся среди деревьев. Вожак устало вздохнул. На сорок третьем году жизни ему на голову свалился избалованный королевский омега. Он просто надеялся, что все это какая-то ошибка, и заносчивого омегу быстренько отправят обратно. Сверху послышался грохот и новый виток возмущений. Вожак тяжело вздохнул. Этот омега за пару минут умудрился создать столько шума и проблем, что хотелось просто волосы на голове рвать. Ну, ничего. Скоро все закончится.

***

Однако, никто не подозревал, что это только начало.