Нам-тар

      Марк подхватил Эру под бёдра, резко поднимая его над собой. Не разрывая поцелуя, омега обхватил руками лицо альфы, улыбаясь и беря на себя роль ведущего. Язык обвёл обветренные губы и проник в рот Маркуса, касаясь нёба. Мужчина быстро донёс юношу до рабочего стола и скинул с него все те бумаги, над которыми он ломал голову. Отчёт для короля подождёт, кузены они, в самом деле, или кто? Эру усадили на стол. Юноша ловко орудовал пальцами, расстёгивая пуговицы на мундире и помогая альфе снять с себя слои официальной формы.       — Слишком много одежды, разве одной рубахи мало? — разочарованно посетовал Эру, когда под мундиром обнаружился жилет и целых две рубашки. Марк усмехнулся, легко стягивая с омеги его серый балахон и штаны.       — Так принято в цивилизованном мире. Это ты ещё не видел бальные костюмы омег.       — Это ужасно. Приказываю, отменить подобную моду!       — Слушаюсь и повинуюсь, мой граф, — ухмыльнулся Маркус, стягивая с себя последние две рубашки с характерным треском ткани. Вид торса Марка, его затянувшихся шрамов и и широкой крепкой груди возбуждал Эру. Омега соскучился за ним не только в эмоциональном плане. Юноша прошёлся руками от плеч к торсу, игриво пересчитывая рёбра, царапая ноготками косые мышцы живота и проникая под ткань брюк.       Маркус сжимал ладонями чуть увеличившуюся грудь Эру, гладил его по спине, проводя неведомые линии вдоль всего позвоночника.       — Подожди, придётся немного подкорректировать наш романтик, — выдохнул мужчина, уже ощущая как торопливо и запальчиво юноша двигает рукой по его члену.       — Мне очень надо, честное слово, — капризничал Эру, которому всё это время ужасно не хватало внимания к своим потребностям.       — Я тоже невероятно соскучился, но лекарь сказал, что тебе ещё нужно восстановиться после пережитого. Милый, нужно немножко потерпеть, — видя то, какую грустную мордочку состроил юноша, альфа не удержался и всё же проговорился, — Правда, есть один способ помочь тебе. Устраивайся поудобнее, Эру Гершфельд.       Марк опустился на колени перед столом, взял омегу под ляжки и раздвинул их в стороны. Юноша сразу понял задумку своего кавалера и одарил его радостной улыбкой. Как мало ему надо для счастья. Альфа покрывал поцелуями бёдра Эру, ловя каждый ответный вздох, как награду. Язык медленно вылизывает небольшой член и поджавшиеся от удовольствия яички. Марк выучил его вдоль и поперёк. Омега любит, когда его раззадоривают, неспешно доводят до пика ласками, а потом «добивают» несдержанной откровенной стимуляцией. Поэтому альфа медлит, кружит вокруг да около, слизывает выступающую на головке смазку и массирует уретру. Эру стонет, чуть ли не хныча, запрокидывает голову и кладёт руку на затылок Маркуса, начиная, подталкивать его к главному.       Кто бы сейчас зашёл в комнату для совещаний, не поверил бы, что сам кузен короля, альфа у которого по линейке ходят целые полки, так послушно и тщательно отлизывает омеге из всеми забытого племени в далёком лесу. И пусть только кто-то попробует его в этом упрекнуть, сразу узнают где в королевской темнице и камера, и пыточная.       Мужчина приподнялся, чтобы поцеловать уже несколько округлившийся живот Эру. Это его омега, его будущий муж, и ни одна сволочь не сможет больше притронуться к нему и остаться безнаказанной. Юноша громко застонал, когда наконец Марк взял в рот его член и начал быстро двигаться, позволяя молодому человеку задавать тот темп, который бы его удовлетворил. Эру никогда и ни за что не признается ни единой живой душе, что его до чёртиков заводит, когда Марк оставляет своё бахвальство и из самодовольного мистера «не люблю, когда мной командуют» превращается в ручного волчонка. О, а это серьёзное лицо, когда он делает ему минет… Омега закусил нижнюю губу, сладко и нараспев повторяя имя Марка. Пальцы на ногах поджимаются от пробирающих всё тело иголочек страстного блаженства. Эру неприлично громко стонет, в последний раз нажимая на затылок своего альфы.       Юноша падает спиной на холодную поверхность столешницы, держась за неё руками. И папа ещё предлагал ему найти кого-то взамен Маркуса? Нет, нет, отныне Эру не намерен понижать свои стандарты. Если потенциальный кандидат в пару не будет способен доводить его до оргазма одним своим языком, то можете даже не подходить к нему.       — Извини, мне было слишком хорошо, и я как-то не подумал, что кончаю…       — Мне на лицо, — завершил предложение Маркус, собирая с щеки капли белёсой жидкости. Мужчина демонстративно слизнул с пальцев эякулят, — Мм, так бы и съел тебя всего.       — Нет, не надо, граф Гершфельд, пощадите, — укатываясь от смеха, взмолился Эру притягивая к себе и целуя своего альфу.

***

      Теперь, когда всё прояснилось, у Эру появилось ещё одно очень важное дело, исполнение которого омега решил не откладывать. Собравшись и приведя себя в порядок, юноша ещё кое о чём расспросил Маркуса и покинул его кабинет, оставляя альфу убирать наведённый беспорядок и радоваться последним новостям. Может, сейчас это было преждевременно и не к месту, но, раз у Эру имелась такая возможность, он бы очень хотел познакомиться с сыном Марка. Узнав о желании омеги, мужчина сильно удивился и даже спросил, зачем это юноше нужно.       — Разве это не логично? Раз ты строишь на наш счёт далеко идущие планы, то мне будет полезно узнать Эдуарда до того, как его поставят перед фактом наличия нового брата и отчима. Да и в конце концов нам придётся в будущем проводить вместе много времени.       — О, нет, не беспокойся об этом. Эдди находится под постоянным присмотром гувернёра. Сейчас у него небольшие каникулы, а после он вернётся в частный пансион, где будет жить и учиться.       От этих слов изумился уже Эру. Юноша не стал спрашивать, что такое «пансион», но по контексту выходило, что это явно не дом. Как же так можно — отсылать маленького ребёнка в другое место на постоянное проживание? Эта информация никак не укладывалась в светлой головушку Эру, и теперь он только сильнее хотел познакомиться с необычным мальчиком.       После недолгих поисков омеге всё же удалось найти дом, в котором поселили Эдуарда с гувернёром. Как и все, этот домик был собран из местных деревьев и стоял неровно, но крепко. Все окна были наглухо закрыты ставнями, а дверь отказывалась поддаваться, как бы Эру её не дёргал. Юноше это показалось странным. В избушке, судя по тихим звукам возни, кто-то был, но её все равно оставили запертой. Омега услышал свист сбоку и обернулся в поисках того, кто его издал.       — Я здесь, — послышался явно детский, хоть и слегка грубоватый, потерявший звонкость голос, — Нет, не туда смотрите. Куст перед орешником. Да, вот так, теперь ещё пройдите прямо. Осторожно, там внизу орехи валяются, на них можно здорово навернуться.       Следуя всем указаниям таинственного голоса, Эру зашёл за кусты и увидел раскинутый под орешником плед. На покрывале сидел и колол дикий фундук мальчик, маленький альфа на вид лет семи-восьми. Он был одет в глухо покрывавшую всё его тело одежду, а на руках у него были тонкие чёрные перчатки. Лицо мальчика скрывала маска, так что можно было разглядеть лишь голубые, вдумчивые и очень серьёзные глаза.       — Ты, наверное, и есть Эдуард, — проговорил Эру, — Можно мне присесть к тебе?       — Пожалуйста, места достаточно, — флегматично пожал плечами альфа, раскалывая камнем очередной орех и выковыривая его из скорлупки.       — Ты голодный?       — Нет, мне просто скучно. Вы мой новый гувернёр?       — О, нет. Я тут просто по некоторому стечению обстоятельств. Пытаюсь понять, что происходит и вылечиться. Меня зовут Эру. Вообще-то я как раз искал тебя и твоего гур… гунвен… Наставника!       — Как видите, я уже здесь, а вот моего сопровождающего, мистера Лоуренса, вам придётся ещё подождать. По моим расчётам осталось что-то около часа. К нему недавно пришёл один из гвардейцев, и меня попросили пойти где-нибудь погулять.       — Что ж раз так, то у них наверное есть важная тема для какого-то серьёзного разговора, — Эру взглянул на домик из которого переодически доносились смутно напоминающие всхлипы звуки. Больше в ту сторону омега старался не смотреть. Он также нашёл себе пару орехов и решил обратить свой взор на них.       — Не стоит искать для меня благовидный предлог. Я прекрасно знаю, чем занимаются взрослые альфа и омега, когда остаются наедине. Мне уже восемь лет, я не какой-то там глупый ребёнок, — горделиво хмыкнул Эдди, с громким треском расшибая очередной орех. Вместе со скорлупкой в крошку разлетелось и сладкое ядрышко, — Блин, да что ж такое!       — А ты, я смотрю, развит не по годам. Уже всё знаешь и с такой расстановкой обо всём рассуждаешь. Но, позволь, я всё же кое-что тебе покажу, — Эру взял в ладонь два фундука, как фокусник, демонстрируя маленькому альфе исходные материалы. Юноша, ничуть не изменившись в лице, с улыбкой на губах сжал в руке два ореха с такой силой, что послышался треск, а когда пальцы разогнулись, то перед Эдуардом предстали два расколовших друг друга фундука. Эру выковырял два ядрышка и одно отдал Эдди, — Вот так как-то.       — Круто! Без камня, без ничего, одной рукой! А я считал, что все омеги слабые и манерные, — искренне поразился мальчик, приподнимая свою маску и пропихивая под неё орешек. Эру усмехнулся.       — Это ещё что. Мой папа так наловчился, что может за раз и пять орехов расколоть, ходят слухи, что он однажды и глазом смог фундук расколоть. Нет, не смейся, я верил в это всё своё детство!       Вместе Эдуард и Эру сидели под деревом, болтали о том, о сём, грызли орехи и пытались угадать, сколько ещё пройдёт времени, перед тем, как из избушки вывалится красный и взъерошенный гвардеец.       — Как-то это не очень правильно так оставлять своего воспитанника подолгу без присмотра. Надо бы поведать об этом твоему отцу, — заметил юноша.       — Нет, не говорите ему. Мистер Лоуренс, конечно, отвратительный воспитатель, но как человек он довольно неплохой. Лучше чем те, что были до него. Он хотя бы не запирает меня, когда ему нужно отлучиться по делам, а позволяет делать, что мне вздумается.       — Совсем ничего не понимаю. Как Марк может сквозь пальцы смотреть на воспитание своего же сына? — возмутился юноша, вспоминая, как его пестовали родители. Услышав имя отца в таком ключе, Эдуард с ног до головы оглядел Эру и как-то разочарованно протянул.       — А, понятно. Вы новый кавалер отца?       — И, надеюсь, что последний.       — Если бы вы только знали, сколько раз я это слышал… — фыркнул альфа, отчего у Эру стало неприятно на душе. Омега постарался успокоить себя тем, что все связи Марка, после знакомства с ним, остались в прошлом. Чтобы не продолжать закапывать себя дальше, юноша решил сменить тему.       — Тебе не душно в этой маске? Не хочешь её снять?       — Не стоит. Там нет ничего интересного, только уродство. Я не люблю, когда над этим потешаются, и мой отец тоже. Если я расскажу ему об этом, то он вас бросит, каким бы богатым вы не были. Боль — это не смешно, — холодно проговорил Эдуард. Вероятно, для него это была чувствительная, поднимаемая далеко не в первый раз тема.       — Я и не думал смеяться. Поверь, я знаю, что такое боль не понаслышке.       — Значит, и шрамы у вас есть?       — Пока нет, но скоро, кажется, будут, показать? — Эру закатал рукава и принялся перечислять, — Порезы и осколочные раны на руках, синяки, немножко царапин, распоротая икра, сотрясение, подвернутая лодыжка, ну и вишенка на пироге.       Омега отодвинул ворот и бинты, демонстрируя налившийся синевой опухший след от неудачной метки. От такого даже Эдди невольно поморщился и передёрнул плечами. Мальчик пребывал под впечатлением, впервые в жизни ему встретился достойный собеседник, который его понимал.       — Вам все равно будет очень неприятно. Это страшное зрелище.       — Эдди, я за последние дни пережил столько всего по-истине страшного, что чужие ожоги навряд ли смогут настолько сильно меня испугать, — доброжелательно улыбнулся Эру, пряча свой укус. Мальчик вздохнул, собираясь с силами и наконец решаясь показать омеге себя настоящего. Маленькие ручки осторожно отстегнули фиксирующий ремешок и опустили безэмоциональную маску на колени. Омега выдохнул, глядя на Эдуарда. Все его лицо, начиная от линии роста волос и опускаяся до самой шеи, было испещрено ожогами, от которых бугрилась кожа. Розовые, похожие на мясо участки чередовались с относительно здоровой и уцелевшей кожей. У мальчика не было бровей, но глаза уцелели и теперь внимательно наблюдали за реакцией Эру, ища малейшие признаки отвращения. У неподготовленного зрителя это и правда могло вызвать непроизвольную дрожь.       — Думаю достаточно, лучше мне надеть её обратно, — вдруг засуетился маленький альфа, собираясь вернуть маску на место, но омега его остановил.       — Коже полезно дышать. Я совсем тебя не испугался.       — Вы первый, кто при виде меня не упал в обморок, не скривился и не начал смеяться, — удивлённо заметил Эдуард. Сняв с себя маску, он будто сбросил с себя всю ту надменность и горделивость, что придавали ему черты взрослости, и стал обычным, немного смущающимся ребёнком. Эру дружелюбно улыбнулся и протянул мальчику руку.       — Давай будем дружить? Если хочешь, можешь в моём присутствие спокойно ходить без маски.