Идеальная сотрудница

      Молодая, амбициозная, целеустремленная.       С недавних пор эти слова Топаз стала слышать чаще, чем свое собственное имя; чаще, чем «проект», «активы» и «рынок» — а они звучали в штабе примерно с той же периодичностью, что и имя Повелителя Янтаря, и произносили их даже с похожим благоговением. Она слышала их украдкой, притаившись за слегка приоткрытой дверью чужого кабинета, и слышала лично от старших по рангу, с гордостью выпячивающих грудь, когда они хвалились перед представителями других отделов. Она говорила их и сама, если ей приходилось убеждать завистливых никчемышей в том, что «Топаз» она стала не просто так.       У этого были и свои плюсы: все знали о ее достоинствах и игнорировали ее недостатки.       Целеустремленная, амбициозная, молодая.       Ее восхождение на Пир-Пойнт прошло быстро и безупречно — как стрела, острием рассекающая гладь непокоренных вершин, а хвостом заметающая следы былой неуверенности и тревог. Полет этой стрелы был подобен собаке-поводырю и привел туда, куда ей хотелось попасть, совершенно вслепую. Маленькая и несчастная Елена же осталась где-то позади, совсем не поспевая на своих коротких ножках за будущей сотрудницей Корпорации Межзвездного Мира. По достижении вершины, к какой стремилась, Топаз вошла в новую среду так же естественно и непринужденно, как если бы была недостающей частью конструктора; как если бы была коллекционной деталькой, стоящей огромных денег. Конструктор складывался без проблем и без нее, но картина получалась неполной и... Обычной. Такой, как у всех. Заурядной и нехитрой. Лишь с ее появлением сооружение из множества кусочков, взгроможденных один на другой и держащих друг друга, как Атлант держал небосвод, возымело свой особый смысл. И, конечно же, себестоимость с ценой.       Амбициозная, целеустремленная, молодая.       Такой она и была. Казалось, Топаз была создана для того, чтобы залатать все прорехи, сгладить углы и вознести КММ своими стараниями до небывалых высот. Не будь она одна такая на весь мир, с силой духа, как у нее, можно было бы взыскать долги со всей Вселенной, заключить сотни тысяч и миллионы договоров. Топаз была бесподобна: как шелест свеженапечатанных денег и звон только-только отчеканенных монет. Она могла стать образцом идеального сотрудника!       Если бы ей не был чужд деловой этикет.       За все то время, что Топаз блестяще выполняла свою работу, никто не смог найти на нее управы. Она не подчинялась правилам и не поддавалась уговорам. Даже на спор ее невозможно было заставить соблюсти приличия — она всегда выигрывала и оставляла горемык-коллег ни с чем, кроме чувства испанского стыда. Не делая ничего откровенно плохого или вредного, Топаз все равно умудрялась вставлять палки в колеса и обескураживать своей раскованностью других. В момент, когда казалось, что она абсолютно неукротима, подобно дикому зверю, способному перегрызть и железные прутья своей клетки, обнаружился способ ее приструнить — безобидный, но действенный. Возможно, этот способ даже пошел бы ей на пользу.       – Никогда не возникало желания попробовать космический туризм?       – В смысле?       – В смысле путешествовать по галактике, глупышка. Сначала мы покорим космос, а потом я тебя: дикарем, на какой-нибудь планете, где никто и никогда еще не бывал.       Пытаясь спрятаться от двух глаз-прожекторов Джейд, Топаз смущенно отвела взгляд к панорамному окну. Открывшийся вид сразу напомнил о том, что она только-только начала привыкать к плотоядным и калечащим принципам, заложенным в фундамент Пир-Пойнта, и отвыкать от прежней обстановки на родной планете. О том, чтобы ехать куда-то, так еще и бесцельно шататься вне работы, не могло быть и речи!       Не успела она открыть рта, чтобы ответить женщине, стоящей напротив, как та тут же прервала ее:       – Просто шучу, – улыбнулась Джейд. – Видела бы ты свое, Топаз, лицо.       Оказавшись в подчинении у Джейд, как ей сказали, «на неопределенный срок», она присмирела спустя всего ничего. Нужда в защитной реакции в виде «бунтарства», разбивания рамок этики и прокручивания юлой моральных ориентиров как будто бы отпала, и из свирепого льва Топаз обратилась ласковой, послушной кошкой. Или ручной собачонкой — смотря как кому из них больше нравилось. Она стала появляться на собраниях, отвечать на письма и вести деловые переписки. Даже самые долгие и скучные. Даже те, которые терпеть не могла больше всего на свете! Топаз начала глубоко чтить и уважать те правила, что заставляли вскипать кровь в ее венах, и соблюдать формальности, от которых голова шла кругом. Разумеется, такие долгожданные изменения люди вокруг сочли прекрасным знаком, ведь их идеальная сотрудница стала еще более идеальной!       – Иногда я не понимаю, как отвечать на ваш флирт, – призналась Топаз. Джейд отвлеклась от складывания бумаг в папки и приподняла голову.       – Почему ты решила, что я с тобой флиртую?       Заранее зная, что это вопрос-ловушка, Топаз не растерялась даже на самый короткий миг. В начале их знакомства Джейд расшатывала ее самообладание каждым своим словом и жестом: неожиданной помощью, какой обычно не ждешь от коллеги или похвалы, переходящей грань ничего не значащих дежурных комплиментов. От такого вторжения в свою душу Топаз впадала в ступор и старалась держать дистанцию настолько большую, насколько это вообще было возможно. Но от Джейд было не скрыться — она неизменно таранила чужое личное пространство, и из-за этого общение с ней стало напоминать какую-то странную БДСМ-сессию, где переступать через себя и заниматься мазохизмом приходилось только одной из них.       – Это не я так решила, – она несогласно покачала головой. – Это вы решили начать со мной флиртовать. А я просто не знаю, какой реакции от меня ждут.       «Такой, какую ты мне дашь» — ответ был очевиден. Несмотря на то, что Топаз не нуждалась в выяснении чужих интенций и мотивации, она посчитала, что лишним завести разговор не будет.       С тех пор, как поняла, что Джейд явно чего-то от нее хочет, Топаз стала немного смелее в прощупывании почвы. Она не стеснялась громких заявлений и ответного напирания на женщину, если это значило, что так форма их взаимоотношений обретет ясность. Сейчас сложно было пролить свет на то, что состояло из множества противоречивых факторов: например, их дружба стала крепчать, и они уже давно вышли из стадии обмена рядовыми любезностями, когда неловко затронуть тему глубже погоды. Но конфетно-букетный период то ли еще не наступил, то ли уже прошел — вместо цветов и подарков Топаз просто перестала получать замечания и выговоры. Возможно, уцелевшие нервы и отсутствие нужды в постоянном выслушивании претензий от руководства и были презентом, который Джейд ей преподнесла в качестве обозначения своих намерений.       – Ты отлично справляешься! Как считаешь, нашу договоренность тоже можно считать соблюденной формальностью с твоей стороны?       Изумительное поведение Топаз в рабочей среде, неважно, с клиентами или с кем-то еще — это и был результат их договоренности. Они вместе пришли к ней в тот день, когда Топаз в очередной оказалась в кабинете Джейд, и после небольшого недопонимания, закончившегося сцеплением языками, она предложила условия, от которых та не могла отказаться.       – Нет.       – Вот и мне так кажется.       Но счастье вышестоящих длилось недолго: стоило им разлучить этих двоих, как Топаз снова теряла всякий интерес к бизнес-этике.       Когда Джейд вынужденно уезжала куда-то, не имея возможности взять с собой компаньонов в лице коллег, Топаз, если выражаться на языке сотрудников низшего ранга, «вновь зверела» и вела себя совершенно непрофессионально. Попривыкшие к такому старшие уже не обращали внимания на ее поведение, если она участвовала с ними в одном проекте, но новички оставались абсолютно огорошены, хотя им и доводилось взглянуть на ее методы работы всего одним глазком.       По возвращении Джейд же все сразу становилось так, как и было раньше.       – Ауч!       – Проверяю скорость твоей реакции. Мне передали, что ты быстрее всех находишь нелестные слова, когда тебе что-то не по нраву. Оказалось, что еще есть, над чем работать, – с напускным сочувствием сказала Джейд, щекоча кончиком ногтя место, за которое она ущипнула Топаз.       Изначально их взаимоотношения имели исключительно деловой характер — как наставницы и подчиненной. Но со временем чувства становились все определеннее, эмоции красочнее, а истоки договоренности и вовсе забылись, приняв какой-то совершенно новый вид. Она превратилась скорее в негласное правило: Топаз ведет себя хорошо и продолжает отлично справляться со своими задачами, а Джейд выступает в качестве лидера группы поддержки — очень специфичной поддержки, стоит сказать.       – Не дергайся, – она немного склонила голову на бок, внимательно рассматривая открывшийся вид: Топаз сидела на столе, раздвинув ноги, а Джейд стояла на коленях перед ней, обнимая ее за ногу. Это был один из способов разнообразить рабочие будни за неимением свободных выходных ни у одной из них — вместе плевать на этику, мораль и, конечно, на мнение остальных ради общего удовольствия. Возможно, Джейд нравилось так напоминать Топаз о том, что их договоренность все еще в силе, а возможно, ей просто нравилось ублажать Топаз в своем кабинете по окончании рабочего дня. Выплескивать раздражение, накопившееся за целую неделю, в приятное и полезное для них обеих дело. Последние несколько минут Джейд не делала ничего особенного: только целовала и покусывала пышные ляжки, даже не прикасаясь к половым губам. – А вот теперь можешь продолжать читать отчеты.       Топаз заколебалась, как лист на ветру. Она знала: как только заговорит, Джейд тут же обрубит любой шанс внятно закончить речь, и вынудит ее заикаться, дрожать и позорно мямлить себе под нос.       – Ладно, эм... Моя производительность в-выросла... Ох! — теплый язык раздвинул складки и широко мазнул по клитору снизу вверх. Топаз сразу же заткнулась и вцепилась в край стола обеими руками, но потом смекнула, что Джейд останавливает любые движения вместе с ней. Ее взгляд из-под ресниц говорил: «будешь молчать — ничего не получишь». – Выросла на двадцать семь... Двадцать семь процентов...       Как только она продолжила, язык Джейд снова заскользил в прежнем нескором, но ровном темпе. Ее руки были свободны, поэтому она просто держалась ими за мякоть чужих бедер и слегка поглаживала их.       – В ходе проведения последнего а-аудита... Было установлено... Уф... – она почувствовала, что Джейд слабо царапает ее ногтями, видимо, намекая продолжать в том же духе, но быть собраннее — едва ли это представлялось возможным, когда между ног у нее торчала растрепанная макушка старшей по рангу коллеги. Влажные звуки только еще сильнее отвлекали, спокойно дышать становилось все тяжелее. Джейд же хотела услышать все до последней строчки — в этом и заключался смысл того, что они делали: чтобы потом сразу похвалить Топаз за то, как хорошо она справилась и со своей работой, и с настойчивыми ласками в таких необычных обстоятельствах. – Что инвентаризация задолженности не оформлена... Надлежащим образом... Есть большие риски потерь для собственников...       Джейд довольно замычала, показывая, что услышала ее.       В отличие от Топаз, она могла сконцентрироваться на нескольких делах одновременно, и даже мысленно составить план того, что они будут делать на следующей неделе, исходя из информации, полученной с отчетов. У самой Топаз получалось лишь механически надиктовывать написанное на бумаге, лежащей рядом — и то так себе. Она только начала понемногу привыкать к стимуляции: к тому, как под давлением чужого языка проминалась ее мягкая плоть, и как дыхание щекотало чувствительную кожу вокруг. А потом Джейд плотно обхватила ее клитор губами — зубы задели его совершенно случайно и всего на секунду... Но Топаз все равно взвизгнула и заметалась в разные стороны по столу от неожиданности. Джейд это, разумеется, не понравилось, и она только сильнее вцепилась в ее ноги, чтобы удержать на месте, не переставая посасывать клитор.       – О-ох! Джейд! Джейд-Джейд-Джейд, – она заныла, неконтролируемо дергая ногой в воздухе, и чудом не толкнула женщину пяткой в плечо. В такой момент, к счастью, Джейд не остановило бы ни землетрясение, ни весть об обвале фондового рынка — подобный азарт, как во время доведения своей партнерши до кульминации, испытать сложно, если вся твоя работа и так была связана с рисками, а потому и оторваться она не могла.       После оргазма Топаз всегда была особенно рассеянной и податливой — шла на уступки, соглашалась с любыми доводами и не могла ни в чем, что касалось Джейд, отказать. Но это всегда было скорее приятным бонусом, чем основной целью — больше всего нравилось наблюдать за тем, как она обмякала и неловко пыталась прикрыться, как будто не прижимала сама Джейд лицом к себе всего пару минут назад, а потом приходила в себя и благодарила за прекрасное времяпрепровождение. И, конечно, тогда-то ей уже становилось неважно, где они занимались сексом — дома, на работе или в еще каком-нибудь причудливом месте.       – Спасибо, – Топаз вздохнула в поцелуй, с которым они разделили между собой ее собственный вкус. Ощущение было... Необычным и будоражащим. Она хотела поскорее встать и одеться, чтобы не распаляться еще сильнее, но голые ягодицы противно прилипли к поверхности стола. Слезать с него было отдельным видом пыток.       Возможно, она заслужила эти страдания за то, что недавно побывала в настоящем раю.