Яростное пламя жизни.

— И всё равно считаю, что это глупая и несвоевременная затея... — Не попробуем, не узнаем. Всё равно мне больше не чем заняться. Это ты весь из себя деловой и занятой, чего не скажешь обо мне. Хавьер был совсем не рад происходящему, но и от данного мне слова об оказании помощи в организации экспедиции отступиться уже не мог. При занимаемой им должности и имеющемся положении Хавьеру никак нельзя быть пустозвоном. Раз что-то обещал, то должен выполнить. — Главное вернитесь. Не прощу тебе, если моя дочь пострадает. Смурной взгляд Хавьера обещал обрушить на мою голову все кары Египетские, случись что нехорошее с его любимой девочкой. — Пап, ну что ты такое говоришь? С Брюсом-то мне точно в лесу ничего не угрожает!!! Тем более с ним его самки... Зато Гуттина аж приплясывала от нетерпения поскорее тронуться в путь. Тесно девочке в «четырёх» стенах поместья отца. Дитя леса привыкла к раздолью, буйству красок, не прекращающемуся гвалту жизни дикой природы, отчего предстоящая нам экспедиция для неё даже не приключением заурядное, а возможностью вновь побывать в привычном мире. В общем, джунгли Амазонки как опасное место ею совсем не рассматривались. С чем, в принципе, и не поспоришь. Силы, ловкости и выносливости у этой мелкой егозы ничуть не меньше чем у взрослого и тренированного мужика! Вломить может будь здоров! Учитывая тот факт, что она сейчас наследница главы ордена охотников, а в силу возраста совершенно неугомонная, – та, кому требуется постоянная активность, – то совершенно очевидным и логичным со стороны Гуттины действом является проявленный девочкой неподдельные интерес к тренировочному процессу, коим нагружают себя охотники. Мелкая егоза хоть и краешком, но зацепила своим осознанным возрастом культуру и порядки царящие в её родном племени. И культ силы там стоял на первом месте. Так что ничего удивительного в рвении девочки познать в совершенстве рукопашный бой, холодное и огнестрельное оружие – нет. А Хавьер только и рад был этому, всячески потакая дочери в её неугасающем стремлении стать непобедимым воином. Деформация сознания, она такая. Во внутренней кухне ордена такое понятие, как сексизм, полностью отсутствует. Вот и Хавьер всячески поддерживал свою приёмную дочурку на пути становления той смертоносным бойцом. — Уймись и не встревай в разговоры, когда старшие говорят! Но попытка Хавьера быть строгим отцом полностью провалилась. Недовольный тон заметно диссонировал с его собственной рукой, что сейчас с нежностью, любовью и заботой гладила Гуттину по головке. — Глава. Мы готовы к отправлению. Разрушил Пабло своим появлением благостный и умилительный момент ластящейся к отцу кошко-девочки. Обняв дочку перед длительным расставанием, пожав мне руку и поручив пристально следить за обеспечение безопасности его ненаглядной наследницы, Хавьер, с трудом сдерживая скупую слезу, развернувшись, последовал обратно к своей машине. Он бы с радостью сам и отправился вместе с нами. Но к своему великому сожалению не мог себе позволить такой роскоши. Устроенное орденом безобразие на территории Колумбии всё ещё обсуждается в ООН. Американцы очень остро отреагировали на происки охотников в попытке сковырнуть власть вампиров в Южной Америке. Истеблишмент США всегда болезненно и агрессивно отвечает на любую провокацию, что ставит под угрозу их доход. А существующие в Колумбии наркокартели – это многие десятки миллиардов долларов в год. Проведенная же нами акция на целых два месяца вывела из строя налаженную систему производства и сбыта потравы. Колоссальные убытки! — Дорогой, ты там долго?! – Раздался призывный голос Джин из хаммера. Мои девочки с радостью восприняли новость о необходимости на месяц, а может два, выпасть из цивилизации и отправится в путешествие по дикой дельте Амазонки. Для них это своего рода пикничок. Мда... Мне б их энтузиазм и радость. Я, конечно, не совсем беспомощный житель урбана. Дикой природой меня не напугать. Да только все мои навыки и опыт относятся к совершено иному ландшафту и экосистеме. Мне намного ближе таёжные леса, да степь. Короче, в привычных мне биомах я чувствовал бы себя намного увереннее. Тропики же для меня неизведанная территория. Впрочем, сильно по этому поводу я тоже не переживал. Чего, собственно говоря, волноваться, когда на протяжении всего похода собираюсь находиться в форме Халка? Уж в боевой-то ипостаси мне вряд ли что может здесь угрожать. Тем более я в джунгли сунусь не в одиночку, а в сопровождении пятнадцати опытных бойцов, что не менее последних десяти лет большую часть своего времени проводят в вылазках в здешние леса, где им частенько приходится сталкиваться с недружественным контингентом. Негласная война то с доминионом вампиров, что аннексировали Колумбию и прочие северные государства Южной Америки, у ордена продолжается больше полувека. Вот с ветеранами этой войны мы и будем путешествовать. Забравшись в машину, на переднее пассажирское местно нашего внедорожника, за рулём которого расположилась Ороро, мы выдвинулись в сторону границы Перу с Бразилией. — Мррр.... Ргхххх А тем временем, покуда я собирал в кучу свои мысли, перебирая в голове перечень взятого с собой в экспедицию, – Не забыл ли чего? – на заднем сидении хаммера Джин вовсю предавалась наслаждению производимых ей почесушек. Гуттина, что ехала с нами, уже сидела на коленях у моей жёнушки и теперь была «вынуждена» терпеть домогательства моей суженой. Кавайные ушки мелкой триггерили женский пол похлеще любого афродизиака. Джин, когда впервые увидела это чудо в лице Гуттины, чуть ли лужицей по полу не растеклась. Но если Феникс испытывал по отношению к деткам антропоморфных ягуаров исключительно положительные эмоции, то Гуттина изначально с сильной опаской воспринимала своё нахождение подле Джин, отчего старалась всячески и любыми способами избегать компании моей жёнушки. Болезненно относилась к посягательствам Джин в свой адрес. Как мне потом поведала сама девочка, её инстинкты не просто робеют, а воют дурным голосом от близости с потусторонней сущностью. Малышка до дрожи в коленях боялась Джин, ведь мгновенно опознала в ней хищника, превосходящего все самые смелые её представления об опасности, которую могут представлять живые существа. И лишь спустя несколько встреч подряд, когда не смотря на все её ухищрения оборотня, Джин вылавливала мелкую в поместье Хавьера, а сцапав Гуттину, начинала ту гладить и предаваться неге от возможности забуриться своими пальчиками в безумно приятную на ощупь шёрстку ягуара, дочка Хавьера оттаяла и перестала дичиться Феникса. Впрочем, не только Джин в нашем трио обожала приёмную дочурку сеньора Траба. Грозе тоже не удалось остаться равнодушной к мелкой очаровашке. Даже сейчас, управляя внедорожником, она то и дело поглядывала с завистью в зеркало заднего вида. Сама бы сейчас с радостью гладила кошечку, но увы, приходилось управлять нашим транспортом. — Брюс... Пожалуйста, когда мы повстречаем моих сородичей, будь сдержанней и не убей никого из них ненароком. Просительный голосок Гуттины источал надежду. — Хм... А с чего вдруг такие мысли? Считаешь, что наш первый контакт с твоими соплеменниками будет жёстким? Естественно, что перед тем, как отправится на поиски антропоморфных ягуаров, я тщательно расспросил Гуттину о интересующем меня племени и ознакомился со всей доступной девочке информации о её сородичах. Но что-то как-то ранее она не поднимала вопроса о сложностях моего предстоящего контакта и взаимодействия с её близкими по крови соплеменниками. — А разве и без моих подсказок непонятно? Деликатность, это не про Гуттину. — Вы хищники. Мы вторженцы. Так? — Угу! – И продолжила дальше грызть чупа-чупс, что сунула ей Джин. — А как же ваше фирменное чутьё на опасность? Не уж то твои соплеменники проигнорируют инстинкт самосохранения? Не прекращая наминать кончики ушек своей невольной игрушки спросила Джин. — Но вы ведь целенаправленно будете преследовать моих соплеменников по маршруту миграции племени, от стоянки к стоянке. А как только мои сородичи это смекнут, осознают, что от Вас так просто не отвязаться, то непременно и сразу же предпримут попытку вас устранить. Наше племя несмотря на свою скрытность и нежелание вступать в контакт с другими разумными, очень решительно в вопросе сохранения тайны своего существования. Обстоятельно дала нам обоснованный ответ малышка. — А как же твоё присутствие в нашей группе? Неужели твоё наличие среди нас не спровоцирует твоих соплеменников попробовать вначале вступить с нами в диалог? Гуттина задумалась, но спустя минуту, с досадным сожалением в голосов и на мордочке, выдала своё умозаключение. — Сильно сомневаюсь, что возможность диалога реальна без предшествующего этому серьёзной драки. До тех пор, пока ты со своим самками силой не докажете моим сородичам, что заслуживаете уважения, покуда не принудите их воспринимать себя всерьёз, ни о каких подвижках в налаживании общения и речи быть не может. Эх... А я-то надеялся, что моего присутствия и посыла идти до конца будет достаточно. При наличии-то у «оборотней» чутья на опасность, благодаря коему они влёт могут оценивать степень представляемой угрозы оппонента, рассчитывал на то, что меня сразу же вычеркнут из списка возможных врагов. Провоцировать конфронтацию с Халком, Фениксом и Грозой для антропоморфных ягуаров равносильно самоубийству. Какими бы они не были сильными и непревзойдёнными охотниками, для которых джунгли дом родной, но против нас все их сильные и превосходные качества лесных воинов ничего не стоят. Вовсе не горел желанием вступать в длительное, а главное не нужное, и не продуктивное противостояние, которое никому никакой пользы не принесёт. В отличии от оригинального Халка я был противником решать свои проблемы посредством драки. Впрочем, пацифистом меня назвать тоже не получится. ******** Вот уже вторую неделю, как мы продирались сквозь «непроходимые» дебри амазонских джунглей. На шестой день наша экспедиция покинула границы Перу и теперь двигалась вдоль одного из притоков амазонской дельты по территории Бразилии. На сотни километров вокруг ни единого признака цивилизации. И если охотники были неприхотливы и привычны к путешествию через тропический лес, то меня здешние «красоты» изрядно раздражали и ментально выматывали. Так как мною было принято решение всё путешествие провести в боевой ипостаси, дабы быть начеку и постоянно готовым к встрече с неприятностями, приходилось терпеть некоторые неудобства. Мой метаболизм в форме Халка разительно отличался от привычного обычному человеку. Пищеварительная система справлялась со своей работой практически со стопроцентным КПД, усваивая употребляемую в качестве пищи еду считай полностью, но всё же кое-что из меня выходило естественным путём. И в этом-то и была загвоздка. Моё дерьмо и моча светилась едким, радиоактивно-зеленоватым цветом. Представляете моё охреневание, когда я в ночи, находясь в кустах и в гордой позе орла, «родил» и уронили себе под жопу источник света? Что-то я как-то ранее упустил этот момент и не задумывался о том, что собой представляют мои экскременты в форме Халка. В общем, сейчас мне приходилось помимо секиры тащить за собой пакет из крепкого изолирующей материала, в котором хранились мои пока что немногочисленные фекалии. Страшно было представить, что они могут учудить, оставь я своё дерьмо без присмотра. О мутагенных свойствах собственной крови мне доподлинно известно. Об экскрементах же я ничего не знал, но то, что они явно непростые, уже по одному их внешнему виду и проецируемой иллюминации было понятно. Без экспертизы и анализов руководствоваться в столь серьезном деле голыми спекуляциями сделанными на основе моих домыслов – гиблое дело. Слишком мало информации, чтобы я мог себе позволить забить на свои отходы жизнедеятельности. Хрен его знает, как они повлияют на местную флору и фауну. Присутствовала конечно мысль обратиться за помощью к Джин, попросив жёнушку спалить мои экскременты, но полностью это ведь тоже проблемы не решит. Наоборот, как бы хуже не стало. Как себя поведут мои выделения попав под воздействие пламени Феникса одному Творцу известно. Да и вопрос об испарениях и продуктах горения останется в наличии. Короче говоря, в нашем караване я теперь временным золотарём числюсь. Утешаюсь мыслью о том, что только своё дерьмо приходиться таскать. Мда... Но и одним лишь этим мои злоключения не ограничивались. Бесят резиновые легинсы, что заменяют мне трусы. Прею я в них. Постоянно ощущаю нужду почесаться. В общем, никакого удовольствия мне наше путешествие не доставляло. Сплошное расстройство и неудобье. Радует лишь то, что мы уже встали на след интересующего меня племени. День тому назад Гуттина уловила запах своих сородичей. К сожалению, когда деток антропоморфных ягуаров, в числе коих находилась Гуттина, похитили вампиры, отбив мелких у родного племени, детей сразу же усыпили посредством сильнодействующего транквилизатора, отчего на протяжении всей эпопеи малышня либо спала, либо пребывало не совсем в адекватном состоянии. Будь же ситуация иной, то нам бы не пришлось затрачивать время на поиски ареала обитания «оборотней» в джунглях. Гуттина даже будучи совсем юным котёнком без труда ориентировалась в пространстве и если бы она находилась в сознании во время своего похищения и перемещения вампирами вплоть до неожиданной встречи с охотниками, мы бы уже точно знали прямой путь к одной из стоянок племени антропоморфных ягуаров. По крайней мере к одной конкретной. Той самой, где малышей отбили у соплеменников. — Брюс, нас окружают. Свыше сорока объектов берёт нас в кольцо. Джин обладала серьёзными и внушительными сенсорными способностями. На несколько километров вокруг себя могла диагностировать присутствие разумных. — Оборотни? — Скорее всего... Сигнатуры обнаруженных мною объектов в ментальном пространстве схожи с нашей малышкой, но более структурированные и защищённые. Взять их под контроль у меня не выйдет. Максимум, что я могу с ними сделать, это нанести ошеломляющий ментальный удар. Но на сколько он будет эффективен против взрослых антропоморфных ягуаров предполагать на берусь. — Пабло, в круговую оборону. Мой призыв к действию был мгновенно исполнен. Никакой растерянности и небрежности. Скупые, но эффективное перемещение и вот уже главный охраняемый объект экспедиции прикрыт бойцами со всех сторон. Охотники быстренько повскидывали свои винтовки, разделив периметр на сектора, каждый из которых оказался под прицелом одного из пятнадцати бойцов, тогда как я с Джин, Ороро и Гутинной оказались в центре защитной формации. — Они остановились... Выжидают... Комментировала моя жена действия только ею наблюдаемых «оборотней». — Брюс, будет лучше, если мы с тобой вдвоём пойдём к ним навстречу, оставив наших людей здесь. Тогда велик шанс, что никто не пострадает. Гуттина очень сильно хотела избежать возможной конфронтации с её сородичами. — Ороро, Джин, что думаете на счёт предложения Гуттины? — Ягуары не представляют для тебя опасность. Да и не этого ли ты сам хотел? Наладить диалог и обойтись без драки? Уверенность во мне Феникса была непоколебима. — Поддерживаю. А если нормального разговора не выйдет, мы придём к тебе на помощь. Немногословная Ороро, в силу своего неконфликтного и покладистого характера, тоже поддержала малышку, желающую разрешить вопрос со своими соплеменниками миром. — Пабло, Вы остаётесь здесь. А я тем временем пойду договариваться. Глава отряда охотников может и хотел мне возразить, ведь в приоритете у Пабло на всё время нашей экспедиции стояло обеспечение защиты дочери Хавьера. Но только мужик собирался начать оспаривать моё решение и уже открыл рот, чтобы высказать своё веское несогласие с подобного рода развитием событий, как я тем временем подхватив Гуттину, выскочил из окружения охотников и стремительными прыжками, отталкиваясь то от земли, то от ветвей деревьев, устремился навстречу к антропоморфным ягуарам. — Нам в какую сторону? Поинтересовался я у бережно принимаемой к своей груди малышки. — Туда! – Безошибочно указали мне пальчиком влево. – Там дедушка... Старейшина. Обрадовала меня Гуттина приятной новостью. Предпочтительнее вести переговоры сразу с тем, кто наделён властью и имеет право принимать решение от имени всего племени. Удалившись на полторы сотни метров от незапланированной и спонтанной стоянки нашей группы, я вылетел в широкий буерак, в котором нас степенно и без какого бы то ни было волнения поджидала тройка мощных антропоморфных ягуаров. И если двое из них источали уверенность обоснованную превосходной физической силой, то третий уже не мог похвастаться статями бывалого бодибилдера. Был сух и значительно скромнее в размерах относительно своего сопровождения, но при всём при этом излучал вокруг себя подавляющую ауру власти и величия. Ему не требовалось кому-то и что-то доказывать, так как его авторитет уже был признан непререкаемым. Шерсть старейшины изобиловала сединой, но преклонный возраст никак не повлиял на живость его ума. Взгляд деда Гуттины был полон опаски и осторожного интереса, тогда как его почётный караул, в лице сильнейших воинов племени, глядел на меня с показным презрением и бравадой. Крепыши-оборотни не обманывались на счёт своих возможностей одолеть меня, случись нам сейчас подраться. Прекрасно чувствовали разницу в силах между нами и разделяющую нас пропасть. Но в силу своего гонора и не желания демонстрировать понимание собственной слабости по отношению к опасному незнакомцу, вместо того, чтобы постараться сгладить острые углы и поспособствовать недопущению конфликта, в котором они заведомо проигрышная сторона, решили избрать иную тактику и взять меня на понт, распушив свои «перья». Показательно поигрывая мышечным каркасом на зависть Мистеру Олимпия и вздыбливая шерсть, они старались нагнать на меня жути своим грозным видом, но с учётом моих собственных габаритов и физической формы, их потуги вызывали у меня лишь снисходительную улыбку. Почему-то не получалось у меня воспринимать всерьёз этих драчливых котов, пытающихся задать настрой предстоящих нам переговоров демонстрацией своей брутальной внешностью. Может на кого-то другого, менее «толстокожего», их старания и произвели бы эффект, но со мной подобное не прокатило. Совершенно в разных весовых категориях мы с ними, что, впрочем, осознавал не только я. Сидевший на заваленном деревце «старейшина» к происходящему за его спиной относился с иронией. Наша игра в гляделки с пожилым продлились всего ничего, когда он наконец заговорил, но обратился, естественно, к Гуттине. Придётся малышке побыть переводчиком. ********* — "Зачем ты привела к нам Верховных? Что плохого сделало тебе племя, раз ты решила обречь его на смерть?" Шрох был очень стар даже по меркам своего собственного народа. Уже давно для него жизнь перестала быть в радость. Бремя прожитых лет непосильным грузом давило на разум престарелого «оборотня». Хотелось забвения и покоя. И лишь его гордость и ответственность стояли непреодолимой стеной перед желанием прервать своё бренное существование. Не на кого ему оставить своих соплеменников, ведь титул старейшины намного более тяжек, нежели вождь. Если глава племени, вождь – это лишь знамя, от кого требуется быть «всего лишь» сильнейшим воином и авторитетнейшим охотником, то старейшина – это память и история их расы. Он хранитель наследия и для того, чтобы им стать, необходимо обладать определенными качествами и способностями. Нужно быть мудрым, рассудительным, что впрочем не такая уж и несусветная невидаль средь их народа. Такие встречаются. Но одних лишь личностных особенностей характера недостаточно для принятия титула Старейшины. Главным требованием является наличие экстрасенсорных способностей без которых невозможно осуществить передачу памяти кровного наследия. — "Я выбрала меньшее из зол, дедушка." – Понурым голосом, виновато молвила Гуттина. – "Брюс... Красный здоровяк, с которым я прибыла... Он бы не успокоился, покуда не отыскал Вас." И без того невеликого размера Гуттина, под гнетущим и уставшим взглядом своего предка, скуксилась и сжалась, стараясь стать менее заметной. — "Зачем мы ему понадобились? Он Верховный дух Жизни, тогда как мы лишь песчинки на берегу Великой Реки." Если «заурядные» антропоморфные ягуары обладали способностью инстинктивно определять уровень степени угрозы живых существ, то «старейшины» – «оборотни» наделённые ментальным даром, видели гораздо больше простых смертных, ведь умели выуживать сведения из инфосферы мироздания. — "Он следует пути познания и что-то в составе нашей крови привлекло его внимание." — "А те твари, что похитили Вас. Как он с ними связан?" Шрох, вызнавая подробности о судьбе считающейся ранее потерянной с концами внучки, периферическим зрением отслеживал реакцию Верховного. И то, что он видел, внушало ему оптимизм. Существо, что превосходило антропоморфных ягуаров по всем статьям, без какого бы то негатива и нетерпения, не выказывая раздражения, дожидался окончания беседы деда с внучкой. А это говорило уже о многом. «Оборотни» в рассвете своих лет и сил не отличались терпеливостью и спокойствием. Когда дело доходит до чего-то им лично неприятного, то они со всей своей звериной страстью выражают ничем не сдерживаемое неудовольствие, не размениваясь и не тратя время на диалог. Если с помощью физического принуждения и доминации проявляющейся в насильственном методе можно решить проблему, то они не задумываясь шли по этому лёгкому пути. Верховный же в этом плане разительно отличался от его соплеменников. Обладая возможностью сломить досадную помеху, он молча стоит и спокойно дожидается окончания их беседы. Похвальная выдержка, что не сулит его народу забвение, если, конечно, он сейчас не сглупит и будет придерживаться верной тактики. — "Никак... Он друг моего отца." – Шрох на заявление мелкой удивлённо оскалил клыки. О каком таком отце может идти речь, если его прапраправнук, кровный отец Ширхи, погиб в день её похищения. — "Те твари, что похитили нас, были уничтожены человеческими охотниками, самый старший из которых в последствии меня удочерил." — "Вот оно как... Рад, что вы выжили. Но мне непонятно, почему ты вдруг решилась принять в качестве отца гладкокожего?" У Шроха имелось огромное количество потомков. Больше трёх сотен. И пусть он не очень пристально за ними присматривал, но всё же участвовал в их жизни и судьбе. Он не терял надежды, что в ком-то из сородичей по его кровной линии проклюнется ментальный дар. Тогда бы он взял такого одарённого к себе в личные ученики, чтобы затем передать ему наследие предков. Он не мог себе позволить умереть, не назначив следующего хранителя знаний. — "Я почувствовала приязнь, нежность и заботу Хавьера. Он искренне возжелал стать мне отцом. Несмотря на наши различия, он видел во мне ребёнка, которого требуется защищать и оберегать. Его мысли не были запятнаны корыстью." На последних словах своей внучки Шрох весь подобрался и обратившись к своему ментальному дару, чьё применение всегда приносило ему муки, попробовал с его помощью проверить Ширху на наличие схожего дара. «Неужели мои мольбы к духам предков оказались услышаны?! Никаких сомнений! У Ширхи есть дар!» — "Дедушка?..." – Гуттина ощутила ментальную щекотку от прикосновения к своему разуму. — "Хвала нашему прародителю! Я наконец нашёл себе замену... Возрадуйся, внучка... Быть тебе следующей Старейшиной." Ширха из-за отсутствующего воспитания в родном племени имела слабое представление об этой должности, знала лишь, что она почётнее вождя и только, а потому слабо понимала, как ей стоит реагировать на это заявление. — "Но я ведь больше не принадлежу народу Ррунку... Теперь я в стае гладкокожих охотников на немёртвых...." — "Ха-ха-ха..." – Разразился прерывистым урчанием, означающим смех у антропоморфных ягуаров, Шорх. – "Что за глупость? Как ты можешь быть гладкокожей, если хвостик, клыки и шёрстка всё ещё при тебе?" Но малышка не собиралась спокойно принимать навязываемую предком участь становления в будущем какой-то непонятной Старейшиной, обещающей ей «беззаботную» жизнь в родном племени. Что бы там себе не думал Шорх, но она не хочет возвращаться обратно к дикому образу жизни. Она-то и согласилась на участие в экспедиции только из-за желания уберечь соплеменников от столкновение с разъярённым Брюсом, Джин и Ороро, а вовсе не потому, что захотелось вернуться в родные «пенаты». — "Я сама выбрала свою судьбу и предназначение! Мой названный отец Вождь большого племени и я, как его наследница, продолжу дело рода Траба... Я больше не Ширха из народа Ррунку... Я Гуттина де Траба..." Сама себе не веря, малышка собрав всю свою смелость, осмелилась возразить желанию Старейшины. — "Значит моё слово перестало для тебя хоть что-то значить? Впрочем, когда рядом с тобой Верховный..." Естественно, что ответ Ширхи восторгов у Шроха не вызвал. Но о том, как бы уговорить негодницу и получить её согласие, он подумает позже. Пора бы уже наконец обратить своё внимание на Верховного. Испытывать терпение столь могущественной сущности опрометчивая и глупая затея. — "Спроси у своего спутника, что конкретно ему нужно от нашего народа?" ********** — Дедушка спрашивает, для чего ты искал встречи с народом Ррунку? Диалог Гуттины со Старейшиной проходил интересно. Пусть мне и не было ведомо, о чём именно они говорили, зато никто мне не мешал отслеживать реакцию жизненной энергии их тел, бурно реагирующую на эмоции своих владельцев. И если в начале их разговора она шла гладко и в теплой атмосфере, то к оконцовке вышла слегка экспрессивной. Дед Гуттины источал раздражения в адрес упрямой дочери Хавьера. — И зачем спрашиваешь, если сама прекрасно знаешь ответ. Тайну из своей цели я не делал. Мне нужно выявить и найти причину спровоцировавшую мутацию древнего индейского племени, в результате которой на свет появился ваш народ. — "Дедушка, он хочет найти исток. Колыбель нашего народа." — "Ясно. Предполагал уже нечто подобное... Хорошо. Скажи Верховному, что я согласен провести его в запретные земли, но при одном условии. Ты станешь моей преемницей и останешься со своим племенем." — Брюс... Старейшина готово провести тебя к колыбели нашего народа, но только в том случае, если Вы оставите меня здесь, в племени. Гуттина не верила в то, что Брюс пойдёт на такой шаг и не обманулась. — А ты-то сама этого хочешь? — Нет. — Тогда передай своему деду, что это невозможно... Никто тебя оставлять здесь насильно не собирается. А ещё скажи ему, что я не с просьбой к нему пришёл, а с требованием. Если меня не проведут к искомому, то я сделаю это самостоятельно и без их помощи. Конечно на это придётся потратить больше времени, но своего я всё равно добьюсь. Вот только в этом случае все антропоморфные ягуары из нейтральной фракции перекочуют в стан врагов. Гуттина, конечно, верила в то, что Брюс не согласится с условием деда, но всё равно испытывала подспудный страх. Зато сейчас, после того, как только что получила подтверждение своей правоте в собственной убеждённости, она словно бы стала выше на голову. Плечики расправились и тело перестал бить озноб. Наступил адреналиновый отходняк. — «Он отказался. Сказал, что сюда не торговаться пришёл. Если ты ему не поможешь, то он сам найдёт дорогу. Но тогда все Ррунку станут для него врагами.» Гуттина с мстительным удовольствием вворачивала свои слова в деда, но тот почему-то не выглядел расстроенным угрозой адресованной племени Верховным духом Жизни. — «Жаль... Но попробовать ведь стоило?» – Весело оскалился Шрох в растерянную мордочку Гуттины. – «Зато теперь мы знаем какового истинное отношение к тебе Духов. Ты не разменная шкурка.»