Яростное пламя жизни.

— Сэр. Катер спущен. Ответствовал капитан яхты, а заодно и член ордена охотников на вампиров. — Отлично. Тогда мы отчаливаем. Что Вам делать далее, знаете. Всегда приятно вести дела с профессионалами. Ни тебе глупых вопросов, ни проволочек с выполнением приказов. Сказал им Хавьер слушаться меня во всём, они и рады стараться. Приказа главы ордена оказалось вполне достаточно, чтобы не волноваться по поводу субординации. — Джин, Ороро. Окликнул двух шикарных бестий, что несколько дней подряд изводили на обильное слюноотделение всю небольшую команду нашей яхты (двенадцать человек), которая доставила нас сегодня к невидимому и необнаружимому острову. Девочки, оказавшись в море, да под палящим солнцем и обдуваемыми пассатами, быстренько скинули с себя всю одежду, облачившись в купальники, и растянулись на шезлонгах, находящихся на баке нашей роскошной яхты, практически всё солнечное время суток только и делали, что загорали, потягивали коктейли и баловали себя морепродуктами. — Хорошо, что ты уговорил нас воспользоваться услугами Хавьера. Прилети мы сюда на Икс-Джете и оказались бы лишены удовольствия морского путешествия. Спасибо. И в благодарность меня наградили сладким поцелуем, после которого на губах осталось виноградное послевкусие. Джин не стеснялась выражать свои чувства и плевать ей на то, что на нас смотрели посторонние. «Хе-хе... Знает чертовка, как польстить моему самолюбию.» Зависть на лицах команды яхты была написана крупным шрифтом. — Да... Мы замечательно провели время. Спасибо. Последовал добивающий выстрел, произведенный устами Ороро. Моя платиновая блондиночка с каждым днём всё больше и больше раскрывалась, а от стеснения и робости уже не осталась и следа. Ну разве можно устоять перед притягательностью двух ослепительных красоток и не распустить руки, когда они сами к тебе льнут? Короче говоря, не смог я себе отказать в удовольствии, пусть и недолгом, понежиться в объятиях своих ослепительных жён. И хоть они сейчас уже были полностью одеты и готовы к вылазке на остров, а всё равно приятно тискать податливую и отзывчивую плоть любимых женщин. Девушки, в целом, очень тактильно восприимчивые существа. Хочешь, чтобы отношения не прекращались, взаимное притяжение не теряло силы, а страсть никогда между вами не гасла? Тогда ты должен на всех фронтах выражать своей избраннице свою любовь и обожание. Не стесняйся озвучить потаённые, искренние чувства и желания, обнимать, целовать, но самое главное – совершать поступки. Забота и уважение – вот фундамент крепких семейных отношений! Не оказываешь внимания – значит не любишь и не ценишь! Девочки вообще наблюдательные и сигналы считывать любят, пусть и не всегда правильно и осознанно. А порой сигналов и вовсе нет, а «считывание» есть, но на такие мелочи мы внимания не обращаем. Главное не забывать, что под лежачий камень вода не течёт. Хочешь быть любимым, так будь любезен на ответное проявление чувств. Причём твои действия и свершения на благо семьи и любимых – это в первую очередь вклад в самого себя. Когда у тебя в тылу, то бишь дома, порядок, то и на душе покой и умиротворение. Твоя психика не будет подвергаться стрессу, так как на «причале» всё в порядке. Уж поверьте мне, что нет лучшей мотивации к каким бы то ни было достижениям, чем благополучие в семье. Найди своё счастье в лице умной женщины и ты будешь парить над землёй! Взгляд окажется ничем не замутнён, а разум остр и пытлив, ведь нужно вырвать у судьбы побольше позитива и благ на радость близким. Я вот своё нашёл, а теперь только и думаю о том, как бы мне так эффективно извернуться, но обеспечить им безопасное будущее и сделать счастливыми. Нормальное счастье в отношениях – это всегда двухсторонняя отдача. Чем счастливей твоя женщина, тем большим теплом и любовью ты окружён. «Определённо, я сделал верный выбор, когда отказался от предложения Ороро обратится к Чарльзу, попросив у него помощи в доставке нас на остров.» Круиз пошёл на благо. ****** — Они ведь нас дождутся? Громко прокричала Ороро, с тоской и толикой беспокойство провожая отдаляющуюся от нас яхту. — Конечно... Минимум неделю пробудут в этой акватории. – Ответил я перекрикивая шум моторного двигателя нашего катера. — "Мы быстрее управимся!". К разговору подключилась Джин, но сделала это своеобразно, транслировала свои слова прямиком в наш разум. С каждым разом ей всё проще даётся установление и организация ментальных связей и их коммутация между нами. И этому факту есть простое объяснение. Чем сильнее мы друг к другу притираемся, тем меньше сопротивления оказывает наша природная ментальная защита вторжению Джин. Подсознание уже не воспринимает подобное подключение, как возможную попытку навредить и акт агрессии. — Вижу остров. – И что-то в голосе Ороро энтузиазма не наблюдалось. Мы вроде как только что миновали магический полог. Ощутил, как по коже словно бы лёгкий ветерок прошёлся. Но не факт, что всё именно так и я хоть что-то смог заметить. Могло и показаться. В плане энергетических манипуляций с энергиями отличимыми от праны я полный профан. Джин уже проводила надо мной «опыты» в попытке установить границы моего мистического восприятия и результаты моей диагностики нас не сильно-то и порадовали. Как выяснилось, у меня жуткий антиталант в этом плане. Обилие жизненной энергии в моём теле перекрывает мне доступ даже к простейшим манипуляциям с чем-либо другим кроме праны. А для того, чтобы хоть что-то продемонстрировать в управлении с праной и достичь результатов на этом поприще, мне потребуется десятилетия тренировок в данном направлении, которых у меня как бы и нет. Бесперспективно сейчас тратить время на то, отчего не будет отдачи в ближайшее годы. Уж лучше я подтяну свои навыки в рукопашке, чем, в принципе, и занят в последнее время. Инструктора по боевым искусствам ордена денно и нощно валяют меня по гравийному настилу тренировочного полигона. Уже полгода, как я завсегдатай тренировок охотников, где оттачивают своё мастерство в крав-маге. Этот стиль боевых искусств, принятый на вооружение израильской армией, самый практикуемый и применяемый среди братьев ордена. Он хорош тем, что включает в себя методику противостояния вооружённым противникам. Очень жёсткий и травмоопасный стиль. Предназначен для молниеносного и быстрого устранения врага за минимальное количество движений. Никакой красивости, сплошь утилитарность и голый функционал. — Что-то он мрачновато выглядит. Теперь и я смог разглядеть на фоне морской синевы скалистый берег интересующего нас острова. И чем ближе мы к нему приближались, тем выше вздымались ввысь волны. — Идём вдоль берега к восходу. Там вроде как есть небольшая бухта. Находясь чуть ли не в самом центре Эгейского моря у Ороро серьезно подскочили её сенсорные способности. Как уже упоминалось, близость к источнику воды расширяет горизонты её восприятия. — Не... Ннравятся... м..мне здешние воды.... Кое-как выговорил я то, что хотел сказать. Чем ближе мы подплывали к острову, тем беспокойней становились волны. Катер подбрасывало на гребнях. Качало безбожно. И слава Творцу, что никто из нас не страдал морской болезнью и никого не укачивало. Чувствовал себя прям как на аттракционе. — "Если захочешь что-то нам сказать, то говори мысленно. Я буду транслировать. Не хватало ещё, чтобы кто-то из нас языка лишился." — "Договорились..." Ответил Джин, при этом не отводя взгляда от береговой линии. До скал оставалось всего ничего, но их вид не предвещал нам ничего хорошего. Судя по всему высадка на берег будет целым квестом. Скалы возвышались над уровнем моря на пару десятков метров и внешне напоминали клыки. Ровной и равной грядой они тянулись во все стороны куда бы я не повернул голову. Что влево, что вправо, картина одна и та же. — «Остров явно рукотворный. Такое природа создать не могла...» – Констатировала Ороро. Ну ей виднее. Во-первых, она явно поболее меня успела повидать за свою жизнь, покуда таскалась за Мистик. А во-вторых, не Грозе ли, кто может взаимодействовать напрямую с душой Земли делать подобные утверждения? По-любому, ей должно быть виднее, что здесь и как. Впрочем, даже моих скромных познаний, опыта и аналитических способностей оказалось достаточно, чтоб самому прийти к подобному умозаключению. Слишком здесь всё единообразно, словно под копирку. Уже с минуту мы движемся вдоль берега в противоположную сторону от заходящего солнца, а пейзаж абсолютно не меняется. Острое чувство дежавю. Будто б картинка постоянно повторяется. — "Ильяс... Не приближайся близко к берегу. Здесь что-то неладное с течением!" Упредила меня, рулящего катером, Ороро. — "Хорошо..." В полукилометре от острова к шуму мотора добивался сильный ветер. Ещё не штормовой и ураганный, но где-то близко. И я точно не уверен, но мне показалось, что сунься мы ещё ближе и вот-вот возникнут водяные смерчи. Может это конечно лишь игра моего богатого воображение и мне привиделось, но вроде как видел формирующиеся водяные вихри, что собирались оторваться от морской поверхности ввысь. — "Джин... Ты сможешь телекинезом перенести нас вместе с катером на берег? Пришвартоваться к пирсу не получится. Слишком неспокойно на подходе к бухте. А сделать что либо с течением у меня не выходит. Оно не поддаётся моим силам." Те пять минут, что мы добирались до бухты, Ороро не прекращала своих попыток повлиять на бушующие прибрежные волны. — "Смогу... Держитесь..." Недолго разглагольствуя, Джин подхватила катер своим телекинезом и пронесла наш транспорт через беснующуюся водную преграду. Вход в бухту был небольшим и достаточно узким. Всего метров двести в ширину. Но миновав её горловину и оказавшись внутри, мы словно бы попали в другой мир. Оглядываешься назад и видишь предштормовое, разгулявшееся море, тогда как в самой бухте был полный штиль. Но показное спокойствие вод в самой бухте сильно диссонировало с атмосферой острова в целом. Небо оказалось полностью затянуто чёрными тучами и в целом на острове царила какая-то гнетущая и липкая тишина. Ни стрекота птиц и насекомых, ни звуков бунтующего моря, ничего из этого здесь не было. И это ненормально. Определённо, что отсутствие звуков на территории острова является заслугой какого-то мистического влияния. — Джин. Катер на воду лучше не спускать. Зачем нам глупый риск? Приземляй его сразу на побережье и лучше сделать это подальше от пирса. А то мало ли? – Проговорил вслух своё предложение. Феникс выполнила мою просьбу, а когда наш катер пошёл на спуск к земле, я выпрыгнул из лодки и прямо в кратковременном полёте трансформировался в Халка, отчего на остров вступил не слабый человечишка, а здоровенная машина смерти с секирой в руках. Не нравилось мне здесь! А потому, никак нельзя терять бдительность. — Хм... Я немного ошиблась ранее, когда утверждал о наличии на этом острове всего двух источников фонящих божественной силой. Их здесь намного больше! И что в таком случае делать? Обрадоваться новости, что существует высокая вероятность в скором времени обзавестись множеством образцов генов греческого пантеона богов, или же проявить осторожность и бежать отсюда куда подальше, оставив эту затею на потом? В отличии от усыпальницы Тартара, о внутреннем устройстве которой нам хоть что-то было известно, об острове и его содержимом мы ничего не знали. Одна сплошная загадка, что нас здесь поджидает. А быть первопроходцем? Как-то не очень оптимистично звучит. — И сколько сигнатур ты обнаружила? — Свыше двух десятков. – Хмуро ответила Джин, косясь на пирс и причальные сооружения позади себя. – И одна из них находится в том здании. Указала она рукой на невысокую, всего пять метров высотой, каменную постройку круглой формы и с купольной крышей. — Пойдём глянем? Даже Ороро, наверно самой осторожной среди нас, было предельно понятно и ясно, что стоит пойти на риск прямо сейчас, так как наилучшим решением будет попробовать разобраться в ситуации на острове, так сказать, ещё на берегу, пока мы не углубились в неизвестность, и когда до пути отступления рукой подать. Выдвинувшись вперёд и оставив своих жён позади, я первым пошёл по направлению к обозначенному Джин строению, находящегося практически в упор к морю. Шёл не торопясь, но особо и не медлил. Ровно с той скорость, чтобы Ороро и Джин за мной поспевали, но не вырвались вперёд. Так как среди нас отсутствовали полноценные операторы магии, а всё что нам было доступно, это почти «слепое», кастрированное диагностирование энергетических структур и аномалий, то посчитал недопустимым пускать вперёд себя кого-то из своих жён. В нашем трио я самый живучий и крепкий. Так что если кто-то и должен находиться на острие нашей небольшой группы, то это – я. Дойдя до каменных и закрытых врат, я упёрся в них руками с убеждением, что придётся приложить изрядно сил, дабы их отпереть, но к моему удивлению створки без особого труда поддались и легко отворились. Складывалось впечатление, что я не многотонные каменные створки толкнул, а бумажные и совершенно невесомые. Но на этом странности не заканчивались. Мне никак не удавалось разглядеть внутреннее убранство и содержание здания. Картинка перед глазами расплывалось, скрываясь поволокой искажающего зрение марева. — Входи, Ильяс. Это всего лишь сигнальный барьер обозначающий границу. Никакой угрозы он нам не представляет. И только после разъяснения Джин, я заставил себя сделать шаг вперёд и войти в здание. А оказавшись внутри сооружения, я понял, что при его строительстве не обошлось без применения глобальной и очень серьезной магии. Внутри помещение не соответствовала внешнему объёму и было гораздо больше. Если снаружи здание выглядело совсем небольшим – вместе с куполом высота не превышала семи метров, а радиусом всего пятнадцати, то внутри оно представляло собой огромную и просторную залу, где до сводчатого потолка было никак не меньше полутора сотен метров, а само помещение занимал огромную площадь. — Красиво... Поделилась с нами своими впечатлениями увиденному Ороро. Впрочем, здешние красоты и меня не оставили равнодушным. Всё моё обострённое нервным напряжением внимание прикипело к огромной, тридцатиметровой статуе Посейдона. Здоровенный, мускулистый колосс облаченный в хитон, едва прикрывающий срам, а также в сандалиях на ногах и трезубцем в качестве оружия в руке, внушал к себе серьёзное уважение. А при ближайшем рассмотрении я ещё в большей степени впечатлился и поразился искусности мастеров, создавших этот шедевр. Каждый штрих, складочка на одежде и даже текстура ткани оказались столь тщательно и скрупулёзно проработаны, что складывалось ощущение, будто это вовсе никакая не статуя, а всамделишный Посейдон, который по какому-то недоразумению обратился в камень. — Источник излучения божественной силы в трезубце. Указала Джин пальчиком на центральный зубец оружия, что держала в правой руке статуя Посейдона. — Я сам... Остановил жёнушку, хотевшую самостоятельно добраться до источника сигнала. «Ну что ж, пора вспомнить детство и сотни покорённых деревьев.» – Посетила мою голову веселая мысль. Положив на пол секиру, я после небольшого разбега, состоящего всего из трёх скачков вперёд, совершил сильный и стремительный прыжок вверх, что доставил меня прямиком на правое плечо статуи, откуда ступая по руке Посейдона, я спокойно добрался до «древка» трезубца. Вскарабкавшись по каменному столбу, словно примат, до зубцов, я сразу же обнаружил искомое. Но если честно, не сказать, что был особо этому рад. Как-то слишком легко и гладко движется наше «приключение», если не брать в расчёт сложности с преодолением неспокойных вод окружающих остров. Возвращаясь к моей находке, то в маленькой нише я увидел небольшую, запломбированную амфору. Но стоило мне только взять её в руки, как статуя Посейдона содрогнулась и я чуть было не навернулся вниз. Впрочем, мне всё равно пришлось спрыгивать, ведь одной лишь тряской дело не закончилось. Посейдон пришёл в движения, собираясь покинуть свой постамент, расположенный в огромном бассейне и наполненного морской водой. Чёртова статуя «оживала»! — Посторонись! За каким-то хреном прокричал я находящимся внизу жёнам. Как будто им самим непонятно, что стоит сменить место дислокации, если, конечно, они не хотят, чтобы я свалился им на головы или оказаться растоптанными статуей. Вот только Феникс решил сделать по своему. Особо далеко не отбегая от пробуждающегося голема, Джин, ещё на подлёте меня к полу, подхватила телекинезом, тем самым смягчив моё приземление, чтобы следом скомандовать: «Со всей доступной силой прыгай вверх. И целься в голову истукана.» – Раскалёнными буквами проявилось в моём сознании руководство к действию. Но перед тем, как приняться исполнять предложенный план действий, я бросил Ороро амфору, которую она поймала, а в ответ ко мне в руку прилетела рукоять секиры. Движения Посейдона с каждой новой миллисекундой становились всё стремительней, а его пластика уже не напоминала искусственную. Было жутко наблюдать за тем, как каменное лицо Морского владыки подёрнулось мимической и судорожной волной сокращений. «Надеюсь у меня получится!» Мне совершенно не хотелось выяснять на что способен голем древнего бога в близости от своей родной стихии. Когда голова статуи обратила на меня свой «пустой» и лишенный жизни взгляд, я уже был в считанных метрах от цели и с занесённой в замахе рукой для предстоящего удара по противнику. Тут, конечно, секира не самое подходящий инструмент для раскалывания камня, в данном конкретном случае, предпочтительней булава или любое другое дробящее оружие, но за неимением лучшего, придётся пользоваться тем, что есть. Собственный толчок на пределе сил от каменного пола, а также ускорение полученное мною от Джин, когда меня подтолкнули телекинетическим импульсом, разогнали меня до неимоверной скорости, отчего был преодолён звуковой барьер. Так что мне наверно даже не нужно было стараться хоть что-то изображать и совершать удар. Уже одного моего тела влетевшего в голову со скоростью пушечного ядра оказалось бы достаточно для того, чтобы расколоть «бестолковку» каменного изваяния. «Но Джин, конечно, хороша! Бросила меня в противника, словно бы я и не муж ей, а какой-то расходник, который можно как одноразовый снаряд использовать.» Пришла мне в голову запоздалая и неприятная мысль об уже свершившимся факте и поступке Джин, подтолкнувших моё воображение к нелицеприятной аналогии, которую даже озвучивать стыдно. Мой удар пришелся ровнехонько в переносицу головы статуи. Хотя какая уж тут переносица? Она в принципе у неё отсутствовала. Статуя-то выполнена в классическом, эллинском стиле, где лицо с покатым, типичным для древних греков лбом, вместе с носом являются перпендикулярной, ровной и единой плоскостью. Творение неизвестного скульптора не выдержала испытания мною на прочность и разлетелось на множество каменных осколков. Голова раскололась практически до состояния мелкой каменной «шрапнели», после чего и всё остальное тело пошло трещинами и стало разваливаться на здоровенные куски, осыпаясь на пол залы и частью в воды бассейна. Мне бы тоже грозила подобная участь, но свершиться этому не дали. Будучи подхваченным телекинезом Джин меня пролевитировали подальше от образовавшегося завала и не дали замочить ноги. — Родная, а не слишком ли бросаться мною в противника. Постарался как можно мягче выразить свое возмущение поступком Феникса. — Воу-воу, попридержи коней. Не пыли своими гнусными инсинуациями над моим сияющим нимбом! В дурашливой манере и весёлым тоном ответствовала Джин, стараясь перевести всё в шутку, но видя, что я не собираюсь спускать ей подобного и жду объяснений, теперь уже с отчётливой обидой в голосе на моё недоверие, мне сказали следующее. — А что ещё мне оставалось делать? Лишь когда активировались божественные чары и статуя Посейдона ожила, я смогла оценить потенциала противника. И он оказался очень внушающим! Нужно было действовать быстро и решительно. — И тебе на ум не пришло ничего лучше идеи запустить мною, в качестве снаряда, в голову Посейдона? — Только физические атаки могли хоть как-то навредить скульптуре. Тот, кто зачаровывал эту статую, был настоящим профи! Мой телекинез и пламя оказались бессильны перед ней. Соответственно, Ороро нам тоже ничем помочь бы не смогла. Лишь у тебя были шансы справится с противником... И ещё кое-что. Прислушайся к себе. Ничего странного за собой не замечаешь? «Хм... О чём это Джин толкует?» Пренебрегать советами Феникса было нельзя, вредно для здоровья, и я немедля попробовал отыскать в себе то, что имела ввиду Джин. Что-то ведь её во мне насторожило. Но как бы я не старался найти в себе причину беспокойства жены, но у меня ничего не выходило. Пусто. — Эмоции, Ильяс. Твои эмоции. Вслушайся в них! Неужели ты считаешь, что случившееся недавно происшествие является достойным поводом к ссоре? А ведь и вправду! С чего это я вдруг так всполошился? Ну подумаешь, бросила меня на врага жёнушка! Так я бы в любом случае поступил точно также. Плевать, что у меня жёнушка одна из сильнейших сущностей в данной вселенной. Покуда я жив, она всегда будет находиться позади меня в опасных ситуациях. — Ещё когда мы только сошли на берег и покинули лодку, почувствовала, как что-то очень тонко и незаметно пыталась влиять на наши чувства и эмоциональное состояние. Но если на меня повлиять не удалось, то Вас зацепило. Хреновое известие! Но мне почему-то не хотелось верить в свою уязвимость. — Но не ты ли мне утверждала, что я практически иммунен к ментальному воздействию, а также имею высокий порог сопротивления к постороннему вмешательству посредством попыток воздействовать на меня энергиями любого известного тебе спектра? — Практически – не значит полностью и абсолютно! Это во-первых. А во-вторых, будучи аватаром жизни, на тебя очень легко влиять через эмоциональную сферу. Ты дитя Ярости! Здесь же, на острове, чтобы ни было источником данного излучения, но его воздействие проистекает на концептуальном уровне бытия. От такого даже умелым мутантам-телепатам и сильным магам сложно защититься. — Но ты-то как-то убереглась? И почему у Ороро тогда не получилось? До последнего не собирался сдаваться и принимать факт собственной оплошности. Коробило всего от этой мысли. — А я совершенно другое дело, в отличии от Вас. Я ведь олицетворяю концептуальную сущность в масштабах мироздания, меня не переделать и не изменить. И не местечковым богам тягаться с такой величиной, как Феникс. Чтобы повлиять на мои эмоции и разум нужно сильно постараться, да и то, эффект будет временным. Не получиться мне долго разум морочить. С Ороро такая же ситуация как и с тобой. Её мутация слишком отзывчивая к внешнему энергетическому фону. Без этой функции она бы не смогла работать с инфополем планеты. — И что нам делать? Как оградиться от нежелательного и негативного воздействия? – Включилась в обсуждение проблемы Гроза. — Постоянно себя одёргивать, ни на секунду не забывая о постороннем влиянии. – С сочувствием посоветовала нам Джин. И правду, а чего это я, собственно говоря, так распереживался? Почему так остро отреагировали на известие об уязвимости? Неужто зазвездился? Нужно срочно исправляться! Обычно звездуны первыми звездюлей отхватывают. А мне никак нельзя! Очень жаль, что в психологии и психиатрии я тот ещё остолоп. Самостоятельно оказаться себе помощь не в состоянии. Не та компетенция и не мой профиль. Но как-то сублимировать проблему нужно обязательно! Если уж меня с полпинка так «укачало» и я стал подозревать в нехорошем Джин, то значит со мной определённо что-то не так. Будь я абсолютно в себе уверен, то никогда бы не стал перекладывать вину за собственный промах на чужие плечи. А здесь же даже причины как таковой нет хоть в чем-то обвинять Джин. Она поступила рационально и логично. Благо, не всё так сильно критично. «Ха...» – Ментальный выдох сквозь зубы и тряска головой несильно-то и помогли, но хотя бы позволили сосредоточиться и вытолкнуть на передний план визуализированный образ твари, что стала причиной моей неуверенности и слабости. До сих пор мне аукается разочарование в Алёнке. Травма, которая она мне нанесла, играет роль бреши в обороне моей психической устойчивости. «Попросить что ли Джин побыть моим целителем душ?» Если уже принял решение и птица Феникс теперь моя жена, то глупо отказываться от применения её способностей на благо семьи. Тем более сейчас, когда она с моего позволения навострилась шастать в моём сознании как у себя дома. Как детские травмы не пестуй, а прятаться за них — это слабость, на то нам разум и сила воли эволюцией и дана, чтобы индивид себя в любой момент мог в руки взять и перестать быть размазней. А я, получается, хреновый ремонтник. Ладно, придётся воспользоваться помощью стороннего специалиста – Джин, с меня не убудет. Нет времени на то, чтобы долго и мучительно прорабатывать свои детские травмы в целях купировать накладываемый ими на индивида негативный эффект. «Решено... Будем действовать радикально!» — Джин, – Отступать нельзя. Раз купировать не получается, значит нужно выжигать калёным железом. – Как вернёмся домой, открою тебе доступ ко всему ментальному объёму своей личности. Наведи там порядок, пожалуйста. Раз полумеры не помогают, а время не лечит, то придётся отдаться полностью на волю Феникса. Разумно ли так поступать? А что мне ещё остаётся? Слишком много в этой вселенной тварей умеющих давить на эмоции и чувства, теребя старые раны. Так что, по-сути, какого-то бы другого выбора передо мной не стоит. Не доверюсь Джин, то лазейка в моё подсознание никуда не исчезнет и сама собой не затянется. К чему мне такой риск? Впрочем, нам ли – людям, кому «повезло» родиться в современной цивилизации, привыкать к такому? Вы только задумайтесь над вопросом, скольким людям мы вынуждены безосновательно доверять свою судьбу живя в современном обществе. О чём это я? Так вот Вам простой пример. Едете ли за рулём или в качестве пассажира, не важно, но Вы сознательно вливаетесь в автопоток, где от ваших личных навыков уже мало что зависит. Само автотранспортное средство, на котором вы движетесь, его ведь где-то и кто-то обслуживает? Не сами же Вы техподдержку осуществляете. А вдруг механик не достаточно качестве выполнил свою работу, не досмотрел или упустил какую-то важную деталь, требующую ремонта или замены? Но это только один из пунктов, ведь есть ещё встречные автомобили, за рулём которых вполне возможно может оказаться пьяные водители. В общем, лимит нашего доверительного резерва размазывается на абсолютно непонятный контингент совершенно посторонних нам лиц. Распыляемся сами того не подозревая. И от этого страдает психика. Подсознание ведь не обманешь. — Мне тоже требуется твоя помощь, Джин. Не осталась безучастной Ороро. Не захотела отбиваться от коллектива, решившись на смелый шаг перевода своих отношений с Джин к максимально доверительным. — Сразу не получится. Осмелюсь на корректировку Ваших личностей лишь тогда, когда пройду перерождение и освоюсь с новоприобретёнными силами. Очень боюсь навредить. Поэтому сперва попрактикуюсь на «добровольцах». Честно призналась нам в своей несостоятельности растроганная Джин, заключая меня и Грозу в объятья. Для рыжика наше предложение пустить её в самую сокровенную часть себя и выдача полного карт-бланша на ретуширование наших психологических травм, является демонстрацией абсолютной веры и преданности. — Ну ты чего... Не плачь... Развела у меня на плече сырость моё доисторическое и хтоническое чудо... — Спасибо... Я не подведу...