***
Он серой массой среди учеников передвигается. Совсем рядом идут парочки. Держутся за руки и мимолётно флиртуют думая что их сюсюканья обсалютно не заметны. Сука, как же бесят. Антон проходит в кабинет своего 9"В". Встречает его едкая картина. Катька рычит на одного из парней альф потому что тот слишком близко подошёл к Полине, ее милой омеге. На задних партах шушукаю другие омеги о том как это благородно. Так же не забывая язвить на Полину за то, что она прикорманила себе такую альфу. Ещё двое альф, Бяша и Рома, смотрят на весь этот цырк скучающим взглядом. Только немного кревят носы из-за так называемых «феромонов». Петров это не понимает. Он садится сзади хулиганов и те приветственно пожимают ему руку, по братски. Сначала Бяша, а потом чуть дольше Ромка. Зелёные глаза на блондина нечетаемо стреляют. Резким движением ближе притягивают. Нос хулигана по плечу проходится. — Фу, блять. — Отдергивает себя и ладонью плечо блондина растирает. —Тоха, ну еперный театр, говорил же по коридорам ходить аккуратнее. — Извини, я видимо не заметил. Антон предпологает что извеняется за оставленный на его плече след от чужих альфьих феромонов. Ему не понять всех этих стайных замашек Пятифанова. Рядом с этим не ходи, запахи не впитывай. Как он поймет что что-то впитал если банально не чует? — Нормально всё. Рядом с нами походишь на физре и путем. — Альфа скалится зубасто. Остро.***
Антону никогда не понять омег. Урок физической культуры в самом своем разгаре. И хоть учитель сказал что до конца урока осталось суммарно пять минут, альфы только разыграли горячую кровь. Команда Пятифанова, в которой были и Петров с Будаевым, выигрывала из-за чего противники пинали мячь ожесточенние. Удар, выпод, крики болельщиков со скомеик. Омеги скандируют имена командиров команд в надежде что хоть один из них посмотрит именно на него. Какая драма. Мячь с свистом летит в Петрова. Тот буквально почувствовал как рядом с головой пролител ветерок. Никита, лидер противников, уже который раз целиться именно в несчастного бету. Смотрит хищно, пытается попасть. Антон же словно зайчик уворачивается что всех нападов судьбы. Свисток учителя, игра окончена. Антон расслабленно выдыхает, идя в сторону раздевалки что бы ненароком не задерживаться среди этих буянов. — Тош! Мячь с свистом прилетел прямо по оголенной шеи из-за чего ту жжот. Боль вырывается из тела по неволи хозяина вскриком. Бета держатся из последних сил что бы не скрючится. — Ты как? — Подбегает к товарищу Пятифанов. — Крови нет? — Он убирает бледную руку с затылка и видет отчотлевый красный след. Чуть пальцами проводит, и уберает слыша недовольное мычание. — Не трогай. Больно. — Шипит в ответ бета попровляя слетевшие на бекрень очки. Альфа его по плечу поглаживает, по неведомой Петрову причине не отстраняется ни на шаг пока к ним так же подбегает Будаев. — Какого хуя ты творишь, блять?! — Огрызается шатен на Никиту что стоит окружённый несколькими омегами, принимая от них подачки в виде комплиментов и воды. — А чё такого? Глаза разуть надо твоему дружку, Пятифанов. Сам небось на мяч налетел. — Ехидничает тот скалясь. Омеги носики ручками перекрывают, спешат удалится от назревающей драки. — А то, глухомань. Свист не слышал или что, мне самому тебе уши прочистить? — Шатен шаг вперёд делает, клыки оголяя. Разгоняет разгоречонный молодняк учитель, не быстро, но безотказно. Отправляя всех давится в раздевалку, переодиваться. Там душно и ванюче. И только в такие моменты Тоха рад что все таки бета, а не альфа ведь именно в этом помещении концентрация феромонов настолько сильна, что даже до него доносятся едкие ароматы. Будто кто-то распылил старые, советские духи с содержанием спирта. Выходя тот натыкается взглядом на Ромку что выходит из под лестници, за ним несмело движется Никита, "поджав хвост" и идя в класс. — О, Тох. Ну как ты? Сильно прилетело? — Видя Петрова у того настроение заметно поднимается. — Ещё болит. Синяк наверное будет. — Блондин затылка касается несмело. — А где Бяша? — Уматал к мамке по огороду помогать. — На отмохись отвечает. — Слушай, дай посмотрю. Да не чеши ты! И Антон дает. И вся эта ситуация кажется ему до обсурдна неловкой. Ромка за спину ему заходит. Пальцами ворот рубашки опускает, рассматривает внимательно отчётливое покраснение.Он ближе предвигается пока бета, кажется, забывает как дышать. Ему страшно, странно и до жути неловко. Рома слишком близко. Он пальцами вокруг шеи проводит, ели косаясь молочной кожи. Она в его руках бархотной ощущается. По загривку, проводит другой. Там кожа теплее, горячее после физической нагрузки. Альфа одной из рук по позвоночнику проводит и Тоша чуть вскрикнув спину выгибает. — «Такой податливый..» — Урчит в одобрении внутренний альфа. Ромку эта мысль осаждает. Что он творит? Заигрывает с бетой как с избранным омегой. Ещё бы ему шею понюхал. Ну а что? Обнюхивание ферамоновых желез для омег и альф это все равно что приглашение на секс. То бишь на создание пары. Пятифанов на пару шагов назад отступает, чуть ероша свою чёлку и пряча покрасневшие уши. — Ну как оно? — Наконец спрашивает бета. — Что? — Синяк, что же ещё? — А. Да нормально, жить будешь. — Отвечает Ромка опиобнимая Петрова за плечо. — Только ты пока что со мной рядом походи. Мало ли какие тут чудики бродят.***
Антону никогда не понять альф. Сколько бы тот об этом не задумывался, всегда приходит к одному и тому же результату. Альфы похожи на животных. Они достаточно агрессивны. Многие из них те ещё собственники. Они метят всё что считают своим. И неважно предмет это, территория или же другой человек. Если Альфа считает что это «нечто» принадлежит ему, то его не преубедить. Причём иногда этот инстинкт проявляется автоматически. То есть альфа может начать метить даже не подозревая об этом. Наверное именно это сейчас и происходит. Ромка Тоху как обычно бурит внимательным взглядом. Рассматривает его внимательно, не желая пропустить малейшего изменения. Треплет его по волосам. Иногда медленно поглаживает золотистые прядях, или просто ложат ему на макушку свою руку. Ходит рядышком как на прицепе. Приносит различные вкусности из столовой. А ещё заставил Бяшу поменяться с Антоном местами. Видите ли, хочет подтянуть оценки. Хотя если вот так вот задуматься то подобное поведение больше свойственно альфам что ухаживают за понравившиеся им омегам. Но Петров не омега! Он бета, самый настоящий. Он не имеет своего запаха, он впитывает чужие и при этом не чует этого. Он не метит территорию, не заводит пару. К тому же он парень. Не может родить. Даже если бы между ними что-то было эти отношения обречены. Ведь наверняка если Рома найдёт свою истинную то бросит Антона. Так думал сам Антон. Он не понимает, не может понять. А может и не хочет. Не хочет видеть как Альфа стремится к нему. Как ухаживает, надеясь на что-то. Как смотрит нежными глазами полные ласки и любви. Он так на Полину смотрел в начале их знакомства. Он стеснялся перед ней, подбирал слова. Краснел как маленький даря украденную у младшеклашек шоколадку. Придумывал действительно сумасшедшие планы по завоеванию неприступной дамы сердца. А сейчас что? А сейчас подснежники перед окном. Неуверенное желание прикоснуться. Еле прослеживаемый флирт в диалогах и подколах. Красные щёки Пятифанова когда Петров напрямую спрашивает его о делах любовных.«Тебе либо кто-то нравится?»
С Ромкиных губ сигареты падает. Её светящийся огонёк с шипением тлеет в весенний луже. Тот затылок чешет, смущённо носом шмыгая. А потом на Петрова так смотрит пристально, хитро.«А что такое? Ревнуешь?»
А может и ревнует. Он не знает как описать то чувство когда видит что к Роме подходят очередная симпатичная омега. Стоящая на его фоне такая женственная, изящная, хрупкая, накрахмаленная. Омеги теперь напоминают ему фарфоровых кукол. Дорогих, проработанными деталями, что так и хочется рассматривать. Он же тем временем деревянное изваяние прикрепленные кое-как на ниточке. Такое некрасивое, грязное, жёсткое по сравнению с ними. Альфа должен быть с омегой. Омега должна быть с альфой. И в этом прекрасном, красочном балансе нет места серому пятно в виде беты. Но ему всё равно хочется верить, что эти цветы именно для него. Что эти несмелые шаги делаются именно к его сердцу. Что эти робкие касания предназначены именно ему. И что этот лёгкий поцелуй был адресован только ему одному.