У семпая красивые руки

      Двое в длинных плащах, расшитых красными облаками, преодолели горный перевал на границе Страны Огня и держали курс на захудалую деревушку, в которой собирались перевести дух после успешной поимки хвостатого зверя. Ловко и без лишних усилий сплывая по скалистому склону, они сами походили на два зловещих облака в своих чёрных одеждах — одно побольше, другое поменьше — и заставляли считаться с собой одним лишь внешним видом. Немногочисленные местные жители расступались перед ними, опасаясь перейти дорогу очевидным головорезам.       Тот, что повыше, в рыжей маске с единственным отверстием под левый глаз, пребывал в приподнятом настроении, несмотря на стоящую в воздухе июльскую духоту. И не только потому, что образ клоуна обязывал его себя так вести. Щекочущее чувство ностальгии, которое охватило Обито после посещения родных краёв, странным образом приободрило. Обычно возвращение в Страну Огня терзало на его сердце старые шрамы, но рядом с Дейдарой он ощущал себя иначе. Учиха вёл с ним игру уже почти месяц с момента гибели Сасори, и едва верил тому, насколько хорошо у него получается изображать карикатурного тупицу. Хаотичного и язвительного шута, планомерно расшатывающего нервную систему смазливого мальчишки из Ивагакуре. Талантливого подрывника, способностей которого, однако, не хватало на то, чтобы скрыть зависть и бессилие, которые являлись истинными причинами ненависти к Учихам. И уж тем более на то, чтоб распознать, что он уже работает в команде с одним из них.       — Семпай, семпай! Смотрите, какой великолепный валун под чудесной ивой! Давайте присядем на нём, чтобы немного остыть? — от визгливости собственного тона у Обито запершило в горле, и он едва удержался, чтоб не закашляться. Его собеседник вздрогнул от неожиданности после получаса молчания, и Учиха беззвучно ухмыльнулся произведённому эффекту. Он не был до конца уверен, усталость ли от долгого сражения заставляет Дейдару так дёргаться, или «психические атаки» Тоби постепенно начинают приносить результат. Но очевидны для Обито были две вещи.       Дейдара не в лучшей форме.       И Дейдаре следует бояться.       — Ты издеваешься, а?! — рявкнул на Тоби его напарник, разозлённый своей возросшей чувствительностью и расстёгивая ворот плаща. Признаться, он уже и сам в нём спёкся. А уж насколько жарко было Тоби, обтянутому чёрной тканью от кончиков ногтей до кончиков ушей, ему приходилось лишь догадываться. Тем не менее, бесил он Дейдару значительно сильнее, чем вызывал сочувствие. — До гостевого дома осталось меньше километра. Ты не в состоянии потерпеть, м?       — Тоби сейчас расплавится… — заскулил Обито и запыхтел в маску, картинно обмахивая себя обеими руками. Когда Дейдара злился, он краснел, и на этом фоне его голубые глаза казались ещё чище и яснее, прямо как кусочек безоблачного июльского неба, простирающегося во все концы над их головами. Так было и сейчас, когда Дейдара обернулся на Тоби, одарив того раздражённым взглядом и сдувая пшеничные пряди волос, которые липли к вспотевшему лбу.       — Если б ты одевался по погоде, то не перегревался бы, полудурок, — процедил он, всё-таки делая шаг в сторону с землистой дорожки к пологому валуну, над которым раскинула свою спасительную тень старая плакучая ива. Дейдара успел зазубрить, что пререкаться с этим клоуном — себе дороже. Если Тоби не добьётся своего сразу, то возьмёт измором, а сил терпеть его слабоумные выходки у Дейдары сегодня категорически не осталось.       — Признайтесь, семпай, что вы тоже запарились, — Тоби чуть понизил свой писклявый тон, сделав голос более вкрадчивым и идя за ним следом. Дейдаре не нравилось, когда он так делает. Нечто в этом тембре Тоби вызывало неприятные мурашки на загривке. Будто что-то не сходилось в пазле того впечатления, которое он производил, а потому не давало расслабиться.       Дейдара прекрасно понимал, что напарник-чудак не так прост. Пусть он и был в их организации скорее ассистентом на стажировке, нежели полноценным участником, но каждый раз выходил сухим из любой передряги. Его демонстративные вопли и просьбы о помощи всегда оказывались фарсом. А ещё эти его фокуснические техники…       Одним словом, Дейдара не любил загадки. Тоби же буквально ею являлся.       Дойдя до валуна, Тоби расположился на самой высокой точке, похрустел шеей и растянулся на каменной поверхности, дарящей телу живительную прохладу. Дейдара же расположился на траве, подстелив под себя надоедливый плащ, вытянул гудящие от долгой ходьбы ноги в пыльных сандалиях и привалился спиной к бодряще-холодному камню. Когда Сасори был жив, привал зачастую означал интересную полемику об искусстве. Когда же его место занял Тоби, привалы стали почти психо-эмоциональной пыткой. Поговорить им двоим было решительно не о чем, однако это не останавливало Тоби от осыпания Дейдары бесчисленным количеством тупых вопросов и ещё более тупых сочинённых на ходу каламбуров.       Хотя среди всей пурги, что вылетала из его безмозглой башки через рот, встречались тревожные вещи. Шутки-подковырки с тонкой иронией, меткие болезненные сравнения. Даже когда этот бездарь посмел посягнуть на взрывное искусство, открытая агрессия не помогла Дейдаре пресечь подобное на корню. Тоби был способен задевать внутри младшего напарника каждый оголённый нерв, и делал это настолько легко, даже играючи, что это постепенно начинало пугать.       «Кто же ты, чёрт подери, такой?..»       Покосившись на Тоби, валяющегося на валуне и мычащего себе под нос какую-то примитивную мелодию, Дейдара отвернулся и принялся хватать из поясных сумок глину. Почти машинально. Да, никогда не было лишним пополнить число маленьких бомбочек для внезапных атак, но… сейчас в этом не было острой необходимости. К тому же, запас его чакры ещё не восстановился, и тратить её остатки сейчас было бы довольно безрассудно. Потому Дейдара лепил маленьких птичек и паучков не для боя. Делать это без чакры было для него почти медитацией. И одинокий, но зоркий глаз Тоби это заметил. Заметил, что семпай пытается расслабиться. И, судя по успокоившемуся дыханию Дейдары, ему это действительно начинало удаваться.       Тогда Обито приподнялся на локте, с хитрым прищуром следя за тем, как работают рты на ладонях напарника. Их ровные белые зубы ловко откусывали необходимое количество пластичной массы и старательно пережёвывали её, причавкивая. Длинные языки влажно блестели в лучиках пробиваюшегося сквозь листву солнца, виртуозно быстро вылепливая замысловатые фигурки.       Ветер совсем затих, горячий воздух дрожал над дорогой и отдавал медовым духом полевых цветов, острыми нотками пота и озоном, предвещающим грозу. Дивно. Обито набрал полную грудь этого пьянящего аромата и неслышно вытянул правую руку из рукава, скрыв её под плащом.       Он попытался вспомнить, когда задумался об этом впервые? Во время какого из всех увиденных им боёв этого взрывоопасного парнишки?       О том, как чертовски здорово было бы соблазнить, или, на крайняк, принудить своего «семпая» сделать ему приятно. Мокро целовать эти руки, проникая языком по очереди то в один, то в другой рот… А следом внезапно схватить этого спесивого мальчишку за хвост, заставить преклонить перед ним колени, показывая, кто тут настоящий семпай. Вдавить вздёрнутым носом в каменный стояк, такой же, какой он украдкой поглаживал под плащом сейчас, и ни за что не давать отпрянуть. Заставить ласкать член этими диковинными ладошками, вылизывать кончиками их языков каждую взбухшую на нём вену, теребить уздечку и затем проходиться скользкой поверхностью по всей длине… а потом отыметь в рот его самого. Чтобы этот острый на язык засранец задыхался и звучно давился, чтоб с его подведённых чёрным глаз катились такие же чёрные слёзы, а два других рта пускай ублажают Учиху в самых укромных местах так же умело, как мастерят бомбы. Пусть подрывник исходит слюной лишь для него одного, с выражением мольбы на лишённом прежней наглости лице. Пока Тоби не насытится и не накачает его глотку семенем, не позволяя вырваться до тех пор, пока он не проглотит всё, до единой капельки. И тогда Тоби скажет, что показал ему настоящее искусство.       Обито сладко ощерился под маской от собственных фантазий, зажав между скрещённых ног готовый разрядиться член. Сердце пульсировало в висках, а от духоты в маске перед взглядом мерцали цветные искры. В который раз он уже прячет от Дейдары своё извращённое желание под плотной тканью свободного плаща? А что бы объект его страсти сделал, увидь недвусмысленный бугор в штанах напарника, которого он не стесняется величать неисправимым идиотом и бесполезным придурком на всю округу? Мысли об истинном положении вещей, о котором Дейдара даже не смеет помышлять, ввергали Обито в экстаз.       «Почему мне так хочется сломать вас, семпай?..»       Тон напевов Тоби сначала хрипло понизился, а затем и вовсе исчез вместе с щебетанием птиц. Погружённый в медитативный транс Дейдара осознал это лишь тогда, когда в правом подсумнике закончилась глина, и рот на ладони нетерпеливо заклацал зубами. Он открыл глаза, обнаружив себя в неуютном предгрозовом затишье, но особенно неуютно ему делалось от вперенного ему в затылок взгляда Тоби.       Дейдара ощущал его липкость кожей.       — Тоби! — позвал Дейдара с напускным гонором, а затем слишком нервно обернулся, смутно догадываясь, как, должно быть, забавляет это его проклятого напарника. Широкоплечего и высокого человека в маске, которого он совершенно не знает, и правая рука которого сейчас исчезла из рукава и легонько пошевеливалась где-то под плащом. — Дурак, что ты…       — У семпая красивые руки, — гортанно протянул «Тоби», едва скрывая придыхание, и от этого незнакомого голоса, который низкими вибрациями сотряс наэлектризованную тишину, по голым плечам Дейдары предательски пробежала слишком заметная дрожь. Ошалелыми глазами он впился в чёрный провал маски наглеца, собираясь обложить того последними словами за неуместные комплименты, но не успел возразить. Ещё секунду назад ясное зрение Дейдары помутнело, словно закуток под ивой внезапно погрузился в сумеречный туман, а каждую мышцу в рвущемся в бой теле сдавили стальные тиски. Его рот, открытый для оскорблений, вмиг скривился от боли, так и не издав ни единого звука. Всё произошло в считанные мгновения. И за долю секунды до того, как наваждение прекратилось — Дейдара готов был поклясться едва пойманным ими Трёххвостым — он видел, как вращались в прорези маски чернильные пятна томоэ на алеющем пятне радужки.       — Семпай! Эй, семпай!!! — визжал Тоби и театрально размахивал руками перед вновь просветлевшим взглядом напарника, то и дело оборачиваясь назад. Дейдара пошатнулся и тяжело задышал, но так и не отвёл выпученных глаз от оранжевой маски. Не вполне осознавал, что тело снова подвластно его воле. — Что там, а?! Вы увидели призрака?!       — Ша… ринган, — слабо выпорхнуло с его побледневших губ в ответ. Дейдара резко ощутил себя, как выжатый лимон: у него болела голова, его знобило, ему хотелось пить, а конечности ломило так, словно за одну лишь секунду он сделал марш-бросок до самой Кумогакуре, получив при этом в спину ядовитую вражескую стрелу.       — Где?.. — Тоби завертелся вокруг своей оси, потом нагнулся вперёд так, что чуть не расшиб лоб о валун, посмотрев назад промеж ног, а после выпрямился, ткнув пальцем в отверстие маски, и ошарашенно спросил. — Здесь?!       Дейдару мелко трясло. Он ничего не сказал вслух, лишь голова как-то сама собой кивнула.       — …Семпай, не говорите так, вы пугаете Тоби! — запричитал Обито, спрыгнув с камня и подобрав с земли плащ напарника. — Вы, наверное, перегрелись в этой штуке! Или соперничество с Учихами на вас так плохо влияет, а?..       И опять по больному. В любой другой раз Дейдара дал бы ему за это такого леща… В любой другой.       Сейчас же он стоял под ивой как вкопанный, свеся обессиленные руки, и провожал Тоби неверящим взглядом. Тот, пританцовывая и насвистывая на новый лад, направлялся обратно к дороге. Форменный дегенерат, как и обычно… Но неужели… Неужели Дейдаре привиделось?..       — «Вам показалось», — помехами дрожал в перепонках баритон с хрипотцой. И, словно вторя ему, на горизонте глухо зарокотало, а солнце скрыла подступающая пелена кучевых облаков. — «Миражи от жары, семпай…».       — Ну что же вы встали?! Пойдёмте скорее, семпай, вам нужно принять холодный душ! — кричал Дейдаре скачущий по дороге Тоби, размахивая над головой его же плащом.       «Тоби», до чёртиков довольный тем, что сегодня обезвредил свою бомбу до того, как она успела взорваться.       — Пойдёмте, пока не грянул гром.       И Дейдара в полном умственном оглушении поволокся следом, теперь согласный, впрочем, и на душ из проливного дождя.