1.0
В один из таких заснеженных вечеров мне пришлось столкнуться с чем-то немыслимым и страшным. В две тысячи девятнадцатом году была суровая зима, которая заполонила всю территорию приполярных лесов Канады. Этот год я запомню на всю жизнь. Время катастрофы и паники под названием «ковид» сделало свое дело. Теперь, если хочешь выжить и не сдохнуть раньше своего положенного срока, ты должен в обязательном порядке пройти вакцинацию. Человечество идет в большую пропасть под названием «кирдык». Заходишь, порой, в магазин, а полки-то пустуют. Вздыхаешь и думаешь — апокалипсис уже начался или это только разминка перед основой? Но не будем о плохом. Начнем об устрашающем.1.1
Эту зиму я не забуду никогда. Отец, чтобы я ему глаза лишний раз не мозолила, сослал меня, девятнадцатилетнюю девчушку, в бескрайние просторы лесной тайги к сестре моей покойной матери, которая была только рада такой долгожданной гостье как я. Конечно, подумала я, старший нашего семейства Уолл благополучно решил отдохнуть от хлопот вместе со своей новоиспеченной женушкой, пока его дочь мотается по снежным ухабам на своей бордовой Ласточке, Ford f 250 Ranger, по пути в скрытый от лишних глаз поселок людской. Что за вздор?! Спросите вы, а я с радостью отвечу. Нынешняя пассия, мачеха моя, решила прибрать к своим рукам богатенького вдовца. Ой, но вот незадача какая! Холостяк оказался с прицепом в виде гневнонастроенной и пышущей огнем меня. После очередного скандала с родителем и его стервой было принято решение, которое огласки и вовсе не подлежало. Под ехидный взгляд — можете догадаться, кого — в порыве злости я собрала первые попавшиеся на глаза вещи и упорхнула под защиту железного коня. Даже не вышел попрощаться со мной. Отец, называется. И прямо сейчас, под урчание двигателя, я не спеша добираюсь до назначенного красной галочкой в Гугл-карте места моего временного пребывания. Слегка приоткрыв окно, впустила в теплую кабину поток свежего морозного воздуха, отчего закололо в носу и заслезилось в глазах. По русой копне волос пробежался холодок, потому я мгновенно встрепенулась. Конечно, убежала из родительского гнезда и про шапку забыла. Благо, хоть умудрилась накинуть поверх пуховик. В карих глазах промелькнула остаточная злость, отчего я сжала кожаный руль, следя за белоснежной дорогой. — Бесстыжий кобель. Только мать схоронили, а он уже женится на первой встречной. И дочь спровадил, ха! Отец года! В ответ на мой эмоциональный порыв верный мустанг лишь ещё громче прорычал, увозя от всех забот и проблем в лесную чащу. В голове сразу созрела идея, что как только приеду к тетушке Аделаиде, так сразу выражу желание остаться под ее крылом на весь этот учебный год, а не на время каникул. Думаю, она не будет против. — Ну, зато будет время наверстать все упущенное, — переведя дыхание, я потянулась к шипящему радиоприемнику, настраивая чистую волну на время дороги. Села за руль еще в десять часов утра с габаритным багажом в виде целого чемодана в английскую клетку с миловидным смайликом на боковой ручке. Он был чудесным и тихим соседом все это время. Ехать до тетушкиного дома из нашего Миннеаполиса ровно десять часов. Десять часов в тишине и самокопании в мозгах, чистый лесной воздух и бескрайняя зимняя дорога с богатым убранством тайги, которая заволакивала своих путников. Поймав нужную радиоволну с какой-то незамысловатой песней, я сверилась с приборной панелью и навигатором, показывающим уже не так далеко расположенную от меня цель. Устроившись поудобнее на водительском, прибавила газу, следя за дорогой, утопающей в уже закатном солнце. Глаза зацепились за отметку в приложении — осталось ехать один час десять минут. Мыслями перенеслась к встрече с родственницей с теплым и домашним очагом дома… Бордовый пикап под заливистым оранжевым светилом на приличной скорости под руководством своей юной хозяйки несся навстречу новому и неизведанному через леса и озера, укутанных снежным одеялом. До устрашающего столкновения в моей жизни осталось меньше часа, а пока я наслаждаюсь наступающим вечером и какой-то незамысловатой мелодией по радио.1.2
Бордовый Форд освещал просветами фар темнеющий в сумерках лес и дорогу, следуя за снежинками, которые сразу же исчезали. Снегопад начался совсем некстати, благодаря нему приходится прибегать к помощи дворников, расчищающих всю кашу на лобовом. Я настороженно нахмурилась — никогда не любила такую погоду в дороге, а особенно в темное время суток. Глянув в навигатор телефона, смогла прикинуть, что осталось ехать всего навсего десять минут. Навстречу из других путешествующих уже давно никто не попадался, поэтому рев моего двигателя доносился на всю лесную чащу, будоража животный мир. Чем дальше Ласточка неслась по давно кем-то проезженной дороге, тем быстрее все вокруг стало покрываться густой ночной теменью, отчего по телу пробежался табун мурашек. Ты уже большая девочка, Хоуп. Это просто ночная мгла. В лесу никого нет, кроме тебя и машины. А где-то недалеко тебя ждет тетушка Аделаида с вкусным поздним ужином и камином под боком. Руки затряслись, а в голове уже стали появляться различные картинки из пересмотренных фильмов ужасов. Взяла себя в руки! Помотав головой, я отогнала свои детские страхи и небылицы. Быстро проморгав, решительно настроилась на оставшуюся дорогу. До дома остался километр. Всего-то! — Ах! Мой боевой настрой исчез также, как и появился. Радиоприемник, который я благополучно пару часов назад отключила, резко заполнил кабину своим мерзким шипением, отчего мгновенно подпрыгнула на месте, чуть не оторвав руки от руля. — Успокойся, Хопи. Это всего лишь радио. Это всего лишь… — не отрывая настороженного взгляда от дороги, потянулась рукой к кнопке радио, чтобы выключить. — Господи! На заснеженной неосвещенной части дороги, чуть поодаль от машины, стояла большая угловатая тень. Я резко дала по тормозам, проехав чуть дальше положенного. Руки вцепились в руль с дикой паникой, которая отбивала чечетку в сердце и мозгах. Молодец, ты чуть не сбила человека! Тюрьма по тебе плачет, Хоуп Уолл! Рев пикапа доносился отголосками до моего сознания. Вокруг одна пугающая тайга, темнота и странный угловатый высокий человек, стоящий в четырех-пяти метрах от меня. Проморгав пару раз, я осмотрелась получше: слева и справа располагались огромные сосны, а на проезжей нечищеной части между хвойными растениями стоял какой-то великан. И он явно не хотел сходить с пути. Человек-великан? А такие вообще существуют? Кажется, самое время вспомнить все пересмотренные ужасы. Добром такое не заканчивается, это-то я точно знаю. Из-за дальнего света фар и расстояния между нами я прищурилась в лобовое, слегка подавшись вперед к рулю. — Боже правый! — пришлось сразу же прикрыть рот руками. Глаза смогли рассмотреть что-то нечто лохматое с вывернутыми нижними конечностями. Оно свирепо дышало, это было заметно от резко вздымающихся покатых плеч. Голова была очень странной — угловатой с непонятными выступами. Сердце забилось еще быстрее, наводя больший страх на разворачивающуюся картину перед глазами. Вот именно в таких ситуациях люди творят невообразимые вещи, как нам рассказывали в школе на уроках безопасности жизнедеятельности и самообороны. И я не стала исключением. Только я могу в такой щекотливой ситуации приоткрыть дверь машины и наполовину высунуться из нее с брошенным вопросом: «Простите, пожалуйста! Вам нужна помощь?». Холодный зимний ветер завывал под расстегнутый пуховик, покрывая мою теплую кожу мурашками. В кабину Ласточки залетали бушующие снежинки. Секунды сменяются минутами, а ответа я так и не услышала, кроме тишины тайги и резкого дыхания человека-великана. Да, я все еще надеюсь на то, что это просто кто-то из местных решил пошутить! Ведь так? Почему же он молчит? Ситуация полностью вышла из-под контроля, когда мои ноги спрыгнули со ступеньки пикапа на заметенную землю, а руки прикрыли дверь водительского. Я неуверенно приблизилась на пару шагов, поравнявшись с включенными фарами. — Эй? Мужчина, простите… Вам нужна моя помощь? — от ветра мне стало холоднее, и я поскорее запахнула пуховик, обнимая себя. Русые локоны развивались от поднявшейся метели, на щеках и носу выступил румянец. Кожу начало покалывать. От машины я не отошла ни на шаг в целях своей же безопасности. Но вот только через пару мгновений в очередной странной молчанке до меня дошло, что телефон сейчас был оставлен на присоске в кабине. Девять-один-один мне точно не помешало бы сейчас. Разгневавшись со своей же тупости, я тяжело вздохнула и прикрыла лицо рукой. Ты просто устала, Хопи. Дорога вымотала тебя. Тебе это все кажется. Аделаида тебя заждалась, а ты никак не можешь взять себя в руки… — Вы… Ох! — как только я раскрыла глаза, по всей местности разлетелся мой испуганный крик. Это было какое-то лохматое чудовище с продолговатой маской-черепом с пустыми глазницами, а над его головой возвышались большие и острые оленьи рога. И оно сейчас стояло в метре от меня, разглядывая мое побледневшее от шока лицо. Попятившись с диким ужасом в глазах и дрожащими губами, я не заметила, как поскользнулась и упала перед чудищем. Руки погрузились в липкий снег, окончательно леденея. Грудная клетка разрывалась от хрипов и подступившего кома в горле. По щекам потекли дорожки слез. До меня донеслось тихое рычание чудища, я бросила взгляд в его темные глазницы. Прежде чем погрузиться в бессознательное состояние, в моей памяти навсегда отпечатались огненные всполохи в области пустых глаз черепа с жуткими рогами.1.3
Сначала до меня доносится чей-то гнусный бубнеж, потом уже чьи-то ахи-вздохи. Кто-то яростно пытался влезть в мою голову скрипучим голосом, отчего по барабанным перепонкам нескончаемо колотило. Я сморщилась и простонала, хватаясь за копну волос, под недрами которых все сильно болело. Постаралась более менее устроиться на локтях на мягкой поверхности. Конечностями двигать могла, но вот глаза с первого раза открыть не удалось — дневной свет сильно ударил по моей итак уже расшатанной нервной системе, отчего пришлось вновь откинуться на мягкие подушки. Два голоса, что так до этого о чем-то яростно спорили надо мной, стихли. Открыв тяжелые веки лишь со второй попытки, я с трудом смогла зацепиться за деревянный потолок дома с заметными трещинами в досках. От головной боли было трудно собраться с мыслями. Солнечный свет проникал через широко раскрытое окно, отчего на лице проступили хмурые складки. В нос ударил странный аромат каких-то благовоний. Хотелось пить. — Господи… Если я и заслужила наказание в виде такой головной боли, то за что? — горло сильно першило, пришлось сделать большое усилие над голосовыми связками. В голове еще сильнее замолотило, возвращая тошнотворное состояние. — Как же плохо… Я прикрыла руками лицо, чтобы можно было окунуться в темноту. В глазах засверкали фейерверки. Изо рта вырвался очередной умирающий стон. Краем уха до меня донеслись чьи-то мельтешащие легкие шаги. Это явно была женщина. — Деточка моя, ну что же ты так! — заботливый женский голос и нежные руки привели меня в оцепенение. Я с сомнением оторвала ладони от глаз, встретившись с теплым и настороженным взглядом карих. Дыхание задержалось где-то в пропасти легких. На меня нахлынула волна эмоций: от удивления до непонимания, но спустя мгновение все куда-то исчезло, сменяясь на просветление под чьим-то чутким руководством. Странное ощущение, но… Да, она так и не изменилась с нашей последней встречи. Только до этого нежное спокойное лицо стало обрамляться морщинками вокруг выразительных глаз и пухлых губ. Она же так любила улыбаться и заразительно смеяться. Ее темные, как смоль, волосы были убраны в толстую косу, и кое-где уже виднелась первая седина. Аделаида — да, это была она. Детские воспоминания нахлынули на меня рекой, тотчас принося вперемешку с радостью лишь больше боли в области головы. — Тетушка… — полухрип сорвался сам собой, а из глаз потекли соленые дорожки. Это был просто кошмар. Прошлым днем мне все почудилось. Я жива и дома с тетей! Сама не помню как, но пришла в себя я только тогда, когда уже с большим облегчением и вывернутой истерикой сжимала в объятиях ничего не понимающую Аделаиду. Словно маленький ребенок, искала в ней защиту от чего-то страшного. Как в детстве, когда я просила родителей остаться со мной на ночь, чтобы только монстры не дотянулись до меня и не утащили в свою тьму. — Я… Мне… — от истерики меня сильно лихорадило, я хваталась за теплые родные руки, ища поддержки. Тетушка горько вздохнула и коснулась своими губами моего лба. — Хоуп, золотко! Боже мой! Ты вся горишь! Я сейчас принесу тебе холодное полотенце и травяной отвар. Слова дошли до меня не сразу, но пришлось свои трясущие руки оторвать, чтобы мне помогли. Тетушка мгновенно исчезла, погружая меня в уныние и страх. Головная боль отошла на второй план, ведь сейчас мои нервы оголились до предела. Без таких нежных и теплых рук мне стало в разы хуже, и я приобняла себя. Слегка вытянув шею, я осмотрела комнату, в которой находилась. Каждый уголок, каждая картина и ковры со странными узорами, шкафчики и диванчик, на котором я имею честь лежать, переносили меня в далекое забытое детство. В этой гостиной еще малышкой любила носиться и сшибать собой все углы под причитания мамы и заливистый смех тети. Все так и осталось на своих местах. Со смерти дяди Бена тетушка ничего не поменяла в убранстве дома. Готова поклясться, что и на втором этаже все было точно также. Ты в безопасности. Тебе помогут. Как жаль, что по итогу, чуть позднее, я ошибусь в своих же утверждениях. Ну а пока… Внутренний голос пробудился и начал свою работу, пытаясь успокоить и воодушевить. Истерика сошла на нет, стало легче дышать. Только хотела прикрыть глаза, как над головой раздалось тихое мужское покашливание, потому я мгновенно подпрыгнула на месте, устраиваясь на локтях у спинки дивана. Как жаль, что ползти уж дальше-то некуда… — Мисс Уолл, я прошу прощения… — хриплый баритон ворвался ураганом итак в пустую голову. Они явно тут все хотят моей смерти! По эффекту дежавю я с опаской осмотрела подошедшего ко мне мужчину. Он был высок. Его смуглая кожа обрамляла величественный облик. Темные локоны волос ниспадали на лицо и сильные плечи. Широкий лоб явил моему вниманию складку — он явно о чем-то задумался. Его широкие темные глаза были прищурены, они обдавали холодом, будто в этой тьме можно было погрязнуть навеки. Точеный прямой нос гармонировал с высокими скулами и волевым подбородком. И… он улыбался? Тонкие темные губы были выражены улыбкой, которая совсем не подходила его глазам. Это были полные антонимы. Как он так бесшумно подошел ко мне? Неужели не услышала, пока была погружена в себя? Не выдержав такого тяжелого взгляда, я скользнула ежесекундно по его телосложению. Про таких обычно говорят: «Двухметровый амбал со стальными мышцами, эдакий терминатор». И с легкостью соглашусь. Его покатые плечи и руки, спрятанные под тонкой кофтой, выражали силу. Кулаки были сжаты, отчего его смуглая кожа была натянута до предела. Свернет шею, и пикнуть не успеешь. Ноги, облаченные в камуфляжные брюки с берцами, располагались на ширине плеч. Он был явно чем-то насторожен и показывал это всем своим нутром. Тяжелое дыхание срывалось в тишине дома. Я сглотнула, возвращая взгляд на его переносицу. — Можно… — прокашлявшись, отозвалась активнее. Чего человека зря напрягать? — Просто Хоуп. Э-э-э, мистер…? Либо я уже успела что-то не то сказать, либо просто тупая от балды, но мой новый собеседник еще пару секунд провел в молчании. Голова опять начала давить болью, в носу зарябило. Я заволновалась. — Просто Вихо, — резко отозвался мужчина. — Чем вам я могу быть полезна, Вихо? — Хм, — мужчина присел на корточки, а на его губах промелькнула ухмылка, — я бы хотел узнать, что же приключилось с такой красавицей, раз она упала в обморок в лесной глуши. Я заметно напряглась и нахмурилась, когда руки Вихо приземлились на небольшом расстоянии друг от друга на краю диванчика. И что мне ему поведать? Что меня чуть не съел мужик-переросток с черепом на лице? В психушку же увезут. Тетушка тогда совсем осерчает. — Зима. Холодно. А ты на своем Форде и до дома доехать не смогла без приключений. Что же случилось? — Я… Просто на дорогу выбежал олень. Я затормозила. Испугалась сильно и хотела посмотреть, все ли в порядке… — по его выражению лица было понятно, лапшу с ушей снимать можно уже сейчас. — Надо же… олень. Большой? — Ага, гигантский. Его взгляд темных глаз как-то смягчился, но натянутая улыбка не посмела сойти. Лихорадить меня перестало и я слегка расслабилась. — Почему была без сознания? Да и без шапки в такой холод, — сталь разрезала мой слух, отчего захотелось съежиться. — Ну, поскользнулась, бывает. Вы чего это на меня тут бочку катите? Я не ребенок! — у мужчины поползли брови вверх. — И сколько же тебе? — Девятнадцать. И вновь в гостиной повисла тишина, лишь стали доноситься торопливые шаги тетушки. Она опять что-то бухтела под нос. Я уставилась на Вихо, который все еще сидел в некоторой близости от меня. Понятия не имею, что в его голове творится, но взгляд этих черных глаз меня настораживать стал все больше и больше. В одно мгновение он вернулся в свое прежнее стоячее положение, повернулся в сторону входной двери и бросил через плечо: — Выйдешь без шапки на улицу — прикручу ее к твоей голове гвоздями. Как только он хлопнул дверью дома, тетушка сразу же вошла в гостиную, напевая что-то под нос. — Боже мой, детонька! Ты что же вся побледнела? Да на тебе лица нет! Совсем плохо стало… Пока Аделаида что-то выговаривала на заднем плане, шумя тазиком и подносом с отваром, я уже мысленно прощалась с жизнью. Под такое категоричное и не обсуждаемое — прикручу ее к твоей голове гвоздями — хотелось забиться в самый дальний уголок, чтобы он не нашел и не достал. И тут я поняла… Вот, от кого надо было родителям меня спасать по ночам. Теперь этого мужчину буду обходить десятой дорогой. — Тетушка, а как я оказалась в твоем доме? — перевела взгляд с входной двери на суетящуюся рядом женщину. — Так как же… Вихо тебя нашел и домой привез… И что я вам говорила про мой уровень везения?1.4
Утром следующего дня я была поймана с поличным у белоснежной входной двери, даже укутаться в пуховик не успела толком. Аделаида, как она её попросила называть, ибо моё вечное кваканье «тетушка» ее окончательно достало, подлетела ко мне с тяжелой артиллерией в виде целого медного половника. И настроена она была явно серьезно, пару раз замахнувшись на мое скорейшее рвение осмотреть лесные владения поселка. На сем и остановились в это прекрасное утро: я, которая пытаюсь выскользнуть из сильного хвата руки этой неугомонной женщины, и последняя, которая грозилась меня приштопать за такую упертость. Я ведь даже шапку и шарф откопала в просторах своего чемодана, и ведь все ради прогулки. — Пока полностью не окрепнешь, за порог дома не пущу! — Ну, теть! — Ничего не знаю. Отцу наплевать на тебя, а мне ни капельки. Хотя бы я позабочусь о тебе. Одна ты у меня осталась, кровинушка. Нос не вороти! Успеешь нагуляться за год-то… — Буду нос воротить, — от эмоций я притопнула ногой, отчего помпон вязаной шапки подпрыгнул в такт движению. — Муженьку своему так говорить будешь, а тетку ты слушай. — Да Боже упаси! Никакого мужа, никаких женихов! — О, духи, вразумите ее… — под очередные причитания этой женщины я закатила глаза и простонала. Только я хотела сделать шаг к двери, как… — Далеко собралась? О, этот гробовой голос, не приносящий ничего хорошего, я узнаю из тысячи. По спине пробежались мурашки, волосы под шапкой готовы были встать дыбом. Это ж как я так опять не услышала его шагов у порога дома-то? Неужели подслушивал? Ах, ты ж… — П-приве-е-ет, — как солдат на построении, я развернулась к нему лицом, демонстрируя белоснежную улыбку с ямочками. Глаза разбежались. Я боялась смотреть на его недовольную физиономию. Очередного такого разговора я не выдержу, увольте. — А ты… вы как тут? — Вихо, здравствуй, мой дорогой! Хоть ты ей скажи! Уперлась, как баран, — моя тетка была явно рада такому неожиданному появлению гостя. А гостя ли? — Не беспокойся, Аделаида, — от спокойного тона не осталось и следа, когда тетя упорхнула со своим — ой, что-то на кухне подгорает — оставив меня наедине с этим мужчиной. — Я о ней позабочусь. Ему когда-нибудь говорили, что за такое отношение можно получить? Видимо, его тут все боятся. Ну, ничего, все когда-то бывает в жизни впервые. — Аделаида, ты далеко не у-уходи… Сердце колотило сильно, словно маленькая птичка колибри, которая все хотела выпорхнуть наружу. Надежда, что тетя услышала мои мольбы, исчезла молниеносно, потому что Вихо явно забавлялся с этой ситуации. Он застал меня врасплох. — Гляжу, шапка с шарфом на своих законных местах. Быстро схватываешь, молодец. — Слушайте, я понять не могу, что вам от меня нужно? Вы мне кто: муж, друг, брат, сват? — сдержанности в моей крови совсем не было, и я все-таки рада, что Аделаида копошилась на кухне. — Вы чего ко мне пристали? Если ждете того, что я вас поблагодарю за свое спасение из лап кошмарного леса, то премного благодарна вам, господин Вихо! От переизбытка эмоций голова снова начала ныть, окольцовывая виски. Тело, укутанное в теплые одежды, начало запотевать. Если сейчас, подумала я, этот мужлан скажет что-то поучительное, то… По коридору пробежался низкий смех мужчины. Откинув голову, Вихо громко рассмеялся после моих слов, демонстрируя сильную шею из-за мехового капюшона. Локоны рассыпались, придавая своему хозяину образ таинства. — Ух… Ну и характер! Но рад слышать слова благодарности в мою сторону. — Что вам от меня нужно? — ощущение, будто он намерено меня хочет вывести из себя. Только гляньте, улыбкой своей тут сверкает. Сейчас ослепну от радости. — Девочка, раз тетушка тебе не сказала, что старших надо чтить и уважать, то это сделаю я. — Дожили, меня сейчас воспитывать будут, — кладя руку на сердце, закатила глаза. — Обалдеть. А теперь повторюсь… Кто вы такой, что имеете полное право вмешиваться в мою жизнь и дом моей тетушки? Я свела к брови переносице, сложив руки на груди. Тишину в коридоре нарушало только постукивание моего ботинка о деревянный пол. Прошло ровно тридцать секунд, прежде чем до меня дошел низкий голос Вихо. Его сталь буквально обволакивала мою душу, подстраивая все под себя. — Я — глава нашего, как ты выразилась, поселка. Многие называют меня вождем в резервации, девочка. Тяжелые шаги стали приближаться ко мне. Задержав дыхание, я уставилась на свои ботинки. От надвигающейся угрозы я машинально втянула голову в плечи. — Я вас боюсь, — загнанно прошептала, когда Вихо остановился на расстоянии вытянутой руки. — Никогда не показывай свой страх. Только не со мной. Что он несет? Кажется, я здесь надолго не задержусь… Возвращаю свои слова по поводу мачехи обратно, так уж и быть. — Извините, я… — Узнаю, что захочешь уехать за пределы резервации, пеняй на себя. Что? — Что? — подняв голову в удивлении и непонимании, попала в плен тьмы его глаз. — За что вы так со мной?! По щекам снова потекли непрошеные дорожки слез. — Я тут не останусь больше. Если чем-то вас обидела, то сейчас же уеду! Вы очень странно себя ведете! Не знаю, что у вас в голове творится, но я своего согласия ни на что не давала! — Давала. Дух леса выбрал тебя. — Что за чушь вы несете… Уходите из дома! Вон! — от повышенного тона в горле запершило, но я не могла не отстоять право выбора. — Я не посмею, чтобы со мной так обращались. — Глупенькая ты еще. Жизнь явно хочет меня потрепать, потому что иного ответа на такие издевательства со стороны мачехи с отцом, а теперь и Вихо — у меня нет. Голова отозвалась сильной болью в висках, отчего поток соленых дорожек только усилился под мои завывания. Прежде чем я услышала хлопок двери, его слова разразились по коридору: — По поводу отъезда ты меня услышала. Слушайся тетю. До встречи. С того самого момента, как только силуэт Вихо скрылся за окнами дома, я взбежала по лестнице на второй этаж и скрылась за дверью своей комнаты, которую Аделаида выделила мне еще вчера. Рухнув на мягкую кровать, усыпанную разноцветными подушками, я разрыдалась еще больше. И все равно, что валяюсь в верхней одежде, это сейчас не так важно, как важно то, что отсюда пора уносить ноги. Этот мерзавец ни с того ни с сего решил стать моим опекуном? Да как бы не так! А тетя и вовсе делает вид, что все так и должно быть, что он вот так просто может припереться в ее дом и начать качать права. Да какая разница, что он тут главный… Он не имеет права вот так взять и командовать человеком. Командовать моей жизнью. Я не собираюсь пополнять ряды их духовной секты… или секты духов? — Духи, как же… Совсем за дуру меня тут держат! Всхлипнув, я удобнее устроилась на кровати среди подушек и постаралась успокоиться. Слезами горю не поможешь. И на этой печальной ноте мой разум погрузился в скорейший сон. Именно в этот самый день мне, Хоуп Уолл, девятнадцатилетней девушке родом из Миннеаполиса, временно проживающей под крышей у тети в резервации в провинции Онтарио, впервые приснилась та самая угловатая тень с черепом и большими рогами… Можно ли отсюда спастись?