👱 Его сын. Наш ребёнок 👱

— По твоему, Драко, это нормально столько лет скрывать от Поттера, что у него есть сын? Ваш с ним ребёнок? Скорпиусу исполнятся все шесть лет в декабре! — возмущалась подруга детства Драко Малфоя — Пэнси Элоиза Паркинсон. — Это же нелепо, друг! — поддакнул Пэнси Теодор Нотт — слизеринец и тоже приятель Малфоя. А третий друг, Блейз Забини, добавил: — Ты посмотри на сына, у него же глаза и улыбка Поттера. Драко, мальчику нужен второй отец. — Поттер ничего не помнит после той битвы в Большом зале Хогвартса, когда умер Сами-Знаете-Кто, — ответил Драко — Брошенное им Убивающее, убило самого безносого ублюдка, но когда Бузинная палочка летела к Гарри посредством Экспеллиармуса, она краем задела самого Поттера. Слава Парацельсу, не убила, а только ударила. — Агась, — выдохнула Паркинсон, — долбанула так, что отшибла память! Шрамоголовый не помнит ни вашей любви и связи, ни единственной ночи, что вы провели в библиотеке. У него целые провалы памяти в голове! И что ты собираешься делать? Один с сыном? — Я вовсе не один, Пэнс! — возразил Малфой. — Да, моих родителей убил ОН, когда узнал, что они были тайными агентами «Ордена Феникса», а мама вообще спасла Гарри, солгав красноглазому. Перед самой своей ублюдочной смертью Лорд убил их. И вы знаете это всё, потому что мы были в гостиной Слизерина, когда услышали приговор безносого в своей голове, когда на северной стене увидели, словно слайды, словно кино не-магов, как змеелицый убивал моих родителей, шипя, что так уничтожит и меня, и всех, кто предаст его. Северус Снейп выжил после укуса Нагайны, и именно он не дал мне сдохнуть. Наш декан Слизерина стал крестным отцом моего сына, он помог мне не сойти с ума от горя, и заставил выучиться на колдомедика. Все семь лет Северус ищет возможность вернуть память Гарри, а также помочь Гермионе Грейнджер. Как вы знаете, она применила к своим родителям полный Обливиэйт, и теперь они абсолютно не помнят свою дочь. И хуже того: у мистера и миссис Грейнджер начался ранний Паркинсон, без вариантов на улучшение. Я молю богов, чтобы этого не произошло с Поттером. — Да уж, Малфой, не приведи Мерлин! — вздохнул Блейз Забини. — Ну, а Грейнджер с Уизли что говорят насчёт Избранного? — спросил Нотт — директор банка «Альбертина», который он назвал в честь своей дочери. Удачный брак с Джинни Уизли подарил ему за эти годы двух сыновей-близнецов и красавицу дочку с синими глазами. — Чета Уизли и верные друзья Поттера уверены, как я, впрочем, — ответил колдомедик Забини — завотделением Психиатрии на шестом этаже больницы Святого Мунго, — что Гарри не надо тревожить. Память вряд ли вернётся, ведь поражение остаточной Авадой было обширным, это надо понимать. Хотя, Драко, мы все, включая профессора Снейпа, работаем над этим. Обо всём этом друзья-слизеринцы разговаривали в кабинете Драко Малфоя — заведующего отделением «Недуги от заклятий», что находится на пятом этаже Мунго. — Ладно, ребята, вам всем пора, потому что ко мне сейчас придёт Поттер… с сыном, — проговорил Драко. — Мы идём в кинотеатр магглов на фильм-сказку «Красавица и чудовище». В семь вечера начало. — И как только ты справляешься с тем, — всплеснула руками Паркинсон, — что Избранный рядом, шутит с тобой и Скорпом, улыбается тебе, словно вы с ним всю жизнь были закадычными друзьями. — Я люблю его, Пэнс, — ответил блондин, — и готов ждать сколько угодно, лишь бы он был рядом со мной и сыном. Память к нему вернётся — в этом я уверен, да Северус поддерживает меня. Драко успел снять свой белый халат — канареечный жуткий цвет одежды колдомедиков сменился на человеческий белый, сразу после Второй Магической Войны, когда старшим в Мунго стал Гиппократ Сметвик, сменив Омара Абаси, чему все были только рады! — когда в кабинет постучались. В него немедленно вбежал мальчик с яркими изумрудными глазами, с задорной улыбкой и пепельного блонда волосами, уложенными в модную причёску «Гранж». За ребёнком вошёл и Гарри. — Папа! — воскликнул мальчик. — Мы с Гарри сегодня лепили днем снеговика во дворе, он получился выше меня, представляешь? А потом кормили голодных птиц — насыпали в кормушки зернышки и семечки подсолнуха. Ой, дяди, привет всем! Тётя Пэнси! Взрослые принялись обнимать сына Малфоя, и здороваться с Избранным. А потом просто тихо вышли, оставив Драко с Поттером и их сыном одних. — Как ты? — поинтересовался брюнет. — Как прошёл день? — Работы было много, Поттер. Зимой, ты же знаешь, что бывает больше обострений с перебором заклятий и проклятий. Всё, впрочем, как и всегда. Прости, что тебе целый день пришлось провести с моим сыном. «С нашим сыном, Поттер…» — Да мне только за счастье общаться со Скорпиусом, — улыбнулся Гарри. — Твой сын очень славный. «Он и твой сын, любимый!» — Ну, мы идём, папочка? — нетерпеливо спросил ребёнок. — Да, нам уже пора, Драко, — кивнул Поттер. — Малфой, ты как? — Да, идём! — едва не всхлипнув, ответил колдомедик. Поздно вечером, Малфой предложил Поттеру у них остаться, ибо завтра Драко улетает на симпозиум колдомедиков в Китай, а со Скорпиусом снова некому посидеть. А вернее, отвести в школу и привести из неё днем. Школа имени Морганы для детей от шести до десяти лет включительно. Начальная школа Чародейства и Волшебства на окраине Лондона. А также позаниматься уроками. Да и Снейпа сейчас нет: он уехал на симпозиум зельеваров в Прагу на целую неделю. Скорпиус уснул после фильма, когда они возвращались в квартиру Драко. Маггловская часть Лондона, очень хороший район с парком под боком, где можно гулять, если не нарушать магический Статут о Секретности, что ты волшебник. Уснул в машине Гарри на заднем сидении, на коленях у отца. Однако сейчас к лифту мальчика нёс на руках Поттер, Драко же открывал дверь в подъезд и вызвал лифт. Малфой уложил сына в кровать, раздев, а потом пошёл и сам переодеться. Скорпиус, пока смотрел фильм «Красавица и чудовище» успел похрустеть попкорном с карамельно-медовой глазурью, выпил воды и закусил пирожком с капустой и яйцом, что продавались в буфете кинотеатра. Горячие и вкусные. Драко себе не взял ничего, зато Поттер купил себе и… своему сыну. У Малфоя едва слезы не навернулись на глаза, когда он увидел Гарри со Скорпиусом делающих почти всё синхронно в кинотеатре. Брюнет положил правую ногу на левую — и мальчик также; ладони кверху на коленях у обоих. Они даже зевали вместе и улыбались друг другу, глядя на волшебство кинематографа, снятого кинокомпанией Уолта Диснея. Понятно, что магия компьютерной графики, а не настоящая, но Скорпиусу нравилось. — Хочешь чая или чего-нибудь перекусить? — спросил блондин, когда вышел из детской. — Если только с тобой вместе, Малфой, — ответил Гарри. — Поставь пока чайник, Поттер, я сейчас подойду, — кивнул колдомедик. Они оба на кухне выглядели весьма по-домашнему: в футболках, в простых льняных штанах. — Что хочешь? — поинтересовался блондин. — Ты мне скажи, Драко, что ты хочешь? — парировал Гарри. — Садись и сделай заказ. Я вижу, как сильно ты устал за день. «До безумия хочу тебя, Поттер. Хочу твои губы на своих губах, и твои руки на своём теле». Драко сглотнул и сел, отведя взгляд от улыбающегося брюнета. — Малфой, тебе это нужно — поесть. Скажи, чего бы ты хотел? — снова спросил Гарри. «Твою любовь, мой Поттер. Ах, если бы ты только вспомнил нашу ночь и свою страсть ко мне…» — Драко, не засыпай! — снова голос Поттера. «Вспомни это сейчас Избранный, он бы в ужасе ушёл из твоей квартиры, а также из вашей с сыном жизни, потому что вы с Гарри всегда были врагами в школе». — Чай горячий, Поттер, и бутерброд с сыром или с чем есть, — ответил Малфой. Они сидели на кухне и пили чай. — Так ты едешь завтра на симпозиум колдомедиков? — спросил вдруг Гарри. — Ты же знаешь, что так и есть, Поттер, почему в третий раз за два дня спрашиваешь снова? — удивился Малфой. — Что-то беспокоит тебя? — Я думаю о том, что мы знакомы с тобой добрых шесть с половиной лет, — ответил брюнет. — По-настоящему знакомы и дружны, Малфой. У тебя ребёнок, но ты не женат. У тебя нет подруги или парня, и ты всегда один. Ну, кроме твоих каких-то школьных друзей со Слизерина. Драко запил кусочек бутерброда чаем с мёдом и мелиссой, потом отставил чашку и посмотрел на парня. — К чему ты клонишь, Поттер? — спросил он. — Меня всё устраивает в жизни, но что с тобой не так! Почему тебя беспокоит моя личная жизнь? — Я переживаю за Скорпиуса, — кивнул Гарри. — Ребёнку нужен второй родитель. — Понятно! Скажи прямо, Гарри Джеймс, ты устал от моего сына, и такими намёками пытаешься мне донести, что я должен либо жениться, либо выйти замуж? «О, нет! Гарри, любовь моя, не разбивай мне сердце. Прошу. Ты и сын — это всё, что нужно мне…» Поттер поднялся и подошёл к блондину. Он сел на корточки и взял руки колдомедика в свои. — Эй, — ответил Победитель Волдеморта, — не говори так! Твой малыш очень дорог мне. Рядом с ним я оживаю душой. Драко, посмотри на меня… — попросил брюнет и Малфой посмотрел на Гарри. — Просто я переживаю за тебя. Ты совсем один. Драко подвинулся и Поттер сел рядом. По привычке и по-дружески он склонил свою голову на плечо Избранному, и взмолился мысленно: «Держи меня, Гарри, вот так и не отпускай». — У меня есть Скорпиус, — наконец, ответил Драко, — есть Северус и есть ты в качестве друга моего сына. И мне ничего больше не надо. Он поднял взгляд на Гарри и встретился с глазами Поттера, которые были так близко. И губы были в паре сантиметров от его собственных губ. «Поцелуй меня, Поттер, вот сейчас. Склонись ниже и возьми…» Гарри улыбнулся и медленно поднялся со стула. — Идём спать, Малфой. Давай, я отнесу тебя в постель? Ты еле сидишь и вряд ли сможешь идти. И Драко не стал сопротивляться. На руках у брюнета он обнял того за шею и плечи. Почти засыпая, подумал: «Отнеси меня в спальню и люби всю ночь. И к черту все симпозиумы!» Когда Поттер поднялся на второй этаж дома, Малфой уже крепко спал. Ночью Драко снился один и тот же сон — практически всегда один и тот же… Гарри горячий и дерзкий жадно целует Малфоя, раздевая того. Вот он поднимает его под коленями и прижимает спиной к стеллажу. Драко «висит» на гриффиндорце, обняв того за шею руками, а ногами обвивает за бедра. Поттер переносит слизеринца на стол мадам Ирмы Пинс, сбрасывая на пол две чернильницы, перья: в том числе и Прыткопишущие; книги и всякие бланки. Он целует блондина. И шепчет: « — Драко, ты уверен, что хочешь?» И Малфой притягивает гриффиндорца к себе, отвечает глухо и прерывисто: « — Да, Потти, трахни меня! И, да — не забудь про Очищающее заклятие». Только книги, старинные фолианты и те самые Прыткопишущие перья становятся свидетелями страсти двух студентов седьмых курсов. Правда, Поттер не учился весь год, а бродил в поисках крестражей Тёмного Лорда со своими друзьями, вернулся лишь пару дней назад, чтобы уничтожить диадему Кандиды Когтевран. А вот Малфой учился весь почти год. Их поцелуи, шлепки тела о тело, протяжные стоны слышны на всю библиотеку. Малфой выпил две порции Обезболивающего зелья и одно для зачатия — последнее изобретение Северуса Снейпа. Оно должно было стать достоянием Волдеморта, вот только Драко его подменил на сильное снотворное. И вот сейчас он принял одно для зачатия, и полностью отдавался Гарри вот уже второй раз, заставляя кончать в него. Горячий Поттер не понимал, почему Драко буквально приказывает ему это. Но раз хочет блондин — почему бы и не дать того, чего Малфой просит? Третий раз Гарри взял слизеринца, когда тот поднял ногу на стеллаж, а он входил сзади. « — Скажи, что любишь меня, Малфой! Скажи, что станешь моим после этой бл**ской Войны, Драко?» — спрашивал блондина Гарри и слизеринец клялся, что будет любить его вечно и принадлежать лишь ему одному. Гарри развернул парня к себе, подхватил на руки под задницу и снова вошёл. Драко держался за брюнета и плакал, понимая, что они, возможно, уже завтра оба погибнут. Никто ведь не знал исхода Войны. Стеллажи дрожали и качались, а книги сыпались на пол, пока Поттер трахал своего мальчика, а тот кричал и стонал, ловил губы гриффиндорца и просил не останавливаться. На утро они едва успели привести в порядок библиотеку, однако чернила оказались несмываемые и они одни выдавали то, что ночью их кто-то разлил. Однако выяснять не пришлось, ибо на Хогвартс напал Волдеморт со всей своей армией Пожирателей Смерти. Так вот, Драко сегодня снова снился их с Поттером секс, и Малфой стонал на кровати, извивался, чувствуя в своих грёзах крепкие толчки Гарри. Колдомедик проснулся весь мокрый и возбужленный. И один в своей постели. — Я схожу с ума, — подумал он. — Мне нужен секс или я сдохну от накала желания. Так больше продолжаться не может.