👱 Его сын. Наш ребёнок 👱

♢ От Автора ♢ Однако Драко долго не пробыл у сына. Как только тот уснул, он вышел из спальни ребёнка, ведомый странным предчувствием, которое всегда было присуще ему. И не зря. На полу кухни лежал Избранный и тяжело дышал. Малфой немедленно подбежал к нему. — Гарри? — позвал он брюнета. — Поттер, посмотри на меня! Дыши, милый, дыши! Гриффиндорец лежал бледный и с каждой секундой терял силы. И тогда Малфой побежал в комнату Северуса Снейпа. Они появились вместе через полминуты. Зелья, массаж сердца, капельница и уколы. Зельевар с колдомедиком перенесли Поттера в его комнату и положили на кровать. В ней всегда отдыхал Гарри, когда оставался на ночь у Драко с мальчиком. Сейчас Поттер был пока без сознания. — Что произошло, Драко? — тихо спросил Снейп. — Вечером с Поттером всё было нормально при мне. Что случилось, когда я ушёл спать? — Ну, Поттер встретил меня в аэропорту Хитроу… — Непоседа! — фыркнул зельевар. — Весь в свою мать Лили. Заботливый непоседа. — Мы приехали домой… Скорпи встал в туалет, потом Гарри уложил сына, пока я ставил чайник. И… — И, Драко? — поинтересовался Северус. — Всё важно, говори же! — Я рассказал ему, что в Китае ко мне клеился импозантный кавалер из Австралии. Может, это расстроило Поттера? — Что-то ты не договариваешь мне, мальчик! — прорычал тихо профессор. После укуса маледиктуса Нагайны и лечения от яда, Снейп потерял свой привычный голос, каким наводил ужас на студентов Хогвартса, теперь Северус хрипел чаще всего или порыкивал понемногу. — Давай-ка, колись! — Северус… — ответил Драко. — Я думаю, что он буквально понял слова Уизли об отце Скорпа. Они приходили и узнали от Поттера, что Скорпиус у нас, оказывается, змееуст. Я и сам достаточно не знал — только догадывался, когда Поттер рассказал, что они с сыном были в серпентарии зоопарка, и там сам Гарри, а также и Скорп разговаривали на парселтанге. Грейнджер с Уизли сказали, узнав это от Гарри, что немудрено, ведь их отец — змееуст. Короче говоря, Северус, Поттер стал меня спрашивать, кто отец Скорпиуса, какова история его рождения, жив ли второй папа мальчика? Ну и всё в таком духе. Он обнял меня на кухне, стал целовать шею… Ты же знаешь, как я люблю Гарри, и как он нужен мне. — А с тем импозантным из Австралии не вышло? — поддел меня крёстный. — Он целовал меня в Китае, мы встречались пару раз. Я дал себя целовать, но я с ним не смог — он не Поттер. С Марком Шепардом не вышло, я ничего с ним не чувствовал, — ответил Малфой. — А тут Гарри обнял меня и я растаял в его руках, но пришёл Скорпиус и попросил пить. Поттер напоил его, пока я приходил в себя от поцелуев и ласк. Потом я унёс сына спать, а когда вышел из детской — нашёл Гарри на полу. — Ну и как колдомедик Мунго, что ты можешь сказать о состоянии Поттера, Драко? — спросил профессор Снейп. — Каков твой вердикт? — Возможно ли… Северус, возможно ли, что Поттер вспомнил что-то? Нашу любовь в Хогвартсе перед самой битвой Сам-Знаешь-С-Кем? Библиотеку и наш с ним… Нашу с ним ночь? — Что ж, — ответил зельевар, — в любом случае, Драко, мы это узнаем, когда Гарри очнётся. Но пока пусть спит. Возможно, сейчас в его голове складываются все разбросанные и перевернутые пазлы в единый рисунок — в правильный. Проснувшись, он, возможно, вспомнит прошлое? Вспомнит сам все школьные годы, битву за Хогвартс, Тёмного Лорда и вашу с ним связь? — Мерлин, крёстный! — воскликнул Малфой. — Скажи, что же мне делать дальше? Кингсли Шеклболт и весь этот «Орден Феникса» в лице Грейнджер-Уизли, включая моих друзей: Нотта, Паркинсон и Забини, Молли с Артуром — куда же без них! — Верховный Судья Визенгамота и опять же ты в лице Верховного Чародея — все твердят, что будоражить память Поттера нельзя. Может произойти что-то ужасное. Что именно никто из них не знает, но я, как колдомедик, могу сказать одно — его память пробудится, мы все будем рядом. Я имею ввиду колдомедиков и магов. Все знают и молчат, и будут молчать, пока надо. Но как мне быть, крёстный? Должен ли я рассказать Гарри о сыне, о нас, о войне и о том, что с ним случилось? — Я думаю, что никто из нас не может рассказать Поттеру, будучи под присягой, но ты — да, если он спросит тебя, — ответил Снейп. — У вас с ним особая связь. Он доверяет тебе, его дух стремиться к твоему, его мозг сможет понести информацию от тебя. Вы всегда стремились друг другу, хоть и не осознанно, порой, но это так. Ваша связь была всегда, ещё с первого курса Хогвартса. Вот поэтому он после всего, после больницы и полугодового лечения позвал именно тебя к себе, а после пришёл к вам сам. К тебе, Драко. Пока его разум спит, но сердце неподвластно разуму. Сейчас Поттер живёт сердцем и им руководят чувства. Ваш сын — это бальзам для его истерзанной души и отрада для сердца. Измученная душа неосознанно хочет быть рядом, да и химия между вами не исчезла. Вы с Гарри движетесь постоянно навстречу друг к другу, как две противоположности, чтобы стать одним целым. Ты это и сам знаешь. Так, ладно, Драко, ты иди и отдохни с дороги, а я посижу с Поттером, пока он спит. — Ты знаешь, как мы встретились после войны, Северус? — спросил тихо Малфой. — Да, конечно! Очнувшись, Поттер позвал тебя, он прошептал: «Драко? Где Драко Малфой?» И я позвонил тебе. Ты приехал сразу же, оставив в коридоре на моих руках шестимесячного Скорпиуса. Я помню… — Да — почти так, но было кое-что ещё… Поттер увидел нас с сыном, когда Скорпу исполнился год. Мы тогда ждали такси на Трафальгарской площади после прогулки под Рождество. На день рождения сына. Мы накупили рождественских пряников, конфет, фруктов, продуктов, чтобы на следующий день отметить годик Скорпиуса. Уж не знаю, откуда Гарри возвращался или куда шёл, но он увидел нас. До того хныкавший ребёнок, перестал это делать, когда Поттер поднял его на руки. Зелёные глаза в глаза и две одинаковых улыбки. Я в тот момент подумал, что Избранный сразу увидит сходство, спросит, почему у моего сына его глаза и черты лица с улыбкой самого Мальчика-Который-Выжил. Однако Гарри ничего не сказал. Он сам оплатил такси, довёз нас до дома и с тех пор очень привязался к нам. Поттер любит сына, а Скорп — его. И я не могу не радоваться, с одной стороны, а с другой — сколько ещё смогу держать в неведении Гарри, что мальчик — его сын? — Ты не рассказазывал про вечер Сочельника, — хмыкнул Снейп. — Да, как-то и не пришлось, крёстный, зато ты сейчас знаешь всё, — ответил Драко. — Ладно, я, и правда, хочу спать, сил не осталось. Перелёт почти двенадцать часов… Двадцать часов на ногах. — Иди, я посижу с Гарри, — кивнул профессор. ♢ ☆ ♢ ☆ ♢ Гарри проснулся утром бодрым. Вернее, Скорпиус спал у него под боком. Ему всю ночь снились Драко, мальчик и профессор Снейп. Во сне мужчины разговаривали о нем — о Поттере. И что за странные этой ночью были у него видения, будто он и Малфой были когда-то близки. Да быть такого не может! Или всё-таки может? У кого бы спросить? Он тихо поднялся с кровати, оставив сына Драко спать, а сам отправился в гостевой душ. Помывшись и переодевшись в чистое, он запустил стиральную машину на быструю стирку в тридцать минут, чтобы прокрутить свой спальный костюм: рубашку, футболку и штаны. Снейп нашёлся на кухне, он, как ни странно, готовил завтрак на всю семью: яичницу с беконом, молочную рисовую кашу на сливочном масле, горячие тосты с сыром в духовке и кофе, какао и чай на выбор. — Привет, профессор, с добрым утречком вас! — произнёс Гарри, присаживаясь на кухонный диван буквой «Г». — Как себя чувствуешь, Поттер? — спросил вместо приветствия студенческий кошмар Хогвартса. — Да как-то более или менее нормально, — ответил бывший гриффиндорец. — Вчера у меня были странные видения, профессор, словно я и Драко, он и я… мы с ним были близки. Библиотека Хогвартса, стол мадам Пинс, стеллажи и мы… — Возможно, Поттер, к тебе возвращается память? — выгнув бровь, поинтересовался Северус. — Я знаю точно, что мы с Драко не дружили в школе… — Мало того — вы воевали, дрались и часто оказывались у меня на отработке, — добавил Снейп. — Вечные соперники. Потом возродился Темный Лорд на четвёртом курсе Хогвартса, и всё завертелось в вихре Войны. Люциус с Драко стали тайными агентами «Ордена Феникса» — ты читал обо всём этом отчёты после того, как выписался из Мунго. — Да, я читал, конечно же, но возможно ли, что я что-то упустил? А может, в отчётах было не всё? — спросил Гарри. — Насчёт твоих отношений с Малфоем, Поттер, конечно, никто не напишет отчёт, но тайну сможет приоткрыть тебе только сам Драко. И только при твоём полном ему доверии. Только ты и он, Гарри. Ты знаешь, что удар Убивающего заклятия пришёлся Бузинной палочкой на того, что кинул в тебя Аваду, причём, дважды. Убивающее поразило самого Тома Риддла, но палочка задела тебя остаточной тёмной магией, и у тебя произошла потеря памяти. Что-то ты помнишь, а что-то просто спалил зелёный луч Авады. — Но ведь память или воспоминания Драко могут помочь мне? — спросил экс-гриффиндорец. — Или память моих друзей, которых я помню и не помню, отчасти. — Призма их воспоминаний — это их точка зрения на все происходившее тогда. Их чувства и эмоции, Поттер, — вздохнул Снейп. — Хорошо это или плохо для тебя, я не знаю, но не советовал бы тебе пользоваться призмой чужих воспоминаний. Понимаешь, можно подхватить чужой негатив. У магглов есть такое понятие, как «вирус». Например, вирус в компьютере или в телефоне, в какой-то программе. Человеческий мозг — тот же компьютер, та же программа для каждой личности в отдельности. В тебе и без того покопались колдомедики, чтобы хоть как-то привести память к общему знаменателю, собрать хоть что-то по крупицам и не дать остаточной тёмной магии уничтожить твой мозг до конца. Колдомедики многих стран, самые умные и подкованные в этой области, полгода работали с тобой. Мы ввели тебя даже в искусственную медикаментозную кому, когда лечили. Все твои друзья произнесли клятву, что будут молчать для твоего блага. И только у Драко есть некоторое послабление на этот случай. Хочешь узнать правду — поговори с ним, но сначала будь уверен в себе, сможешь ли ты понести её. Понимаешь, Поттер? — Я понял, профессор. Как ни странно, Северус, но я почему-то помню все занятия в Хогвартсе именно на вашем Зельеварении. Может, всё это потому, что вы доставали меня, а я ненавидел ваш предмет? — Скорее, ты ненавидел меня, Поттер, — хмыкнул беззлобно Снейп. — Вот и Скорпиус с Драко проснулись — сейчас сядем завтракать. Слушай, Гарри? — Да, профессор? — удивился парень. — Если ты хочешь поговорить с Малфоем, я могу посидеть вечер-другой с сыном… Драко, а ты бы прошелся с ним по городу, погулял или в кино пригласил. Скорпиус не совсем даёт вам свободнее пообщаться, он, словно юла, всегда вертится под ногами. — Что вы, профессор, — улыбнулся бывший гриффиндорец, — Скорпиус — моя отрада и утешение.