За закрытой дверью шестой спальни

Они прятались. В общих туалетах, стараясь дышать в ритм капающей из ржавого крана воды. На переходах лестниц, в часы занятий, замирая от звука шагов и шуршания шин. В пустых кабинетах в поздние вечера выходных, притаскивая старый пыльный плед и стеля его в самый дальний угол. Сливаясь, после выключения света, с коридорными стенами и готовые в любой момент отпрянуть от друг друга на тягучие метры. Они прятались, гася искры в глазах ресницами, замазывая рутинными размышлениями неловкие, но такие ценные мысли, на людях кусая губы. Они прятались. По крайней мере очень старались. Но всё равно оставляли невидимые белые вороньи перья. *** Курильщик сидел на кровати Чёрного , прислонившись к стене и прикрываясь тетрадью, очень увлеченно чиркал в блокноте. С каждым десятком штрихов, кровь всё сильнее приливала к щекам. Он рисовал единственный образ, который мог изобразить по памяти. И памяти не только глаз. Пришлось под этот образ завести отдельный блокнот и прятать его среди тетрадей и одежды, чтобы любопытные носы некоторых состайников не нашли его в попытках выкопать что-то своё. Образ Чёрного... С каждым листом он становится всё более четкими, более открытым и более редким для взгляда других. На первых страницах даже не понятно, кто изображен, показаны лишь основные черты. Сейчас же Курильщик рисует такого Чёрного, которого видит только он, во всех деталях. Последние штрихи... Совсем последние... Совсем-совсем последние... Ещё пару последних... Он заставляет себя силой отложить блокнот. Ему надо ехать. Якобы в душевую. А после отключения света, он выскользнет в коридор и, подсвечивая фонариком, поедет к одному из кабинетов, кусая губы от нетерпения. Его там ждут. Он ждёт.  Гаснет свет. Курильщик едет настолько тихо, насколько может.  Эти встречи в пустых темных кабинетах стали уже традицией и отдушиной. Моменты, когда жажда прикосновений и взгляда  спокойных голубых глаз отступает, ведь эти желания исполняются. Он толкает дверь класса и та, тихо скрипя, открывается. Чёрный уже там, стоит у стены около дверного проёма. Курильщик заезжает внутрь и Чёрный сразу затворяет за ним дверь.  -Привет. - бывший состайник наклоняется, чтобы их лица были на одном уровне.  - Привет, - улыбается Курильщик. - Я скучал без тебя.  - Я тоже. - признается Чёрный, прежде чем дарит  ему легкий поцелуй в губы.  Опять тот же старый плед в углу кабинета, около учительского стола - если что, под него можно спрятаться. Фонарик, болтающийся на шнурке, что прижат книгой на краю стола. Поцелуи от нежных становится почти болезненными. Руки колясника бродят под майкой Чёрного, пытаясь вобрать в себя всё детали и всё тепло тела.  Потом они просто лежат вместе, изредка прижимаясь губами друг к другу.  *** Однажды утром, по пути в столовую, Чёрный специально отстал от остальных и почти остановился около Четвёртой. Он ждал Курильщика, потому что наконец осмелился на рискованный ход, надежда на которой давно теплилась в душе.  И когда его бывший состайник выехал в коридор, Псиный вожак попросил его подождать.  -Что-то хотел? - Курильщик взглянул в лицо Чёрного снизу вверх и попытался сделать голос максимально бесстрастный, но вышло плоховато .  - С обеда уедь пораньше. Надоело по углам да на полу. И я хочу попробовать… Зайти дальше. Не против?  Курильщик  кивнул и быстро поехал к столовой, чтоб никто не заметил его отставания и надеялся, что никто не обратит внимание на его горящие щеки.  *** Они встречаются снова, только уже у двери шестой. Чёрный отворяет её и  пропускает Курильщика внутрь. Тот осторожно проезжает и слышит , как Черный запирает дверь на ключ.  Тут же коляску подкатывают к кровати около окна, а самого седока подхватывают на руки, перенося на постель.  -Погоди, погодии...!- чуть ли не отбрыкивается тот от лобызаний. - Погоди, Чёрный!  Чёрный отпрянул, убрал руки и даже слегка покраснел. -Что? - он отводит взгляд, ему неловко.  -Мне в туалет надо… - объясняет Курильщик, пересаживаясь обратно в коляску.  Пока в туалете шестой Курильщик вместе с руками умывает ещё и лицо, пытаясь унять волнение и понять это бабочки в животе или очередной спазм кишечника, Чёрный расправляет кровать.  Он складывает одеяло в угл постели и приподнимает матрас, выгребая из под него нужные ему полупустой тюбик крема для рук и три квадратика из фольги. Последние пришлось просить у Рыжего и выслушивать его комментарии, удивления и язвительные советы, а на всё вопросы отвечать сухо “Не твоё дело“. Тогда казалось, что три штуки это много, но, теперь, Чёрный сомневался хватит ли этого.  Курильщик возвращается и снова опускается на матрас.  Нависший над ним Чёрный ловит новый взгляд, которого раньше не замечал. Открытый, смущённый, но спокойный. “Я вверяю всего себя тебе” .   Привычные движения рук под майкой, почти незаметное растегивание рубашки и стаскивание штанов. Пиджак и другая одежда с тихим шорохом листопада отправляется на пол в перерывах между поцелуями.  Это всё знакомо и привычно, но всё равно будоражит, тем более, что дневной свет это не мрак класса, где фонарик лишь слегка разгоняет тьму.  Но  приходит время пересечь черту, за которую они ни разу ни переходили.  Чёрный разводит ноги Курильщика в стороны за колени и тянется за тюбиком и квадратом фольги.  -Ты скажи, если что не так будет. - Чёрный рвёт шуршащую упаковку. - Можем и без этого всего…  Курильщик кивает и прячет пунцовое лицо в сгибе локтя.  Отщелкивается крышка тюбика и часть крема выдавливается между ног. Внезапная прохлада заставляет колясника вздрогнуть. А прикосновение пальца в скользкой резине напрячься.  Первый пробный толчок. Пока неприятно. Туда и обратно.  -Наверное так… ? - бурчит под нос Черный и изменяет направление  движений рукой.  И на секунду Курильщика поражает незнакомое, но приятное ощущение.  -Ещё…  - тихо шепчет он.  - Точно? - Чёрный  улыбается, чуть дразня.  -Да… - Курильщик сглатывает, а потом шумно выдыхает, впитывая все новые и новые чувства.  *** Около спален  шестой небольшая толкучка. Псы вернулись с обеда и дергают дверь. Закрыто. Причём изнутри, чего сроду не бывало. Генофонд продолжает дёргать ручку, ругаясь под нос.  - Да что такое ?! - дверь стоит на месте.  - Слуушайте… - протягивает Лопотун. - А давайте через стенку послушаем, что там? Я так часто делаю…  Спящие у стен встрепенулись. А ведь точно!  Единственная звукоизоляция в их спальнях - это плакаты на штукатурке  и слышно всё слишком хорошо. Все начали потихоньку просачиваться в комнату. Кролик начал грохоча искать стакан, для лучшей слышимости.  Лопотун вооружившись стаканом и приложив его к уху, прилип к стене. Лицо выражало крайнюю сосредоточенность.  -Ну, что там? - заерзали Псы.  - Тихо вы! - шикнул на них Лог. - и так не понимаю…  Он прижался к другой части стены, что ближе к окну.  -Во! - Псы затаили дыхание и ждали ответа. Гудение мыслей усилилось.  Эмоции Лопотуна  начали сменяться, как в калейдоскопе. Сначало непонимание, потом высшая степень удивления, почти на грани шока. Через какое-то время тот сначала побелел, а потом зарделся, как будто умылся красной краской и почти сразу отлепился от стены.  -Что такое, что там такое? - все хотели знать просто ради знания.  - Целых две неожиданности. - отозвался подсушивающий.  Гул выжидающих мыслей стал невыносимым. Лопотун выдохнул и начал.  -Там Чёрный. - Так давайте постучим ему, что сидеть тут? В чем проблема? - заныл Ушан.  -Он не один. И.. - Лог замялся. - И довольно  сильно занят…  - Чем? - ухнул Филин.  Лопотун состроил гримасу и попытался что-то сообщить.  -Ну того… Как бы сказаать.. Этого…  Короче…  Эээ… Кхм..  Слова явно не подбирались.   -Да, что “ Ну этого “?!- фыркнул  Крючок.- Можно попонятней?!  - Можно. - отозвался Бандерлог, поняв, что со словарным запасом и красноречием у него туго.  Отдав подслушивающий стакан Лавру, он уставился в потолок прислонившись к стене, вздохнул и с отсутствующим выражением лица начал вставлять в кольцо из большого и указательного пальцев одной руки указательный другой. Псы переглянулись. - Так он же… -Филин запнулся .- Он же даже в девчачье крыло не ходит… - Вот и вторая неожиданность.- Лопотун ещё чуть погонял в голове мысль и продолжил. -Он там с парнем. Лавр выпустил стакан из рук и тот с грохотом упал,но не разбился, а покатился по полу в неловкой тишине. *** Скрип кровати, вздохи и звуки поцелуев.  Курильщик ещё сильнее обвивает шею Чёрного. Он жалеет, что не может и ногами притянуть главного Пса ближе. Хотя, казалось бы куда ближе - нос к носу,  с отражениями  друг друга в глазах, слившиеся и телами, и чувствам.  В голове бьётся “Ещё, ещё, ещё… “ , а с языка рвётся множество слов сразу : быстрее, Чёрный, полегче, ещё немного, сильнее, медленней , кажется скоро, Чёрный, Чёрный, Чёрный…  Но, как и в предсмертной записке, нельзя вместить всю боль, что толкает тебя не страшный шаг, так и невозможно выразить всю любовь и нежность в затертой , отдающей пошлостью и искусственными цветами, фразе “Я люблю тебя“. Поэтому, в основном, слышатся лишь вздохи, всхлипывания и шумное дыхание на границе со стонами.  -Сильнееей, Чëр…ный…! - Курильщику мало, хотя он почти захлебывается этой близостью, но этого не достаточно, чтоб поверить, что это всё не очередной сон.  Чëрный исполняет его срывающуюся просьбу, ещё больше вжимая того в скрипучий матрас.  Снова поцелуй в и без того искусанные губы.  Тихое дрожащее признание Черного в любви, на самое ухо, доводит их связь до предела. До упора. И обратно. Ещё и ещё.  *** Лавр ковыляет из одного угла комнаты в  другой и обратно и действует этим на нервы другими .  -Да сколько будет длиться это закрытое мероприятие за закрытой дверью?! - он негодует.  -Ты точно уверен, что парень? -вопрошает  который раз Валет у Лопотуна. - Я ,что,по голосу девушку от пацана не отличу? - уже огрызается Лог. - Если так интересно - послушай сам! - Такого от него я точно не ожидал. - бурчит Филин.  Лог Москит прижимается ухом к стене, проходя лицом весь цветовой спектр. Он успел поспорить, что поймёт “ С кем? ”. - А может постучим, намекнем, что они уже обнаглели ? - предлагает Прыщ.  - А Чёрный нам потом по голове постучит. - полу-шутит Разберусь.  - Можно ещё попробовать замок выбить… - невпопад вставляет Псих.  - Боюсь, это Чёрный нам за испорченные замок и времяпрепровождение что-нибудь выбьет. - ворчит Генофонд. - Я даже могу предположить, что это будут зубы. - Так вот куда он после отключения света шатался! - догадывается Тритон. - Вернее зачем…  - Да тут походу вообще любовь до гроба. - фыркает Москит,  увлечённо вникая в ту часть жизни, куда его никто и не думал звать.  *** Последние движения.  Ритм окончательно смазывается. Черный упирается лбом в подушку и стискивает зубы, кончая. Курильщику для завершения хватает пары лёгкий движений рукой.  Они лежали на кровати в обнимку и пытались восстановить дыхание. Чёрный услышал за стеной знакомые голоса. Время словно начало течь и вписывать их в общий мир. До него дошло первым, что обед уже давным-давно закончился и все вернулись. План по незаметности казался надёжным, как часы, но мимо этих часов явно проезжал Табаки... - Да сколько уже можно?! - за стеной явно негодовали. От этого очнулся и Курильщик. Они переглянулись и, как по команде, начали собирать с пола одежду и приводить себя в порядок. Смесь семени и смазки стерли с себя простыней - всё равно её уже в стирку.  Курильщика потряхивало от осознания, что тайна раскрыта, их поймали, причём с поличным. Но это всё ещё можно списать на домыслы. Домыслы станут фактами, как только откроется дверь. Тогда пред Псам и Логам предстанет неопровержимое доказательство существования их порочной связи - зацелованный Курильщик, всё ещё чутка разомлевший от ядерной смеси нежности, похоти и первой любви... - Как ты думаешь... - Курильщик нервно улыбается, пытаясь натянуть штаны. Мертвые ноги не хотят занимать положенные им места в штанинах, но он упорно пытался сделать это, как можно быстрее и только больше запутывается в ткани. - Каким образом можно исчезнуть из запертой комнаты? Чёрный молчит. Он реалист и понимает, что никак, тем более в их случае. Большую часть его мыслей занимает то, что делать дальше. В особенности со своей стаей. Как объяснить или лучше вообще промолчать? Но что делать, если спросят? А зная их, Пëсий вожак точно понимает - спросят и не стесняясь в выражениях. Колясник почти застревает в рубашке и одна из пуговиц отлетает. Всё остальные ему застегивает Чёрный с своим неизменным посылом “ Это делается так“ .  Застеленная в спешке кровать, мусор загнанный под неё, мятые вещи приняли более менее приличный вид.  Ну что ж…  Вожак тихо подходит к двери и, обернувшись на Курильщика, проворачивает ключ в замке.  “ Будь, что будет “- думает он. - “ В любом случае это того стоило.  Определенно, стоило…“