Григорий + Антитезис

Замок я покинул в самых расстроенных чувствах, игнорируя по пути всех встреченных знакомых, пытавшихся со мною заговорить. Хорошо ещё они быстро смекали, что я не в духе вести светские беседы и резко разворачивались в противоположную от меня сторону, уходя как можно дальше. Мудрый выбор. Микогами, скотина такая, купил меня тем, что сделает за меня мою же работу... но только быстрее и качественнее! А ещё шутил, что у меня родственники среди гоблинов, а сам тот ещё еврей со стажем! Ну ничего-ничего... найду ещё на тебя управу! Придумаю, как стрясти ништяки... В идеале надо найти ему невесту и устроить всё так, чтобы он никак не мог от неё отвертеться. Только где отыскать столь неприятную и приставучую личность, которая с первого взгляда до безумия влюбится в директора и сможет доставать его сутками напролёт невзирая на силу и способности кишина?.. — Привет, Цукуне! — я так глубоко погрузился в себя и в свои негативные мысли с планами будущей мсти, что не заметил, как рядом со мной возникла одна знакомая фигурка. И этой самой «фигуркой» оказалась Акашия Мока — вампирша со специфическим раздвоением личности и одна из обожаемых парнями студенток Академии Ёкай. Способная ученица, хороший друг, отзывчивый товарищ, чуткая любящая девушка — и та ещё пусечка! Но это только то, что касается «светлой» половины Моки, доставшейся ей от её матери в самом прямом смысле. В лоре крестика Розовая Мока — это Акаша Бладривер... мать Акашии Моки. Что-то типа слепка из памяти и сознания родителя, подогнанного под саму Моку с придатком из детских воспоминаний оригинального владельца тела и являющийся сокрытием и защитой настоящей Моки во время её роста и взросления. Примерно как-то так... Но вот другая сторона кровопийцы — серебровласая цундере. Тоже Акашия Мока. Возможно «скрытая цундере». Проще сказать, что у Внутренней Моки сложный и отчасти многогранный характер. Кстати, они на пару с Розовой называют друг друга Урой (Внутренней) и Омоте (Внешней), а я же именую Серебреную никак иначе, как Альтер. И, кажется, ей это имечко пришлось по душе раз она не стала ему противиться. Также Ура — истинная личность Моки, подавленная собственной матерью в связи с некоторыми событиями из прошлого, а также из-за пробуждения особенностей своей истинной расы... и одной древней хтонической твари. Альтер вполне хорошая девушка, неплохой собеседник и достойный оппонент в спорах... но из-за привитых с детства традиций вместе с аристократической гордыней Ура частенько может вести себя нагло, круто, вызывающе, глупо и «слегка» высокомерно. Когда-нибудь из-за своей хвалёной «вампирской гордости» Мока нарвётся на неприятности. Надеюсь, тогда я успею не допустить проблем... И сейчас одна носящая крестик-печать особа умудрилась подловить меня у выхода из академии, полностью игнорируя моё упадническое настроение. — Неужели срок объявленного тобой и остальными девушками бойкота закончится, как только я покину госпиталь или выйду из замка? — я язвительно обратился к Омоте, ловко выскальзывая из её нежных лапок, привычно пытавшихся обвить мою руку. Мока замерла. Посмотрела на пустоту в ладонях. Пару раз моргнула... и сильно удивилась тому, как холодно я повёл себя с ней. Розовая даже ущипнула себя, пытаясь проснуться или выйти из иллюзии, но пискнула от боли и тут же надулась... — Му-у-у-у! Цу-у-у-уку-у-у-уне! — Мока состроила щенячьи глазки, пытаясь выглядеть максимально жалобно и мило. — Ну ты что, обиделся? — Неть. — Теперь я уверена, что ты точно обиделся! — Неть. — Цукуне, это не я! Во всём повинны Куруму с Юкари — не виноватая я! Прости, пожалуйста! — одна вампирша быстро начала оправдываться и подставлять подружек. — Честно, я старалась отговорить их, но они не слушали меня и без одобрения остальных решили таким образом заставить тебя думать о... — А если они решат воду из унитаза пить? — я выгнул бровь, косо глянув на слегка ссутулившуюся Акашию. — Ты тоже повторишь за ними? — Что? Нет! Конечно нет! Цукуне, ну что ты сразу начи... Мока запаниковала! Как же мило выглядит напуганная вампирша, боящаяся того, что кто-то сможет на неё сильно обидеться. А ведь даже мне сложно дуться на Омоте как бы та себя не вела, ибо вскоре Акашия всё равно начнёт извиняться и осуждать саму себя за свои же действия и высказывания. Благо Альтер спит или делает вид, что ничего не замечает, а то одна Серебреная язва вполне способна испоганить такой момент и переключить состояние Розовой из «мне очень-очень-очень-очень стыдно!» на «Цукуне — бака!». — Что-то поздновато ты сегодня возвращаешься домой, Мока, — подметил я, развернувшись и медленно направившись в сторону общежитий, продолжая стебать её, — Что, любимый парень слёг в больницу и теперь можно и себе любовника подыскать? — Бука!.. — нахохлилась вампирша, но при этом достаточно быстро поравнялась со мной. «И вообще, тут только ты собираешь себе гарем, Цукуне...», — тихо-тихо добавила Розовая недовольным голоском. — Имею полное право быть букой! — заявил ей, авторитетно поднимая палец, игнорируя её «тихий шёпот». — Вы меня почти неделю игнорировали всем коллективом, так что теперь настала моя очередь отыгрываться! И хватит дуться как мышь на крупу — принесла бы хоть книжку из моей комнаты... хотя бы втихаря ото всех — того гляди и свежей кровью угостил бы тебя на радостях. — У-у-у-у-у-у... — расстроенно протянула Мока, опуская голову и выставляя перед собой портфель, взявшись за него обеими руками. Вот вам и пример грустной и обиженной на себя вампирши. — Зря я послушала этих дур... — Вот-вот! — покивал ей. — И всё-таки, скажи, милая, что заставило тебя задержаться в замке? — ... — Будешь дуться — снова обижусь! — Тебе говорили, что иногда ты становишься невыносим? — Другая ты, но с ней у меня совсем иные отношения... — Негодяй. — Так ты поделишься новостями или мне уже начинать обижаться? — Му-у-у-у! Ох... ну... мы уже как несколько дней мучаемся над текстом новой статьи для газеты, — сдалась Мока и поделилась информацией. — Про Окуто и его тёмные делишки? — уточнил у неё. — Да-да — про него! — закивала вампирша. — Думали, вообще не сдвинемся с мёртвой точки и будем лить воду по поводу и без, но благо Ура «великодушно соизволила» поделиться с нами своими наблюдениями, так как на тот момент одна она обладала хоть какой-то информацией. Ну а потом нас навестила Оливия в компании девчат из комитета — вот они были не против поделиться «разрешённой» к огласке информацией, связанной с недавними событиями. Разрешённая к огласке информация? Чего они там решили утаивать, пока я отлёживался в госпитале? Всё-таки зря я решил не влезать в дела, сконцентрировавшись на отдыхе! Надеюсь, завтра меня не будет ждать горка отчётов и «сюрпризов», связанных с одной закуской под пиво... — Понятно... — протянул я, раздражая Акашию своей приободрившейся улыбкой. — Все эти дни вы зашивались, пока я отдыхал и отлёживался. Чудесно — просто великолепно! Ну а вы и дальше довольствуйтесь своим бойкотом! — Я уже извинилась, Цукуне! — умилительно буркнула Мока. — И вообще ты ведёшь себя как какой-то второсортный злодей... — Бери выше — третьесортный! — гордо выдал я, выпятив грудь, отчего Омоте тихонечко прыснула в кулачок. — Ладно, хрен с вашим бойкотом. Лучше скажи мне кроха, что у вас с Шираюки? Мока вновь замерла, пока на её лице возникла натянутая улыбка. — Шираюки?.. Ну... эм... э-хе-хе-хе... — И как это прикажешь понимать? — Ну... Шираюки... сан... перед нами почти не появляется — точнее это было лишь раз и тогда она чуть ли не в слезах просила у меня и других девочек прощения за тот случай с ледяными куклами, — выдала Мока как на духу. — После этого мы её больше не видели... только наблюдали присутствующей на парах, по окончании которых Мизори-сан тут же куда-то исчезала... Получается, Мизори пока боится знакомиться с остальными девчатами или до сих пор испытывает вину за содеянное и без моего присутствия не рискует даже показываться им на глаза? И это при том, что Снежинка каждый день навещала меня в палате, постоянно принося с собой что-нибудь вкусное и рассказывая, как у неё прошёл день. Хотя не стоит исключать варианта, что Снегурочка просто обиделась на остальных за объявленный бойкот и поэтому не желает с ними разговаривать... Интересная концепция влюблённой сталкерши и бывшей яндере-собственницы. — Кстати, Цукуне, — внезапно Мока обратилась ко мне со слегка обеспокоенным видом, выводя из задумчивости, — ты выглядишь каким-то подавленным, что ли? У тебя что-то случилось? — Ну, если не считать долгожданной выписки и разрешения пользоваться собственными способностями, а также привычного срача с доктором Беатриксом... могу сказать, что Микогами случился! — А разве это плохо? — она слегка наклонила голову на бок. Сейчас ей не хватает лишь летающих над головой знаков вопроса для полноты картины. — Ещё как плохо, Мока! — недовольно поморщился я. — Этот изверг потребовал от меня подробный отчёт, мурыжил своими страшилками, завалил ещё большей работой и наказал выполнить её к установленному сроку! Он вообще понимает, что после недавнего случая комитету потребуется какое-то время, чтобы восстановиться и стать хоть чуточку сильнее? В плане «стать сильнее» у меня почти всё на мази. Осталось договорится с инструктором в лице Ямаути и можно будет устраивать ребятам Курс Молодого Комитетчика. Кстати говоря, эту тему я таки уже успел обсудить с Роком, когда он решил навестить меня и узнать, когда можно будет возобновлять наши тренировки. В итоге договорились, что он сделает из моих дятлов достойных помощников и крепких бойцов взамен на закалённый в лисьем пламени «бракованный Обезглавливатель», что дворфы привели в порядок... ...и на то, что я женюсь на одной из его сестёр в придачу. Этот гадёныш, даже не спрашивая моего мнения, добавил сей пунктик в тот момент, когда мы уже разжимали руки. Повезло, что у меня за прошедшие ужасы и пережитые битвы появилась хоть какая-то реакция и я успел вцепиться в руку о́ни, отчаянно принявшись с ним торговаться. Пока остановились на смотринах, которые он организует, когда настанет подходящее время. Теперь бы к тому моменту придумать кучу поводов, чтобы соскочить или отказаться от предложенной невесты, стараясь не сильно её обижать. Бля... он так сильно желает сосватать мне одну из своих сестёр, что в своём стремлении спокойно может посоревноваться с Куно и её желанием выйти за меня! А с этой лисицей мне пока не хочется видеться и узнавать, какие планы на меня успела построить Одзаки за время восстановления и реабилитации. Хотя внезапно получить письмо Огнёвки, где она желает мне скорейшего выздоровления и восстановления сил — очень приятно! Вот может же быть милой женщиной! Наверное, с ней надо поступать, как с адептами Укура — общаться на расстоянии и только так... И тут в голове внезапно всплыл один из недавних разговоров с доктором Беатриксом. — Кстати, Мока, а ты больше ничего не хочешь мне рассказать? — заговорил я елейным голосом, улыбаясь аки один американский психопат. — Ум... что именно? — слегка насторожилась она. Тем временем я приложил руку к шее и попытался воспользоваться способностями [зависти]. На мою удачу навык сработал как надо, не вызвав никакого дискомфорта или неприятных ощущений от каналов маны, создавая на прикрытом ладонью месте следы от укусов и не давая вампирше заметить вспышку жёлтых молний. — Например... что глав-гад сдал тебя с потрохами! — я убрал руку и выгнул голову, демонстрируя замершей в ступоре Омоте пару отметин от клыков. Мока увидела их и побледнела. «А я говорила не пить кровь без разрешения!», — резко оживилась Альтер, спеша выдать своё второе я с головой. — «Ни воспитания! Ни гордости! Ни даже капельки совести!». Краснеющая от стыда девушка растерялась ещё сильнее и уже не знала куда деть свой вороватый взгляд. При этом она стояла на месте, прижимая к груди свой портфель, не найдя в себе решимости на побег. Хоть Корвин и та ещё еврейская скотина с повадками голубя и сороки, но за то, что во время одной из восстановительных процедур он мне «между делом» поведал об этом, думаю, стоит сказать спасибо. Обе личности так весело дразнить! Особенно когда одна начинает ругать другую, а вторая резко теряется, выглядя при этом растерянно и беззащитно, словно новорожденный ягнёнок... — Прости-прости-прости-прости меня, Цукуне! — панически завопила Омоте, принявшись неистово кланяться. — Пойми, я пришла в сознание и обнаружила, что вся израненная. А ты сам знаешь как мне необходима кровь... ну... — её щёчки заалели, — такая вкусная и питательная... вот я и решила немного подлечиться, отхлебнув совсем чуть-чуть... — А тебя не смутило, что я был немного не в сознании? Или у меня можно, как ты выразилась, «отхлебнуть» кровь когда тебе самой захочется? — Прости дуру! Прости меня пожалуйста! Я искуплю свою вину любы... погоди! Цукуне... твоя шея... — и только на третий день Зоркий... Кхм... Нежный Клык заметила, что на шее Аоно остались отметки последнего «куся», — Что с ней?! — Отметки от твоего укуса... — с обыденным видом отвечаю вампирше. — Нет-нет, ты меня не понял! — она замахала руками и указала на пару затянувшихся отверстий. — Тут следы клыков... — Оу, не знал... спасибо, что пояснили, ваше величество — императрица Ясен пень! — Му-у-у-у-у! Цукуне! Я сейчас обижусь! — вновь надулась Мока. «Он тебя уже откровенно дразнит, дура! Прекрати уже вестись на его детские подначки и позорить нас!». — Ты вообще-то тоже виновата, Ура! «Это ещё с чего?», — в голосе Альтер промелькнуло откровенное недоумение. — Почему ты тогда не остановила меня в палате? «...». — Ура? «...». — Ну вот, чуть что, так сразу сбегаешь от неприятных вопросов! — Розовая обиженно надула щёчки, но быстро отошла и вновь сконцентрировала взгляд на моей шее. — С прошлого раза прошло немало времени, но следы всё равно остались. Обычно после моего укуса всё должно заживать очень быстро... — Может кто-то страдает лунатизмом и каким-то неведомым для остальных образом пробиралась ночью ко мне в палату и подсасывала по тихой грусти? — Прекрати уже шутить, Цукуне! — насупилась девушка и даже слегка притопнула ножкой. — Я, между прочим, могу и разозлиться. — Да? — с вызовом спросил я. — И что же ты мне сделаешь? На моське Омоте нарисовалось хитрое выражение. — Я сейчас очень близко и не думаю, что в такой ситуации ты успеешь достать свою противную брызгалку, так что... бойся меня, смертный! Мока попыталась воспользоваться моментом и куснуть меня за шею, пока я давно настроился поделиться с Акашией деньгами души и получить взамен немного удовольствия... как внезапно что-то пролетело между нами и вонзилось в ствол рядом стоящего дерева. Мока замерла, а я уже на вдолбленных рефлексах отскочил и принял стойку. Мы обернулись в ту сторону, откуда прилетел предмет. Никого. Потом глянули уже на сам снаряд — созданный изо льда широкий кунай. Акашия деревянной походной дошла до дерева, выдернула импровизированное оружие и заметила то ли накарябанный на нём текст, то ли специально оставленные во льду углубления, формирующие собой подобие небольшой записки. — Не трогай Цукуне! Он только-только поправился... — зачитала вампирша и вздрогнула, явно ощутив на себе чей-то пристальный взгляд. — Ого... и кто это тут у нас? — шутливо обронил я, понимая, что одна юки-онна действительно хорошо может скрывать собственное присутствие. — И как же давно ты следишь за нами, Мизори? — Если за вами обоими, то с того, момента, как вы покинули замок, — её голос раздался откуда-то сверху. — А если конкретно за тобой... с тех пор, как ты покинул этаж, ведущий прямо к кабинету директора. Мока подошла поближе, титаническими усилиями подавляя желание схватиться за моё плечо, дабы ненароком не разозлить Снежиночи. М-да, Снегурочке надо запугивать всех тех, кто тоже в будущем решит стать частью гарема или попытается заграбастать меня в своё личное пользование. Пара пролетевших перед носом сосулек, замороженное окно и накарябанное когтем послание на двери в стиле «Я НАБЛЮДАЮ!» у многих отобьёт желание гоняться за мной... — Я уже говорил, что тебе стоит стать куноичи? Тем временем Снежинка уже успела спрыгнуть с толстой ветки стоящего неподалёку деревца, красиво приземлившись на ноги и направилась к нам, держа руки в карманах толстовки. Ага, вот ради этого чуда с короткой стрижкой фиолетовых волос, голубыми глазами, вечно зажатым в губах леденцом, а также повадками опытной сталкерши я и угодил в госпиталь. Стоит думать, что это ещё малая плата за то, чтобы конкретно эта снежная дева смогла выйти из «безопасной комнаты», дабы начать радоваться жизни, испытывать позитивные эмоции, а также одаривать меня своей любовью, лаской и заботой... хоть порою и весьма своеобразной. — Это уже восьмой раз... когда ты говоришь мне это... Цукуне... — мило улыбнувшись, Мизори кивнула мне с Мокой. — Я до сих пор думаю над твоим предложением... — Эм... Шираюки-сан... — Мока попыталась завести с ней разговор. — Просто Мизори, — поправила её Снегурочка. — Эм... Мизори... ты на нас не сердишься? — А почему я должна сердиться? — слегка удивилась она. — Ты с нами после того раза так и не... — Просто вы неправильно поступаете с Цукуне! — фыркнула юки-онна. — И да, даже не думай кусать его без разрешения... На этом моменте Шираюки развернулась и легкой походкой скрылась среди деревьев. А потом я ощутил на себе её пристальное внимание, словно одна снежная дева пытается сказать мне, что ещё никуда не ушла и следит за единственной в академии любительницей «отхлебнуть» от меня. — Всё-таки странная она... — с кислой улыбкой высказала своё мнение Мока, стараясь разглядеть силуэт Мизори среди деревьев. — Если так подумать, то вы все тоже по-своему странные, но ничего — как-то же приняли друг друга со всеми своими недостатками и вполне хорошо общаетесь. — Почему-то мне кажется, что ты сейчас как-то очень тонко поддел не только меня, но и остальных девочек... — Когда кажется — крестятся! — шутливо добавил я. — Слушай, Мока, а не хочешь заглянуть ко мне? — Зачем? — и при этом она неожиданно покраснела. Неужели фантазии Омоте уже доросли до такого уровня? — У меня в комнате где-то лежит небольшой мешочек с расширенным пространством. В нём я храню заготовленную для тебя кровь. Свежей делиться пока не намерен, но хоть такой угощу... — Кровь! Так чего мы стоим? — она быстро пришла в себя, подхватила меня за руку и, ускорив шаг, направилась в сторону общежитий. — Пошли быстрее! Как же порой легко угодить Омоте.

***

Тем временем, пока Цукуне Аоно общался с Акашией Мокой и возникшей из-за деревьев Шираюки Мизори, Сайдзо Комия вместе с ещё десятком людей из группировки «Изгнанников» расположился на одной из крыш замка, где ему и остальным открывался отличный вид на воркующих голубков. Комия нутром ощущал, что совсем скоро начнутся глобальные проблемы, которые затронут не только его, но и всю академию целиком. И спусковым крючком послужит... — ...только гляньте на этого мудилу! Стоило ему лишь покинуть замок, как эти тупые бабы начали виться вокруг него! — проговорил чей-то юношеский голос с нотками отпетого уличного хулигана. — Тупые суки, ведущиеся на красивую обёртку! Тьфу, мля! — Да и губа у пиздюка не дура — школьная принцесса Акашия Мока! — поддержал приятеля другой парень с противной хрипотцой. — Небось давно порвал ей целку... — А ещё Куроно Куруму, которую я сам уже давно хочу хорошенько трахнуть. Желанная же самка! Да ещё из расы, зависимой от ебли... — Может и Юкари Сендо отымеешь тогда? — насмешливо кинул кто-то. — Я что, похож на того, кого заводят ведьмы? — брезгливо обронил собеседник. — Да ещё и малолетние плоскодонки?.. — Ну мало ли, кого ещё из окружения Аоно ты хочешь отодрать, приятель. — Хе-хе-хе... наверняка вы все недовольны тем, как Рюко Игава стала личной суккубочкой этого пососа! — в диалог вклинился третий голос. Часть парней начала недовольно бурчать что-то о зря отложенных на эту давалку деньгах... — Будто ты сам не хотел побывать в ней, Сай! — Меня больше заводят самки, которых просто запугать и заставить подчиняться... похожие на Дрейк! — мечтательно проронил Сай. — Хотел бы я доломать хрупкую натуру серой сучки и упиваться её слезами... но эта дрянь постоянно бьётся током! Опасно с ней что-либо делать... — Парни, вот мы и нашли психа! — Сами вы психи — у каждого свои вкусы и фетиши! — обиженно протянул Сай. — Злые вы все! Уйду я от вас... — Давай-давай, забирай документы и скатертью дорога! — Народ, вы постоянно забываете ещё о тех чиках из комитета — половина из них едва уступает той же Куроно... — И к этому «зверинцу» теперь присоединилась наречённая студентами «Снежная королева» — Шираюки Мизори... — Блядь, этого че́пуха окружают такие охуительные самки, а сам он ведёт себя как ни в чём не бывало! Противно на него смотреть и на то, что вот таким выродкам достаётся всё самое лучшее... и дают самые лучшие. «В отличие от вас, распиздяев, он хоть что-то делает, а не говорит, как хотел бы их трахнуть...» — мысленно выругался Комия. — «Не удивлюсь, если выяснится, что Цукуне уже умудрился уложить в постель несколько молодых преподавательниц или хотя бы совратил свою кураторшу». — Эй, Сайдзо, скажи, тебя самого разве не тошнит от Аоно? Кто-то обратился к стоящему почти у края крыши орку, что сейчас напряжённо смотрел на то, как Аоно весело проводит время вместе с Акашией, неспешно направляясь в сторону общежитий академии. — Парни, а что скажете, если дать Сайдзо шанс отыграться за тот косяк в апреле? Орк слега дёрнулся от упоминания собственного имени, переставая слушать переговоры в половину уха. — Какой ещё косяк? — кто-то спросил, не понимая темы. — Ну, где Аоно навалял ему в первую же неделю после поступления... ну и, как слышал, Акашия тоже потом накостыляла нашему орку. — Думаю, будет справедливо предоставить Комии шанс вернуть должок и насладиться вырванной прямо из чужих рук добычей. Главное, не забудь потом поделиться вампирочкой и со своими приятелями, кши-ши-ши! — Да, мы тоже хотим Акашию! — Можешь хоть всю ночь играть с ней — просто приведи потом к нам Моку, лады? Полгода назад, когда Сайдзо только-только поступил в Академию Ёкай, он счёл себя крутым, сильным и «имеющим право», после чего решил силой заполучить самую красивую женщину из встреченных первокурсниц. Именно такой оказался невиданный цветок — Акашия Мока. Скромный, милый и безобидный вампир... ... вот только, к несчастью Комии, на его пути встал Цукуне Аоно. Парень не продемонстрировал огромной мощи, но показал одно из качеств, о которых ему говорили старшие в клане — пацан оказался хитрым, но сильным! То бьёт с расстояния из странного многозарядного пистоля, то использует палку со противной щекоткой и непонятной опасной энергией, то ослепит каким-то спреем, то начнёт заговаривать зубы, пользуясь хитростью... но при этом способен выйти на мужика и бить морду противнику. Хоть тогда Сайдзо и собирался хорошенько отделать Аоно, но уже в тот момент смог признать в нём достойного уважения парня! Пусть не сильный, но хитрый — зато хитрый, но сильный! Такое орки уважают! Ну а после Цукуне быстро сдулся, вернулся в человеческую форму и почти оказавшись сильно избитым, брызнул чем-то сильно обжигающим глаза... а потом вдруг что-то пошло не так и в бой вклинилась сама Акашия, хорошенько отметелив орка с пары пинков... Вот только факт остаётся фактом — Цукуне встал на защиту понравившейся ему женщины и бился как мужчина! Благодаря этому Комия вполне хорошо начал относится к парню и даже смог завязать с ним приятельские отношения. Да и зачем вообще враждовать с тем, кто быстро стал одним из поставщиков хорошего алкоголя, не касался темы минувшей драки и даже нашёл для Сайдзо подработку, позволяющую ему быть при деньгах? С подобными ему дружить надо! Тем более, враждуя с Цукуне Комия никогда бы не появился на пороге клуба «DIY» и вообще не знал о существовании Наамы — любви всей своей жизни. Вот кто бы знал, что привитая старшими собратьями страсть к столярному ремеслу сможет свести его с самой милой демоницей на свете? К тому же обожающей работать с деревом!!! Ему удалось понравиться Нааме и начать с ней встречаться, но по некоторым причинам они не хотят афишировать тот факт, что состоят в отношениях... хотя ребята из «охуелых ручек» и так уже давно обо всём догадались, но пока никому до сих пор не проболтались. Да и вообще, Сайдзо уже давно для себя решил предложить Нааме через пару лет, ближе к выпуску, стать его женой... Однако из-за того, что орк в первый же день после поступления познакомился с представителями «изгоев» и сдуру принял их предложение о вступлении на почве общей черты в виде «смешанной крови», он оказался в столь плачевном положении. Особенно при том факте, что покинуть данную группировку можно лишь по завершению учёбы в демоноколледже или отчислившись из академии — иначе никак. Из альтернатив остаётся только смерть... Сегодня же их лидер, Кусаби Мидо, ни с того ни с сего привёл их на крышу замка и начал наблюдать за Цукуне, показывая остальным сильную заинтересованность его персоной. Если говорить ещё проще, то альфа изгоев внезапно захотел устранить Аоно — больше никак подобное не объяснить. Комия напряг голову и пришёл к выводу, что Цукуне рано или поздно доберётся до банды и испортит им жизнь... хотя всё это больше пованиванивало более серьёзными проблемами, чем противостояние Изгоям. Сайдзо обернулся через плечо, глядя на вальяжно привалившегося спиной к ограждению Мидо. Загорелая кожа, короткие светлые волосы и темно-карие глаза. На левой щеке, затылке и над правым глазом до самых волос красовались шрамы, выглядящие так, словно он их заработал в бою с каким-то мастером меча. С левого уха свисает серебряная серьга. Сам же глава изгнанников носит чёрную куртку с длинными рукавами и меховым воротом, коричневые плотные джинсовые брюки и того же цвета ботинки с укреплёнными носами. Кусаби глядел на пытающегося выглядеть невозмутимым Сайдзо пронзительным взглядом. Комия изо всех сил старался сдерживать нервное напряжение и облегчённо вздыхал в душе, что никто так и не заметил, как он иногда пересекался с Аоно в клубе самодельщиков и нормально с ним общался. А ведь среди «диайвайщиков» тоже можно найти некоторых изгоев, которые отказались вступать в банду Кусаби... да и тот сам особо не горел желанием брататься с последователями Укура. — Потянешь его, Сайдзо? — на полном серьёзе спросил Мидо, переведя взгляд на удаляющуюся спину Цукуне. — По слухам этот хрен силён несмотря на свой неказистый внешний вид и броский наряд. Группа ящеров, агрессивно настроенная по отношению к Сендо и задиравшая своего сородича — Дрейк. Рикиши из клуба «про-рестлинга», Кёя из комитета и теперь физрук-Окуто — он всех их отделал... «Что делать?!». — Да ладно тебе, Мидо! — выдавив из себя звук, схожий с презрительной насмешкой, орк махнул рукой в сторону скрывшейся в лесной чаще парочки. — Не верь всему, что говорят остальные. Слухи всегда будут оставаться слухами! — Да неужели? — слегка приподнял брови лидер изгоев. — Я довольно неплохо знаю его, поскольку успел с ним обменяться ударами, а также учусь с одной группе с этим ублюдком, — продолжил отбрехиваться Комия, стараясь унять дрожь в руке, которая всё время была спрятана в кармане. — Его выручают пришибленные дружки, агрессивные фанатки и тот ебанутый Ямаути, готовый за хорошую выпивку стать ему хоть братом хоть сватом! Без своего окружения этот чмошник и куска говна не стоит! Мы точно сможем выбить из него всё дерьмо и подробно объяснить, кому ему в будущем не стоит переходить дорогу даже вместе со своим вшивым комитетом. — Слушай, братан, может просто дадим ему денег? — выдал ещё один из изгоев, носящий старенькую бейсболку, обращаясь со своим предложением к Кусаби. — Аоно Цукуне весьма популярен среди студентов и не думаю, что после того, как мы покалечим его, за нами не выдвинется разъярённая толпа. Не забывай, что чуть что и по наши головы могут прийти сильнейшие старшекурсники и другие демоны, которым тот поставляет выпивку. Плюс до меня уже не раз доходили новости, что этот парень просто обожает деньги... Мысленно Сайдзо уже начал надеяться, что остальные могут прислушаться к голосу разума этого старожила... — Тарик, одно дело, когда нам приходится сталкиваться с представителями высших и сильнейших ёкаев, за чьими спинами стоят древние кланы, — Кусаби не дал надеждам орка сбыться, растоптав их на корню. — Перед такими порою лучше разок другой опустить голову и дать откупные, проглотив собственную гордость, дабы большинство ребят не вырезали из-за того, что кто-то из них косо глянул на того же Одзаки. А тут у нас свежий новичок без поддержки сильного рода, занявший кресло главы дисциплинарного комитета и не стесняющийся вести себя важно... не думаешь, что лучше для начала глянуть, чего стоит столь редкая породистая зверушка-гомункул? Сайдзо заметил, как все с интересом слушают разговор Мидо и одного из старожилов среди изгоев. — Конечно, это всего лишь моё никому нахер не нужное мнение, но я бы, учитывая все связанные с Аоно слухи, не рискнул бы переходить ему дорогу... — недовольно пробурчал изгой, именуемый Тариком, скрещивая руки на груди и отворачиваясь в сторону. — Я тут не главный, так что, Мидо, если хочешь — пытайся прогнуть первокурсника, которого старшие считают тёмной лошадкой академии. Наша задача проста — помочь тебе с делом и самим не сдохнуть в процессе. — Приятель, ты что забыл? — с некоторой обидой выдохнул лидер изгоев. — Мы бы и так рано или поздно замочили Одзаки. То лишь был вопрос времени! Только вот словно внезапный стояк из штанов возник сраный Аоно, как-то пронюхавший быстрее остальных о слабостях Кёи и напал на него с подготовленным планом боя... да и ту выходку сложно назвать: «Из-за глупости и неопытности нарвался на комитет». Я до сих пор думаю, что всё было спланировано, а нужные люди — куплены. Этот ублюдок уже тогда плюнул нам в лицо! — Ага! А ещё скажи, что во всём виноваты охотники на демонов! — хмыкнул старожил изгоев. — Прекращай уже дуться... и вообще, Сайдзо, — Кусаби ткнул пальцем в сторону орка, — постарайся не забывать одну вещь — ты один из нас! Если провалишься, ребята сверху не оставят это дело незамеченным. В памяти Комии пронеслись воспоминания, как Мидо в прошлом что-то говорил о каком-то Антитезисе и про то, что Изгои — что-то вроде его ответвления. Тогда он почти не слушал его, поскольку на собраниях сидел, как на какой-то повинности да только и делал, что поддакивал, хмыкал и здоровался с окружающими, думая, как бы поскорее вернуться в клуб самодельщиков и подольше побыть с Наамой. — ...наша банда состоит из «изгнанников» и, думаю, тебе не стоит объяснять, что «Изгои» — разношёрстая группировка, — Сайдзо быстро прогнал мысли о любимой женщине, стараясь уловить суть разговора. — Ага, Мидо — мы такие же особенные, как дворняги среди собак, если нас кто-то будет сравнивать... — в очередной раз буркнул Тарик, сделав какой-то странный жест рукой. — Да чего ты воешь? — закатил глаза Кусаби, проводя ладонью по лицу. — Парни, он что, опять ничего не поел и из-за этого вновь принялся бухтеть и переговариваться с остальными? Тупо из-за плохого настроения? Большинство закивало. — Понятно. Бля... теперь ещё и еду тебе доставать, гурман хренов. Не приятель, а пиздец какой-то... Ну, в любом случае, как бы не выражался Тарик, он прав. Мы действительно беспородные дворовые псы! Только в случае, если дворняга будет побита чистокровной шавкой — это будет конец. Однако почти все недооценивают нас, пробирающихся с самых низов на вершину и тех, кто сбивается в организованные и агрессивные стаи. Уверен, когда-нибудь мы точно сможем победить — ведь для этого мы все и собрались, верно? «Сука, куда я попал?!», — впервые задал себе разумный вопрос Комия. — «Это же какой-то ебнатик, желающий отмудохать всех, у кого более хорошее происхождение...». Спина орка вспотела от пристального взгляда лидера изгнанников. Ох, зря он в первый же день счёл себя умным, в результате чего не послушал старших орков из соседней деревеньки и вступил в эту банду... а ведь поначалу они походили на весёлую сходку по интересам, промышляющую мелким хулиганством. — Интересно, можешь ли ты понять меня, Сайдзо? — задумчиво протянул лидер Изгоев. — Хоть вы, орки, и являетесь такими же полукровками, как и мы, но при этом не лишены своей гордости и принципов. Да и на моей памяти ты один из тех немногих орков, что примкнули к нам... Сглотнув, Комия отвернулся, стараясь держать серьёзное выражение на лице. — Эй, остыньте вы оба! Я пойду с Сайдзо! — отозвался улыбчивый светловолосый парень с острыми чертами лица и кошачьими глазами, откликающийся на имя Мороха. Ему удалось привлечь внимание Мидо. — Слышал, Цукуне весьма силён, а также обучается владению мечом. Не думаешь ли, шеф, что для меня уже набралось немало поводов, чтобы сразиться с ним? — Хи-хи-хи... тогда я тоже вам помогу! Просто побуду на подстраховке в случае чего... — весело ответил глупо улыбающийся парнишка в шапке, носящий имя Дейся. — Совсем недавно Аоно выписали из больничного крыла и на выходе из академии он выглядел так, словно ему ещё месяц нужно отлёживаться. Да и в замке он успел пройти мимо меня, что-то негромко скуля себе под нос. — Смотри, какая удача, Мидо! Мы следим за ним, подбираем удачный момент и нападаем — лучше и не придумаешь! Дело, от силы, на пару дней! Теперь бы только Сайдзо соизволил поделиться информацией, а то по глазам вижу, что он явно что-то знает... Присутствующие на крыше изгои свели взгляды на чудом умудрившимся не побледнеть орке. «Мороха, блядь! Нахуя ты распускаешь свой поганый язык?!». — Это только предположение, но, возможно, есть один способ быстро одолеть Цукуне, — Сайдзо нехотя выдал ту кроху информации, которой успел разжиться в первые дни знакомства, а потом подкрепил теорию собственными наблюдениями. — Просто не подпускайте этого обсоса к Акашии. Дайте мне всё спланировать и тогда... — Эй-эй, не забудь и про меня с Дейсей! — задорно хохотнул Мороха, подойдя поближе к орку и по-дружески закидывая ему руку на шею. — Вдруг мы чего дельного подскажем? Теперь Комия вынужден избить приятеля, ибо провал недопустим! И мало того, что заставили именно его, так с ним увязалась парочка помощников, которые наверняка ещё и окажутся наблюдателями... «Прости меня, мужик... я обосрался и подорвал твоё доверие... надо срочно что-то придумать!».