***
Для Синь Мо Шан Цинхуа был подобен солнечным лучам, обдающим теплом и скрашивающим день. При каждом его появлении Ло Бинхэ обдавало жаром, изысканным сиянием чистой и безудержной радости. Синь Мо действительно был таким странным мечом… С первого же мгновения, как только он заметил его, он получил такое искреннее удовольствие от общения с мужчиной. И это удовольствие не уменьшалось с течением времени, о нет. Более того, Синь Мо стал еще невыносимее. — Шан-шишу. — А, доброе утро, Ло-шичжи! Цзюньшань! Ваше величество хорошо спало этой ночью? — спросил баба, улыбаясь. Шан Цинхуа. Проклятие. Ло Бинхэ поборол желание потереть глаза и сел, несколько мгновений молча наблюдая за тем, как его дядя по секте накрывает на стол с разнообразными блюдами для человеческого завтрака. Он решительно проигнорировал желание улыбнуться в ответ. Не он был рад его видеть. Это был Синь Мо. Ло Бинхэ было всё равно, что он здесь. Просто сейчас ему нужно было с этим смириться. Это необычное решение должно было успокоить его клинок. — Всё было хорошо, — согласился Ло Бинхэ. — Как… — он сделал небольшую паузу, а затем продолжил, переходя к сердечности. — Как спалось шишу? — Вполне хорошо, спасибо за вопрос, цзюньшан. Хочешь цзяньбинь сегодня утром? Сегодня шишу приготовил их с добавлением соевой пасты. Он заметил, что в прошлый раз цзюньшан с удовольствием их ел, — сказал Шан Цинхуа. Синь Мо прервал свое заунывное пение, чтобы беззвучно зарычать на Ло Бинхэ. Он не смел даже подумать о том, чтобы сказать что-то неприятное о внимание бабы к нему, о его готовке. — Спасибо, Шан-шишу, — к счастью, на самом деле подобные вещи не были поводом для жалоб. Шан Цинхуа не был плохим поваром. — Этот с удовольствием отведает цзяньбинь. Как ни странно, Шан Цинхуа не стыдился целовать его меч почти в любое время суток и называть его нелепыми детскими прозвищами, но это… Именно это придавало краску его щекам. Ло Бинхэ задался вопросом, привык ли Шан Цинхуа к тому, что его не ценят, даже в такой вынужденной вежливости. Что касается Мобэй-цзюня, то это он понимал. Этот демон был неразговорчивым, но и в хорошие дни он не отличался особой вежливостью. В секте… Что ж. И тут он вспомнил, что его это не особо волнует. Это было немного любопытно, но не очень. От этого легко отмахнуться, не задумываясь. — Конечно, цзюньшан, — пробормотал Шан Цинхуа, старательно накладывая ему в тарелку еще еды, и его губы скривила крошечная, но задорная улыбка. В голове Ло Бинхэ раздалось негромкое урчание, когда Шан Цинхуа отступил в угол комнаты, прихватив с собой Синь Мо и ножны. Он сопровождал меч на протяжении всей трапезы. Удовлетворение пробивалось сквозь боль в груди, слабый солнечный свет, который отныне был поглощен и исчез. Всё-таки цзяньбин был хорош.***
То, что остальные подчиненные стали вести себя с Шан Цинхуа гораздо уважительнее, не могло не насторожить. Ло Бинхэ не пытался заявить, что этот человек важен для него, но то, как он позволял ему спускать с рук практически всё, что касалось Синь Мо, говорило об этом как ничто другое. Сам Синь Мо был слишком бесстыдным, чтобы другие не заметили этого. Большинство не слышало звуков, которые издавал меч, они не слышали ликования и собственнической зависти, но слышали и видели, как меч начинает несносно вибрировать вокруг своего бабы. А злобу, которую он излучал, если какой-нибудь демон подходил к Шан Цинхуа слишком близко, тоже трудно было не заметить. (Ло Бинхэ предположил, что оно реагирует на склонность Шан Цинхуа легко пугаться, и любое негативное проявление заставляет его запах вспыхивать кислым страхом.) — Так оно им питается? — резко спросила Ша Хуалин, уперев когтистую руку в бедро. Шан Цинхуа продолжал сидеть на подоконнике, спокойно смазывая лезвие Синь Мо тряпочкой и напевая себе под нос какую-то странную мелодию. Ло Бинхэ даже не взглянул в их сторону. — Нет, — ответил он. По крайней мере, не в том смысле, который она имела в виду. Синь Мо просто нравилось греться в присутствии Шан Цинхуа. Казалось, меч не черпал из него ничего ощутимого. Никакой энергии. Никакой жизненной силы. — Цзюньшан трахается с ним? — Нет, — прекрати говорить. (Его человеческие чувства всё ещё немного дрожали от того, как легко демоны обсуждают секс на публике.) Ша Хуалин пристально посмотрела на Шан Цинхуа. Ло Бинхэ сдержал вздох. Он не хотел признаваться в том, что понятия не имеет, что происходит. К счастью, у него было простое решение. — Больше никаких расспросов. Иди домой.