А за куполом звезды...

Новый знакомый Музе не нравился совсем. Он был старше, выше, но при этом каким-то… неправильным. Дело в том, что недавнего времени Муза жила в Полисе, и там было много детей. Некоторых из них она знала, а с парой ребят даже дружила. Так вот все они были нормальными. Смотрели прямо, смеялись, веселились. И даже когда вредничали и не брали ее в свои игры, все равно были лучше новенького. Этот же мальчик вел себя непонятно. Смотрел всегда исподлобья, причем как-то остро, быстро. Двигался резко, пугая окружающих неожиданными движениями. А когда была возможность, убирался подальше ото всех, забивался в какой-нибудь угол, и сидел там очень долго, вертел в руках нож (который никто не смог у него отобрать) и скалился на тех, кто подходил слишком близко. Когда же возможности скрыться не было, Персей (так звали новенького) вцеплялся в ее, Музиного, отца, и ни за что не отлипал! А тот был не против, только трепал мальчишке волосы и улыбался. И даже когда она папу звала, он всё равно чужака не отталкивал, а только прижимал его к себе поближе. Ну, хотя бы мама Музы была на её стороне. Элейне чужак тоже не очень нравился. Она задумчиво хмурилась, глядя на него, и старалась не подпускать свою дочь к дикому мальчишке. А та и не рвалась особо. Так и продолжалось. Пока Муза прижималась к родителям по ночам, чужак кутался в одеяла в дальнем углу комнаты, не реагируя на приглашения Барда подойти ближе. Когда Элейна заботливо уговаривала дочь съесть ещё хоть ложечку противной каши, мальчишка молча ел в своем углу, заглатывая еду, практически не жуя. Бард пел песни, Элейна играла на свирели, Муза подпевала, а дикарь сидел прямо на земле, подальше от всех, и бросал на них свои острые взгляды. Он даже почти не разговаривал! Муза даже думала как-то, что он и не умеет, как маленький. Но догадка эта не подтвердилась. Персей замечательно говорил, но использовал он это умение крайне редко, и Элейна даже тревожилась на эту тему. Но Бард сказал ей что-то о терпении и от мальчишки отстали. Дни тянулись монотонно, по одному и тому же плану: общий завтрак, краткое совещание, а потом работа — на полях, в лесу, дома. Другие дети работали с родителями, но Муза и Персей были еще слишком малы, по мнению Барда, так что они оставались с взрослыми в лагере. Вечером снова совещание и ужин. А потом, когда серое небо темнело и появлялись звезды, Бард рассказывал им истории, пел песни или учил чему-нибудь новому. Но иногда случалось так, что все взрослые должны были уйти днем: быстро убрать урожай на поле, загнать зверя на охоте или что-нибудь подобное. Когда каждая пара рук на счету, а впереди ждала холодная зима, это не было чем-то удивительным. И тогда Муза с Персеем оставались одни. Конечно, Бард говорил им никуда не уходить, не трогать спички и очаг, не шуметь слишком громко и звать взрослых, если что-то случится. Но, на самом деле, кто думает обо всех этих глупых правилах, когда оказывается на свободе? Вот и Муза не думала! И про мальчишку-чужака тоже не думала. Ей было совершенно не до него! Пока Персей бросал свой ножик в стену (будто нельзя придумать чего поинтереснее), она могла поиграть вволю. Теперь никто не одергивал ее, когда она громко звала своих «воинов» на битву, не запрещал бегать и прыгать, спасая прекрасных принцев от злых драконов или трупоедов. Тогда можно было и побеситься всласть, и поноситься по двору или… она хитро улыбнулась. В этот раз она задумала нечто особенное! Дом, в котором они теперь жили, был окружён со всех сторон забором. А позади дома, буквально в ста шагах начинался самый настоящий лес! Муза видела высокие деревья с зелеными листьями, слышала звуки птичьих голосов по утрам и отдаленный шум воды… Музыка жизни и приключений. И уж, конечно, где-то там, посреди леса, жили феи. Про фей ей рассказывала тетя Дара. Она рассказывала, что они живут в самой густой чаще. Что они маленькие, красивые, у них есть крохотные крылышки, и что они умеют летать. Фейри могут быть добрыми или даже злыми, но Муза знала, как с ними поладить: нужно просто подарить им что-нибудь красивое! Тогда они станут хорошими и, может быть, даже подарят что-то в ответ. Самое главное — добраться до леса, а уж там-то она их обязательно найдет! И долго Муза думала, что ничего не выйдет из-за забора, что был намного выше неё. Но недавно она нашла в этом заборе небольшую дыру за густыми кустами, словно по волшебству. Секретная дверь для тайного путешествия… Теперь она долго и тщательно готовилась: нашла самые красивые свои сокровища, куда входили камешки, стеклышко, пара засушенных цветочков, вкусно пахнущие листики и её гордость — сверкающая на солнце гильза! И приготовила самые симпатичные ботинки (еще из Полиса!). Осталось только дождаться, пока мама с папой снова уйдут по делам, и… *** Персей стоял перед огромным муравьем с одним ножом в руке, готов был расплакаться от отчаяния. Зачем он вообще последовал за этой малявкой в лес? Остался бы себе в укрытии, в безопасности и дождался бы взрослых… Но нет же, ему стало слишком любопытно, куда это так решительно направилась девчонка. Он следовал за ней тихо, осторожно. Но вот чего он точно не ожидал, что девчонка, едва встав на ноги возле забора, понесется в сторону леса, оглушительно вопя. Дурочка мелкая! Придумала тоже, бежать в лес — самое опасное место в мире — крича и призывая к себе всех тварей в округе! Нет, конечно, сначала весь лес замер. Он, как и мальчик, ошеломленно смотрел на маленького и крайне беспокойного вторженца. Затихли птицы, притаились муравьишки, и даже трупоеды боялись пошевелиться. Возможно, всё дело в том, что шуметь в Мире упавшего неба не боялись только самые сильные. Те, в ком нет страха, кто уверен, что бояться нужно их. Но даже таких самоуверенных природа часто проверяла на прочность. А эта малявка… Персей вздохнул и двинулся вслед за девчонкой, бросая внимательные взгляды по сторонам: от растревоженных лесных обитателей можно было ожидать всего. А девочка тем временем убегала всё дальше. Ну, хоть вопить перестала и то хлеб. Персей, правда, не знал, что такое «хлеб», но выражение взрослых запомнил. Он шёл быстро, но осторожно, легко читая следы Музы в лесу: примятая трава, отчетливый след маленького ботиночка в грязи, сломанная ветка и потревоженная паутина. У Персея быстро возникло ощущение, что малявка движется куда-то наугад, не зная толком направления. Впрочем, возможно, она решила двигаться к реке, шум которой Персей слышал всё отчетливее. Но вот то, КАК она шла настораживало мальчика всё больше и больше. Судя по следам, девчонка шла спокойно, периодически подходя, то к большому валуну, то к ядовитому цветку, а то и вовсе к упавшему дереву, что может служить укрытием какой-нибудь твари. И если предыдущее её поведение имело хоть какой-то смысл (в конце концов, она действительно распугала всех хищников, пусть и на короткий срок), то теперь он девчонку совершенно не понимал, и это его тревожило. Впрочем, он её уже нагонял, так что скоро получит ответы на свои вопросы. Но несмотря на все прогнозы, когда Персей, наконец, увидел девчонку, она была уже за рекой. Естественный мост, образованный толстыми стволами деревьев-исполинов, намертво застрявшими в камнях на дне реки, позволил девочке без особого труда перейти реку. И мальчик пошел следом. Но вот дальше всё пошло не по плану. Торопясь при переходе, Персей зацепился за корягу и потерял равновесие. В воду он, конечно, не упал, просто сел на ствол и громко выругался. Звук поглотил шум реки, но, видимо, Муза уловила резкое движение позади и заметила его. А заметив, громко закричала и побежала, испугавшись чего-то. И всё бы ничего, Персей быстро поднялся на ноги, миновал переправу и поймал бы девочку в два счета, но тут появились муравьи. Их было два, они были ростом с самого Персея и очень опасны. Особенно для ребёнка, и тем более, что встревоженные пронзительными воплями девчонки. Они стояли прямо перед ним, на тропе, между ним и Музой, шевелили усиками, но агрессии вроде не проявляли. Персей достал любимый нож, но нападать не стал. «Не нападай первым на тех, кто сильнее!» — вспомнилось отчего-то. И он стал обходить тварей по широкой дуге, мечтая лишь о том, чтобы добраться до девчонки и вернуться в укрытие. Медленно, осторожно, шаг за шагом. Было сложно одновременно выбирать место для следующего шага и следить за муравьями. Но мать учила его хорошо, так что он справлялся. Муравьи, казалось, не обращали на него никакого внимания, и Персей чуть ускорился. Отойдя чуть подальше от «мурзиков», он почти побежал. Ему было нужно срочно найти девочку и вернуться. Как он и рассчитывал, малявка не успела убежать слишком далеко. Она застыла, ошеломленно разглядывая муравьёв, размером выше неё. Так что, когда Персей подошёл и ухватил ее за руку, она даже не шевельнулась, только как-то растерянно переводила взгляд с громадных насекомых на мальчишку-чужака, будто пытаясь определить, кто из них представляет для неё большую угрозу. Перед Персеем же возникла новая проблема. Чтобы вернуться назад, нужно было снова миновать мурзиков, но уже с девчонкой. — Эй, малявка, — заговорил он, стараясь говорить совершенно спокойно, — слышишь? Он грубовато дёрнул её за руку, дабы сосредоточить внимание девочки на себе. Муза смотрела на него совершенно непонимающе, а глаза её наполнились слезами. Вот только истерики ему сейчас не хватало! Она не знала, кто эти чудовища, совсем непохожие на прекрасных фей, о которых говорила тётя Дара. Ей было страшно. И волшебный, прекрасный лес вдруг стал казаться ей угрожающим. Всюду кто-то шуршал и двигался, где-то ухнула птица, ветер доносил незнакомые запахи и холодил кожу, отчего та покрывалась мурашками. Кусты и деревья вокруг шелестели ветками, будто пытаясь выпустить из себя других тварей, ещё похуже этих. И рядом не было никого, кроме этого странного чужого мальчишки, который делал ей больно и звал «малявкой». И Муза не выдержала… — А-а-а, — она попыталась вырваться из захвата Персея, заливаясь рыданиями, даже не понимая, куда собирается бежать. Она просто хотела спрятаться, скрыться, а еще лучше — вернуться домой. И не в полуразрушенный холодный дом без горячей воды и света, а в уютную квартиру в Полисе, к маме, папе, дяде Тесею, Клыку, и, конечно, к любимой тете Даре! Персей ее не отпустил. Девчонка ничего не видела и не слышала. Она просто рвалась из его хватки, как мотылёк, угодивший в плен банки, и что хуже, её рука начала выскальзывать из его. Мальчик перехватил её другой рукой, обхватил за плечи и прижал к себе. Это вроде бы сработало. Муза притихла в его объятиях, продолжая тихонько всхлипывать. Но их борьба привлекла к себе внимание муравьев, и вместо двух тварей на месте оказалась лишь одна, но зато она начала угрожающе пощелкивать в их сторону. И Персей испугался. Он никогда не попадал в такие ситуации, и никогда не совершал столько глупостей. Но и оставить Музу одну в лесу он не мог. Поэтому, продолжая обнимать ревущую девочку, он медленно попятился вместе с ней назад — прочь от опасности. Сердце колотилось, как сумасшедшее, а мысли смешались. Он судорожно вспоминал всё, что знал о муравьях. Он вспомнил лишь смутное: «Не причинять им вреда», но подробности ускользали. Сейчас он не представлял, как можно убить это существо. Персей был ещё слишком маленьким. Даже нож не смог бы сделать муравью ничего существенного. Так что он осторожно отходил назад, всё дальше удаляясь от безопасного убежища, и, в конце концов, муравей отстал. Лишь убедившись в относительной безопасности окружения, Персей отпустил девочку и заглянул ей в лицо. Она была смотрела на него заплаканными глазами, но вырваться больше не пыталась. Персей совершенно не знал, что делать. Они в лесу, полном опасных тварей. Вернуться назад? Он снова посмотрел на уже недоступный мост. Ждать, пока муравей-охранник уйдет с его дороги? Неизвестно, сколько времени это займёт. Перейти реку в другом месте они не могут, вода слишком быстрая. Ждать взрослых? Персей поморщился, неизвестно, когда они вернутся, непонятно, когда они сообразят, что их нет, непонятно, когда они поймут, где их искать, пока отыщут следы, даже столь явные… Навряд ли они найдут их быстро, если вообще найдут. Нет, нельзя оставаться на месте. Остаётся лишь искать переправу. Но как далеко она может быть? Смогут ли они вдвоём добраться до неё, а потом вернуться назад в укрытие? В одиночку он бы, наверное, справился, но с девчонкой будет сложно. Вернуться одному? И что он скажет Барду, когда тот спросит? И потом, — он посмотрел на девочку, — разве сможет он её бросить? Одновременно с этим он понимал всю сложность задачи. У него появлялось смутное подозрение, что она ничего не умеет. Ни прятаться, ни ходить, ни охотиться. И как она вообще выжила? Ему придётся учить её. Но учиться ей придётся быстро, в процессе, поскольку времени на истерики и привыкание у них нет. Странно, как ещё весь лес не сбежался посмотреть, кто там такой вкусный! — Тшшш, — Персей посмотрел на неё спокойно. А чего нервничать? Решение принято, осталось сделать. — Жить хочешь? — Муза смотрела на него ошалело, — Ну, к матери, отцу? Тут девочка уверенно кивнула. Конечно, она хотела к маме и папе. Они ее обнимут, мама приготовит ее любимые булочки, а папа споет песенку, и все будет хорошо. — Тогда больше не кричи. Будем идти тихо, но быстро. Я иду первым. Ступай как я и не отставай! Поняла? Она снова кивнула и они пошли. Чужак шёл странно. Как-то неправильно ставил ноги, будто перекатываясь с пятки на носок. Он не касался окружающих деревьев и не опирался на ветки, а ещё почему-то совсем не поскальзывался на мокрой траве. У Музы так не получалось. Она поскальзывалась, иногда теряла равновесие и чуть не падала. И если шаги Персея река скрывала без всяких проблем, то ее шаги выдавали их с головой. Но просить его о помощи она не собиралась. Вот ещё! Она и сама справится. Даже если красивый цветок обжег ей руку, и та все еще болит. Даже если и хочется сесть на землю и расплакаться. Она лишь плотнее сжала губы и продолжила идти следом, как получалось. И, конечно, же не успела затормозить, когда Персей внезапно остановился. А он посмотрел на девочку, когда она врезалась в него, опять едва не упав, и тяжело вздохнул. — Смотри, ногу вот так, не спеши. Он показал ей несколько своих шагов и немного поправил ее, когда она наступала. Идти так оказалось неудобно, ещё более неудобно, чем раньше. Но теперь Персей держал её за руку, внимательно следил за каждым ее шагом и одергивал, как только она, по его мнению, делала что-то не так. Она быстро от этого устала, но чужак тянул её вперед, так что она просто продолжила переставлять ноги. В конце концов, даже это ей надоело. Она окончательно выдохлась и выдернула свою руку из его, потребовав отдыха. Чужак странно посмотрел на неё, но спорить не стал. Они устроились на корнях какого-то дерева, и пока Муза приходила в себя, Персей нашел какой-то здоровый лист и принес воды из реки. И впервые девочка посмотрела на него с благодарностью. Какое-то время они просто молчали. Наконец, она не выдержала: — Почему мы просто не вернёмся домой? Он взглянул на неё как-то удивленно и покачал головой. — Муравьи слишком встревожены. Они просто не позволят нам подойти к мосту. — Но, может, мы тихонечко… — Если они почувствуют опасность, то нападут. И это может для нас очень плохо кончиться. — Но, что тогда делать? — она была растеряна. Когда тетя Дара рассказывала ей про приключения рыцарей, она не говорила, что достичь своей цели бывает так непросто. Честно говоря, Музе уже не хотелось никаких фей. Настроение было испорчено, и она просто хотела вернуться домой. Или хотя бы в убежище. — Мы идем сейчас вверх по реке. Как только найдем место для переправы, сможем вернуться домой. Девочка задумалась. Это звучало вполне логично, вот только ей всегда говорили иначе. — Но разве мы не должны оставаться на одном месте, чтобы взрослые могли нас отыскать? Персей вздохнул, но пояснил: — Это было бы логично, если бы твои родители нашли нас быстро. Но я не знаю, когда они вернутся и поймут, где искать. Торчать на одном месте — плохая идея, если только у тебя нет ядовитого жала или пистолета. Мало ли, кто захочет нами пообедать? Теперь вздохнула Муза. Пистолета у нее не было. Как, впрочем и лука со стрелами. И меча. «В следующий раз обязательно возьму с собой меч!» — решила она, встала на ноги и пошла вслед за чужаком. *** Она не знала, как долго они уже шли. Ей казалось — целую вечность. Но никакой переправы видно не было. Зато она приноровилась идти, как Персей, «охотничьей походкой», как он ее называл. Но атмосфера была тревожная, а чужак хмурился все чаще, поглядывая на небо над рекой. Девочка тоже недовольно смотрела на плотные серо-синие облака, закрывшие итак тусклое солнце. Это они сделали такой приветливый лес мрачным и неуютным. Лучики солнца, находившие себе путь между ярко-зелеными листьями, разом исчезли и какой-то болезненный буро-зеленый свет залил все вокруг. Теперь почти черные стволы деревьев темнели провалами, а лесной шум, к которому она уже почти привыкла вдруг разом затих. Подул очень холодный ветер. Муза сильно устала. Ноги болели, казались тяжелыми и передвигать ими становилось все сложнее. Но стоило ей только заикнуться об отдыхе, как чужак наорал на нее и потащил ее дальше еще быстрее, чем раньше. Он уже не смотрел на реку и не оглядывался так пристально вокруг. Он смотрел только в небо и иногда судорожно искал что-то в корнях деревьев. Часто он спускался к самому берегу и искал что-то внизу, но после снова возвращался, недовольно качая головой. Муза не жаловалась. Она использовала это время, чтобы помассировать уставшие ноги и хоть немного передохнуть. И вот в очередную такую остановку, когда облака полностью накрыли крышкой небо, Персей вдруг победно вскрикнул и позвал ее к себе. Музе не хотелось никуда идти. Она только что села на камень и сняла жмущие ботинки. Но чужак окликнул ее еще раз громче, и с паникой в голосе, так что пришлось вставать. — Малявка, быстрее, — он ждал ее внизу на каменистом берегу, чтобы помочь ей спуститься. — Я не малявка! — раздраженно ответила девочка в очередной раз и сложила руки на груди, отказываясь подходить к нему ближе. — Сейчас не время для игр! — он уже чуть не плакал, поглядывая на небо с каким-то почти суеверным ужасом, но девочка не сдавалась. — Меня зовут Муза! — Хорошо, Муза, — он выделил ее имя интонацией и раздраженно добавил, — подойди сюда сейчас же! Как только она оказалась возле реки и подумала, что можно как раз попить, чужак резко втолкнул ее в какое-то углубление в земле между корней. Места там было, и когда Персей влез туда вслед за ней, пространства не осталось совсем. Слишком близко! Она отпихнула его в сторону, и рванулась назад наружу — к свободе. Но Персей удержал. И тут раздался странный звон и грохот. Он доносился, казалось, отовсюду разом. И Муза перепугалась, сильнее вжавшись в грудь мальчишки. Она не понимала, что происходит, пока прямо перед их убежищем о камни не разбилась льдина. Несколько ледяных осколков чиркнули по ее штанам, и она попыталась забиться еще глубже. — Тише, тише, — она расслышала его голос только потому что его губы находились прямо над ее ухом позади нее. Его руки прижали ее сильнее к теплому телу, и девочка замерла, зажмурившись. Она слышала лишь оглушающий грохот вокруг, который заглушал шум реки и даже звук ее собственного быстро бьющегося сердца. Не сразу, но постепенно она успокоилась. Персей позволил ей устроиться у задней «стенки» их убежища. Тут и было еще меньше места, и противно кололись в спину камни, здесь было более безопасно. Сам он обнял ее спереди, развернувшись спиной к ледяному безумию снаружи. — Ты знал? — она смотрела прямо в его лицо, надеясь, что он сможет расслышать её голос сквозь шум. Ну, или хотя бы угадает слова по губам. Судя по его уверенному кивку, надежда оправдалась. — Ледяной дождь, — сказал он ей в самое ухо. Муза представила себе на миг, что в такую погоду, она оказалась на улице и задрожала. Сейчас она лишь надеялась, что с её мамой и папой всё нормально, и они тоже успели спрятаться вовремя. Девочка не знала, сколько времени прошло с начала «дождя», и совсем не заметила как задремала. Ей снился, кажется, Полис. Голубой светящийся купол над головой, папино пение и мамин весёлый смех. А потом она проснулась. Это произошло разом, и только некоторое время спустя она поняла, что её разбудило. Тишина. Нет, конечно, это не была идеальная тишина. Очень близко всё ещё бурлила река, но по сравнению с прежним шумом стало тише. Всё её тело затекло, мышцы болели нещадно, а еще и Персей навалился на неё всем весом. Она попробовала выбраться из-под него, но стоило ей шевельнуться, как он открыл глаза и снова осмотрелся вокруг этим странным острым взглядом исподлобья. Но теперь девочку это не пугало. Она знала, что он ищет возможную опасность. Наконец, убедившись, что всё в порядке, Персей отодвинулся и первым вышел из их убежища, оставив её холодному воздуху. Муза вылезала осторожно, она чувствовала острые иголки в затекшей левой ноге, досадливо поморщилась от боли во всем теле и огляделась. Наступила ночь. Девочка подняла голову к небу и её дух перехватило. Снова. В небе сияли сотни далёких огоньков, которые называются «звёздами». Тонкий серп луны освещал всё вокруг своим тусклым ледяным светом, и лес вновь начал казаться… волшебным и таинственным. А еще… что-то мелькало между листьев за деревьями. Что-то светящееся. Огоньки! Не звезды, Муза была в этом уверена. Фонарики? Она аккуратно обошла вход в их убежище и осторожно, как показывал Персей, поднялась по скользкому склону наверх, пытаясь рассмотреть поближе. — Может, это фея? — прошептала она заворожено и тихо последовала за огоньком, стараясь не спугнуть. Она шла медленно, внимательно глядя под ноги, отчаянно стараясь не шуметь, и лишь изредка поглядывая на огонёк и вокруг. К счастью, ей удавалось обходить кусты, но совсем не шуметь не получалось. Девочка могла лишь надеяться, что феи не прекратят танцевать из-за небольшого шума. Чем ближе она подходила к своей цели, тем ярче разгорался свет. Сейчас она была абсолютно уверена, что это не фонари и не звезды. Ни те, ни другие, не могут двигаться с такой скоростью и так высоко! А потом огоньков стало больше, два-три-пять… И вот уже их столько, что Муза не может сосчитать. Когда она подошла к краю поляны, девочка была абсолютно заворожена. Мысли метались в голове, как сумасшедшие, а пальцы уже отыскивали в кармане подарки. Их было море… Море пляшущих в ночи желтых огоньков, танцующих в неведомом танце над травой, над кустами и между деревьями. Они то взмывали вверх, то падали вниз, двигались по спирали, зигзагами, летели вместе, разлетались в разные стороны… — Невероятно, — прошептала Муза, глядя на свою сказку. Где-то внутри появилось чувство восторга и счастья. Нет, конечно, она знала, что тетя Дара ее не обманывает, но после их отъезда из Полиса, где-то глубоко все же поселилось это чувство недоверия ко всем взрослым, которые увезли ее из дома в это неуютное место. Но теперь… все было в порядке. Она даже не вздрогнула, когда ее взяли за руку. Да и это движение стало таким знакомым за прошедший день, что девочкане испугалась. Она знала, что рядом стоит Персей. Только не знала, как он отреагирует на это чудо. Может, потащит ее назад? Боялась она зря. — Красиво, похоже на звезды… Звезды… их она впервые увидела только за куполом ночью, когда погас костер. Небо показалось ей тогда таким большим, страшным и удивительным… Отец объяснил ей, что они были всегда, просто купол мешал видеть. Еще одно невероятное чудо закупольного мира. А сколько еще их только и ждут, когда она их откроет? — Я хочу подарить феям… — прошептала она, показав мальчишке свои сокровища и тот удивленно вскинул брови, но, немного подумав, кивнул. — Иди медленно и осторожно, не делай резких движений, не то они нападут. Далеко не заходи, положи воон на тот лист и возвращайся. Поняла? Муза кивнула и сделала первый шаг. Ей было страшно и волнительно. А вдруг феи врежутся в нее случайно? Или они ее испугаются? Или она поскользнется? Сердце билось сильно-сильно, перед глазами мельтешили огоньки. Вблизи они выглядели вовсе не человечками с крыльями, а скорее какими-то жуками, причем довольно большими. С другой стороны, кто сказал, что феи должны выглядеть так, как их себе представляют люди? Она медленно дошла до места. Феи запросто облетали ее, не прерывая своего прекрасного танца под невидимую музыку. Музе даже захотелось закружиться вместе с ними, но она помнила слова Персея, так что просто опустила дары на огромный лист и отступила назад. Сначала феи не обращали на дары внимания. Муза даже расстроилась — решила, что им не понравилось. Но потом, что-то среди ее сокровищ все же привлекло их внимание, и они стали слетаться к листу. Уже через несколько минут над ее дарами висел целый столб света, феи роились, сталкивались но продолжали виться вокруг листа. Муза была в восторге. Она радостно взвизгнула и хлопнула в ладоши, от чего феи резко разлетелись в разные стороны. Тут же Персей схватил ее за руку и потащил прочь. Девочка не очень хотела уходить, но, похоже, она им помешала. Наверно, не стоит их злить. Они ведь и заколдовать могут! Персей же остановился и посмотрел на нее серьезно: — Больше так не делай, — строго произнес он, — светляки, в основном, безопасны, но если нападут всем роем, могут сильно обжечь. — Светляки? — девочка была немного сбита с толку. Еще одно название фей? Но мальчик не стал ничего пояснять. Они вернулись к своему укрытию. Как Персей нашел туда путь, Муза даже не думала. Она размышляла о прекрасных феях, которые так заинтересовались ее дарами, и было обидно до слез, что она их спугнула. — Однажды в долине водопадов я видел пять радуг одновременно, — вдруг произнес мальчик, когда они уселись в укрытии, и Муза изумленно уставилась на него. — Эээм, а что такое радуга? — Ну… это такая разноцветная штука, которая висит над водой, — неопределенно описал мальчишка, и девочка тут же представила себе красочный шар в воздухе. — А еще несколько раз мы видели звездопад, — улыбнулся он как-то мечтательно, — это когда много-много звезд падают с неба, очень красиво. — Неужели звезды могут упасть? — ужаснулась малышка, а Персей рассмеялся. — Мать говорила, что на самом деле звезды не падают. Просто иногда им становиться скучно на небе, и они спускаются вниз, чтобы снова подняться на небеса следующей ночью. — Аааа, — выдохнула девочка и уставилась в тот кусочек неба, что был виден отсюда. Звезды были далекими, сияли холодным белым светом и были абсолютно неподвижными. — Наверное, им действительно скучно висеть все время на одном месте… — размышляла Муза. — Может, им будет лучше, если с ними разговаривать? Или даже петь? — Держи, — вернувшийся Персей протянул ей целый кулек чего-то невнятного в листе, и Муза посмотрела на него с недоумением, — это можно есть. Немного, конечно, но что удалось найти. — Фууу, — сморщилась девочка, а мальчишка хихикнул, схватил влажный еще корешок сверху и сунул его в рот. — Попробуй сперва, это определенно вкуснее каши! Любопытство определенно оказалось эффективнее получаса уговоров мамы, и девочка осторожно откусила нечто сверху… Что бы это ни было, оно было сладковатым, волокнистым, сочным и достаточно нежным, хотя и отдавало горечью на языке. И Муза вдруг поняла, что действительно хочет есть! Она ела корешки, а Персей показывал ей растения у реки, которые можно есть, если сильно проголодаешься. — Конечно, лучше было бы поохотиться, — продолжал размышлять Персей, — но у меня только нож, и нет ни огнива, ни спичек, чтобы развести костер. Зато я нашел землянику на десерт… И глаза девочки засветились восторгом. Нет, она, конечно пробовала ягоды в Полисе, но там даже найти обычную клубнику было серьезной проблемой. А уж целый кулек свежей и душистой земляники… И где он ее взял? Ягоды оказались чуть кисловатыми, но все равно очень вкусными. Дети с удовольствием клали их в рот, слизывая сок прямо с рук. А небо тем временем стремительно светлело. — Пойдём, — позвал Музу Персей, когда уже совсем рассвело, и она пошла рядом, привычно ухватившись за руку, — нам пора домой. Домой. Это прозвучало из его уст так спокойно и естественно, будто так и надо. Будто бы не жила никогда Муза в Полисе. Будто Персей всегда был с ними, и всегда приносил ей вкусную землянику. Будто он был частью ее семьи. — Персей, а папа сказал, что ты будешь моим братом, а я — твоей сестрой. Он немного замедлил шаг, задумавшись о чём-то. — А это как? — Быть братом? — удивилась слегка девочка, — Ну, когда у нас общие родители, и мы друг о друге заботимся. И снова продолжительное молчание. Сегодня они шли вперед медленнее, чем вчера. У Музы болели от долгой ходьбы ноги и ныла рана на руке. Но все равно после вчерашних приключений настроение у обоих было хорошим. — Это как семья? — поинтересовался он через некоторое время. — Семья… — задумчиво проговорила Муза, кивнув, но Персей этого не увидел. — Ну, когда ты делишься едой и защищаешь, — пояснил он, — утешаешь, когда грустно, помогаешь, когда сложно… — Да, — улыбнулась Муза, вспоминая, старшую сестру своего друга из Полиса. Она была большую часть времени ужасно вредной, по правде сказать. Никогда не брала их гулять в центр, обзывала и не любила с ними играть. Но когда ее братик разбил обе коленки разом, она сама аккуратно намазала ему коленки зеленкой и дула ему, когда было больно. И даже сама рассказала ему сказку после. Персей молчал, задумавшись. Он продолжал идти вперёд, выбирая наиболее лёгкий путь, и уже привычно прислушиваясь к каждому шороху вокруг. До того им удавалось избегать опасных ситуаций, и он надеялся, что так и продолжится. Местность менялась. Река становилась все более узкой, и он мог поклясться, что ещё через несколько часов он мог бы перепрыгнуть ее. Но повезло им намного раньше. Он отчётливо увидел целый ряд камней, выдающихся из-под воды, по которым легко мог бы миновать воду, не спускаясь вниз. — Сюда, — воскликнул он счастливо и помог девочке спуститься к воде, — подожди здесь. Он аккуратно ступил на камни сам. Он проверял их устойчивость, не вывернутся ли они прямо из-под ног. И лишь когда он точно убедился, что всё в порядке, то протянул Музе руку. — Держись крепко и ступай осторожно. Он ужасно боялся, что не удержит её, что вода унесёт её. Он видел, как быстрая река может переломить живое тело, перемолоть его в труху, и не хотел такого для этой странной, надоедливой девчонки. И она хотела стать его семьёй. Она такая маленькая и неумелая. О ней нужно заботиться, и ее нужно учить. Как она сказала? Сестра? Младшая. Но он хотел этого. Хотел показать ей чудеса этого мира, хотел научить ее выживать. Ему вспомнился тот ее взгляд, когда он принес ей ягоды. Полный благодарности и восхищения. Да, Персей хотел, чтобы Муза была его семьей. Муза на удивление легко перешла реку и дети наконец-то оказались на другой, такой желанной стороне. Персей тут же повеселел и развернулся назад. Теперь-то они уже быстро вернутся в лагерь! — Да! — вдруг сказал Персей, пройдя несколько шагов вперед. — А? — Я хочу быть твоим братом, — мальчик смотрел на нее как-то неуверенно, а потом быстро добавил, — но родители у меня свои, и других мне не надо. — Значит, мы можем быть семьей? Персей робко кивнул, и Муза, радостно взвизгнув, рванулась к нему обниматься. Пока она прижимала его к себе обеими руками, мальчик стоял неподвижно, не понимая толком как себя вести, и куда девать руки. Но через некоторое время, он немного расслабился, а после вовсе обнял девочку в ответ. Это было странно, но приятно. Это и значит «быть семьей в понимании Музы?» — задался вопросом Персей, а потом вернулся в реальность. Они все еще были в самом опасном месте в мире, и им еще предстояло вернуться в укрытие. Не стоило терять бдительности и слишком сильно шуметь. Так что он осторожно отстранил ее, и они вместе продолжили путь. Однако этих после коротких объятий что-то теплое осталось внутри, маленькая искорка, что грела его изнутри. И он заметил, что ему нравилось называть девочку «сестрой». Хотя бы мысленно. Дорога назад была легкой. Может быть, потому что дети шли под горку, а может, потому что они знали, что идут домой. Муза уже сама, машинально шла так, как ей показал Персей. Теперь он показал ей новую игру. Она должна была слушать и сообщать ему, если слышит что-то странное. Слушать окружающий мир через шум реки было сложно, да и все вокруг казалось ей странным, но Муза не сдавалась. Уже несколько раз она умудрялась расслышать шум раньше спутника, так что она вполне обоснованно гордилась собой. Она продолжала изучать этот новый для себя мир под присмотром своего старшего брата, и это оказалось неожиданно весело. Он показал ей, как сбивать зеленые мелкие яблоки палкой, показывал хищные и ядовитые растения, к которым нельзя подходить, и учил прятаться, когда они услышали странное жужжание над головой. Персей сказал, что это шершни, но проверять они не стали. С ним она чувствовала себя в безопасности. Конечно, не так как с папой, но все-таки. Они перекусили днем теми же сладкими корешками, которые Персей находил у реки и кислыми яблоками. Землянику на этот раз найти не удалось, но Муза не расстроилась. Ей было интересно решительно все. — А почему нельзя шуметь? — Потому что в лесу много хищников, которые могут на нас напасть. — А почему мы не едим вон те ягоды? — Они ядовитые. — А можно сорвать вот те красивые листики? — Можно, держи. — А сколько нам еще идти? — Пару часов точно. — А… — Муза, — Персей дернул ее за руку, — а давай-ка слушать лес! — Но… — Сестренка, — протянул он с предупреждением, и девочка наконец замолчала. И тогда они отчетливо услышали это… Кто-то был рядом. Там, за пригорком шелестели ветки. Это было что-то большое, судя по шуму, и Персей похолодел, схватив Музу за руку, и продумывая куда бежать, если оно нападет. Это могли быть трупоеды, волкодлаки, муравьи или кто-то похуже, и если от некоторых можно укрыться на деревьях, то от других может спасти только чудо. Мальчик осторожно потянул сестру назад, нащупав рукоятку ножа, когда оттуда вдруг раздался голос. — Да твою ж… — Антей! — закричала вдруг Муза, вырвала свою руку из хватки брата и побежала. В этот момент ее совершенно не волновала ни боль в ногах, ни тяжелое дыхание. Она бежала вверх по склону, к дому, к семье. Она так близко… — Муза, — ахнул Антей, подхватывая девочку на руки. Персей догнал ее пару мгновений спустя и остановился, наблюдая, как мужчина взволнованно осматривает девочку, чтобы убедиться, что она в порядке. Мельком бросает взгляд на Персея и подносит рацию к лицу: — Я нашел их, обоих, они в порядке, скоро будем в лагере. Рация прошипела что-то невнятное и умолкла. Антей улыбнулся, и обратился к ним: — Ну, и наделали вы шуму, ребята. Пойдем? *** Они действительно были неподалеку от дома. И встретили их шумно. Взрослые их громко обсуждали, смеялись и веселились. Музу ни на секунду не оставляли одну. Ее все время касались, ерошили ей волосы и гладили по голове. Особенно, конечно, отличились ее родители, но и остальные от них не отставали. Конечно, некоторые попытались провернуть подобное и с Персеем, но тот быстро выразил свое недовольство, оскалившись и увернувшись. Его оставили в покое. Муза была сегодня всеобщим героем. Ее расспрашивали, как она сумела спрятаться от ледяного дождя, не попасться хищникам и перейти реку дважды, а она рассказывала всем о феях, звездах и радуге. Взрослые совершенно ее не понимали, но она была счастлива, здорова, и это, по общему мнению, было главным. Вечер завершился нескоро. Люди еще долго не могли успокоиться. Ведь по сути, выживание двоих маленьких детей в лесу, полном опасностей, да еще и в ночь тысячи стрел, было самым настоящим чудом. Это они и праздновали. «Если дети могут выжить в этом мире, сможем и мы», — думали многие изгои и радовались этому факту. Муза подарила им надежду. А ночью, когда лагерь успокоился, когда все взрослые, наконец разошлись по укрытиям и заснули. Когда перестали шелестеть голоса возле костра, и на лагерь опустилась тишина, Персей открыл глаза. Он отпустил себя и заплакал, как привык, совершенно беззвучно. Все мысли, все эмоции, которые он так успешно гасил раньше, навалились на него разом. Страх, когда он стоял перед тем муравьем, отчаяние, когда понял, что надвигается страшная гроза, а он не может найти укрытие, неуверенность, а есть ли вообще переправа на этой реке, обида, когда все практически забыли про него, сосредоточившись на Музе. Но самое главное — это крах безумной надежды. Всегда прежде, когда Персей оказывался в опасности, его находила Мать. Она была сильной, умной и хитрой. Она могла выбраться из любой западни и всегда быстро находила его, если он уходил (недалеко, конечно). А теперь она пропала. Вот так просто и внезапно. Просто исчезла, сказав, что будет ждать его на месте. Бард говорил, что она не вернется, но он в это не верил, на самом деле. Ведь он знал, что Мать любит его, что не бросит, что бы не случилось. И когда он следовал за Музой, да и позже, где-то в глубине души была уверенность, что она найдет его, вытащит и вернет в лагерь. Она ВСЕГДА спасала его, во что бы он ни вляпался. Но время шло и уверенность сменялась отчаянием, тем более глубоким, чем дальше они шли. Он прислушивался в поисках опасности, но больше всего он мечтал услышать легкие знакомые шаги за спиной. Мечтал, что она придет, схватит его за ухо и отругает. Возможно, даже накричит за то, что заставил ее поволноваться. Но она не пришла. Ее не было. Совсем не было. До того Персей относился к этим людям, как к чему-то временному… Он думал, что Мать заберет со дня на день. Но теперь надежды не было. Она не могла не прийти к нему на помощь, а, значит, она умерла. Навсегда. Мальчик лежал под одеялом, глядя в темноту, и захлебывался рыданиями. Ком в горле не проходил, слезы лились прямо на подушку. Он подтянул колени к подбородку, обхватив их руками, но ничего не проходило. «Она не придет. Ее больше нет», — повторялось в его голове раз за разом, и он бы завыл от отчаяния, если бы мог. Он был теперь совсем один. А потом пришла она. Сначала Персей решил, что это его Мать, но руки, обхватившие его, были слишком маленькими, слишком слабыми. Это была всего лишь Муза. Видимо, он плакал не так тихо, как ему казалось, раз она пришла. Ее руки была прохладными, а волосы пахли костром и травами. В любом случае, с ней он почувствовал себя немного лучше. Он обхватил ее руками так сильно, что почувствовал биение ее сердца. Ком в горле все еще не исчезал, ведь он потерял свою Мать, весь свой мир. Но сейчас он больше не чувствовал себя таким одиноким. Теперь у него была семья, у него была Муза.