***
Совершенно не догадываясь, что их видят, Вилле и Симон так и не двинулись с места, продолжая испытывать друг к другу непреодолимое влечение. Но их удерживало осознание, что это все неправда — лишь роли, которые они себе придумали от скуки, и никто из них настоящих не будет всерьез дрожать от даже едва уловимых прикосновений. Это иллюзия, которую они пока что поддерживали. Стоит выйти за дверь — страсть испарится, они разойдутся по своим рабочим местам, а потом, возможно, придумают что-то поинтереснее. От скуки. — Если тебе больше нечего мне сказать, то можешь идти, — чуть отстранившись проговорил Симон, первым нарушившим тишину и напряжение момента. У него самого тряслись коленки, и Вилле это чувствовал, потому что их ноги — единственное, чем они касались. Вилле чуть дрогнул. Его переполняло желание продолжить и сказать что-то не менее дерзкое и, возможно, даже перейти на флирт, но в то же время он хотел быть тем, кто это прекратит. Пусть Симон будет в своей роли, пусть растворится в ней, поверит, что действительно главный. С каждой секундой эта навязчивая идея отравляла его мысли, даже не дав задуматься всерьез, чего он хочет. Прикосновения давались ему с трудом, но почему-то с Симоном они ощущались как нечто правильное, настоящее, и в какой-то степени это до дрожи пугало. Поэтому спустя пару минут Вилле резко отстранился и встал со стула. Симон такого не ожидал, поэтому на автомате чуть подпрыгнул и полностью сел на стол, и тогда Вилле действительно оказался между его ног. Он все еще ничего не говорил, даже позабыв вопрос. Что он вообще мог ответить — сказать, что они не закончили? Что он хочет продолжения? Что ему мало? Что надо перейти на следующую ступень и сделать их разговор более информативным? Но вместо этого Вилле с шумом выдохнул и потянулся к той самой кнопке, которую нажал Симон, чтобы их никто не увидел, и вернул все так, как было. Любой проходящий мимо кабинета мог стать свидетелем их чертовски занимательной игры. Одна секунда, вторая, третья — Вилле пристально смотрел на Симона на расстоянии нескольких сантиметров от себя, в любой момент готовый стать еще ближе. Ему так хотелось, чтобы Симон в это поверил, но хитрый взгляд парня говорил об обратном. Так что Вилле с трудом сделал шаг назад. Наткнувшись на свой же стул, он чуть не упал, но смог сохранить равновесие — и Симон тихо и совершенно по-ребячески рассмеялся. Он был даже рад, что теперь они видимы — хотя признаться в этом было сложно. Вилле поспешил скрыться из кабинета, а через пару минут его покинул и Симон. Перед тем как вернуться на свое рабочее место он постарался навести порядок на столе и забрал свои вещи. На первый взгляд все выглядело почти нетронутым, но Симон даже не подозревал, что Август уже в курсе, чем стал его кабинет сегодня и что он уже сейчас продумывает, как это использовать в свою пользу.***
Когда Август вместе с Нильсом и Винсентом вышли из лифта, Симон сидел за своим столом и пытался актуализировать план работ. Он уже успел заказать несколько живых растений из небольшой цветочной лавки, которая его всегда выручала — именно с этого Симон и собирался начать работу. Пока что офису не хватало жизни, и меньшее, что он мог привнести в его атмосферу — пара монстер и фикусов. Лишь на первое время, пока все закупки не будут согласованы с Августом. По правде говоря, ему очень нравилось то, как они взаимодействовали, и даже учитывая их пари с Вилле, Симон не чувствовал себя скованно перед настоящим боссом. В отличие от Августа, который уже несколько раз подумал о том, что лучший выход — поговорить с ним и Вилле откровенно, а потом уволить новичка. У них все равно был заключен срочный договор. Но где бы он еще нашел сотрудника с хорошим портфолио за такие деньги — именно это его и останавливало. Симон кивнул Августу в знак приветствия, и тот с трудом сдержал каменное лицо, а затем все же улыбнулся уголками рта, чтобы не вызвать подозрения. Ему тоже казалось, что они знают, что он знает — и это сводило с ума. Еще чуть-чуть и он точно бы не смог проконтролировать чувства, которые испытывал. Но также Августа волновало и то, как Вилле мог не слышать его разговор с Нильсом и Винсентом, когда они зашли на кухню за кофе. Тогда он рассказывал друзьям, что подозревает, что кто-то был в его кабинете. Вилле настолько бесстрашный или потерял остатки разума? Возможно, это стоило сначала обсудить с Эриком… Но только Август об этом подумал — Вилле вышел из аудитории вместе с учениками, прошло как раз два урока. И увидев его, встал как вкопанный. Он бегло взглянул на Симона, а затем кивнул Августу, и так по кругу — сейчас он уже не мог быть дерзким, как бы не хотел. Его как-будто спалили, и Симон сразу уже это понял по выражению лица. — Можно тебя на секунду? — обратился Август к кузену, наконец для себя решив, как он хочет повернуть ситуацию. — Есть время? Вилле вновь покосился на Симона, но тот выглядел совершенно невозмутимым. Ему лишь было интересно, когда они закончат, и когда он сможет дать Вилле следующее задание. После сегодняшнего дня поездки на трамвае отменяются — это было слишком легко и выполнимо. — Да, конечно, — Вилле натянул улыбку и прошел с Августом на кухню, миновав и заинтересовавшуюся их разговором Фредрику, а также Винсента и Нильса. Они все были уверены, что Вилле в чем-то облажался — как и всегда, но даже не представляли насколько. Осторожно закрыв за собой дверь кухни, Август резко повернулся к Вилле и чуть ли не накинулся на него. До этого он сдерживался, но увидев то, каким спокойным был Симон и что они на его виду переглядывались, что–то внутри щелкнуло. Кто вообще посмел над ним так шутить? — Какого черта, Вилле? — Август сразу перешел к делу. — О чем ты? — очень сложно было понять, что случилось. О том, что Август видел их с Симоном через скрытую камеру, Вилле даже и не думал. Его нервозность была связана только с тем, что он никак не мог выкинуть Симона из головы и что об этом Август и догадался. — Хочешь, чтобы рассказал я? Август вел себя как сумасшедший, и Вилле даже хотел позвать на помощь, но он его остановил — совершенно уверенный, что все то, что он увидел — запланированная над ним издевка. Иначе Август никак не мог объяснить такое поведение. — Рассказал что? — Вилле начал переживать, что накосячил с одним из учеников, и на него подали жалобу. А он обещал, что конфликтов не повторится, но за последнее время ничего такого и не происходило. Никаких проблем не было, и в основном благодаря тому, что Вилле нашел способ борьбы со стрессом. — Прости, я не понимаю… — Да ты издеваешься! Август подошел к холодильнику, чтобы его открыть и достать сок, но вместо этого он с силой ударил по дверце. С этим всплеском эмоций ему стало чуточку легче — иначе бы он взорвался. Еще чуть-чуть, и Август мог пожалеть о своих решениях. Вилле бы ему не простил такого срыва. Как и другие люди. Особенно Эрик. — Слушай, объясни, что произошло? — Вилле подошел к нему сзади, и тот наконец-то повернулся. — Я видел тебя. И Симона. В моем кабинете. Так какого черта? Вилле почувствовал, как пол начал уходить из-под ног, и закружилась голова. Лучше бы кто-то действительно на него пожаловался. Уже второй раз за неделю Вилле ловили на очень личных моментах, совершенно не предназначенных для посторонних глаз. Пусть этого всего и не должно было происходить, и конечно, по сути он виноват, но его нервная система вряд ли сейчас справится. — Как ты узнал? Вообще… да. Глупо вышло. Я объясню. Но как ты узнал? Август не собирался рассказывал Вилле все — иначе он может подать в суд за скрытую съемку. У него должно было быть специальное разрешение, которое естественно отсутствовало. Поэтому Август соврал так, как и собирался врать: — Один из учеников вас видел. Если бы он сказал, что это кто-то из коллег, то пришлось бы называть имена. Ученики же всегда имели возможность остаться анонимными. А еще только они и могли всерьез заявить о нарушениях, чтобы получить бесплатный месяц учебы или другую любую скидку. Август был сыт по горло их придирками, но в сейчас это сыграло на руку. Вилле не знал, что сказать. Стоило ожидать, что кто-то их увидит — даже за затемненными стенками. Какое-то время они сидели почти у всех на виду и были настолько увлечены друг другом, что вряд ли бы заметили хоть кого-то. Но как можно было спалиться так глупо и так… быстро? Вилле не был готов проститься с их игрой. — Дерьмово, — тихо проговорил он в ответ и в напряжении закусил губу, размышляя, что еще сказать, да еще и в свое оправдание. — Но… Вилле замер. Сначала он думал, что признается в том, что они с Симоном просто дают друг другу задания, дурачатся и, возможно, между ними что-то есть, но даже в голове все это звучало очень инфантильно. Даже хуже, чем то, что если бы они всерьез решили потрахаться в кабинете Августа. А еще в таком случае пришлось бы пообещать Августу, что такое больше не повторится. Но Вилле не хотел терять связь с Симоном. — Ты вновь взялся за старое? — вдруг спросил Август, но уже значительно тише. — О чем ты? — Вилле сделал вид, что не понимает, к чему он клонит. — Вилле… Это было первым, что услышал Симон, притаившись за дверью на кухню. В какой-то момент он просто не мог больше сидеть на месте, а затем на обед ушла и Фредрика — так что он просто должен был услышать разговор Вилле и Августа, пусть и не сначала. Все, что они скажут может помочь с идеей следующего задания. — Да я понял, — послышался голос Вилле, но также тихо, так что Симону пришлось встать еще ближе. — Если Фелис узнает… — Август стал чуть громче. Симон сразу вспомнил, что это женское имя ему уже знакомо — появлялось на экране телефона Вилле, пока он был у него. — Да она и так знает, — Вилле не имел в виду конкретный случай, а то, что Фелис в курсе, что ему нравятся парни. И что периодически они ходят в гей-клубы, чтобы найти подходящий вариант на вечер, а может быть и даже на два. Так что Август не мог шантажировать его этим. — За месяц до вашей свадьбы? Серьезно? Симон вздрогнул от неожиданности и чуть не впечатался в дверь, поэтому поторопился вернуться на свое рабочее место — лишь бы никто не обнаружил, что он подслушивал. Но еще Симон не мог поверить услышанному. То есть Вилле обручен? Обручен с Фелис? Так вот почему она ему писала, что ждет его дома. Господи, Симон, во что ты вляпался. Но он уже не слышал продолжение разговора — иначе бы, возможно, понял, что все не так уж плохо. Однако сейчас его съедали собственные чувства. Никаких договоренностей, да даже обычного честного разговора у них с Вилле не было. Общение началось с неприязни, а продолжилось каким-то странным пари, причину появления которого Симон даже не мог объяснить. А сейчас оказывается, что он флиртовал и чуть ли не поцеловал человека, который собирался жениться. В этот момент, закончив разговор почти договорившись, в приемную вернулись Август и Вилле. Пусть каждому и пришлось пойти на уступки, но зато у них получилось сохранить отношения, которые с трудом выстраивались все эти годы. Но Симон этого не знал, так что когда Вилле подошел к нему, он даже не поднял головы — слишком увлеченно что-то писал в еженедельнике. — Снимаю с тебя полномочия босса на сегодня, — Вилле чуть не навалился на стол, наблюдая за тем, как искусно Симон его игнорирует. — Прекрасно, в таком случае ты завтра тоже можешь приехать на работу на машине, — Симон коротко и безразлично взглянул на Вилле, давая понять, что он говорит серьезно, а затем вновь уткнулся в стол. Вилле растерялся после такого ответа. Он ждал, что Симон придумает что-то поинтереснее, но никак не думал, что он и вовсе прекратит их игру. Так для чего он тогда уговаривал Августа и выслушивал его нравоучения? Вилле ничего не понимал. — Что-то случилось? Симону было сложно держать в себе информацию, которую он не должен был услышать, но в то же время он не мог в этом признаться — настолько стыдно ему было. Поэтому он предпочел на вопрос не отвечать. Симон уже мечтал, чтобы этот рабочий день побыстрее закончился. — Я сделал что-то не так? — это было почти криком души, и Вилле даже успел почувствовать себя жалким. — Почему ты не сказал, что женишься? — Симон продержался недолго. Теперь он пристально смотрел на Вилле, ожидая правдивого ответа, хотя они и не договаривались, что будут друг с другом честны. В правилах такого не было. — Ты что, подслушивал? — Вилле рассмеялся от неожиданности. — Почему ты смеешься? — это все начинало давить. Симон чувствовал себя глупо, но уже невозможно было забрать слова обратно. — Потому что, кажется, кто-то ревнует. Вилле с любопытством смотрел на Симона, который становился более рассерженным, а слова про ревность и вовсе заставили его подняться с места. Он выглядел очень мило, хотя и злился. — Прости, что? — Симон начал собирать вещи, решив, что работы хватит. Ему нужно было время, чтобы переварить сегодняшний день. — Не говори о том, в чем не разбираешься. Вилле видел, что Симону некомфортно, но он не чувствовал вины за то, что этот факт его жизни остался за пределами их общения. Он не должен был открываться перед человеком, который в самом начале его ни во что не ставил. — Не помню, чтобы мы договаривались делиться друг с другом новостями личной жизни, — проговорив это почти на выдохе, Вилле наконец-то удалось вновь поймать взгляд Симона. Он уже точно не играл. Между ними что-то было, и только сейчас они наконец-то осознали масштаб катастрофы. — Тогда у меня для тебя есть задание на завтра, — начал Симон, почти пропустив через себя ту драму, которую устроил. Так что набросив на плечо рюкзак, он продолжил: — Приготовь презентацию. Или уже слабо? После этого он поспешил к лестнице, проигнорировав лифт — как и то, что Вилле не дал ему согласие на выполнение задания. Но если бы не слова о ревности, то они бы уже вряд ли друг с другом заговорили.