Сияние Альдерамина

Мидория не помнит, как после окончания экзамена добрался до лазарета и о чём говорили люди, которые окружали его с момента завершения теста. Всё, что он по-настоящему мог помнить — это тепло рук, прижимающих его к себе, мерное сердцебиение рядом с ухом и знакомый запах кофе, исходящий от его классного руководителя. Всё было как в тумане — лечение небольших травм, автоматическое движение проглатывания того, что, предположительно, должно было быть желейными мишками Исцеляющей Девочки, прежде чем Изуку, наконец, смог погрузиться в царство Морфея. Ему не снились сны, за что он был очень благодарен. Ему обычно снились кошмары, и он дорожил каждой минутой блаженной темноты и пустоты сознания. Когда он проснулся, солнце светило ему в глаза через окно лазарета. Мидория почувствовал, что рядом с его рукой лежит что-то тёплое и, вероятно, живое. Приоткрыв глаза, щурясь от яркого солнца, он склонил голову немного вбок, чтобы разглядеть причину тяжести на своей руке. Он немного удивился, когда увидел, что Айзава-сан спал в не самом удобном положении рядом с его койкой, примостив голову на местечке между рукой ученика и концом матраса. Учитель даже во сне бережно сжимал руку Изуку. Прикрыв глаза, подросток снова положил голову на подушку. Он всё ещё хотел спать, экзамен вымотал его сильнее, чем он ожидал, и после своего откровенного монолога он чувствовал себя полностью выжатым и истощенным морально. Через пару минут он вновь погрузился в темноту, наслаждаясь заслуженным отдыхом. В следующий раз Мидория проснулся от аромата еды. Приоткрыв глаз, он увидел на тумбочке поднос с горячим супом, а Исцеляющая Девочка бережно проводила по его плечу, пытаясь разбудить. — Изуку-кун, вставай. Тебе надо немного поесть. Сон не сможет полностью восстановить твои силы. Что-то невнятно промычав, Изуку заставил себя открыть глаза, чтобы увидеть обеспокоенное лицо врача рядом с собой. Она улыбнулась ему, когда увидела, что подросток проснулся. — Как тебе спалось? — спросила она, помогая Изуку сесть на койке. Мидория почувствовал, как сильно пересохло у него во рту, и прежде чем что-то ответить, он взял стакан с водой, стоящий рядом с едой, и выпил его залпом. Почувствовав себя лучше после утолщения жажды, парень выдохнул и немного расслабился, чувствуя, что плечи опять напряжены. — Хорошо, спасибо. Я думаю, что я достаточно отдохнул, — он попытался выдавить из себя улыбку, но получилось лишь слегка приподнять уголки губ, прежде чем они снова опустились вниз. — Рада слышать, что тебе удалось спокойно поспать, — Исцеляющая Девочка подвинула поднос ближе к Изуку, чтобы привлечь его внимание к еде. — А теперь тебе нужно немного поесть. Как я и говорила, одним сном потраченную энергию не восполнишь. Я уйду сейчас, и у тебя будет время собраться с мыслями и поесть. Когда я приду обратно, я ожидаю, что твоя тарелка будет пуста хотя бы наполовину. Мидория слабо кивнул, улавливая в тоне врача беспокойный нотки. Она и правда заботилась о нём, хотя и ругала за слишком частые травмы. Исцеляющая Девочка была хорошим специалистом в своей области, но Изуку казалось, что она больше привыкла работать со взрослыми героями, а не с подростками, которые только учатся стать ими. Почувствовав, как живот урчит, требуя ароматного супа, подросток взял тарелку и, когда женщина-врач вышла из комнаты лазарета, прикрыв за собой дверь, осторожно начал есть. Руки слегка тряслись после долгого сна, и держать ложку было немного неудобно. Вздохнув, когда содержимое вылилось обратно в тарелку, Изуку отложил ложку и продолжил просто сидеть. Через некоторое время в дверь тихо постучали. Из приоткрывшейся щели выглянула знакомая фиолетовая шевелюра, и вскоре Шинсо, не увидев сопротивления, вошёл в комнату. — Привет, Зу-Зу, — подросток подошёл к кровати, на которой сидел Мидория. — Исцеляющая Девочка разрешила навестить тебя. Как ты себя чувствуешь? В его голосе Изуку уловил искреннее беспокойство, и он почувствовал вину за то, что прямо сейчас не может так же искренне ответить своему другу. Физически студент чувствовал себя удовлетворительно, но что касается его ментального состояния… Он не уверен, что у него всё в порядке. — Привет, Хи-чан, — Мидория постарался выдавить улыбку, но попытка была провалена. — Не знаю. Устал. Шинсо наклонился вперёд, чтобы заключить Изуку в объятия. Сидящий на койке измученный подросток позволил Хитоши, после чего сам слабо обвил руки вокруг тела друга. — Спасибо, — промычал он в плечо парня. Они сидели так несколько минут, прежде чем Шинсо отстранился от Мидории и кинул взгляд на поднос с едой, оставленный на тумбе рядом с койкой. Суп казался почти нетронутым. В подтверждение мыслей Хитоши услышал, как урчит живот подростка напротив. — Ты совсем не ел, не так ли, — студент без лишних слов взял тарелку и ложку. — Могу я помочь? Ты голоден. Изуку устало прикрыл глаза. Шинсо был таким заботливым, и он не знал, заслужил ли такого друга на самом деле. Но прямо сейчас, как бы стыдно ему не было, он нуждался в чьей-то поддержке. Мидория слегка кивнул головой, и Шинсо облегчённо улыбнулся. *** Айзава хотел как можно скорее навестить Проблемного Ребёнка, но прежде ему стоило уладить некоторые дела. Он был на полпути к кабинету директора, когда Тсукаучи перезвонил ему. — Есть новости? — спросил про-герой, поднимая трубку. — Да, — голос с другой стороны слегка потрескивал и искажался из-за не очень хорошего сигнала на средних этажах здания, — Хисаши Хирано, в прошлом Мидория, также известен как Драконье Дыхание, внесён в базу данных японской и американской полиции. Был замечен в Мусутафу несколько раз за последние десять лет. Вероятно, приезжал с целью проведения крупных сделок. Поймать его не удалось. Айзава издал мрачный смешок. Стоило догадаться, что у Дыхания есть сын. Подполье расследовало дела злодея, и каждый раз, когда тот приезжал в Мусутафу, особо крупных сделок или тяжелых преступлений совершено не было. — Ситуация с матерью? В трубке тяжело вздохнули. — А вот теперь самое интересное. До шести лет Изуку жил с биологической матерью — Инко Мидорией. Когда ему исполнилось шесть, его мать была убита предположительно самим Дыханием, но её дело не удалось раскрыть быстро, и его замяли. В то время я работал в другом районе, насколько ты помнишь, мы готовили операцию по перехвату контрабанды наркотиков. — Да, я помню. Значит, — Шота задумался, — Инко Мидория мертва. Опекуном Изуку является другая женщина, Иоко… Мидория? — Да, её нынешняя фамилия совпадает с фамилией сына и мужа. Однако Дыхание сменил фамилию несколько лет назад. Также прежняя фамилия опекуна Изуку — Накаяма. Она стала законным опекуном почти сразу после смерти Инко Мидории. Айзава задумался. Выходит, что Изуку говорил о двух разных людях, когда упоминал отношения с матерью. Возможно, Инко Мидория была заботливой и ответственной, но Иоко могла пренебрегать ребёнком. Изуку не был её родным сыном, к тому же беспричудным. Плохое отношение к нему было очевидным фактом. Вопрос в другом — почему сам Изуку говорил так, будто считал, что у него всегда была только одна родительница? — Спасибо за информацию, Тсукаучи. Я думаю, нам придется вызвать тебя позже, чтобы мы могли провести беседу с Изуку насчёт его семьи. Вы же уже открыли дело на Иоко Мидорию за жестокое обращение с детьми и пренебрежение ребёнком? — Да. Расследование ведётся. Перезвони мне после разговора с директором Недзу. В трубке послышались гудки, сообщающие о завершении разговора. Перед Айзавой появилась дверь, ведущая в кабинет директора UA. Он без колебаний открыл её, готовясь к очередному серьёзному разговору. В кабинете уже присутствовали Всемогущий и Гончий, привлечённые к делу. — Что ж, думаю, можно начинать экстренное совещание, — серьёзно произнёс директор, складывая лапки перед собой. — Все мы видели, что произошло на экзамене. Интеллект Мидории-куна, без сомнений, вызывает восторг, но его состояние волнует всех, кто находится в академии. Я уже сделал звонок опекуну Мидории, и теперь, пока мы ждём прибытия Иоко-самы, можно обсудить стратегию реабилитации. Гончий заерзал на месте, и Недзу повернулся к нему, ожидая высказывания. — Как психолог я, безусловно, вижу тяжёлое состояние Мидории. Я боюсь, что нам придется исключить его с курса героев. Его проблемы несовместимы с работой героя, которая может усугубить его состояние. Вероятно, нам придется понаблюдать за ним некоторое время и назначить несколько встреч с психотерапевтом, прежде чем мы сможем найти ему новую семью. Айзава нахмурился, услышав последнюю часть. Он уже думал использовать лицензию на экстренное усыновление, чтобы Изуку мог быть под его опекой. Он явно привязался к ребенку за всё время, которое был знаком с ним. Шота подозревал, что у Мидории много проблем, но ребенок так просил не лезть в его проблемы, что герой не мог не послушать его. Видимо, это было зря. Стоило провести расследование ещё тогда, когда ситуация была лучше. — Айзава-кун, я думаю, у тебя есть, что сказать Рë-куну? — животное склонило голову и посмотрело пронзительный глазами на про-героя. — Я использую лицензию на экстренное усыновление, — коротко ответил Шота. — Я хочу, чтобы Изуку остался со мной. Недзу лишь кивнул, для него не было неожиданностью решение мужчины. Он видел крепкую связь между Айзавой и Мидорией, и самым лучшим решением было оставить подростка со взрослым, которого он знает и которому доверяет. — Как и сказал наш психолог, Мидории-куну необходимы консультации с психотерапевтом, чтобы мы могли установить его состояние, — отметил Недзу. — Яги-кун, у тебя есть, что добавить к нашему обсуждению? Тошинори, тихо сидевший на своём стуле, немного вздрогнул. По состоянию героя было видно, что он винит себя в том, что случилось, больше, чем это на самом деле есть. Айзава вздохнул и медленно поднялся со стула. — Полагаю, сейчас моё присутствие, как и присутствие Яги-сана, не так необходимо? — спросил герой, пряча руки в карманы. — Ты прав! — прощебетал директор. — До прибытия Иоко-самы мы с Рë-куном обсудим ещё некоторые детали, а пока вы можете быть свободны. Айзава кивнул, бросив взгляд на поднявшегося с места Всемогущего. Герой номер один поспешил к выходу, будто хотел поскорее скрыться от других. Шота вошёл следом за ним. — Яги-сан, подождите, — окликнул мужчину Сотриголова. — Нужно кое-что обсудить с вами. Тошинори послушно остановился, ссутулив плечи, и Айзава приблизился к герою. Сейчас разум Шоты был спокоен, и он готов к разговору. — Послушай. Безусловно, то, что ты сделал, — очень плохо, — после прямых слов Сотриголовы Всемогущий ещё больше сконфузился. — Но это не делает тебя плохим человеком. Ты не просто так являешься первым в топе героев. Все люди совершают ошибки, тебе ли не знать. Тошинори тяжело вздохнул и поник ещё больше. — Тем не менее, я виноват в том, что это произошло… Мне не стоило говорить тех слов. Боже, я оставил его одного на крыше. И только после инцидента с грязевым злодеем признал его стремление, — Яги заправил за уши вылезшие пряди, пытаясь собраться с мыслями. Сотриголова, конечно, был абсолютно прав — каждый совершает ошибки. Нельзя спасти всех людей. Но Тошинори всегда чувствовал тяжёлую вину за каждую свою неудачу. Это было чем-то, что преследовало его с самого начала карьеры — у него была огромная сила, которая могла спасти многих людей. Но с большой силой приходит большая ответственность, и Яги хорошо понимал смысл этой фразы. Умом он прекрасно понимал, что за состояние Изуку вина лежит на многих других людях, но знание того, что он тоже причастен к этому, заставляет сердце обливать кровью. — Хорошо, — вздохнул Айзава. — не зацикливайся слишком. Не могу нянчиться с тобой, как с учеником, ты взрослый человек. Я бы хотел ударить тебя за то, что ты сделал, но это было бы неправильно и несправедливо. Твои слова только ещё немного подтолкнули Изуку к тому состоянию, в котором он сейчас. Он был ментально нездоров ещё до твоей с ним встречи, я знаю. Я знаком с ним дольше, чем ты. Постарайся не винить себя слишком сильно. Я тоже виноват в том, что позволил Изуку погрузиться в себя ещё больше. Всемогущий удивленно поднял глаза на подпольного героя. Было смешно, как этот человек ведёт себя, словно остался в подростковом возрасте, но Айзава знал, что высокие рейтинги влекут за собой много проблем. У него есть Сущий Мик как живое доказательство. Пора признать, что всё сообщество героев нужно запереть в жёлтом доме. — Я знаком с ним давно, уже говорил. Со времён его средней школы. Я остановил его, когда он пытался прыгнуть с крыши. *** Изуку позволил себе не думать о том, как глупо и беспомощно может выглядеть со стороны, пока его кормит Шинсо. Он был рад, что у него появился Хитоши, готовый без лишних вопросов помочь ему или поддержать. Когда половина тарелки была съедена, Мидория почувствоаал, что ему хватит, и просто поставил руку перед очередной ложкой. Исцеляющая Девочка сказала, что хватит и половины, она не заставляет его съедать всю тарелку. — Спасибо, — вздохнул Изуку, нервно теребя пальцы. — Ты хороший друг. Шинсо лишь слабо улыбнулся, садясь рядом с ним. — Всё нормально? Я могу позвать Исцеляющую Девочку или Айзаву-сенсея, если хочешь. Изуку помотал головой. Ему было спокойно, когда Хитоши был рядом. Айзава наверняка зайдет к нему сам, когда освободится. Мидория уверен в том, что сейчас он говорит с директором и, вероятно, Гончим насчёт его состояния. Он был не против. На экзамене он просил о помощи и добился отклика у других людей. Это… Было чем-то новым. В академии люди так сильно отличались от тех, кто окружал его до поступления сюда. Здесь не было фальшивых улыбок, не было презрения или жалости в глазах взрослых, не было злобы и насмешек от студентов. Казалось, UA была защищена от предрассудков и стереотипов, здесь ко всем относились на равных. К Изуку относились как к полноценному человеку. Он много думал о том, было ли это из-за того, что теперь он имел яркую и сильную причуду. Что, если бы одноклассники перестали с ним общаться, узнав о его беспричудности? Что, если они отвернутся от него, как это сделал Бакуго? Что, если учителя больше не будут так добры? Что, если… И таких что, если в его голове — бесчисленное множество… Бесконечные сомнения, бесконечные мысли, бесконечные волнения — всё бесконечное. Как будто Изуку вынужден летать в космическом и тоже бесконечном пространстве, и на пути ему не встречается никто и ничто. Лишь звёзды сверкают вдалеке, недосягаемые и прекрасные, манят его своим сиянием. Но ему не достать до них — его тело завязло в холодной, тянущейся тёмно-синей жиже. Изуку идет к звёздам слишком медленно, слишком много усилий прилагает, чтобы добраться до долгожданного света и тепла. С каждым шагом сил становится всё меньше и меньше. Он начинает думать, что без помощи не сможет дотянуться до звёзд. Не сможет засиять ярче. Он продолжает медленно терять силы. Возможно, он никогда не станет светиться ярче. — Изуку, ты меня слышишь? — тёплое касание Шинсо вытащило Мидорию из мыслей. — Всё в порядке, я здесь. Изуку вздохнул, осознанным взглядом скользнув по Хитоши. — Д-да, всё в порядке. Не нужно никого звать. Можешь рассказать, что было после экзамена?