Больше ненависти

Лопатки болезненно врезаются в бетон, а от потрясшего тело удара воздух покидает лёгкие. Сильная, ледяная рука сжимает горло так, что в глазах темнеет. Крылья отчаянно царапаются о бетон, кожа открытой части спины так же сдирается чуть ли не до крови. Красноволосый чародей хрипит, пытаясь вдохнуть хоть немного опаляющего воздуха через сдавленное горло. От перенапряжения пространство возле головы озаряют мелкие искры молний. Пальцы ангела мертвенно холодные, однако же энергия, охватывающая и чародея и его противника, пылает ало-фиолетовым, почти невидимым жаром, заставляющим искажаться пространство. Нет, не верно. Это не его энергия, это ненависть, исходящая от хранителя сердца и которую поглощает Шегон — демон, с огромными, чёрными крыльями, хвостом ящера, сильным телом и блестящей, золотой, без эмоциональной маской, сковывающей, а может и заменяющей лицо. И сейчас этот ангел ненависти силен как никогда. Рыцарь гибели жадно вдыхает воздух полной грудью, наслаждаясь яростью парня. Да, вывести Вилл из равновесия мало чего стоит. Но когда же совершаешь нападение на его мать и учителя истории, который, возможно, станет будущим отцом, когда разбиваешь надежду на то, что Мэтт не в плену, а просто уехал и даёшь понять, что гитарист находится в заложниках, получаешь такую сильную и такую питательную ответную реакцию. Эта ненависть вкусна и еë, подобно наркотику, хочется всё больше. Белесыми, пустыми глазами демон рассматривает красивое лицо и то, как оно искажается не менее красивой гримасой гнева и отчаяния. Он наслаждается ситуацией и властью. Тем, как кулачки Вандом бьют по сильной груди ангела, пытаются царапать его руки, чтобы освободиться от удушающей хватки. Однако стальные наручи не позволяют нанести урона демону, впрочем, дело не только в них, ведь и удары по обнажённой груди вызвали бы лишь ухмылку, если бы Шегон был способен на это выражение. Тёмный ангел упивается тем, сколь беспомощна это хрупкая феечка. Чуть сильнее сожми пальцы и от главы стражников не останется ничего. Мёртвое тело рухнет в реку, протекающую под мостом, под которым проходит сражение. Рука сдавливает горло, а попытки чародея освободиться становятся слабее. Лицо парня наливается алым, сосудики в глазах лопаются, образуя ярко-алую паутинку на белке. Нерисса бы одобрила такой исход, однако... Что-то внутри неприятно скребется. И это не голос слабака-Мэтта, чья душа не имеет контроля над собственным телом. Нет... Это нечто иное. Нечто, что не даёт прикончить Вильгельма просто так. Что-то похожее на досаду или пресловутое человеческое сожаление. И Шегон ослабляет хватку, слушая этот позыв. — Нет-нет, я не собираюсь тебя убивать, не сейчас, — комментирует он, отлетая чуть назад. Хранитель сердца едва не падает в бурлящий поток чёрной воды, однако расцарапанные крылья позволяют удержаться в воздухе. Он трет шею, на которой остались алеющие следы и судорожно глотает воздух. — Ты...отпускаешь меня? Опять? — не веря, хрипит маг молний. Что ж, несмотря ни на что, он действительно силён, раз до сих пор имеет силы не просто летать, но и говорить. — Понимаешь ли, твои чувства подобны наркотику, я не могу отказаться от них так просто... После этих слов же Шегон поднимает руку. Перстень с голубым камнем отблескивает всего миг, прежде чем воздух сотрясает крайне противный, скрежещущий звук зелёной молнии, разрезавшей воздух в том месте, где парил приспешник старой ведьмы. Его облик распадается на частицы, что тают в воздухе. Он телепортировался, оставляя чародея в одиноком замешательстве. *** — Мама! Мистер Коллинз! — успев незаметно перенестись на потрёпанный крыльях за угол, а там и перевоплотиться, Вильгельм выскакивает на улицу. Расталкивая людей локтями, он спешит искать тех, на кого недавно покушался проклятый ангел. Около пяти минут упорного труда и новоиспечённая парочка была обнаружена. Мама испуганно прижималась к учителю истории, что за этот вечер, спасением Сьюзен, заслужил уважение Вилл и уже не воспринимался категорически против. Юный стражник подбегает к Вандом, обнимая женщину — Всё в порядке?! — быстро взволнованно интересуется он. — Благодаря Дину — да, — всё ещё не выровнив дыхание после столь стрессовой ситуации, как почти падение с моста, отзывается Сьюзен. Вильгельм отпускает маму и поворачивается к учителю истории. — Я постарался сделать лишь то, что должен был, — явно не пытаясь себя специально выставить в каком-то дополнительно хорошем свете, произносит Коллинз. — Спасибо, — кивает в ответ парень и протягивает руку преподу. Тот, несколько мгновений удивленно смотрит на сына своей возлюбленной, после чего отвечает на рукопожатие и улыбается в усы. — Полагаю, между вами мир? Вильгельм и Дин кивают, поворачиваясь к самой дорогой для них женщине. — После произошедшего, мне кажется, лучше будет заказать пиццу на дом, — улыбается уже и Вандом старшая. — Да, отличная идея! — радостно соглашается Вилл. Коллинз же поддерживает ученика. Когда мама и учитель отходят на несколько шагов, Вильгельм оборачивается, глядя в синее ночное небо, словно пытаясь высмотреть в нём фигуру чёрного ангела. *** Несмотря на произошедшее, Сьюзен решила проводить Коллинза до его дома, следовательно вернётся она только завтра. Вильгельм остался один, наедине с коробкой пиццы и размышлениями. Чародей достал талисман — символ их единства, надежды, источник сил стражников и розоватого света, что в самый тёмный час возвращал желанеи сражаться. Сейчас сердце Кандракара слегка пульсировало мягким розовым светом. В совершенно гладкой поверхности отражался сам Вилл. Его красные волосы, карие глаза и брови, между которыми пролегла складка из-за того, что маг квинтэссенции часто хмурится. Их миссии далеко не так легки... Постоянная опасность, мрачные миры и сражения, после которых ломит всё тело, пусть внешне не остаётся ран благодаря регенерации стражников. И Ирму это не нравится, от чего повелитель воды постоянно пытается разрядить обстановку. Вандом касается шеи. Красные следы обратились синими синяками, ещё полчаса и даже от них ничего не останется. Однако, когда пальцы парня касаются кожи, место синяков обжигает болью, уходящей в мышцы неприятный волной. — Шегон... — на выдохе, шипит Вандом. И в этот миг кристалл пульсирует светом, но не тем, что был всего несколько мгновений назад. Сияние теперь резкое, ярко-холодное: привычный сигнал опасности. Вилл резко оборачивается, взглядом изучая окружение, но ничего не находит. — Да что с тобой? — обращается он уже к камню. И в розовой глубине сердца проявляется дымчатый облик мужчины. Черты его лица и тела быстро прорисовываются белым, тонкими нитями-контурами. Впрочем, эта дополнительная помощь от кристалла была не обязательна, так как Вандом уже понял, кому принадлежит эта фигура. — СТРАЖНИКИ, ЕД... Но даже договорить парень не успел: ледяные пальцы сомкнулись на шее парня сзади, после же потянули вверх. Снова становится невозможно дышать, рефлекторно руки пытаются освободить шею от мёртвой хватки, но что уж говорить, если это не получалось сделать в форме стражника, то каковы шансы у обычного подростка? Ноги отрываются от пола, а в следующий миг Вильгельм уже летит в стену, собирая попутно пару стульев, будучи отброшен сильной рукой. Боль забивает пространство меж лопатками и поясницу, трещат от нее кости, а кожа пылает ледяным огнём боли. Парень, болезненно шипя, поднимает голову. Шегон стоит посреди комнаты, испепеляюще безэмоционально глядя на подростка. Рука рефлекторно тянется к груди, где обычно весит Сердце Кандракара, но натыкается на пустоту. Кристалл нет на месте, но где же тогда? Розовый отблеск привлекает внимание, доносясь из под упавшего стула. Вилл пытается сделать рывок вперёд, однако удар ногой в грудь возвращает лидера чародеев обратно к стене. От удара задней частью шеи об полку шкафа, по позвоночнику проходит волна неприятной мелкой вибрации, от которой на миг выключаются конечности, а перед глазами проскакивают белые точки. — Что тебе нужно? — на тяжелом выдохе, стоило только лëгким восстановить свою работу, спрашивает Вильгельм. В ответ же доносится металлический смешок. — Я решил, что мне не хватает твоей ненависти. Ангел медленно идёт к парню, в то время как тот, тяжело опираясь о всё тот же шкаф, поднимается. — Переедание плохо сказывается на здоровье, — подражая Ирму, язвит Вилл. Однако Шегон игнорирует небрежно брошенную фразу и продолжает. — И я придумал как сделать её сильнее, — демон останавливается прямо перед Виллом, отрезая своей огромной фигурой любые шансы на побег. Его жёсткие пальцы оказываются на подбородке парня и приподнимают его лицо. Вандом пытается в отвращении отвернуться, сделать шаг назад, однако спина и затылок встречают чертов шкаф. Некуда уходить. Белесые глаза ангела смотрят прямо в глаза Вилла. Оба обладателя сверхъестественных сил стоят недвижимо, ожидая чего-то. Часы негромко отстукивают секунды, что превращают минуты в вязкие, тянущиеся чрезмерно долго, часы. Неужели они будут так стоять всю ночь? Или Шегон просто ждёт, пока заметит в глазах Вандом хоть каплю страха, после чего пальнёт своими зелёными, пламенными лучами прямо в лицо. Нет, этого он не дождётся! Карий взор лишь на миг соскальзывает с мёртвого белка, чтобы посмотреть: несколько же далеко источает свой свет Сердце. Однако стоило только мельком увидеть розовый отблеск, как голова снова врезалась в стену. Мир пред глазами мутнеет и скрывается во мраке. После же пришло странное чувство. Руки пульсируют сжимающей болью, что опоясала запястья широкими браслетами. Губы же обдало чем-то горячим, даже вернее обжигающим. Чародей резко открывает глаза и тут же пытается отпрянуть. Прямо перед собой он видит глаза, с серыми пятнами зрачков и радужек, которые почти что сливались с белком, и золото. Отойти не удалось, так как маг был прижат к стене, а его запястья сжаты сильными руками Шегона. Но вот ангел ненависти чуть отклоняет голову, от чего горячие губы из золота и бледные зрачки потеряли контакт. Глаза лидера стражников округлились от шокового удивления. — Какого... — едва проговаривает он, после чего поворачивает голову и пытается вытереть губы об ткань футболки, что, впрочем, получается. Демон смотрит на него не мигая( от того, что нечем), вновь чего-то ждёт... — Ты хочешь оценки? — храбрится и язвят Вилл, — Ты не умеешь этого делать.— выплёвывает маг квинтэссенции. — В отличии от Мэтта? — усмехается демон, — Того самого, у которого всё лицо сейчас перемазано кровавыми соплями? — усмешка переходит в смех, — не думаю, что от его губ что-то осталось. — Ах ты... — Вильгельм пытается ринуться вперёд, чтобы врезать по золотой маске, однако хватка Шегона слишком сильна. Словно издеваясь, чернокрылый демон поднимает руки Вилл над его же головой, после чего сжимает их одной рукой, освобождая себе одну конечность Его пальцы вновь касаются подбородка парня, но тот резко отворачивает её. Однако чёрный ангел не собирается так просто отступать. Его ладонь скользит по мышцам шеи вниз, проходится по домашней футболке и останавливаться на поясе. Вильгельм сжимает зубы. А рыцарь гибели же запускает свои проклятые пальцы под ткань, приходясь холодными подушечками по животу. — У Мэтта пресс сильнее выражен, — как-бы невзначай произносил он, но добавляет, — от чего он даже долго мог сдерживать удары ногой. Вновь Вандом дёрнулся, пытаясь выбраться и вновь безрезультатно. — Утырок, — выплёвывает обзывательство сквозь зубы чародей. — Однако он всё ещё слабак, жалкий и ничтожный человек, которого так легко прикончить... Эти слова окончательно выбили повелителя молний из себя. Безобидные разряды тока заискрили в воздухе. Кулаки напряглись, хоть то было бесполезно. Однако, пускай руками не двинуть, помимо них есть другие конечности. Удар ногой всей силы пришёлся между ног чёрного демона, но тот даже не дрогнул. — Яиц нет? — невольно вслух, удивлённо спрашивает парень. — Сейчас узнаешь, — удар по плечу сотрясает с такой силой, что ноги подгибаются, от чего Вильгельм валится на пол. Когда он поднимает голову, то взгляд натыкается на багровую головку огромного, пульсирующего члена. Чародей испуганно и непонимающе поднимает взор на золотую маску, будто желая что-то спросить. Однако демон ненависти резко хватает мага квинтэссенции за алые волосы, после чего дёргает его голову вперёд, от чего Вилл лицом упирается в пах рыцаря гибели. — Ты знаешь, что с этим делать, — бросает тёмный ангел. А чародей не может поверить собственным глазам, чей взгляд не в силах оторвать от достоинства главного врага. Но в этот момент щеку обжигает боль. От сильной пощёчины Вандом едва не падает обратно на пол, но сдерживается, разве что слезы выступают на глазах, а внутри зажигается ярость. — Ты меня не понял? — глаза чёрного ангела зажигаются зелёным пламенем. Ненавистным взглядом Вилл одаривает Шегона, однако приближается к члену демона. Он приоткрывает рот. Горячее дыхание опаляет налитую кровью головку, прежде чем сухие губы коснуться плоти. Начинает Вандом нерешительно, словно боясь, что член разорвёт рот, он проходится губами по стволу, поднимается обратно и, наконец, использует язык. Юный чародей оставляет влажную полосу у основания головки и медленно спускается к мошонке. Рукой он берёт её, чуть гладит, однако ртом не касается, в очередной раз возвращаясь к концу полового органа. Слух улавливает странный звук, то-ли стон, то-ли негромкое рычание с железными нотками. Вильгельм поднимает голову, чтобы взглянуть на стальное лицо чёрного ангела. Почему-то чародей был уверен в том, что если бы у Шегона были веки, он бы их обязательно прикрыл, но пока демон стоял ровно, разве что чуть приподняв голову. Но стоило стражнику квинтэссенции остановиться, как белёсые глаза пожирателя ненависти вновь вспыхнули зелёным. — Я приказывал остановиться? — холодно процедил Шегон. Вильгельм же демонстративно не продолжил, выругавшись. — Хочешь продолжение, давай заключим сделку, — произнёс он. Но стоило парню закончить фразу, как воздух проредил свист выстрела, жар и зелёный свет, а кожу бёдра красноволосого мага обожгла боль, едва ли не добирающаяся до мышц и костей. — Условия здесь ставишь явно не ты. — жёстко отрезал Шегон, чьи глаза ещё несколько секунд хранили след от выстрела, в виде изумрудных язычков огня, что таяли в воздухе. Вилл закусил губу до крови из-за боли и обиды (если последнее чувство можно было назвать таковым). Однако он продолжил дело. Парень открыл рот, накрыл им головку члена демона, старательно играясь языком с ней. И вновь раздался тот стон, но в этот раз чародей не решился останавливаться, разве что лишь на миг, чтобы попытаться поглубже взять половой орган "партнёра" в рот. Но не смог, возможно из-за размера, а может из-за страха, однако Вильгельм продолжил играть с головкой. Но, к его сожалению, не долго. Несколько минут такой манипуляции завершаются тем, что Шегон, безапелляционно и резко, с горловым рыком, хватает юного врага за волосы и резко тянет его голову на себя. От чего член, не менее резко, но и глубоко врывается в самое горло парня, раздвигая влажные стенки. Вильгельм пытаетесь вырваться, но получается не с первого раза. Половой орган, покрытый слюной Вандом, вырывается из горла только тогда, когда слезы окрашивают ресницы стражника влагой, лицо заливает кровью, а воздуха парню явно становится мало. Вилл, пытаясь подавить рвотный прорыв, задыхается кашлем, хватая воздух ртом, упирается в пол, не находя в себе силы даже поднять голову. — Чёртов уб... — едва проговаривает парень. Но вновь чувствует боль, с которой тянут его волосы. Шегон приподнимает чародея на уровень паха, от чего, всё ещё не отдышавшийся повелитель молний, видит проклятый, блестящий от влаги, член пред собой. — Давай. — приказывает ангел. Но Вандом отказывается, даже не открывает рта, плотнее сжимая губы. В этот раз огонь цвета малахита оставляет длинный алый след на предплечье парня. И это ясно даёт понять — лучше не спорить. И Вильгельм, сверля демона ненавистным взглядом, открывает рот. Для Шегона услада то, как жалок и податлив Вилл. Он наслаждается глядя на то, как расширяется горло чародея, когда демон безжалостно и безостановочно насилует рот парня. Как восхитительны эти слезы, теперь даже не просто скапливающиеся в уголках глаз, в текущие по щекам. Как красиво покрасневшее, словно от удушения, лицо, перепачканное всё теми же слезами и слюной чародея. Как невероятны алые волосы, что потемнели и побагровели от пота и того, насколько неряшливо размазывает слюни по всему лицу Вилл, который в такие моменты жмурится и кривится, член Шегона. Тело лидера стражников каждый раз содрогается от каждого нового толчка, с которым половой орган пытается ворваться как можно глубже в глотку. Но вот, в какой-то момент, оба тела замирают, издавая громкие стоны. Один — наслаждение, второй же — испуг и отвращение. Наконец чёрный ангел вытаскивает свой обмякший член изо рта Вильгельма, позволяя парню в который раз повалиться на пол и довольствуется картиной, представшей пред собой. Вилл, с мокрыми волосами и лицом, сгорбился на полу, пытаясь дышать носом. Но это не помогало. Горько-солоноватый привкус спермы застрял в его рту, придавая вдыхаемому воздух отвратительный запах. И вместе с этим запахом горло заполнила тошнота. Тыльной стороной ладони Вильгельм вытирает с глаз слезы и слюни. — Это всё, чего ты хотел? — с трудом спрашивает стражник. Но ответом служит то, что его подняли и куда-то поволокли. Далее треск ткани, после которого разгоряченную кожу верхней части тела обдаëт приятной прохладой, а дальше секунда падение и ощущение мягкости и пружинистости. Вильгельм оглядывается, подмечая, что находится в комнате матери, но осознать что-то ещё он не успевает, будучи перевёрнут сильными руками на живот. Следом за этим, эти же жесткие и холодные пальцы коснулись лопаток, скользнули вниз: словно наждачкой провели. Они обожгли холодом кожу боков и соединились на поясе. Вилл попытался дёрнуться, но широкая ладонь легла поверх спины, вдавливая парня в матрас. И пока одна рука была занята удерживанием чародея, вторая резко сорвала домашние штаны. Вандом пытался брыкаться, однако тяжёлые колени придавили ноги, лишая всякой подвижности. Ладонь Шегона опустились на ягодицы стражника сердца, чуть сжимая податливую плоть. — Убирайся! — шипит в покрывало раскрасневшийся Вилл, но темнокрылый ангел не слушает свою игрушку. Что-то твёрдое и горячее коснулось бёдра. Вилл вздрогнул, сильнее сжал простынь. — Тебе следует расслабиться, — произносит над самым ухом Шегон. — Хрен тебе, — отзывается Вильгельм. И демон усмехается. — Тогда я переломлю тебе хребет, чтобы ты не мог чувствовать ног и больше не мешался моей госпоже. Чародей квинтэссенции сжимает зубы, однако после заставляет мышцы тела расслабиться, пусть это и даётся с трудом. Член касается разгорячённой кожи. Проклятый ангел, дразня, проводит головкой по коже парня, а сам наклоняется вперёд. Золото маски касается задней стороны шеи, своим теплом заставляя мурашки пробежаться вдоль всего позвоночника чародея. Вилл закусывает губы, пытаясь взять под контроль дурацкое тело, что не слушалось приказов хозяина, поддаваясь ласкам Шегона. И тогда тёмный ангел вошёл. Беспринципно и жарко... *** Напряжённая и неприятная тишина царит в почти пустой библиотеке. Четверо парней собрались здесь, ожидая пятого — своего командира. Лин Хай — не высокий, худощавый парень с длинными, чёрными как уголь, волосами, обыкновенно собранными в два хвостика, спадающих на плечи, с бледной кожей, почти всегда испачканными фломастерами или краской руками, устроился за столом, что-то рисуя в блокноте. Ирм, периодически сдувая прядку карамельных волосы с лица, устроился за спиной друга, положив голову тому на макушку и обвив бронзовыми руками его худую талию. Взгляд бирюзовых глаз, явно скучающий, изучал пыльные полки с потрепанными книгами, скользя и по столам, за которым никого не было. По рисункам друга, а после перемещаясь на двух оставшихся парней. Тáран сидел за одним из столов, положив локти на деревянную поверхность и сцепив пальцы замком у лица. Одна из прядок его иссиня-чёрных, коротких волос была собрана в небольшую, тонкую косичку, спадающую по смуглой коже шеи. В круглых линзах очков огнём полыхала сосредоточенность и волнение, скрывая карий цвет радужки. Чуть поодаль, на стуле, закинув ногу на ногу, сидел первый красавец школы Хитерфилда — Корнейл Хейл. Волосы, цвета золота, длинные и прямые, спадали по спине светлым водопадом. Модельное лицо, с острым подбородком и заострёнными скулами, красивыми губами и ярко-голубыми глазами выглядело несколько надменно, однако участники "W.I.T.C.H." знают, каков Корнейл на самом деле. На коленях чародея примостился горшок земли, который парень придерживал одной рукой. Вторую же он держал сверху, перебирая пальцами воздух, точно струны. И, подчиняясь этой манипуляции, земля сияла зелëным оттенком. А мгновением позже, появился небольшой росток, что быстро вытянулся и склонил небольшой, белый бутон, распуская лепестки. Никто не говорил ни слова, каждый был занят чем-то своим, ожидая встречу друга. — Корнейл — гей, — внезапно разрывает тишину голос Ирма. Рука блондина, до этого поглаживающая жестковатый стебель цветка Меридиана, мгновенно сжала пальцы, с тихим хрустом переломов зелёную шейку растения. — Да как ты...! А сам-то кто?! — вспыхнул Хейл. — А я и не скрываю того, — усмехается он, положив подбородок на плечо Лина. — Парни, тихо. Не время для споров, Вилл нас же не просто попросил собраться, — подал голос из-за своей книги Кук. Однако Ирм лишь выпрямился и закинул руки за голову. — Наверное, опять небесное начальство вызывает. Все как всегда. — Даже если и нет, у меня есть, что сказать, — буркнул Корнейл, раздосадовано разглядывая труп цветка. — Если честно, то и у меня, — спрятав блокнот куда-то в карман, подал голос Лин Хай, нервно крутя в руках карандаш, — тоже... Звон колокольчика и шум входной двери заставил чародеев подскочить с места, готовясь к бою. Но увидев красноволосого парня "I.T.C.H" успокаиваются. — Ну привет, — улыбается Ирм, — Садись, о рассказывай. Ирм нахмурился, заметив как щеки Вилл наливаются краснотой, а сам же парень неловко отказывается и спешит переключить тему. — Мы должны что-то сделать с рыцарями гибели. — А что, Шегон тебя обольстил? — продолжает насмехаться повелитель воды. Глаза стражника молний вспыхивали гневом, лёгкой ноткой тревоги, а щеки краснеют. — Я ненавижу его! — хлопнув по столу, воскликнул он. На что Лейр примирительно поднял руки. — Верно, Шегон в последние дни совсем потерял горницы, — оставив горшок с несчастным растением, поддерживает лидера Корнейл, — Два дня назад он наведывался и ко мне домой. Завис за коном спальни Лилиан. Она даже сумела его рассмотреть, описав вплоть до последнего пёрышка, к счастью предки убедили её, что это была всего лишь птица, — Ага, такая же птица, что чуть не сбила мою маму едущую ночью с работы, — перебив фыркнул Лейр. Линзы очков Тарана окрасились оранжевым оттенком языков огня. — Она напал на моего брата, — кулаки самого умного человека в школе сжимаются. Ещё чуть-чуть и тетрадь на его коленях вспыхнет жаром. — Она мстит нашим близким, да даже Фобос не опускалась до такого! — всплеснув руками восклицает повелитель воды. — Ненавижу... — негромко шипит Вильгельм. — Но ведь именного того он и ждёт, — сжимая руками руки Ирма, произносит Лин. — Знаю, но что мы можем сделать? Как поступить? Идею подаёт Кук: — Мы знаем, где он живет,— с этими словами вспыхивает кончик его хвоста.