Удачи, мой маленький дракон

— Pruzah gluus, dii mal dovah… Петунья никогда не думала, что окажется в подобной ситуации. Нет, она конечно слышала много раз семейные истории, пророчества, предзнаменования, но всё это всегда казалось таким далеким, неважным. Она помнит немного фанатичную уверенность покойного отца в том, что последний довакин родится именно в их семье, что их кровь и наследие драгоценно, его надо беречь. На всё это Петунья всегда фыркала, горделиво поднимая подбородок, считая всё это бредом, а свою семью идиотами, которые во всё это верили. Ну был их какой-то пра-пра-пра… дед довакином, и что? Они-то нет! Да и какой из неё дракон? В ней скорее всего не осталось ни одной капли этой проклятой драконьи крови. Также как в их отце, также, как и в Лили. Они обычные норды. Петунья была всегда выше этих всех сказок. Она не дракон! Она не дракон, она всегда вела скромную и тихую жизнь, любила порядок и спокойствие, рутину. Она не дракон, но почему-то воспитывает дракона. Когда Петунья услышала про гибель сестры во время нападения на город дракона, она громко фыркнула, оценив иронию. А потом пришло известие, что нападение случилось вскоре после рождения ребёнка Лили. Петунья никогда дурой себя не считала, даже наоборот, считала себя крайне сообразительной. Поэтому Петунья быстро провела параллели и осознала истину про своего племянника. Довакин, драконорожденный, дракон в теле человека. Честно, Петунья не знала, чего ожидать при встрече с ребёнком Лили. Но на удивление, он был обычным. Полукровка, с темными волосами от своего папаши имперца, но в остальном обычный малыш, почти такой же как сын Петуньи. Ненадолго её отпустило волнение. Обычный ребёнок. Может немного шебушной и громкий, но учитывая характер его папаши и самой Лили, Петунья ожидала более худший результат. Обычный ребёнок. Не довакин. А нападение дракона было лишь совпадением. Но будто ей могло так повести! Петунья никогда не стремилась к магии, небольшие способности были, но развивать их была не намерена. Ещё чего, становится магом! Петунья задирала носик, и всегда поджимала губы, когда сестра наоборот горела желанием колдовать. Слава Акатошу, Петунья не последовала вслед за сестрой в Коллегию, как хотела некоторое время. Лили после поступления вообще от рук отбилась, так ещё и встретила там своего имперца Поттера! Дадли же, её милый сыночек, вообще почти не унаследовал магического дара. И слава Акатоше! Ее сын был таким хорошим, таким правильным, таким нормальным… Ребёнок Лили вообще нормальным не был. Ладно, проявление характера и упертости, всё-таки чей он сын, но вот проявление волшебства в полтора года — это точно ненормально. Сириус, крестный отец нерадивого племянника, был в восторге. Называл Гарри гением, пророчил ему будущее великого мага, пока Петунья недовольно поджимала губы на фоне. Он же обычный ребёнок… Так ведь? — Тётя Пети, — этот ребёнок хорошо говорил для своего возраста, но упрямо отказывался называть её полным именем, будто наслаждаясь её недовольством, — а что значит «Прожазх глюс, ди дова»? — промямлил неуверенно и с ошибками мальчик, проглатывая некоторые буквы. Если бы кружка в её руках не была металлической, то та бы разбилась вдребезги. — Откуда ты это услышал? — спрашивает она из-за паники очень грубым голосом. — Не знаю, — пожимает плечами мальчик, даже не думая напрягаться перед пристальным взглядом тёти, — кажется, приснилось. «Pruzah gluus, dii mal dovah». «Удачи, мой маленький дракон». Был только один человек, что мог подобное сказать. Лили. Петунье не могло так повезти, конечно, он не обычный ребёнок. Она рациональный, может даже радикальный человек, поэтому тут же перестаёт держаться за надежду и иллюзии нормальности, и принимает суровую реальность. И что ей теперь делать? Чем дальше дело, чем дольше Петунья не держится за отрицание, тем больше замечает. Замечает гордыню, замечает рыки, когда он злиться, замечает огонь в глазах и душе, бесконечное желание свободы, характер и упрямство. Её племянник был с кровью дракона. Почти Довакином, для этого звания ему нужно будет в будущем убить своего первого дракона. Но уже сейчас он дракон в человеческом теле. И ведь никто ничего не замечает! Люди идиоты. Когда он с легкостью овладевает магией почти без труда, люди восхищаются, хотя стоило бы опасаться. Петунья поджимает губы и смотрит на Блэка с Люпином с презрением. Идиоты. Честно, Петунье было трудно. Всю жизнь воспринимать россказни отца как бред сумасшедшего, а потом увидеть подтверждение его слов. Петунья даже на мгновение сомневается, что они одной крови. Есть маленький дракон, а есть Петунья и её сын Дадли. Разные как день и ночь, как драконы и люди. И дело даже не в имперском папаше Гарри, а дело в благословении Акатоши. По ночам мать и тётя молится всем богам, что ни она, ни сын, ни их потомки не будут наделены этим проклятьем. — У тебя ведь неплохие способности, моя девочка, Коллегия лишилась такого хорошего мага, когда ты отказалась к нам идти, — вздыхает Дамблдор, пока навещает ребёнка его любимых учеников. Петунью всегда раздражал Дамблдор, его одежда, его борода, а в особенности его манера речи. Они оба взрослые люди, она замужем и с ребёнком, а он до сих пор обращается к ней так. — Позволь понадеется старику, что ты не будешь препятствовать обучении своего племянника. Его ждёт великое будущее… Неужели хоть кто-то догадался, что он?.. — Он станет поистине великим волшебником, может даже займёт моё место. А нет. Даже Дамблдор оказался ничего не понимающим идиотом. До начала Петунья пыталась пресечь драконьи выходки племянника. Может, если воспитывать его в строгости и лишениях, как монаха, он успокоится? И уже спустя полтора года, когда племянник отдалился настолько далеко, насколько возможно, а вспышки упрямства стали куда хуже и масштабнее, пришлось признать, что это тактика — не лучший выбор. Особенно когда умное драконье отродье прекрасно замечает, что подобные лишения не применяются к его кузену. По-хорошему надо бы пытаться воспитывать их и относится к ним одинаково, но на сына Петуньи порой даже голос сложно поднять, что уж говорить про большее. Вернон был недоволен, когда Петунья решила всё-таки быть менее строгой к племяннику и пойти на компромисс. Муж вообще был сильно недоволен в последнее время. Примерно с тех пор, как племянник жены появился в доме, и порой Петунья прямо-таки слышала их брак трещал по швам. Да и нельзя оставлять ей племянника, иначе кому он достанется? Блэку что ли?! Этому идиоту?! Хотя муж её тоже хорош. Петунья не сказать, чтобы искренне его любила, но она и никогда и не стремилась к любви. Ей нравился Вернон, что был лучшим вариантом, так ещё и талантливым торговцев. Вдобавок он терпел её… Как там Лили говорила? Характер тихой змеи. С виду тиха и послушна, а на деле всех тайно ненавидит. — И да, Лили, я умею признавать свои недостатки, чтобы ты не говорила, — бормочет себе женщина под нос, пока готовит ужин. Вернон не был авантюристом, не мечтал о приключениях и военной службе, а о тихой, но состоятельной жизни. Петунье это идеально подходило. Но не подходило её племяннику. Наверное, Петунье и осталось только и делать то, что пытаться держать мир в доме, смотря как её муж медленно закипает. Особенно бесят её мужа колдуны, что периодически приходят навестить сына Лили и Джеймса, и которых у Петуньи не хватает просто духу прогнать. Довакину нужны друзья волшебники, особенно когда он сам так талантлив в магии. Порой Петунья ненавидит Лили, чья смерть и чей ребёнок перечеркнули все мечты о спокойной жизни для неё и её семьи. Конечно же, именно у Лили, умненькой и прекрасной Лили, родился довакин. Чтоб ей пусто было! Но потом думает, что на месте мертвой Лили могла быть она, а на месте Гарри — Дадли. Только одна воля случая решила то, что довакином родится именно он. — Мне кажется, что ты слишком строга с ним, — говорит Блэк в один из визитов. Кажется, спустя несколько лет, она даже может терпеть его присутствие. — Я не строга. А если бы ты его воспитывал, ты бы его избаловал. — Конечно, и что в этом плохого? — искренне недоумевает Блэк. По телу Петуньи пробегает дрожь. О, Акатоша, балованный дракон. Даже страшно такое представить. Какой Блэк идиот. Петунья поджала губы и недовольно посмотрела на него, что Блэк, кажется, принял на свой счет. Ну и пусть. А маленький дракончик всё растёт и растёт, трещит по швам брак Петуньи, а колдуны всё чаще заходят. А люди всё такие же идиоты, не замечают ничего, хотя с возрастом это всё более очевидно. Рано или поздно, Гарри станет тесно в этом доме, и он уйдёт, в поисках свободы и приключений. Не важно куда, в Коллегию, в армию, в гильдию. Рано или поздно, когда Петунья будет сидеть всё в том же доме, протирать всю ту же посуду, она услышит слух про появление Последнего Драконорожденного. И в тот момент Петунья лишь может понадеется, что достойно воспитала дракона. Ведь главное, чтобы дракон не забывал, что он прежде всего человек. — Pruzah gluus, dii mal dovah, — шепчет Петунья, как когда-то шептала Лили.