***
Это утро не задалось с самого его начала. Будильник, который я благополучно забыла выключить, разбудил меня ровно в 8. Телефон разрывался от гневных сообщений Фрэнка, напоминая мне, что за травку, взятую у него в долг, я так и не заплатила. Кстати, о травке. Я ещё не получила свою утреннюю дозу дофамина, поэтому, подняв с пола красную пепельницу с надписью «Орегон», взяла оттуда недокуренную скрутку. Мой утренний ритуал, в сопровождении одной из песен Firewalk и косяка, казался хорошим началом дня. Мысли затуманились с первым вдохом марихуаны. Утром, на голодный желудок, всегда вставляет больше. — Хлоя, ты уже проснулась? — слышится неподалеку и дверь в мою комнату открывается. Я сразу же тушу самокрутку в пепельнице, пытаясь руками отогнать от себя дым. Мама, совсем недавно взяла дополнительные ночные смены в «Двух Китах», потому что хуйлотчима, также как и меня, выперли из академии Блэквелл, в которой он был охранником. Скандал с самоубийством одной из студенток быстро распространился по всей Аркадии Бэй. Набожная девочка спрыгнула с крыши общежития. Уэллс, редкая гадина, приплёл ко всему этому тот факт, что двери на крышу не были заперты, и виной этому является халатность Дэвида. Мне даже стало жаль его на секунду, увидев эту грустную физиономию, когда он вернулся домой безработный и никчёмный. Наверное, классно сидеть на шее своей жены, потому что теперь его никуда не берут, а мама обеспечивает нас двоих. Я тоже могла бы устроиться куда-то, вместо того, чтобы просиживать жопу, но я же Хлоя Прайс. Полнейшее разочарование. — Мам, я же просила не врываться ко мне без стука — кажется, нотаций не избежать, но она лишь по-матерински качает головой и пытается сделать вид, что не замечает недотушенный косяк. — Извини, но… — она вытаскивает из переднего кармана своего рабочего фартука листок, сложенный пополам два раза. — Это будет странно для тебя, Хлоя. На самом деле, даже для меня это было удивительно. Только не реагируй остро — эта фраза уже настораживает меня, поэтому я заранее начинаю нервничать, теребя в руке свой кулон с трёмя пулями. — В позднем часу, на пороге закусочной, появилась девушка и представилась как Макс. Это не может быть правдой. Я вспоминаю всех своих знакомых из Аркадии Бэй по имени Макс, надеясь, что это не та самая, о которой мне сейчас говорит мама. Макс, уехавшая пять лет назад в Сиэтл. Моя лучшая подруга, которая написала мне лишь пару сообщений в первый год, а потом пропала и перестала отвечать. Та, кому я писала множество писем, но зареклась никогда в жизни не отправлять их. — Это же не та Макс, мам? — я надеюсь, что это всё глупый розыгрыш или бредовый сон, которых мне снилось множество после смерти папы. — Мам? — Я, поначалу, не узнала её, потому что она очень изменилась — продолжает она, и мои догадки подтверждаются. В горле всё пересыхает, мне мгновенно хочется вновь закурить косяк, и я уже практически тянусь к нему, но мама всё ещё стоит в комнате и строго оглядывает меня. Я бросаю попытки. Скурю потом вдвойне больше. — Но да, это Макс и она передала тебе это — наконец, она протягивает мне листок, и я дрожащими руками принимаю его. — Я не читала, не переживай. — Можешь выйти из комнаты? Мне нужно побыть одной. Мама делает одно из своих сопереживающих лиц и выходит, закрывая за собой дверь. До меня доходит, почему она не сделала мне замечание насчёт травки. Не хотела, чтобы я заводилась раньше времени. Листок шуршит в моей руке и мне, на мгновение, становится невероятно страшно. Почему Макс, спустя столько времени, внезапно решила со мной связаться? Как её снова занесло в Аркадию Бэй? Что она делала поздно ночью в «Двух Китах»? Я сплю или я умерла, задохнувшись в дыме своего же косяка? Я вновь закуриваю и решаюсь развернуть лист. У Макс всё тот же ровный почерк, что и был пять лет назад. Мы всегда соревновались с ней по оценкам, будучи детьми, и пока мне занижали отметки за каракули, она получала отлично за свои конспекты. Выкуси, в науке я всё равно была лучше. Сделав долгую затяжку, я собралась с силами и начала читать.Привет, капитан Хлоя. Пираты Аркадии Бэй снова в полном составе. Твоя мама совсем не изменилась, как и «Два Кита». Изменилась ли ты? Жду тебя у маяка в 7 вечера. Долговязая, Макс.
И это всё, что она написала за пять лет отсутствия? «Пираты Аркадии Бэй снова в полном составе». Детская бредовая игра, придуманная нами. Вот только она забыла, что Уильям тоже был в составе пиратов. А сейчас его жрут черви на глубине двух метров. Мне хочется к тебе, папа. Я докуриваю самокрутку и убираю пепельницу обратно на пол. В нычке есть ещё три штуки, я могла бы скурить их все разом, но у Фрэнка попросить в долг я больше не могу, поэтому придётся перетерпеть это желание. До шести вечера ещё целый день. Я пытаюсь игнорировать ноющее чувство в груди. Моё сердце, всё ещё, отчаянно принадлежит Колфилд. Я бы вытащила его и сжала в руках, да так, чтобы кровавые брызги разлетелись по всей комнате. Мне не хочется чувствовать надежду. Макс вновь, при любой возможности, бросит меня. Кто я теперь для неё? Не больше, чем старая знакомая. Единственный человек, который смог бы меня сейчас успокоить, пропал. Где ты, мой ангел? Я по тебе скучаю. И с этими мыслями я проваливаюсь в дрёму.***
Я открываю глаза и морщусь от луча солнечного света, так нагло разбудившего меня. Часы мерцают красным свечением и показывают, что время приближается к семи. Мне нужно сходить в душ, прежде чем идти на встречу, поэтому я решаю, что Макс меня подождёт. Пусть сомневается в том, приду ли я вообще. Лениво потянувшись, окончательно встаю с кровати и, не спеша, направляюсь в ванную. Дверь в комнату мамы закрыта, вероятно, она уже на работе, а жопотчим в комнате читает буклетики по поиску работы. Он стал менее достающим, потому что не в том положении, чтобы выёбываться. Это радует, хотя бы одна проблема решилась сама собой. Достаю из шкафа под зеркалом своё пиратское полотенце, кладу его рядом с ванной и раздеваюсь, открывая кран. Пока стою под горячими струями воды, пытаюсь представить, как сейчас выглядит Макс. Наверное, всё такая же задротка, как и пять лет назад. Уверена, её удивит мой новый образ и она скажет: «Хлоя, что с тобой произошло? Тебя окунули в ведро с синей краской?». А я отвечу: «Моя милая нежная Макс, только не падай в обморок, но перед нашей встречей я ещё и скурила косячок». Тогда, мне точно придётся откачивать её от сердечного приступа. Или, может быть, ей придётся откачивать меня. Я вспоминаю слова мамы о том, что она не узнала её и это настораживает. Мама знает всю Аркадию Бэй, практически, поимённо, и она не смогла узнать Макс? Значит, что-то всё же в ней изменилось. Выключив воду, я насухо вытираюсь и завязываю полотенце на голове в кулёк. Пока волосы высохнут, пройдёт около получаса. Да, Макс определённо подождет.***
Подъезжая к маяку, моему волнению не было предела. Что, если Макс не дождалась меня и уже ушла? Припарковав свой пикап рядом с подъёмом, я, немного нехотя, вышла из него и, собрав всю свою волю, а её осталось мало, в кулак, пошла вверх. Сегодня ветреней, чем обычно. Поднявшись, я огляделась вокруг. Кроме меня, был слышен лишь шум деревьев и редкое чириканье птиц. Макс здесь и не пахло. Как знала, что не нужно было идти. С одной стороны, сама ведь решила, что приду позже. Надеялась, как последняя дура, что Макс дождётся. Я поднимаю глаза вверх на маяк и вслух произношу: «Что, радуешься моему провалу?». Он, что не удивительно, молчит. Косяк, который я взяла с собой на всякий случай, мирно лежит в кармане и ждёт своего часа, поэтому я решаю закурить, присев на скамейку. Закатное солнце заливает своими последними лучами верхушку маяка. — Хоть бы поделилась травкой, жопа — раздаётся голос сзади, и я подскакиваю с места, оборачиваясь. Передо мной стоит девушка. На ней однотонная рубашка цвета хакки, закатанная по локоть. На её руке большая татуировка в виде лани. Под рубашкой я вижу черную футболку с принтом группы «Ссаный алкаш», а на шее поблескивает кулон с двумя перекрещёнными крыльями. Футболка заправлена в серые штаны карго, держащиеся на худой талии ремнем. На ногах высокие конверсы коричневого цвета, которые, как не сложно заметить, носятся уже не первый год. Через плечо висит сумка, под цвет обуви. Её каштановые волосы в стиле боб развеваются на ветру, и я замечаю проколотую левую бровь. — Не узнала? — спрашивает она. Кто-нибудь, подберите мою челюсть. Потому что, кажется, она прямо сейчас со звоном упала на землю. — Макс? — самокрутка медленно тлеет в моей руке, совершенно забытая. — Значит, узнала — улыбается. — Так косяком поделишься или так и будем стоять? — С каких пор ты в этой теме? — я отшатываюсь от неё, полностью шокированная. — У тебя тату, а ещё бровь проколота. Каким образом ты… — Ну, я смотрю, ты тоже не пай-девочка — она подходит ко мне и ловким движением забирает из моих дрожащих пальцев траву, делая затяжку. — Тяжело достать травку, не имея связей. Кстати, мне нравится твой цвет волос. Ты теперь стопроцентно капитан Синяя Борода. Мне невероятно сложно переварить в голове тот факт, что Макс больше не задротка. И что, прямо сейчас, она стоит рядом со мной и курит мой же косяк. Макс Колфилд. Курит мой косяк. Мне даже ревностно, кто из нас больший бунтарь, она или я? И если меня сильно подкосила жизнь, то что случилось с Макс, которая сейчас выглядит так? Я бы не удивилась, если бы в детстве видела в ней хоть грамм смелости. Но она всегда слушала о татуировках и пирсинге с кривой гримасой на лице! На мгновение, мне кажется, будто с Макс происходит что-то странное. Выражение её лица меняется, словно ей стало страшно от чего-то, и она отворачивается в сторону маяка, наверное, пытаясь от меня скрыться. Пока обдумываю, стоит ли мне спросить, что случилось, она снова, как ни в чем не бывало, поворачивается обратно. — Что у тебя в голове, Макс? Почему ты здесь? Пять лет не вспоминала, а тут внезапно появилась. — Я понимаю, что ты чувствуешь… — Ты ничего не понимаешь! — перебиваю я её, переходя на крик. Невозможно себя сдерживать, когда она внезапно появляется в моей жизни и ведёт себя так, будто никогда не уезжала. — Ты не можешь понять, что я чувствовала, когда писала тебе сообщения, но все они, до единого, остались без ответа! Когда папа умер, а ты уехала, всё, о чём я думала, это умереть вслед за ним. Тебе знакомо это чувство? Я, блять, ждала, надеялась, что ты ответишь, что не забудешь обо мне. Но ты забыла, тебе было плевать на меня, как и всем в этом ебучем городке. Единственная, кому было не похуй на меня, и то свалила. А теперь ты объявляешься и думаешь, что я приму тебя, будто ничего не было? Даже не надейся, Колфилд. Она молчит, докуривая косяк. Я пытаюсь успокоиться, но пока Макс стоит рядом, получается плохо. Внутри меня бушует ураган, я хочу наброситься на неё и сказать, чтобы она больше никогда не появлялась в моей жизни. Одновременно с этим, мне хочется обнять её и разрыдаться, словно ребенок. Я не знаю, что мне чувствовать. Рэйчел, почему ты не рядом, когда так мне нужна? — Я была готова к этому — девушка выкидывает остаток травки на землю и устремляет свой взор на меня — Я понимаю свою ошибку, Хлоя. Я не могла написать, потому что думала, что так будет проще. Не для меня, конечно, а для тебя. Я оставила тебя в самый тяжёлый момент твоей жизни и чувствовала огромную вину за то, что нам с родителями пришлось уехать. Только недавно, ко мне пришло осознание того, что, возможно, тебе нужна была твоя лучшая подруга рядом, пусть и по переписке. Но всё, что я тебе оставила — это воспоминания. И мне очень жаль, Хлоя. Очень, очень жаль — я замечаю, как в уголках её глаз скапливаются слёзы, и она пытается незаметно вытереть их рукой. — Этому нет прощения, я знаю. Но я очень надеюсь, что ещё не совсем поздно попытаться исправить свои ошибки. — Ну ты и нытик, Макс — невпопад бросаю я, пытаясь защититься от, внезапно накатывающих на меня, чувств. — Стиль поменяла, а внутри осталась такой же. Она смеётся сквозь слёзы и смотрит на меня. Я смотрю в её голубые глаза-океаны и понимаю, что готова простить прямо сейчас. Готова вновь впустить её в мою жизнь, даже если она снова уйдет и больше никогда не вернётся. Возможно, мне будет ещё больнее, чем в прошлый раз. Пусть это будет моей последней ошибкой. — Иди сюда — я расправляю руки, и она, больше не сдерживая слёз, падает в мои объятия. Я могла бы достать пистолет из-за пазухи своих штанов и выстрелить ей в спину, но он всё это время был у неё. Я сдаюсь. Мне больше нечего терять.