Эймма

Встреча с доктором Джерардисом прошла не очень удачно. С ребёнком были некоторые проблемы, и врач предупредил Эймму, что ребёнок, мальчик, может не выжить. Джерардис посоветовал назначить дату кесарева сечения, чтобы попытаться спасти ребёнка. Эймма утонула в отчаянии – возможно, ей не суждено было родить сына в этой жизни. Кесарево сечение... не было ли это похоже на то, что снилось ей в ночных кошмарах? Может быть, именно об этом и было предупреждение… А не воспоминание из прошлого. Она решила сначала обсудить все вопросы, связанные с ребёнком, со своим мужем. Ей также нужно было взять небольшой отпуск на работе, и у Эйммы уже был на примете человек, который мог бы возглавить компанию, пока она будет заниматься личными делами, – Рейнис. Да, она не работала в компании, но она была Таргариен, и у неё было соответствующее образование и склад ума для этой работы. Возможно, она подошла бы для этого даже лучше, чем Эймма, но она не хотела иметь ничего общего с компанией. Вообще. Выйдя замуж за Корлиса, Рейнис доверила ему свои акции и отстранилась от принятия любых решений - она управляла семьёй, в то время как Корлис занимался всем остальным. И, видя, как счастлива её кузина, Эймма часто задумывалась – а не была бы она счастливее, если бы у неё не было этой работы? Быть главой семьи было так... утомительно. Беременность тоже была изнурительной, а общение с Визерисом и его новообретёнными друзьями, которые почти все жили в их доме, вызвало у Эйммы желание бросить все и уйти жить в леса так глубоко, чтобы цивилизация забыла о её существовании. Но она справится – у неё всегда получалось раньше, и это ничем не отличалось. За исключением того, что Визерис был сильно разочарован этим. Он хотел сына, он нуждался в сыне... и не знал почему. У него не было объяснения этой великой одержимости. Теперь, услышав новость о беременности, Визерис был раздавлен. Он не хотел обсуждать с Эйммой какие–либо возможности - он просто хотел оставить её наедине с этим, пока он будет дуться в библиотеке с Алисентой в качестве доверенного лица. Итак, теперь Визерис бежал не к Отто. Это была Алисента – маленькая семнадцатилетняя девочка, которая, казалось, проявляла странный интерес к мужу Эйммы. Стоит ли ей беспокоиться об этом? У Эйммы не было сил беспокоиться о Визерисе и его новой игрушке. Она сомневалась, что Визерис видел в Алисенте нечто большее, чем подушку, в которую можно поплакать, но её беспокоило, о чем думает девочка? Теперь, в довершение всего, Эймме придётся разбираться с этой новой неразберихой, как будто у неё и без того было недостаточно забот…Ей нужно было справиться со своей беременностью… После кесарева сечения Эмма была в таком ужасе, что на следующий день снова пошла к доктору Джерардису и спросила, могут ли они ещё что-нибудь сделать. Он объяснил, что могут. Но кесарево сечение будет более эффективным.… для неё это было проще, потому что другим способом было вызвать роды, и ей пришлось бы пройти через это, даже зная, что ребёнок может не выжить. До конца беременности оставалось всего две недели, и Эмма попросила Джерардиса назначить дату. Она родила бы своего сына, она прошла бы через это, и даже если бы он умер, Эймма провела бы с ним время, не испорченное успокоительными. Джерардис согласился и согласовал с ней дату – между всеми его пациентами и Эйммой, которые все ещё погружена в свои дела. Она не будет брать выходных до начала родов. После этого она заберёт свою семью и проведёт несколько недель на Драконьем камне, исцеляясь как морально, так и психологически. До тех пор Эймма будет занята работой и будет притворяться, что ничего не происходит. Визерис не разговаривал с ней до конца недели – он был слишком занят, пытаясь разобраться в своих чувствах по этому поводу. Он почувствовал себя отверженным, когда Эймма отказалась рожать в больнице, финансируемой Хайтауэрами и верой. Они спорили об этом больше, чем о ребёнке – у Визериса, после разговора с врачами, сложилось впечатление, что доктор Джерардис ошибался и только сильная вера в семерых может спасти ребёнка, но для этого ребёнок должен был родиться в больнице, где вера могла бы позаботиться о нем. это было... безумие! С каких это пор её муж стал таким помешанным? У Эйммы не было времени на это безумие, овладевшее её мужем, поэтому она немедленно прекратила подобные разговоры, пренебрегая Визерисом и его новой компанией –Хайтауерами. В её собственном доме фанатики устроили на неё засаду, и больше всего на свете Эймме хотелось вышвырнуть их всех вон, вместе с Визерисом и тем, что творилось у него в голове, но она... не могла этого сделать. Если он находил утешение в этом безумии сейчас, когда происходило так много всего, что они не могли контролировать, как она могла отнять это у него? Эймма любила своего мужа, и несмотря на его многочисленные недостатки, которые в последнее время это стали настолько очевидными, что она спрашивала себя, за что она его любит? Она никогда не могла причинить ему вреда, и Визерис теперь напоминал ребёнка – растерянного и одинокого. Она хотела быть в состоянии помочь ему пережить это, но дело в том, что и Эймма нуждалась в поддержке прямо сейчас, и у неё не осталось сил думать о нем. Она всегда была рядом с ним – несмотря на все трудности, потери и боль, но сейчас она просто не могла. И Визерис тоже не потянулся к ней. Нет, вместо этого он нашёл утешение в вере и Хайтауэрах. Даже Деймон и Рейнира на тот момент были вычеркнуты из его жизни. Эймме казалось, что она теряет все – своего мужа, своего ребёнка, и её рассудок тоже стремительно улетучивался! Она хотела, чтобы этот кошмар – тот, который она видела в своих снах, и тот, в котором она жила, - поскорее закончился. Оставить все это позади и двигаться дальше. Что ещё она могла сделать? Ребёнок умрёт, если доктор Джерардис не сможет ему помочь. Ничто не могло этого изменить – никакие молитвы в храме, построенном в честь семи холодных богов, не могли этого изменить. Единственное, что могла делать Эймма, — это молиться Старым богам и надеяться на лучшее, готовя себя и свою семью к худшему. И она тоже была одинока во всем этом – Рейнира была ребёнком, который чувствовал, что что-то не так, но Эймма не рассказывала ей всего. Деймон был слишком молод, чтобы поддержать её в этом, и он тоже страдал – неуверенность и страх охватили и его. Эймма ничем не могла ему помочь, и он не просил об этом, полагаясь на свою девушку, Мисарию – студентку по обмену из Лиса, с которой Деймон познакомился, когда начал учиться в университете. Но Эймма… она была одинока в этом. Целыми днями она ходила в офис. Там у неё имелось ненамного больше покоя, чем дома – за каждое решение, за каждое предложение приходилось бороться с другими. Никто не верил ей на слово - от Эммы ожидали провала. У неё также была поддержка в совете директоров - Лайонел Стронг, назначенный Бейлоном на должность финансового директора, когда её тесть был ещё жив; Лайман Бисбери - глава финансового отдела компании; Гарольд Вестерлинг, глава службы безопасности; Корлис – ещё один из основных акционеров и глава отдела экспорта, Мейегор Блэкфайр, который также был акционером. Меньшинство, которое почти всегда было против любого из её решений, состояло из Ланн стеров, Уайльда и Отто. Иногда Баратеоны выступали против неё, но в основном они были на её стороне. Мартелли и Аррени были скорее молчаливыми партнёрами, которые редко лично присутствовали на заседаниях правления, присылая своих представителей. Мартеллов часто представляли Дейны, а Арренов – Ройсы. Ройс не питал особой любви к Эймме, несмотря на то что Рея была её двоюродной сестрой. Рея с детства испытывала неприязнь к их семье, и они никогда не были близки, но она была честной женщиной, и когда мнение Эйммы было обоснованным, она поддерживала его. С Дэйнами было... трудно, потому что они никогда никого по-настоящему не поддерживали, готовые устраивать всевозможные переполохи просто так. Иногда Эймме казалось, что её правление — это детская комната, а она - единственный взрослый, который несёт за всё ответственность. Домой она пришла измученная, а Визерис, запершийся в своём кабинете в одиночестве, даже не вышел поприветствовать её. Служанки доложили, что Алисента провела большую часть дня, беседуя с Визерисом наедине, и почти не обращала внимания на Рейниру, которую оставили на попечение служанок, пока Деймон не вернулся и не повёл её в торговый центр, где была детская игровая площадка, которая, как они все знали, нравилась Рейнире. Возможно, решением было бы уволить Алисенту и нанять другую няню, которая действительно присматривала бы за ребёнком, а не за его родителями? Вздохнув, она вошла в библиотеку, где её муж сидел, склонившись над лекциями, которые планировал прочитать в следующем месяце. Студенты обожали его, а он любил свою работу. Они все были довольны тем, как обстояли дела в их семье, пока Отто не сблизился с Визерисом. Какую власть имел этот человек над её мужем, что Визерис превратился в жалкую тень самого себя? «Ты дома,» сказал Визерис, недовольно взглянув на часы. «И как всегда, поздно.» «Я хотел вернуться к ужину, но кое-что произошло, и.…» Начала было Эмма, но Визерис равнодушно отвернулся от неё. «Работа, как всегда,» сказал он. «Ты должна была позволить мне заняться этим, как только забеременела Бейлоном.» «Бейлон?» Удивлённо спросила Эмма. Она не знала, что они уже выбрали имя, но не возражала — Бейлон было хорошим именем. «В честь моего отца. Разве я не имею права выбрать имя своему сыну?» Визерис рассердился. «Успокойся, муж мой,» сказала Эмма, медленно похлопывая его по спине. «Конечно, ты можешь выбрать имя нашему сыну.» Он посмотрел на неё, а затем вернулся к материалам, которые готовил. «Я отправлюсь в своё путешествие раньше, чем… запланировано,» сказал Визерис. «Возможно, это пойдёт тебе на пользу… чтобы отдохнуть от всего,» согласилась Эймма. Пока это уводило её мужа от Отто, она не возражала. «А тебе? Разве тебе не нужен отдых?» «Я отдохну. После того, как...» она запнулась. «После того, как родится ребёнок, я возьму Рейниру и проведу некоторое время на Драконьем камне…» «Хорошо-хорошо, Отто хорошо позаботится о компании, пока нас обоих не будет,» сказал Визерис. Некоторое время назад он предложил Отто заменить Стронга, но Эймма была довольна работой Стронга и не видела необходимости в его замене. Откуда это сейчас взялось? «Отто не будет ни о чем заботиться — я попрошу Рейнис заменить меня, пока меня не будет,» сказала Эймма, и, физически ощутив исходящий от мужа гнев, сделала шаг назад. «Рейнис? Та самая Рейнис, которая с самого начала не проявляла интереса к компании?» Удивлённо спросил Визерис. «Отто работает здесь уже много лет и доказал нам, какой он хороший и преданный!» Четыре года. Отто проработал там четыре года, и все, что он показал, — это то, что ему не нравится работать под руководством женщин. Но не имело значения, как часто Эймма повторяла это Визерису — её муж был убеждён, что Отто помогал Эймме, а не подрывал её авторитет, как он это делал на самом деле. «Я доверяю Рейнис...» Начала Эймма, но её муж волновался все больше. «Но ты не доверяешь Отто? Он и его дочь поддержали нашу семью в горе! Алисента заботится о нашей дочери, пока ты работаешь, но ты не доверяешь её отцу заботиться о компании, пока ты отдыхаешь?» Похоже, Алисента хорошо заботилась о нем, а не о Рейнире, и Отто ни хрена не сделал, чтобы помочь им пережить это горе. Единственное, что он сделал, — это очаровал Визериса и обратил его в Веру в Семерых, что никоим образом не шло на пользу их семье! Но Визерис был слеп к этому, а Эймма устала объяснять то, что его разум не мог принять. «Я доверяю Рейнис больше, чем Отто, Визерис,» сказала Эмма. «Рейнис - член семьи, а Отто...» «Это наш друг! А Рейнис замужем за Корлисом,» сказал Визерис, и это все объяснило. «Они просто хотят украсть то, что принадлежит нам, Эймма, разве ты не видишь? Они ведут себя с тобой дружелюбно, вселяя в тебя ложную уверенность только для того, чтобы нанести удар, когда ты меньше всего этого ожидаешь! И теперь, когда ты так... уязвима, что даже не можешь мыслить здраво, они используют это, чтобы получить то, что хотят. ты всего лишь ж.…» «Не надо!» Эймма тут же остановила его. «Не продолжай, Визерис!» «Я просто беспокоюсь о тебе...» «Нет, это не так. Ты и твой друг Отто! Откуда это вообще взялось, Визерис? Только потому, что я женщина, я не могу понять, что лучше для меня или компании. Я не подхожу на эту роль, потому что я женщина? Или потому, что я беременна? Или и то, и другое вместе?» Визерис опустил голову от стыда. Возможно, он наконец понял, что перешёл все границы. “Если бы ты могла выслушать меня, хотя бы в этот раз!” - в отчаянии взывал он к ней. Когда Визерис поднялся, чтобы заговорить с ней, бумаги с его лекциями остались лежать на столе. “Если бы ты послушалась моего совета и дала Отто ту позицию, которую занимает бесполезный Стронг, возможно, ничего этого не произошло бы. Именно из-за тебя погибнет наш сын, из-за твоего упрямства! Вот что привело тебя к этому - занятие вещами, неподходящими для женщин! Если бы ты просто осталась там, где должна была быть, наш сын был бы жив! Это ты и твоя...” Визерис не договорил. По комнате разнеслось громкое эхо от пощёчины, заставившая Визериса остолбенеть. Эймма пришла в ярость. Как он смеет обвинять её? Она не могла поверить в то, что он говорил. Неужели он винил её в неудачах во время беременности? Как он мог? После всего случившегося, как он мог винить её? В конце концов, она умоляла его не просить её о повторной попытке, потому что они уже знали, что шансы невелики – после двух потерянных младенцев. После мертворождения, когда Эймма неделями не могла подняться с постели.... После всего, что произошло, он мог винить её? Потому что она работала в компании, и, по-видимому, в мир бизнеса допускались только мужчины, в то время как женщины должны были сидеть дома и заботиться о детях! Во всем был виноват Отто – забивал голову её мужа шовинистической чепухой, но её Визерис был образованным человеком с работающими мозгами – как он мог клюнуть на такую глупость? Или, может быть, она всегда был такой, а Эймма этого не замечала? Когда они учились, когда начали работать… Неужели эта чушь всегда была там, под фасадом её счастливого брака, просто ждала подходящего момента, чтобы выплеснуться наружу? Он всегда обижался на неё за то, что она не хотела быть домохозяйкой? Эймма больше ни в чем не была уверена. Визерис никогда раньше не жаловался на её работу и не предлагал ей почаще бывать дома. Казалось, он был рад, что Бейлон оставил её отвечать за все, потому что она уже работала в компании и была знакома с этим миром, в то время как он был больше знаком с миром пыльных книг и древних сказок… Она никогда раньше не задумывалась о том, что, возможно, её муж затаил обиду на неё в глубине своей неуверенной души, потому что никогда раньше не давал ей повода сомневаться в нем. До сих пор. Он посмотрел на неё, наконец осознав слова, которые сорвались с его губ, и она увидела, как в его глазах промелькнуло сожаление, но было слишком поздно. Слова были сказаны, и она не... она не могла... она не хотела больше с ним разговаривать. «Эймма...» начал он, протягивая к ней руки, но она снова отстранилась. «Нет, ты сегодня уже достаточно наговорил,» сказала Эймма, поворачиваясь и оставляя его одного в библиотеке. В коридоре она столкнулась с Деймоном и Рейнирой, которые возвращались из торгового центра с пакетом, полным игрушек, воздушных шаров и сладкой ваты в липких руках Рейниры. Она улыбнулась, увидев это, хотя на глазах у неё стояли слезы. “Мама уже дома?” Спросила Рейнира и огляделась. "Мама! Деймон купил куклу… ту, которую я хотела, с радужными волосами и всем прочим... целую коробку аксессуаров!” Рейнира говорила об этой кукле с тех пор, как увидела рекламу по телевизору, но её успеваемость в школе была невысока, и Эймма отказывалась покупать куклу, пока она не улучшится. Она даже специально упомянула об этом Деймону, но ей следовало бы знать лучше — он никогда бы не отказал Рейнире. Тем временем Рейнира вытаскивала куклу из сумки, чтобы показать ей, и Эймма не могла сдержать улыбки — так счастлива была её дочь. Она могла понять, почему Деймон ни в чем не мог ей отказать, но это не означало, что она не поговорит с ним об этом позже. Им нужно было заняться воспитанием Рейниры — девочка росла невероятно избалованной. «Видишь? Как я и хотела!» Рейнира снова взвизгнула. «Я вижу,» сказала Эймма и посмотрела на Деймона. Он знал, что не должен был ничего покупать для неё, но все же, когда он стоял там, ничуть не смущаясь, и его улыбка была такой же яркой, как у Рейниры, Эймма вздохнула. Она могла управлять компанией железной рукой, но в своём собственном доме она была бессильна против этих двоих, которые объединились в своем озорстве. Находясь с Рейнирой, Деймон часто забывал, что он ответственный взрослый. Но он им был -высокий, стройный, атлетически сложенный и красивый. Он уже учился в университете, у него уже была третья девушка подряд и ещё столько же было между ними. Сколько раз Деймон тайком возвращался домой под кайфом или пьяный, чтобы Визерис отругал его? Он не видел потенциала ни в своём брате, ни в своей жене... и теперь он считал Веларионов злыми, коварными ворами, которые просто ждали подходящего момента, чтобы отнять у них все.... «С тобой все в порядке?» Спросил Деймон, с беспокойством глядя на неё. «Да, я в порядке,» Эймма покачала головой, отгоняя все плохие мысли и стараясь, чтобы её тон звучал искренне. «Я просто устала. Вы уже поужинали?» «Да, я сводил Рейниру в ресторан,» сказал Деймон, поднимая пакеты с игрушками, которые Рейнира оставила на полу, когда искала свою куклу. «Я много съела, мам, — большой бургер и картошку фри, и прикончила весь свой молочный коктейль!» Объявила Рейнира, как будто это было каким-то достижением. «Я даже выпила у Деймона, потому что у него было намного лучше...» «Это не моя вина, что ты не захотела взять клубничный молочный коктейль!» Поддразнил её Деймон, направляясь к лестнице, чтобы отнести все игрушки в комнаты Рейниры. Эймме нужно будет ещё раз спросить горничных, какие игрушки они могут пожертвовать, иначе скоро в комнате Рейниры не останется места. Слушая их смех и болтовню, Эймма поднялась вслед за ними по лестнице, желая стереть из памяти разговор с Визерисом, но она знала, что сказанные им слова… навсегда останутся там, между ними.