улыбнись.
20 апреля 2024 г. в 20:58
Темнокожий парень продолжительно долго копается в своём компьютере и украдкой недоверчиво посматривает в сторону гостьи, что покусывала губы, стоя на ресепшене.
— B-27, — сообщает ей он номер студии, и та кивает, кинув короткое слово благодарства.
Селин максимально некомфортно. Кейт довольно ловко подставила её, когда выключила телефон после десяти попыток дозвониться. Это было её обязанностью — заняться студией и всеми вышестоящими. Как неловко было девушке стоять в холле и выпрашивать у мужского пола доверие! Благо, впустили, хоть и кое-как.
Слово «комфорт» совсем покинуло Кежман, когда брюнетка почувствовала, как стоящий сзади неё парень весьма пристально осматривал её в зеркальных стенках лифта. На основании этого, Селин решила снова заглянуть в телефонную книгу, чтобы отвлечься, но небрежность заставила дрогнуть её нежные пальцы и уронить телефон на пол.
— Чёрт… — с недовольством произнесла она и присела, схватив гаджет.
Сзади послышался шумный вздох. Девушке показалось, что она чем-то вызвала раздражение.
Тщетность бытия.
Селин прониклась разочарованием и опустошением. Эта страна так и не вызвала доверия у неё, даже спустя шестимесячного нахождения здесь. Порой, она проклинала тот день, когда решила выучить язык этого народа. Тот день, когда в её круг общения стали входить лишь иностранцы, а русскоговорящие друзья постепенно отдалились. И правильно! Существовали те, кто тянул её на дно, и только единицы тех, кто сказал, что она двигается в правильном русле.
Селин поняла, что с неё хватит. В следствие чего, музыка была ей оставлена около трех лет назад. Нет, непосредственно, драмм-машине она продолжала трахать мозги. Темноволосая являлась успешной в этом деле: её биты покупались, помощь её принималась музыкантами, как что-то свыше, а множественные медийные личности восхищались женским талантом. Исключительно это происходило лишь в родных краях. Всё-таки, Сэл не мировая «звезда».
Но она перестала петь. Девчонка знатно выгорела. Разорвала связи с менеджерами и выпала из социальных сетей совместно с интернет-пространством. Селин прервала существование в медийной сфере, и только «свои» знали о её продолжении в творчестве.
Друзья признали её намерения. И вправду. Куда дальше? В далеких нулевых она уже удивляла Америку своим искусством. Тогда она находилась под крылом у похабного продюсера и крысиного коллектива. Это был ужас! По приезде на родину, все твердили: «останься там». Шептали, что Селин нужно выше, поскольку здесь уже было всё ею завоевано.
Она не хотела. Не желала вырываться на вершину. Стабильности хватало зеленоглазой с головой.
Кежман пробовала себя в продюсировании. Это случилось в первый и последний раз. Они не сработались. Все потому, что у Селин не было лидерских задатков. Очень многое ею прощалось. Близкие фыркали, говоря о том, что мягкость ей важно засунуть в одно неприятное место и правильно подать себя. Однако, та лишь помотала головой, кинув одинокую фразу на подобие: «не важно, кто мы, прежде всего мы люди». Так и покончила она с продюсированием.
По итогу, она оказалась в США. В силу своего спокойствия — это являлось вынужденной мерой. В родных краях Селин особо ничего и не держало, а выслушивание от некоторых слов по типу «предательница» осталось на десерт. По крайней мере, в Лос-Анджелесе темноволосой есть, где вздохнуть. Бывало, её узнавали. Редко, конечно, но забыта она не была. В первую очередь теми, кто сам приходился здесь чужим и был уроженцем СНГ. Также, зеленоглазой встречались иностранцы, что удивляли её своей памятью. Их память так величественна! Селин приезжала к ним ещё в далеких годах, а они всё помнят её сладкий голос.
Кейт — старая подруга. Хип-хоп индустрия манила её всем, но продвига не было очень давно. Потому, девушка с дредами решила, что она нуждается в помощи Селин. Кежман долго мялась, но с упорством согласилась, внеся пару условностей. Темноволосой было важно: никаких упоминаний, безвозмездно и засекречено. Подруга визжала от радости слишком долго и обязалась по связям организовать лучшую студию, поскольку у Селин в доме ничего связанного с творчеством не осталось. Не являлось нужным. А драмм-машина только её и ничья больше.
— Hey, — прозвучал сзади грубый голос, развевая мысли девушки.
Ох, да. Двери лифта открылись ещё пару секунд назад, а та утонула в своих гадких размышлениях и затмила проход недовольному.
Незнакомец затерялся в одной из дверей коридора, пока Селин скромно шагала по центру этажа, высматривая заветный номер. Тишина стояла удушающая, так ещё и цвет стен совместно с дверьми ужасали — матовый черный. Мрак и ничего, кроме мрака. Хоть бы картины какие висели! Минимализм.
Тихо подкравшись к одной из двери, можно было услышать грозное сквернословие мужского голоса. Селин сразу же отпрянула, когда звук становился все громче, и нырнула в поворот. Шумоизоляции достаточно.
— Неужели! — вскинула она брови.
Именно в этой территории этажа на всех дверях прослеживалась надпись «volume down!».
Шуметь нельзя.
Наконец, Селин нашла заветную комнату и, прикрыв глаза, шагнула в «неизвестность».
Буквально ничего: аппаратура, стекло и стойка, если не брать в расчет мрачный диванчик в углу и одиночное кресло. Зеленоглазую что-то напугало, но она не могла понять, что именно. То ли мертвая тишина, то ли огромная аппаратура, что виделась ей впервые. Действительность оказалась хуже. Желание покинуть это место возникло не сразу, а только тогда, когда Селин решила высмотреть все кнопки на этой зловещей «машине». Техника была схожа с той, на которой работала Селин в родных краях, но лишь отголосками. Что ей тут делать? Нечего. Однако, привлекла не только техника. У входа на стене располагалась украшенная золотом или позолотой [что вряд-ли] табличка. Темноволосая прищурилась, медленно ретируясь к диванчику и кладя на него свою маленькую сумку, цепь которой слишком шумно легла на кожу сиденья. Сложив руки в замок, она шепотом зачитывала вычерченные буквы на пластине.
— Здесь были, — шепчет она, — Snoop Dogg, Dr.Dre…
Перечислений было немного, но слышала Селин практически всех. Точнее, знала всего пару песен. А то, как выглядит тот или иной композитор не совсем ей являлось интересным. По крайней мере, «дедушку» Догга она бы точно узнала.
Сомнения снова затмили её голову. Со вздохом она расхаживала по помещению и раздумывала над произошедшим. Может, ей податься в отшельники? Это же абсурдно! Здесь Селин совершенно нечего ловить. Тем более, она стоит в этой студии абсолютно «голая», не имея ни Кейт, ни её лап-топа. Внутри разлилось сумасшествие, да такое, что хотелось смеяться. Кому расскажи — не поверят. Где она сейчас находится? Кто она? Откуда?
Со вздохом упала на диванчик и захмурилась, почувствовав под собой что-то твердое. Привстав, вытащила из-под ноги чужой гаджет, за которым, вероятно, кто-то должен придти в скором времени. Быть может, лучшей идеей будет отнести потерянное на ресепшен. Мысль отложилась вместе с чужой вещью подальше — на другой край дивана.
Селин вновь набрала знакомый номер.
— Давай без глупостей! — смеется на том конце провода Кейт, — Я уже на подходе. Да и куда ты собралась? Эй, ты знаешь, сколько баксов я отвалила за эту студию?
— Боюсь представить, — мотает головой та, — У тебя десять минут.
— Ты меня недооцениваешь, — хмыкает темнокожая, — Мне хватит и пяти.
Звонок прервался. Селин не знала, чем себя занять. Робко высматривала все кнопочки на аппаратуре, замечая, что надписи под ними давно затерлись, оставив нетронутой только «mute». Дела, конечно, были очень плохи. Может быть, когда Меделин притащит свою тушу сюда, то они непременно что-то сообразят на двоих, только вопрос заключался совершенно в другом. И брюнетка очень сомневается, что подруга понимает хоть что-то в звуковом оборудовании. И у кого попросить помощи?
— God! — испуганная резко обернулась на звук, что издавал чужой телефон.
Хозяину гаджета кто-то яростно наяривал, надеясь дозвониться до абонента. Селин даже не думала поднять трубку, а лишь глушила звук, дабы никто не услышал этот пугающий рингтон.
— Сколько можно? — говорит она про себя, — Ты меня начинаешь выводить.
В момент, когда Кежман решила просто-напросто выключить потерянный телефон, дверь студии открылась бесшумно — в этом и фишка этих входных.
— What are you doing? — увесистый голос вновь испугал девчушку, что застыла с выпученными глазами, — Sorry me, — смеется тот, поняв, что внушил дикий страх этой «лани».
Она из пугливых. «Отодрав» руку от сердца, что схватилась за него в порыве резкости, та встала в стойку «смирно» и завела руки за спину.
— Кто-то забыл телефон, — показывает гаджет, — И он мне мешает.
— Мешает? — усмехается тот, чем вводит девушку в заблуждение, — А чем ты тут занимаешься? — мельком осматривает помещение.
Ничего, что наводило на упорную работу этой дамы, не было обнаружено.
— Я? — поджимает губы, — Как и вы все.
— Мы? — выгибает бровь, — Уверена?
Селин напряглась, не понимая диалога. Этот парень был словно настроен негативно.
— Расслабься, хоу, — смеется он, — У тебя такой вид, словно ты у Джона Робертса в качестве обвиняемой, — мужчина подошел ближе, — Можно? — кивает на женскую руку, что крепко сжимала гаджет.
— Это ваш? — тянет руку.
— Да, — чешет голову, — Заработался совсем. Извини за неудобства.
Она кивнула и поздно улыбнулась на неясную для неё шутку. И улыбка эта породила в незнакомце легкий прищур, что вызвало тишину и неловкость. Именно поэтому Селин решила больше не улыбаться.
— А кто такой Джон Робертс? — решила разбавить нелепое молчание.
— What? — усмехается он.
— What? — повторяет Селин.
— Ты шутишь? — мужчина немного теряется в дисплее, просматривая уведомления, — Серьезно не знаешь?
— Могу предположить.
— Предположи, — шарится в мессенджере, проверяя сообщения.
— Кто-то из власти? — к чему-то, она улыбается вновь, на что тот, почувствовав, резко поднял взгляд на девушку.
Селин снова приняла серьезное лицо. Кажется, она ляпнула что-то глупое и пора бы давно закончить этот позорный диалог.
— Yeah, — вновь этот прищур, и темнокожий убирает телефон в карман.
— Это судья, верно?
Парень подозрительно долго смотрит на девушку, чем вгоняет собеседницу в тревогу. Селин молчит, переминаясь с ноги на ногу, и от смятения начинает рассматривать интерьер, который был и так пристально изучен за эти сорок минут.
— Улыбнись, — твердит тот.
Кежман передернуло.
— Sorry? — непонимающе.
— Улыбнись ещё раз, — утвердительно, — Пожалуйста.
Показалось, что лучше не брыкаться и выполнить то, что просит этот пугающий тип. Брюнетка улыбается во все тридцать два, от чего «гость» сильно удивляется.
— Я тебя знаю! — воодушевленно произносит он.
— No way, — усмехается.
— Селин!
Девчонка схмурилась.
— Mexico, — продолжает.
Выпучила глаза и забегала зрачками. Этот ужас она не хотела вспоминать. Её тогдашняя работа с продюсером — забытое прошлое, которое спрятано под семью замками. Совсем не было желания, чтобы её узнавали именно так. Однако, такое мало кому забывается.
— Возможно, — неуверенно жмет плечами, — А мы знакомы?
Пальцем он указывает на табличку, где четко расположилось имя «Akon».
— So-o…. — Селин прикусывает губу.
В головной библиотеке крутится лишь одна песня.
— Алиан, — расплывается она в улыбке, — Вот это встреча! Да, я помню это. Какой ужас, — прикрывает она лицо рукой.
— О-о, да, — смеется, — Помнишь, что я тебе тогда сказал?
— Как раз-таки после тебя нас продюсер заставил учить язык полностью, — складывает руки на груди, — По-моему, ты что-то высказал мне про нижнее белье?
— Именно!
— Это был образ, — заводит прядь за ухо, — Надеюсь, ты ничего тогда не думал.
— Извини, Сэл, — мотает он головой, поджимая губы, — Тогда все поняли, что русские девочки слишком горячие. Но я определенно сделаю вид, что ничего не думал.
Двое знатно посмеялись.
— А как ты… — мнется, — Как ты вспомнил меня?
— Честно говоря, сам не понимаю, — усаживается на диван, — Если бы не твоя улыбка, то я бы подумал, что ты…
— Hooker?
— Yeah, — неловко улыбается.
— Ужасно.
— Нет, ты прекрасно выглядишь! — вскидывает руки вверх, как бы поднимая «белый флаг», — Думал, что элитная.
— Умеешь делать комплименты, — усмехается.
— Поверь, твою улыбку тогда многие запомнили из наших, — смотрит на наручные, — Твоя щербинка между зубов была слишком сексуальной, извини.
Селин ничего не отвечает, а лишь облокачивается об аппаратуру и облизывает губы. Осадок от разочарования оставляет во рту вкус вяжущей горечи, неестественное, мертвящее спокойствие на душе и в уме сухой остаток опыта. Ту самую соль пережитого, ради которой всё и затевалось. Опыт — первопричина и ради него стоит ошибаться.
— Кстати, вы так резко исчезли. Что случилось?
— Не совсем резко, — теребит кольцо на пальце, — Если коротко, то мне изначально не нравились условия нахождения в группе. Именно поэтому, я ушла в соло. Там-то мне приходилось носить только то, что мне нравится и вести себя так, как я желаю.
— Из-за этого ты так официально выглядишь сегодня?
— Да, — смеется.
— Монашка!
И в правду. В холле она заметила двух девушек, что осматривали её прикид косым взглядом. Сами они оделись довольно «роскошно»: майки и короткая джинсовая юбка. Селин же смотрелась, словно она являлась чьим-нибудь менеджером — в приталенном пиджаке и зауженных брюках. Единственное, что связывало Кежман и обитающих здесь женщин, так это шпильки. Только у неё совсем не красные и не семь дюймов. Никакого декольте. Максимум, открытые ключицы.
— Решила продолжить карьеру?
— Никогда! — утвердительно, — Пришлось оказать медвежью услугу.
— Кому же?
Дверь в студию открылась и в помещении возникла фигуристая девушка, что частенько не проветривала своих тараканов в голове.
— Mommy is ho-ome! — встала в крутую стойку и кинула свою сумку у двери.
— Please, no,— завыл Алиан.
Кейт подоспела вовремя, не считая того, что её «пять минут» оказались двадцатью.
— Эй, что этот ниггер делает в нашей студии? — Меделин совсем не следит за словами.
— Кейт! — пристыдила её подруга.
— Селин, надеюсь, что это просто группа поддержки, — закатывает глаза тот, — В любом случае, это не лучший выбор.
— Послушай, — отвечает темнокожая, — Не припомню, что бы спрашивали твоего мнения.
— Ха-ха! — смеется тот, — Окей, удачи, — встает с дивана и вышагивает к двери, — Рад был увидеться, — машет рукой темноволосой и теряется за дверью.
Зеленоглазая выдыхает и злостно смотрит на подругу.
— Даже не думай осуждать меня, — тыкает пальцем она, — И лучше не связывайся с ним.
— Why? — раскидывает она руки.
— Неприятный тип, — выкладывает из сумки все необходимое, — Мы знакомы.
— Отлично, Кейт, — ставит руки в бока, — Мы в дерьме.
— Wow-wow!
Насколько помнилось Меделин, подруга её совсем не использовала грязные слова.
— Святая мать, у меня уши вянут! — артистирует та, — Кто тебя научил такому?
— Перестань, — брюнетке стало быть не до шуток, — Он хороший парень. И я хотела попросить его о помощи, но ты как всегда преуспела.
— Сэл, он плохой мальчик, — морщится она, выкладывая лап-топ, — Мы справимся.
— Мне он понравился.
— Да? — вскидывает бровями она. Не медлив ни секунды, та раскрывает дверь, вертит головой влево-вправо, и, найдя нужный объект, выкрикивает, — Эй, Мэн, кажется, ты понравился моей подруге, но сильно не радуйся. Я слежу за тобой!
Селин уставилась на подругу глазами с цент и приоткрытым ртом.
— What? — возникает Кейт, — What's wrong?
Кежман дико раздражается и вновь складывает руки на груди, сдувая прядь с лица. Это стыд!
— Я понимаю, что ты уже успела разочароваться в себе при виде такого масштаба, — девчушка с дредами копается в своей сумке, — Не парься. У меня есть то, что поможет нам сдвинуться с места.
— Удиви меня, — бормочет унылым голосом, — Инструкция?
— O-oh, no-o! — улыбчиво.
Афроамериканка достает из кармана три косяка и крутит ими у носа недовольной подруги. Селин слишком долго молчит, а после и вовсе проходится ладонями по лицу и вздыхает.
— Я домой, — отрезает она и бредет к дивану, — Это бред.
— Stop, stop, stop! — темнокожая резво забирает чужую сумку из рук подруги и слегка толкает её на диван.
— Ты не понимаешь, Кейт, — немного повышает голос для уверенности, — Нельзя просто так придти сюда и начать что-то делать. Для этого должно быть понимание, в первую очередь. А понимание этой техники, — указывает на аппаратуру, — У меня отсутствует!
— Боже, ты как старая бабка! — играет мимикой, — Будто бы я заплатила за час твоего нахождения здесь.
— Кейт…
— Заткнись, сучка, — усмешенно играется с интонацией, — Возьми мой чертов лап-топ и сядь в кресло. У нас достаточно времени, чтобы ты разобралась со всем этим. Я не прошу от тебя всё и сразу. Ты просто должна направить меня, окей?
Меделин тянет косяк к её рту, но та отворачивается.
— Бог мой, я тебя не заставляю, — взвывает она, — В твоей стране, что, совершенно ничего нет? Ты же как-то работала!
— Там все иначе.
— Но у тебя были наши инструменты, подруга.
— И что?
— Знаешь, — длинноволосая поджигает косяк и немного прокашливается, — Все мы с чего-то начинали. И, прежде чем отказаться от этого, важно попробовать изучить и понять. Иначе, как добиться чего-то без риска?
Слова девушки заставили Селин задуматься. Это великая правда. Если бы темноволосая тогда не рискнула, то ничего бы в её жизни не было. И точно бы она не сидела здесь, в этой стране и в этих шмотках. Пока кто-то сидит и боится, другие с половиной их таланта добиваются высот. Только вот, добиваться высот Селин больше не нужно. Ей всего хватает. Важно помочь подруге. Однако, если даже и получится, то где гарантия того, что Кейт сама не обделается?
Так прошло часа два. Кежман долго мучалась, чтобы познать программу и саму технику. Однако, даже половина из того, что ей нужно было познать — не позналась. Конечно, всё было близко к той технике, что природнилась к её рукам в своей среде обитания. Но, всё-таки, стало быть, придется переучиваться. Афроамериканка же докучала своими рассказами о личной жизни, а также ужасно перебивала настрой едким дымом. Запах был отвратителен. Сама Селин не курила и другим не советовала, но детей у неё нет, потому и воспитывать никого не нужно. Частенько брюнетка размахивала волны тумана перед аппаратурой и экраном макбука, чертыхаясь шепотом. Знатно накуренная Кейт громко смеялась, как не в себя, вспоминая что-то интересное из жизненного опыта, на что подруга постоянно шипела и просила вести себя потише. Через некоторое время Меделин предложила позвать кого-нибудь из парней — кто-то, да найдется. Причин было масса, то есть, всего две: развеять скуку и помочь подруге разобраться. Однако, факт того, что Селин относительно всегда молчала навеивал уверенность, что она справится. Между тем, когда в очередном таком рассказе девчонка с косичками рассмеялась, что есть мочи, дверь студии распахнулась со звонким стуком.
— Кэт, твою мать! — злостно кричит незнакомый для брюнетки парень, — Ты завалишься этим вечером?
Селин отвернулась к монитору, не обращая внимания на дискуссию. Она искренне надеялась, что Меделин, наконец, получит по шапке и даст нормально поработать.
— Shut up, Mell! — смеется подруга.
— У-у, девочки, — внутрь заходит Алиан, замечая столпы дыма, — Вам 21-то хоть исполнилось?
— Мне уже далеко не 21, чувак, — со вздохом произносит девушка.
— А выглядишь на все сорок, — язвит.
— Думаешь, ты меня обидел? — смех.
— Это ты меня обижаешь тем, что куришь эту плесень, — заявляет Мэлвин, — Вот, — достает из кармана пакетик дури, — Это другое дело.
— Угостишь? — с улыбкой произносит.
— Присоединяйтесь, — кивает он, — Мы в соседней.
— О-у, нет. Мне нужно быть здесь, поэтому, давайте к нам.
Парни ушли, пробормотав, что зайдут позднее. Тем временем, Селин стала раздражаться.
— Кейт, зачем?
— Не могу объяснить, — жмет плечами она, — Под этим делом много умных мыслей приходит, так ещё и расслабляешься.
— What?
— Ты не об этом?
— Зачем ты их сюда зовешь? — со вздохом, — Мне тебя и твоего дыма хватает с головой.
— Эй, чего ты такая зануда? — подбадривает, — Мне кажется, это даже тебе на руку.
Селин смирилась.
— Хорошо, Кейт, только, пожалуйста, не обращайте на меня внимания.
— Будет сделано, Кэп! — артистично приложила руку к голове.
Спустя тридцать минут в помещение завалилось трое парней, что сразу принялись раскуривать травку. Кежман старалась не вслушиваться в их диалоги, но четко слышала, как те заметили её молчаливость. Дым снова заполнил пространство, и Селин казалось, что он стал оседать даже в её легких, поскольку та стала тормозить. Она мрачно уставилась в монитор и не предпринимала никаких действий. В голове назрело несколько вопросов. Думалось, что всё это ни к чему. Кейт вообще не стоило обращаться к подруге за помощью, ведь было видно количество опытных знакомых, что крутились вокруг неё. Почему они ей не помогут? Или же…. Почему бы ей не попросить помощи у них? Это было бы гораздо проще, быстрее и качественнее. Селин задает вопросы и никогда не ищет на них ответов. Кежман вообще не хип-хоп. Она — дип-хаус. А Кейт кишит рэпом и всем, что связано с ним. Брюнетка не помнит точное количество реперов, что находились в кровати у подруги. В прочем, это не её дело. Афроамериканка иногда грустила о том, что никто не воспринимает её всерьез, и что друзей у неё совершенно нет. Но характер у неё боевой, да и сама она девчонка не из простых. Вероятно, все дело в этом.
Отряхнувшись, Селин вновь принялась за дело, размахивая рукой аэрозоль. Кажется, она достаточно «провоняла» этим запахом. Не отмоешься и не отстираешь. Зеленоглазая совершенно не отвлекалась, но однозначно слышала, как внутрь зашел ещё один человек. Голос не узнавался. Однако, акцент удивлял. Звучал слишком красиво.
— Селин, ты как? — интересуется Алиан у девчонки, что все время молча тыкала пальцем по клавиатуре, — Отдохни, давай расслабимся.
Ответа не последовало.
— Нет, Мэн, — слышится голос Кэт, — Она великая спортсменка.
— Серьезно?
— Я похожа на врушку?
— Очень, — твердит Алиан.
— О, боже, — закатывает глаза, — Как вы его терпите? — обращается ко всем «рэперша».
— Может, она гимнастка? — говорит Рэй.
— Угадал, — щелкает пальцами темнокожая, — Мировая чемпионка.
— Ты врешь!
— Спорим? — тянет руку, — Пятьсот баксов.
Селин с усталостью мотает головой и разворачивается в сторону компании, не совсем ясно видя персон из-за аэрозоля.
— Я не спортсменка, — улыбается она, — Мне нравятся командные игры.
Пока кто-то вставлял ненужную реплику, девчонка значительно всматривалась в лица тех, кого она бы могла узнать. Однако, никто в её памяти не вспомнился. Интересная закономерность — четверо темнокожих и двое белых. Она и ещё один парень. Только он единственный сидел без улыбки и без «запретного» в руках.
— Скажи мне, она замужем? — «шепнул» кто-то на ухо Кейт, когда Селин вновь погрязла в компьютере.
— Бро, если ты думаешь, что ты сказал это тихо, то мне придется тебя расстроить.
Компания рассмеялась.
— Мне не верится, что она не курит, — твердит Мэл, — Хоу, ты стесняешься?
— Эй, отвянь от неё!
Селин четко почувствовала чужой аромат сзади себя. Непременно, к ней подошел Мэлвин, что вот-вот поджог пайп. И только зеленоглазая решила развернуться, как тут же ей в лицо выдуваются, казалось бы, все легкие этого парня. Она успела отвернуть профиль, но и «хапнуть» гнусного воздуха ей всё же пришлось. Этот чувак умело сделал вид, что наклонился, дабы глянуть, что эта брюнетка творит в компьютере, но и нарочную проделку свою он не отрицал.
Девушка закашлялась. Грудь сдавило, а горло стало раздирать кошачьими когтями.
— Fuck off from her, Mell, — послышался холодный голос.
Парень действительно ретировался обратно к дивану.
— You’re fine? — спрашивает Кейт у подруги.
Селин не отвечала, продолжая изредка покашливать. В конце концов, на неё положили огромный болт, продолжая развивать одну из тем разговора, а вот темноволосой разговаривать ни с кем не хотелось. Единственное, чего требовал её организм — воды. Однако, спрашивать что-либо у этой компании совершенно не было желания, потому зеленоглазая продолжила копаться в «своём» дерьме, частенько сглатывая слюну. Время тянулось медленно. Девушка слышала, как Кейт постепенно превращалась в «мясо» и стала лишь изредка вкидывать понятные только ей слова. Какая безответственность! Зачем брать в рот то, происхождение чего тебе неизвестно? И вряд-ли кто-то из парней решится отвезти её домой, так ещё и спать уложит. На пути размышлений Селин встретилась ещё одна преграда — расхождение по кнопкам. Звук шел плавно, но словно шумоподавлялся. Она раскрутила уже порядка тринадцати кнопок, но проблема никуда не девалась. Вернувшись в программу, той приходилось рыскать решение внутри. Усталость подобралась внезапно. Слюны, казалось, более не осталось.
В момент, когда занятая делом заглянула в поисковик для нужного ей вопроса, она вновь почувствовала чужое присутствие рядом. Краем глаза заметила что-то надвигающееся слева и тут же отпрянула от руки блондина, что тянулась к ней с бутылкой воды. Посмотрел он на неё странно, увидев испуганность, но понимание ситуации было. Всё-таки, девчонке больше не хотелось снова вдыхать эти едкие пары. Селин недоверяюще смотрела на воду и раздумывала. Настораживало всё. Между тем, жажда взяла вверх.
— Thanks, — прошептала она и скромно улыбнулась, кивнув в знак благодарности.
Капли, что омывали её горло, были ничем иным, как спасение. Ей казалось, что ещё немного, и она выбросится на берег и станет очередной закуской в виде сушеной рыбы. Поставив бутылку на пол, она продолжила усердно вычитывать статью в интернете. Однако, рядом стоящий её не покидал, и это велико напрягало темноволосую. Узнав немного информации, та постаралась исправить проблему в программе вновь, но чуда не случилось. Звук вновь шел, как из бочки. Может, аппаратура навернулась?
Маршалл усмехнулся. Девчонке словно сложно выдавливать из себя любые буквы, либо же гордыня не позволяет попросить о помощи. Тогда тот медленно коснулся средним пальцем одной из широких кнопок и аккуратно потянул вверх, тем самым обеспечив четкий звук. Кежман вскинула брови и откинулась на кресле, закрыв лицо ладонями и громко вздохнув. Она совсем не брала в учет ту сторону аппаратуры.
— Невозможно спасти человека, если он рад своему несчастью, — проронил он, наконец, фразу.
Ей определенно не послышалось. Убрав руки от лица, та бросила взгляд на собеседника. Он же, совершенно несмотря на девицу, молча глазел на тело Кейт, что разложилось на кресле и совсем не отдавало отчет происходящему. Тогда и Селин обернулась, дабы высмотреть картину, но тут же развернулась обратно, уставившись в пустоту. Он немного, но прав. У Селин тоже мало веры.
— Мое дело не спасти, а направить, — подвигается ближе к компьютеру, — Остальное — дело самого утопающего.
— Она не заплатит тебе, — всё ещё смотрит на компанию, словно разговаривая с ними, а не с ней, — Можешь не стараться.
— Я здесь не за деньги.
— Тогда зачем? — взгляды их встречаются.
И девчонка замолчала. Она отказывает в сочувствии ранам, выставленным напоказ.
Ибо слишком часто видела жалость, которая заблуждается. Она отказывает в сочувствии ранам, выставленным напоказ, которые трогают сердобольных женщин, отказывает умирающим и мертвым. И знает почему, а здесь ещё не всё потеряно.
— Наверное, понятие дружбы, — всё же отвечает, — Когда ты в отчаянии, ты просто чего-то ждёшь. Не извне, как, может быть, ждал раньше, не спасительную руку, а новый вдох и следующий за ним выдох. Каждый из них вдруг становится особенно ценным.
Эм хмыкнул, и девушке совершенно не понравилась его реакция. Продолжать диалог Селин не стала, но и уходить собеседник, кажется, не собирался. В прочем, её это не особо волновало. Женские пальцы продолжали шерудить систему и скитаться по клавишам аппаратуры. Брови сложились домиком. У брюнетки снова что-то идёт не по плану.
— Убери руку с микшера, — подсказывает Маршалл, — Это не нужно.
— Дело не в этом.
Мэтерс вздохнул и встал слишком близко к девчонке, после чего стремительно снизил три микшера, потянул красный ползунок вверх, выключил совершенно ненужные кнопки и тапнул по клавиатуре для проигрыша бита. Да, это определенно то, что выискивала Кежман. Она не удивилась таким умениям, но можно было оказать помощь менее надменно. Без вздоха. Словно его заставили.
— Not bad, — тихо произносит она, — How? — смотрит на парня снизу вверх.
— Magic, — жмет плечами.
— Можешь, пожалуйста, ещё раз показать комбинацию?
Сзади прозвучал свист в сторону Селин. Парни не скромно оповестили о том, что подружка её опустилась в крепкий сон.
— Не могу, — холодно, — Ты сама всё знаешь.
— Ты же видел, что я здесь уже несколько часов копаюсь.
— Я видел всё иначе, — хватает бутылку с пола, — До этого ты усложняла систему, а такое не каждому дается. Тем более, когда ты видишь всё это в первый раз. А, значит, тебе не нужна помощь.
Темноволосой пришлось недолго поразмыслить над этими словами. Она совсем потерялась в пространстве, когда вся эта компания обсуждала Кейт и её проблему. Вероятно, она достаточно рассказала им о подруге.
— Эм, — Алиан поднялся с дивана, — Погнали ещё раз пройдемся и я поеду.
Мужская компания покинула студию, не попрощавшись с зеленоглазой. Её совсем это не задело. Казалось, так было лучше. Даже Кейт совсем не храпела! И вот, Селин принялась работать в спокойствии и умиротворении.
Спустя час ей удалось разобраться во всём. И вот, девчонка приступила к созданию произведения. Старалась выслушивать звук настолько тихо, насколько это возможно. Будить подругу совсем не хотелось. Кежман быстренько открыла свой образец сэмплов и стала выстраивать бит. Только вот, постоянный рингтон её телефона искренне раздражал, потому битмейкерша решила вырубить его и сунуть в карман. Всё шло довольно-таки неплохо. Вспомнился свой стиль. Селин создала базовый ритм «четыре на полу». Ударный барабан приходился на второй и четвертые такты, а хай-хэт или шейкер — на каждую восьмую ноту. Она также добавила звук «маршевого барабана» и восьмую ноту. Далее отрегулировала скорость и длительность некоторых нот, чтобы создать более живое, органичное ощущение. Теперь, когда девчонка поняла, как построить барабанный грув, пришло время создать басовую линию. Осталось предоставить аккордовую прогрессию и… Бинго!
—Wow-wow! — она улыбчиво качает головой.
Сэмпл оказался не так плох, как представлялось. Конечно, это совсем не то, что нужно было сотворить. Но для пробного раза сойдет.
В студии снова показался Маршалл. Он весьма тихо прислонился к стене и одиноко глядел на то, как темноволосая качается под бит. Крайне впечатляюще. Парень было думал, что той придется еще неделю копаться в кнопках и выискивать ту или иную проблему. Мэтерс молча присел на кресло и слушал, как Селин ловко меняла такт мелодии. Да, это довольно неплохо. Между тем, парень продолжал думать, что она здесь далеко не для помощи и понятий «дружбы». Девчонки сюда приходили за двумя вещами, объединенными в одну. Это «парни» и «слава». Сколько бывало чернильниц здесь! И все, как на подбор: кто-то пытался удивить своим вокалом; кто-то познаниями в музыке; кто-то грудью и целлюлитной задницей. «Умных» появлялось тут не меньше. Выкинув мысль о последней участнице такого цирка, Эм двинулся мыслить в другую сторону. Видит он такую особь в этих стенах впервые. Эта дама совсем не встревала диалог и не вертела пятой точкой. Не курила шмаль, не пила Джек. Одета максимально скромно и никакого макияжа. Даже не пыталась показать свои творения! Сидит такая, в одиночестве, и жмет своими пальчиками на еле-известные ей кнопки. Да и ему понравилось женское мышление. Совсем немного. Чуть-чуть. Однако, всё это фальш. Ей определенно что-то движет.
Девчонка выдохнула и закрыла ноутбук, отключив все провода. Привстала, схватила лап-топ и развернулась, но в испуге снова села обратно, прижав технику к груди.
— Не думаю, что стоит меня бояться, — хмыкает он и разводит руками, — Я абсолютно невооружен.
— Да, извини, — опускает она глаза в пол и бредет к сумке Кейт.
— За что?
— За испуг.
Парень свел брови, совсем не поняв мотива её извинения. Молча наблюдал, как девчонка бережно складывала всё в сумку и бесшумно клала вещи на диван.
— Снова кто-то забыл, — уделяет она внимание кофте, что висела на спинке.
— Я за этим и пришел, — Маршалл встает с дивана и хватает толстовку, — Хорошего вечера.
— И тебе.
Блондин ушел, а Кежман всё думала о странных жителях этого здания. Ей определенно не нужны знакомства. Даже от Алиана стоит держаться подальше. Всё-таки, здесь у неё друзей не было и не будет. Довольно отчетливо Селин слышала все разговоры их о женщинах и грязи. Такое совсем не по душе девчонке. Кажется, у неё села социальная батарейка. Или же это просто усталость.
Но она любит людей. Часто обжигается доверием и своей мягкостью. И характер её не изменим. Ведь, за чередой чёрного, по правилам и канонам жизни, приходит что-то светлое, радостное и невероятно тёплое.
— Кейт, пожалуйста, не нужно пререкаться.
Селин долго упрашивала подругу сесть в машину и не кидаться словами с Алианом, но все казалось тщетным.
— Расскажу об этом твоей мамаше, — бросает афроамериканка приятелю, — Посмотрим, что она скажет.
— Эй, да моя мамаша выглядит в сто раз лучше, чем ты!
— Может, тогда переспишь с ней?
Селин, скрестив руки на груди, молча стояла и ждала, пока Меделин завалится и они поедут домой. Тем не менее, компания парней, стоящая у чужой машины неподалеку, тоже расходиться не собиралась. И брюнетка поняла, что всё это бессмысленно. Еще и взгляд этого холодного блондина заставлял ежиться и водить глазами по асфальту.
— Хоу, — Мэл обратился к Селин, а та с вопросом тыкнула пальцем себе в грудь, — Да, да, это я тебе! Можно на пару слов?
Кейт вновь крикнула что-то язвительное, но подруга согласилась, шепнув успокаивающую фразу на ухо темнокожей. Двое отошли на десять метров. И, как ни к черту, за ними наблюдал лишь один. Кежман заметила это точно.
— Селин, верно? — девчонка кивнула, — Есть вопрос.
— Слушаю.
— Ты же понимаешь, что всё это напрасно? — та выгнула бровь, — Ты знаешь, о чем я.
— So-o…?
— Ты девчонка не глупая.
— Мэл… — не помнит имя.
— Мэлвин.
— Да, Мэлвин. Можно конкретнее и побыстрее?
— Твоя подруга без бошки, — отрезает, — Она трется здесь на протяжении двух лет. Знаешь, сколько таких, как ты у неё было? — жестикулирует, — Она занимает чужое место. Пока кто-то пыхтит на домашней студии с истинным талантом, другой теряет время впустую там, где люди могут создать высшее.
Неприязнь разлилась по телу Селин. О чем этот человек говорит? Он же час назад смеялся с Кейт над одной шуткой! Все они по немногу правы. Лишь каплю. Меделин очень непростой человек. Конечно, в самом начале затеи могло показаться, что будет иначе и теперь-то уж удача не подведёт. Только вот удача, как раз таки, на стороне рискнувшего. И колесо фортуны, как барабан на «Поле чудес», повернулось к ней сектором «приз».
— Это очень лицемерно, Мэл.
— Совсем нет, — мотает головой, — В общем, неделя. Если ничего не выйдет, то просто кинь ей намек и пусть она валит в закат.
— What? — брюнетка стала злиться, — What are you talking about?
— Мы друг друга услышали.
— Нет уж! — тыкает пальцем, — Ты уж точно не будешь мне условия ставить. Я не нанималась здесь.
— Вот, именно, Селин, — небрежно кладет руку ей на плечи и медленно ведет к машине, — Это не твоя забота.
— И не твоя, — спихивает чужую руку с плеч, — Между прочим, она за эту студию платит.
— Кейт? — заливается смехом, — Да у неё таких зеленых в кармане не водилось! — застегивает кофту, — В общем, моя позиция тебе ясна, — молодой человек ретировался обратно к мужской компании.
Девчонка застыла в пяти метрах с жалким лицом. Её обманула Кейт? Селин совсем не хочется выступать в цирке. Что-то неприятно кольнуло ей в сердце и множество вопросов снова засыпало женскую голову. Она же и согласилась на помощь лишь потому, что подруга заикнулась о внесении оплаты. Времени терять было нельзя. Значит, её кто-то пропихнул. И почему бы Мэлу не поговорить с тем, кто взялся за это? Зеленоглазая всего-лишь решила протянуть малую руку помощи, так в первый же день её стали заглушать, как слив в ванной. Всё настолько не чисто, что аж блевать тянет. С подругой вести диалог также не было желания. Она просто сделает свое дело и затихнет.
— Ну? — кричит Кейт, — Чего ты там встала?
Темноволосая осмотрела всех своим презрительным взглядом и уверенно вышагала к водительскому месту, где резко открыла дверь и зациклилась на этих голубых глазах. К чему так глазеть?
— Селин, — с тревогой глянула на неё подруга, — Все в норме?
— Сядь в машину, — отчеканила та.
Резво завела мотор и включила фары. Настроение испорчено. Доверие покрылось коркой льда. Оправдывать такой поступок — занятие бессмысленное. Предатель может бесконечно уверять себя, что у него был повод, что это был единственный путь, пытаясь призвать ум и логику на помощь. Однако, логика — мать правосудия и само наличие предательства можно объяснить муками, которые испытала жертва.
— Хэ-эй, — завыл кто-то из компании, — Наша мисс «скромность» расстроилась! — смех, — Это жизнь, кошка.
Трет пальцами обивку руля. Селин так выводит это притворство. Разве унижение — способ казаться лучше?
Есть другой способ! Он интересный. Он самый интересный. Проучить. Показать, что важно относится ко всем с уважением. И учить жизни нужно только самого себя. Быть человеком. Их жизнь это сплошное притворство, игра с самим собой и другими. Они притворяются быть кем-то бóльшими. Кем-то, кем они не являются. Кто они, как не нахлебники, паразиты и кровососы? И к каждому своя ассоциация. В этот список входит даже Кейт.
Коробка передач на «реверс». Выкручивает руль влево до упора и выжимает газ в пол. Тут-то Мэл и отбежал подальше, поджав хвост, как дворовая собака. Буквально сантиметр до его тачки, и она бы неплохо въехала в чужую бочину. Осознание осенило внезапно. Как оказалось, что не важно, в какой стране проснется она следующим утром. Не важно, сколько у неё будет денег. Не важно, есть ли у неё тот, кому она сможет позвонить. Она это она. И если девчонка приносит несчастье, то всегда отстраняется первая. А если кто-то принесет ей несчастье, то она проглотит, но не забудет.
И Селин видит, как Маршалл смеется. Смеется над тем, как Мэлвин от страха спрятался в кокон.
— Goddamn, — кричит Мэл, — Bitch!
Её очередь пугать.