Борьба за свет

Когда урок был закончен и с вопиющей фамильярностью на нём тоже, я встала из-за парты раньше всех, чтобы успеть выйти из кабинета не последней, взяла листок с теми, кто сдавали литературу, и со всеми остальными, и подошла к его столу, протягивая его. Жданов-младший даже взгляда не поднял на меня, только кивнул, кинул короткую улыбку и продолжил писать что-то в журнале. Я пожала плечами и уже хотела выскочить из кабинета, как вспомнила о том, что так хотела ему рассказать: — Извините… Андрей Павлович? — я сказала это чересчур робко, сжимая пальцы за спиной, поэтому он даже не услышал меня. Пришлось сказать чуть громче, не обращая внимания на перешептывания насчет меня и его другими моими любимыми одноклассниками. — Андрей Павлович! Он дернулся и поднял взгляд, пытаясь найти того, кто только что звал его. Я помахала перед его лицом, и он посмотрел тут же в мою сторону, натягивая вежливую улыбку: — Клава? Слушаю вас. Я вскипела, но поправлять не стала. Мне, честно, было не до замечаний, потому что сердце моё сейчас почему-то слишком громко стучало: — Извините, что отвлекаю. — Все в порядке, — кратко перебил он меня и снова посмотрел на журнал. — Я вас слушаю. От него исходил изумительный запах парфюма, но я заставила себя собраться с мыслями и выдохнуть: — Я хотела вас попросить никому не рассказывать, что я собираюсь сдавать литературу, — мои слова наконец заинтересовали его, и он посмотрел на меня, прямо в глаза. — Понимаете, Маргарита Рудольфовна в курсе, но я хотела и вас предупредить: мои родители не в курсе, что я хочу… в общем, не важно, что я хочу. Просто я буду по их мнению поступать на юридический, но я мечтаю… — Да, хорошо, — он снова отвернулся. — Я сохраню ваш секрет. Идите. Мне почему-то стало очень неприятно. Словно меня предали, хотя этого человека я видела впервые. Наверное, его поведение внушило мне надежду, что с его приходом что-то поменяется, ведь в его взгляде не было отвращения в мою сторону, но, видимо, я снова забыла поменять розовые очки на свои круглые. Ничего не изменится, Пушкарева, никогда. Я проглотила ком, буркнула что-то вроде «спасибо» и быстро ретировалась, мечтая скорее добраться домой, чтобы скрыться под одеялом и больше никого не видеть.

***

— Вы сегодня поздно, Екатерина Валерьевна. — А вы больно рано, Николай Антонович, — кинула ему ответочку и села за стол месте с родителями. Мама накладывала в этот момент мне еду, а папа в очередной раз читал вчерашнюю газету, надеясь найти ответы на все сканворды, что туда добавили. — Че, Катюх, как день прошел? — приближая лупу к газете, процедил сквозь зубы отец. На его лбу сгорбились все морщинки, выказывая его недовольство тем, что он никак не может разгадать все слова. Меня веселила его открытая и честная реакция на всё, что он делал. — Как тебе Андрюшенька? Слышал, по всей школе обсуждают ваши с ним… Я со всей силы пнула Колю под столом, от чего он тут же замолк и схватился за колено. Мама с папой среагировали моментально, оборачиваясь в нашу сторону: — Андрюшенька…? Он что… обидел тебя? — тут же отреагировала мама, пока папа закипал, как чайник. Коля никогда не умел держать язык за зубами, а за это всегда приходилось расплачиваться мне. В принципе, я вообще не собиралась им говорить, что у нас новый учитель, но, поскольку он наш классный руководитель, они бы точно все со временем узнали. Как минимум, я хотела оттянуть этот момент, чтобы мой обман насчет поступления на юрфак раскрылся с меньшей вероятностью. — Не Андрюша, — я с возмущением посмотрела на Колю, — а Андрей Павлович. Это наш новый классный руководитель и учитель литературы. Маргарита Рудольфовна вот решила уйти на пенсию. У папы аж от сердце отлегло. Он заметно выдохнул. Пока они не вспомнили о второй части предложения Коли, я продолжила: — И нет, мам, он меня не обижал. Просто он молодой, поэтому все так пренебрежительно к нему и с осторожностью относятся. — Молодой? — мам аж за сердце схватилась. Её эта новость не обрадовала. — Ну взяли моду на работу брать молодежь! Да они даже теоремы Пифагора знать не знают, а уже в преподаватели метятся! Что за жизнь пошла… Тьфу, — папа явно ухватился за новую интересную тему для разговора, поэтому я выдохнула с облегчением, что сейчас весь фокус уйдет в глупую молодежь, а не в литературу. Но я слишком рано расслабилась: — Да уж… Ну хорошо, что тебе литературу не сдавать. Иначе бы пришлось школу менять. Я незаметно закатила глаза, принимая из маминых рук тарелку. Коля с подозрением посмотрел на меня, но ничего не брякнул. Я взяла ложку и начала хлебать суп, пока родители пытались выяснить, куда катится нынешний век. Впереди меня ждал очень интересный поворот событий, с которым я не имела и малейшего понятия, как справляться.