Жалобы

      Тишина с темнотой часто окутывали этот кабинет, разбавляясь тиканьем часов, либо же редким шуршанием бумаг. Но не более, в кабинете менеджера это было нормальным явлением, точно как и десяток кружек на журнальном столике, а вместе с ними возвышающийся над этим хаосом Скотт. Сидящий, сонный, за столом.       Его напряжённое выражение лица не сменялось уже на протяжении нескольких часов. Бумаги, бумаги, бумаги, и все с жалобами! Коутон работает на эту компанию не первый год, фактически привык к макулатуре и прочим офисным делишкам. Работа мечты! Раздача обязанностей между работниками, полный контроль и власть над процессом – прекрасно, при желании можно и вовсе не контактировать с людьми, оставаясь лишь связующим ключом большого механизма. Всё бы так сладко, если не ежедневная головная боль в виде малого бюджета, а ещё Винсента Бишопа, который кстати, как маньяк проникал внутрь помещения через дверь. Даже шагов не слышно, его присутствие выдавали лишь запахи тяжёлого одеколона с примесью бензина. Тошнотворно, из-за этого Коутон и поднял голову, вглядываясь в полутьму, а после со скептицизмом поправляя очки на носу. Средним пальцем. —Нельзя тебе в грабители. Всех на ноги поднимешь своей вонью. – Выпрямился в спине Скотт, запивая свои слова глотком остывшего кофе.       Фигура мужчины остановилась в тени на пару секунд, после продолжая путь до стола "начальника", параллельно хрипло хихикая. —Даже не знаю о чём ты. Я сегодня мылся. – Пожал плечами фиолетовый человек, но к вороту своей рубашки принюхался. Чем ближе Бишоп подходил, тем больше хотелось сидящему закрыть нос, либо потащить беса да помыть с мылом. Коутон выбрал проветрить кабинет. —Эй! Я же не настолько ужасно пахну, чтобы прыгать с этажа вниз.       Скотт двусмысленно хмыкнул, молча встав и подойдя к окну, распахнул его, впуская прохладный вечерний воздух. Край улыбки Винсента дёрнулся в такт брови, а сам он уселся прямо на рабочий стол, прямо на бумажки. Их взгляды встретились, как и они оба сложили руки на грудях. Наступила снова тишина и временная оценка состояния друг друга. Вывод один – вымотались за день по самое не хочу. Что один просидел за документами и прочей писаниной, не выходя из своей берлоги, что второй сидел у железяк вместе с поющими робо-животными. —Ну и что ты там встал? Я, вообще-то, соскучился. Весь день сидел один с этими тварями, – Винсент показательно поднял правую руку с перебинтованной ладонью, слегка ей махая. —вон, чуть руку не откусил твой... Зайчик.       Коутон пассивно наблюдал за этой сценкой, напрягая мышцы лица, сдвигая брови. Оттолкнувшись от подоконника и подойдя к Бишопу в мгновении. Ненависть и беспокойство за этого человека дрались за первое место. Очки его мигнули и перелились от света лампы. —Сам себе руку захотел сгрызть что-ли? Как так-то. Как же мы без твоих умелых рук и отпугивающего клиентов вида, м. –Сначала с волнением спросил брюнет, дальше уже более саркастично продолжая, взял фиолетовую ладонь в свои, начиная осматривать. —Мистер-Параноик меня сейчас этим зайцем обозвал? –Скривился моментально раненный механик, но лишь на секунду, ведь его рука оказалась меж поглаживающих её ладонями. А ещё убийственный взгляд Скотта тоже заставил забрать слова обратно. —Почему сразу обозвал? Бонни, так-то, мой любимчик среди них. – Смягчившись сразу, а после поднимая ладонь Винсента к своим губам, начал оставлять лёгкие поцелуи на шершарвых пальцах, держась, чтобы не начать их переламывать.       Винсент наблюдал за сей процессом, получая удовольствие от внимания любимого, склоняя голову в бок, хоть и чувствуя подвох. Вслед за ним же и показались расплетённые волосы без хвоста. Видимо, потерял где-то резинку, хоть в темноте и не сразу заметно.       Углядев такой вид, Скотт остановился, отпустил ладонь и потянулся к фиолетовым волосам. Нежно запустив пальцы в локоны, ладонь тут же сжалась в кулак, начиная тянуть работника чуть назад, игнорируя ругань. —Ты так весь день ходил? Ну и безобразие, – Нависая над механиком, он смотрел в его белые глаза без единого намёка на зрачок или радужку. Лицо Коутона оставалось скорее спокойным, чем безразличным, хотя он впринципе сейчас получал удовольствие. — вот возьмут наши зверюшки, да отрубят твои патлы. Что хуже, может это станет причиной для тебя, оказаться внутри них, – Уже шепча у виска, да подминая под себя Бишопа, мужчина постепенно выдохнул куда-то в мочку, игнорируя неистовый запах. — а я этого не хочу. Особенно платить из-за тебя страховку. Или работать очередной, лишний раз, с полицией. —А-а-грх... Ещё меня психом считаешь. Жестокий, жестокий ты Скотти! Такие гадости говоришь, хотя я всего-то навсего резинку потерял по дороге сюда. –Загинаясь назад и придерживаясь целой рукой за край стола, Винсент тяжело дышал от подобных махинаций со стороны любовника, подмечая у себя в голове, что тот слишком сегодня напористый.       Забинтованная рука закрадывается за спину Скотта, больно ущипнув в следующую секунду за ягодицу. Реакция незамедлительна, и поэтому Винсент освобождён от грубых "ласк", пока его мученик отскочил подальше в недоумении. Всегда работает.       Бишоп сглатывает и приглаживает свои волосы, принимая прежнюю сидячую позу. Скотт очень на него сегодня зол и раздражён, по некоторым другим причинам тоже. —Прости, Скотти, но чего ты такой злой и резкий? Ещё и домой не уходишь, а ведь поздно совсем на улице. – Винсент извиняюще потянулся за рукой Скотта, что была спокойно подана навстречу. —Посмотри под себя. Если, конечно ,ещё буковки не разучился читать. – Ладони взаимно сжимаются. —Иногда я думаю, что я на тебя очень плохо влияю, но твой гнилой рот это опровергает. – Передразнивая и щурясь, рука отпускает край стола и берёт в руки первую попавшуюся бумажку.       Начиная вчитываться в печатный текст, фиолетовое лицо приобретает скучающий вид, будто бы читает что-то повседневное. Хотя, если учитывать, что это всё заявления о жалобах на персону по имени Винсент и фамилии Бишоп – да.       Скотт чувствует, как мужчина поднимает взгляд от бумажки. Чувствует, как он сейчас будет оправдываться, либо накидывать бредни сумасшедшего, выдавая их за собственные принципы, потому действует на опережение. —Уже несколько родителей жалуются на твоё поведение по отношению к их детям. То по рукам дашь, то за волосы потянешь, делаешь всё, чтобы их довести до слёз. Прекращай, иначе мне придётся-. – Менеджер так и не смог договорить из-за чужих губ на своих, а так же второй руки, что грубо притянула его за талию, так ещё и сжала. Недовольно промычав, Коутон укусил виновника за губу, из-за чего тот сразу отпрянул, мерзко хихикая. —Не бей меня только! Я исправлюсь, даю слово. И не только. Даже не буду ничего говорить в своё оправдание, из-за меня ты тут так много времени проторчал, а мог на два-три часика пораньше домой прийти! Чтож, в качестве компенсации, я сам разберу весь этот мусор, а ты иди домой. Ключи передам охраннику, кабинет тоже закрою. – Невесомо чмокая напоследок, Винсент активно собирает бумагу в одну стопку.       Скрипя зубами и сердцем, Коутон не в силах был что-то сделать, особенно когда стоило ему взять пальто с вещами, он был насильно вытолкнут из кабинета, проводимый какими-то сладкими речами вслед. Всё равно, что будет с этими жалобами, единственное что нужно – чтобы Бишоп серьёзно перестал быть маньяком на детских праздниках.       На следующий день книга жалоб и прочие связанные документы волшебным образом исчезли. Винсент же начал использовать одеколон полегче запахом.