Белая тень

      Действительно, координаты пришли сообщением. Конечный пункт вёл аж за город. За этот район отвечает другой участок. Вообще, в этом мегаполисе есть главный штаб, три основных участка и ещё много небольших в отдалённых частях и районах. Если прочертить линии между тремя участками, то получится равносторонний треугольник, штаб же находится в центре. В главный штаб поступают все задания и отчёты, которые после распределяются по участкам, иначе говоря, там сидит самая верхушка. Каждый участок силён и предназначен поддерживать баланс сил в огромном по величине мегаполисе. Также участки делились по цвету герба, то есть герб один и тот же, только цвета у них разные: красный, жёлтый и синий. Цвет герба главного штаба был тёмно-фиолетовым. Также каждый участок называет другой по прозвищам, но об этом потом. Сам немец сейчас работает в участке «Жёлтых», то есть участке с жёлтым гербом. Участок «Синих» больше специализируется на городской суете по типу штрафования или погони. «Жёлтые» расследуют убийства и ловят преступников. «Красные» же ищут подпольные организации и наркоторговцев. Но чтобы работать в «Красном», нужно иметь действительно высокие навыки, в ином случае «коллеги» сожрут заживо, это детектив сам знает не понаслышке.       По пути Генрих остановился у торгового супермаркета и взял там себе клюквенный морс. На этой же парковке он съел пасту с кальмарами, которую приобрёл в ресторане.       На улице стало заметно темнеть. Многоэтажные здания от центра сменялись малоэтажными постройками до того момента, пока машина не переехала широкую реку по восьмиарочному мосту. Мост как бы отделяет мегаполис от насыщенно-зеленых лугов. Изредка вдалеке таких полей встречались островки с растущими деревьями и кустарниками, рядом с такими местами часто ошиваются благородные дикие птицы. Иногда в еле заметных вогнутых местах образуются скопления воды, рядом с которыми ошиваются цапли и аисты в поиске ящериц и лягушек.       На скоростной трассе, кроме быстрых машин, нет интересных или красивых пейзажей, в отличие от поездки по лесу.       На половине дороги рядом с машиной немца пролетел мотоцикл. У водителя на шлеме, как понял сам Генрих, поверх был надет белый пушистый чехол. Запоминающейся в этом моменте была пара такой же белой ткани, находящаяся на макушке, которую чуть ли не срывало под встречным потоком воздуха. Но как мотоциклист появился, так и скрылся за горизонтом, теперь оставалось довольствоваться радио с редким белым шумом и вечерним ясным небом.       Наконец, пройдя около семидесяти километров, кое-как навигатор привёл немца в небольшое дачное поселение. На улице после тёплого салона его встретил чистый и прохладный воздух. Конечным адресом был помечен одноэтажный дом с несколькими пристройками. Ограждена территория железной сеткой. Возле главных ворот уже стояли мигающие красным и синим полицейские машины с жёлтыми опознавательными полосами. Также мотоцикл, на сиденье которого лежал шлем с белым плюшевым чехлом и с парой стоячих ушей, как раз тот, что он видел по дороге сюда.       — Кого-то потерял? — послышалось сзади.       Детектив резко обернулся. Перед ним стоял довольно улыбающийся Александр. В руке он держал неприятно шуршащую небольшую зелёную упаковку.       — Нет. — недовольно нахмурился детектив, перехватывая сумку в руке — Просто осматриваю местность.       — Хммм. — улыбаясь, Александр наклонил голову вбок, попутно кладя себе в рот соломку ржаного хлеба с приправами.       — Тебе известна информация? — требовательно приподнял голову Ганс.       — М-да. Дом принадлежит американцам, точнее, американской семье. — Белов недовольно поморщился — Как утверждает их соседка, — указал в её сторону соломкой. Женщина стояла и что-то разъясняла с полицейским, который тщательно записывал её слова — семья приезжала сюда на каникулы, и вот неделю их уже не видно и не слышно. Ни взрослых, ни детей.       — А сколько членов семьи?       — Ммм… — задумался, прикрыв один глаз и приставляя к подбородку кулак — Шестеро: муж, жена и четверо детей. Нужно перечислять имена? — спросил попутно разгрызая ещё одну штучку.       — Только имена родителей. — у детектива уже в носу свербело от пряного аромата.        — Мгм. Мужа и отца семейства зовут Тед Аллен, а жену — Глорис Аллен. Глорис была отменной актрисой, помню, в одном из моих любимых фильмов она была главной героиней.       — Тед Аллен занимался крупной торговлей морепродуктов. — лицо Ганса даже стало несколько опечаленным.       — Морских гадов любишь? — вновь улыбнулся русский — Запомню. — произнёс он сам себе.       — А ты чеснок, как я погляжу. — Генрих холодно всматривается в это хитрое, но при этом расслабленное лицо — Кстати, почему от тебя им несёт?       — А это… Ну я уже говорил, что ты на вид прям вылитый вампир, вот и решил подстраховаться — улыбка стала шире, а взгляд зелёных глаз из-под стёкол очков ещё хитрее — Гена, это сухарики с чесноком. — игриво намекнул русский.       — Какой «Гена»? У меня имя Генрих!       — Гена, будь проще.       — Да как ты смее.шь! — не успел он договорить, как Белов приблизился и довольно сильно выдохнул ему в лицо. Только сделав вдох, глаза заслезились, а лицо скривилось. В носу и на языке образовался островатый и пряный аромат — Гкх!       — Будь проще. — Александр ободряюще похлопал немца по плечу, после чего ушёл в сторону полицейских машин.       Протерев лицо рукавом пальто, нахмурившись, Ганс стоял так ещё пару секунд, после чего уже в более спокойном состоянии направился вслед за русским.       — Ну, касатики, давно не виделись! Что у нас на этот раз? — пропел Александр, подходя к двум полицейским.       — О, «Пушкин»! Уже приехал? Быстро ты, даже не задержался, как обычно. — саркастично проговорил мужчина в чёрном комбинезоне.       — И тебе привет, мой дорогой и уважаемый товарищ. — с таким же сарказмом ответил ему Саша.       — Саша. — прозвучал грозный женский голос, вздрогнув, именуемый адресат медленно обернулся в её сторону — До меня дошли слухи, что позавчера ТЫ какого-то хрена ушёл с процесса осмотра без предупреждения! Стоило тебе начать работать с другими, как совсем от рук отбился! Раздолбай! — с ощутимой злостью в голосе женщина ударила того планшетом по макушке.       Подошедший Генрих внутри себя надменно улыбался от этих прекрасных слов и действий, но виду не показал.       — Дело раскрыли и без меня, ничего страшного не случилось. — с обидой промямлил Александр, потирая ушибленное место.       — Иди сказала! — взгляд Натальи был грубым и холодным.       — Да, хорошо-хорошо, идууу. Что ж вы меня гоните-то все? — он чуть замолк, но после добавил — Натусь не хмурься, тебе не идёт.       — Почему от тебя несёт чесноком? Дышать невозможно. — возмутился Николас.       — Сухарики! — довольно продемонстрировал шуршащую пачечку русский.       — Ты не в детском саду, а на работе. — выхватив пачку из рук их обладателя, кинула её в багажник. Саша, не ожидая такого подвоха, грустно проводил взглядом улетевший пакетик.       — Какая ты жестокая… — взгрустнул потерпевший. В этот момент немец осматривал их холодным и бес эмоциональным взглядом.       — Кхм! Знакомься, Генрих, это Наталья Бородина, или просто Наташа, или, как я её называю, Натуся. Это — указал рукой на мужчину — Николас Хмéльной, или, как его все называют, Ник, просто Ник.       — Кхм? — поднял бровь вверх мужчина.       — Да-да-да. — и в момент у него появилась широкая и довольная улыбка. Он пригнулся, чтобы быть на ровне с немцем, после выставил руки, представляя того. Из-за отсвечивающегося света уличных фонарей от стёкол очков его взгляд не видно, но по ощущениям он прищуренный и довольный — Это тот, о ком ходят слухи по всем участкам, тот, из-за кого Лизок и Серёга бледнели всё утро, тот, кто раскрыл не одно сложнейшее дело, тот, у кого фамилия созвучна с кое-чем жестоким, тот, на фоне которого я — полоумный придурок — Ганс Генрих Лейхтенберг. — довольно смакуя каждое слово, имени детектива внимательно наблюдал за реакцией своих товарищей, и от этого улыбка становилась только шире — Тюуу, как графа представил. — Саша неловко усмехнулся, выпрямляясь.       — Лейхтенберг…? — взглотнула девушка, её серьёзный вид в момент улетучился.       — Ага. — с широкой улыбкой кивнул Белов, смотря на бледнеющее лицо Натальи.       — Хочу тебя расстроить, ты и до него был полоумным. — довольно ехидно проговорил брюнет.       — А ты пьянчуга. Знал об этом? Вон у тебя даже фамилия об этом говорит. — тот замолчал, равнодушно глядя на Белова.       Довольный такой реакцией, русский повернулся к нахмуренному немцу — Ох, извольте простить мне столь невежественное к вам обращение, царь-государь. — даже поклонился в реверансе.       В ответ, не двигаясь, немец равнодушно разглядывал макушку Александра, что был сейчас в поклоне.       — Чтобы ты и поклонился?! С неба, что ли, звёзды упали?!       — Не льстите мне, Николас, ваши слова меня смущают. — выпрямившись, Белов легко улыбнулся и чуть склонил голову, кладя руку на свою грудь.       Стоящие рядом с удивлением смотрели на столь несвойственные действия этой личности.       — Ну что, обстановку разрядили, теперь давайте работать! — внезапно голос принял нотки задорности, а на лице красовалась широкая улыбка.       — Ага. — пораженно согласился брюнет.       — Трупы вынесли? — продолжил русский.       — Нет.       — Отлично.       Группа прошла через открытую калитку.       — Ммм, даже отсюда чувствую сильный запах сероводорода. — с расслабленным лицом Александр стал осматривать двор.       Дорожка, выложенная плиткой, вела к веранде. Также к жилому зданию пристроен гараж. Все окна закрыты жалюзи со стороны улицы, но при этом не полностью, маленькая щелочка между подоконником и стеклом оставалась. Из таких щелей видно горящий свет в комнатах дома. Во дворе также стояла просторная беседка, а с другой стороны дома выкопан большой пруд. Повсюду, куда ни глянь, стоит множество клумб и горшков с растениями, также много пластмассовых зверушек и керамических садовых статуэток. Посреди газона на открытой местности стоял мангал, в котором лежал сырой пепел.       Уже взойдя на ступеньки, стало видно размазанные следы ладоней из засохшей крови и резь от ногтей на открытой нараспашку двери, уходящие длинными полосами куда-то вглубь дома. Внизу же на полу стояла жёлтая карточка с чёрной цифрой «1».       Русский взглянул на дверную ручку и замок. Затем мысленно заключил: «Повреждений нет».       — Респираторы. — Бородина подняла приготовленные заранее две маски и, грубо всунув их в руки Белова, прошла в дом, даже не оборачиваясь.       — Пасиба! — крикнул он уже ушедшей Бородиной. Передав Генриху его маску, задорно произнес — Ладно, немчик, давай осматриваться! — а в ответ ему лишь молчание.       Внутри находились криминалисты и следователи, проводившие сбор улик. Первая комната, в которую они вошли, оказалась просторной и уютной гостиной. На кресле сидел обнажённый мужской труп. Из-за внутренних выделений газов тело было раздуто. Лицо было сильно изуродовано, внутренности кишечной полости выпотрошены наружу, сейчас это сложно назвать органами, почерневшие и отдалённо напоминающие кашицу. Верхние и нижние конечности исполосованы колюще-режущими предметами. Из ран текли чёрные и болотно-зелёные засохшие потёки.       — Хы, твою ж мать, ему пипирку оторвали! — присматривается к тому месту на трупе Саша, Ганс же уставился следом.       — Откусили. — заключил детектив.       Взгляд Белова стал нечитаемым, скорее всего, в этот момент он о чём-то размышлял, глубоко погрузившись в свои мысли. Затем молча вышел из помещения, Лейхтенберг же в этот момент со спокойствием рассматривал «холодного» мужчину. Дальше он перешёл на осмотр помещения. Стенка и другая мебель целы, сервиз за стеклянными дверцами неподвижно стоял на своих местах. Телевизор также стоял на подставке. Позолоченные статуэтки располагались на верхней полке. После его внимание привлёк синий чемодан, лежащий в углу. Подойдя к нему, открыл. Внутри лежала дорогая техника и одежда: несколько пар семейников, плавки, футболки, кофты, штаны, шорты — стандартный набор. В карманах так же лежали какие-то сувениры из янтаря и фотографии с видом на бушующее море.       — «Все дорогостоящие вещи на месте, значит, целью было не ограбление» — проговорил в мыслях детектив, идя в следующее помещение.       Гостиная соединялась с кухней, то есть туда можно пройти двумя способами: через гостиную и через коридор. Уже в щели прохода его встретило лежащее на большом обеденном столе бездыханное тело девушки, опять же голое, раздутое и изуродованное. Из мест расположения вагинального и анального отверстий наблюдаются опять же сильные потёки уже засохшей чёрной жидкости. У жертвы из вагины торчит длинный металлический предмет с изогнутым концом в виде кольца. Опустив глаза ниже, валялся такой же схожий по форме предмет — железный шампур. Его гладкая поверхность также покрыта чёрной засохшей жижей. При дальнейшем рассмотрении возле бывших ротового отверстия опять же чёрные засохшие потёки. На вид девушка ещё несовершеннолетняя, но из-за деформации вследствие множественных ран точный возраст на первый взгляд установить сложно.       — Мда… — донеслось над головой, немец от неожиданности вздрогнул, мгновенно оборачиваясь, недовольно выдыхая и зло смотря на внезапно образовавшегося Белова — Немчик, чего завёлся-то? — миловидно улыбнулся глазами Александр.       Недовольно цокнув, Лейхтенберг перешёл к осмотру окружения. На этом же столе стояли тарелки с «едой», покрытой зелёной и белой плесенью.       — Ты погляди, вон тот потерянный стручок валяется, да не одиин… — под столом валялся мужской половой орган, с виду напоминающий гриб «Веселку обыкновенную», только в наиболее худшем виде.       Русский следом принялся осматривать стол, делая свои догадки. В этот момент немец осматривал холодильник. Он был почти пуст, были некоторые продукты, но они уже не употребимы в пищу. Ничего не найдя, закрыл дверцу, следом руки потянулись к хлебнице — одни крошки.       — Мусорка. — не отрываясь от осмотра стола, проговорил русский. Что-то его привлекло.       Недовольно закатив глаза, немец пошёл рыться по ящикам в поисках заветного места. При очередном открытии на пол повалились кучи мусора: картонные коробки, пластиковые бутылки и биоразлагаемый мусор, зловонно воняющий и покрытый пушистой белой плесенью. Немец посмотрел на это нечитаемым взглядом, затем просто, насколько оно позволяло, прикрыл дверцу шкафа.       Закончив с кухней, Генрих пошёл дальше разведывать обстановку. На выходе из кухни в проёме с ним столкнулся, как он понял, криминалист. Сначала лицо работника выражало сдержанный негатив, но, присмотревшись к лицу детектива, в его пылающие цветом спокойные глаза, заметно побледнел и отскочил от того. Лицо немца же в этот момент ничего не выражало, он просто направился дальше, не обращая внимания на работника, только кисть руки чуть сильнее сжала кожаную ручку сумки.       Встав в коридоре, он осмотрелся. Уже при входе его привлекли длинные почерневшие следы, ведущие глубоко в коридор. Поэтому, не устояв перед соблазном, со спокойным лицом Ганс пошёл по кровавым следам. И они его привели в детскую комнату. На это указывают многочисленные детские игрушки по типу машинок или роботов. Уже в коридоре показалось, что от этого помещения зловонный сероводородный запах идёт сильнее всего. Пол устлан чёрной слизеобразной кашицей, большими засохшими лужами и чёрными разводами, к этой картине ещё прибавились детские отпечатки и следы от пальцев как на обоях, так и на тюле и шторах. В углах валяются крупные чёрные сгустки. Внутри находился криминалист, который фотографировал место преступления и улики. В данный момент времени он стоял у детской люльки, завешанной белым тюлем с чёрными разводами на той. Помимо неё в комнате также присутствуют ещё пара детских кроватей, большой на всю стену шкаф, письменный стол в углу. Подойдя ближе, детектив открыл шкаф. Внутри на вешалках висела женская одежда, на полках аккуратно сложены кофты и толстовки. Закрыв дверцу, немец направился дальше. Аккуратными движениями Ганс продвигался в сторону люльки. Он заинтересованно заглянул внутрь, внутри прямо на него смотрела своими синими стеклянными глазками ссохшаяся отрубленная голова младенца. Она была окружена более крупными частями тела, возможно, своего кровного родственника. Фотограф же уже вышел из комнаты. И, не желая больше здесь задерживаться, немец вышел вслед за работником.       Ещё чуть дальше тоже была комната, детектив направился именно туда. В помещении, коим оказалась спальня, возле кровати на полу сидела знакомая фигура.       «Белов» — промчалась в голове мысль о раздражающем индивиде. Честно, Генрих не знает, но почему-то эта личность, с которой он контактировал от силы пару часов, уже его неимоверно бесит. Хочется, чтобы он исчез со своей этой улыбкой. На кой чёрт он постоянно улыбается? Так счастья в жизни много?       Александр, не обращая на остальных внимания, чем-то увлечённо занимался. Помимо него в комнате также находится тот криминалист. В этот раз его так называемой целью стал мужской труп, лежащий на кровати с красным шёлковым покрывалом. Примечательно, что труп очень даже в неплохом состоянии по сравнению с другими жертвами. Ран на его теле практически нет, за исключением синих почти почерневших синяков на шее со следами от пальцев и следов от верёвки на запястьях и голенях. Половой орган также отсутствует.       «Удушье и кровотечение»       Тут и эксперту быть не нужно, чтобы понять, как и отчего умер мужчина. Побелевшее лицо с еле различимой синюшностью выражает смиренное спокойствие.       По старой методике Генрих, изучив тело, стал осматривать окружение. Других следов крови не обнаружено. На кровати тоже ничего нет. Видимых улик нет, тогда чем занят Белов? Мельком взглянув на русского, заметил, как тот копается в длинном ворсе белого ковра, которым устлан пол спальни.       — Перхоть. — внезапно разрядил тишину русский. В своих руках он держал щипцы и маленький пакетик для сбора улик — В других комнатах тоже перхоть на коврах. На теле жертв я не обнаружил столь обильного отшелушивания кожи, а значит… — тут он довольно взглянул на немца.       — Это, возможно, принадлежит убийце. — заключил детектив.       — Sehr gut! — довольно протянул Александр, ставя большой палец вверх. Немец же, закатив глаза, присел рядом.       — «Действительно много» — детектив всмотрелся в белый ворс. Внутри между волокнами проглядывались маленькие полупрозрачные частички.       Довольно прищурившись, Александр продемонстрировал Генриху другие подписанные пакетики, зажатые между пальцев — Вот.       Ганс кивнул. После встал, подходя к шкафу. Внутри, помимо висящей одежды, в самом низу стоял громоздкий сейф.       — Я проверял, его не вскрывали. Ещё там на полке в глубине лежит шкатулка, ювелирные украшения тоже на месте. Все комнаты проверены и обследованы, как и трупы. Кстати, ты, наверное, ещё туда не ходил, но в подвале лежит Глорис, ничего необычного: удушье и вспоротое брюхо. Осталось только найти убийцу.       — Ты уже всё расследовал? — внезапно поинтересовался фотограф.       — А то! Сомневаешься в моих способностях? Мм? — довольный с нотками гордости Белов вскинул голову, скрещивая руки на груди — Ну так слушай: итак, нам известно о шести жестоко убитых членах семьи Аллен. Во дворе в мангале лежит сырой пепел, по прогнозу дожди шли в этой местности чуть больше недели. Вряд ли бы нормальный хозяин оставил его открытым или же тупо под дождём. Дверная ручка целая, следов взлома нет, значит, хозяева открыли дверь добровольно или же она была открыта изначально. У всех мужчин в ходе осмотра отсутствовали грибочки, нелогично. Ювелирные изделия на месте, значит, убийство было не с целью ограбления, было что-то иное. Но вот что странно, Теда, отца семейства, убили именно на мягкой кровати, в отличие от остальных, ран на его теле практически нет. Скорее всего, убийца был связан с ним, и убили его позже, чем остальную семью. В комнатах с коврами обнаружены частички кожи, то бишь перхоть, это и покажет, кто убийца. А ещё забыл упомянуть, что также обнаружились следы запрещённого вещества, на минуточку, неизвестного.       — Так-так, подожди, почему убийца-то один? И какие вещества? — криминалист растерянно уставился на Александра.       — Хе-хе. Ну, это только предположение, но длины разрезов и стили убийства схожи. А вещества… На кухне рядом с трупом рассыпан белый порошок, а в ходе осмотра, проводимого Геной, муки не обнаружилось.       — А с чего ты решил, что это наркотики? — Генрих нахмурился, но это, скорее, от обращения к нему.       — По вкусу… — Саша медленно отвернулся в сторону.       — Блять, опять?! — вскрикнул фотограф, быстро приближаясь к Белову.       — Только не бей! — вымолвил Саша, ставя руки перед собой.       Пока криминалист держал русского за грудки и гневно тряся, и бранно матеря всевозможной трехэтажной «поэзией», Лейхтенберг уже успел отойти и смотреть на это всё со стороны с нечитаемым выражением. Ещё когда он работал в другом месте, ходили слухи об одном детективе из жёлтого участка, что мог быстро разведывать обстановку и составить план убийства. Вот только этот детектив, как о нём говорили, был курильщиком и был не прочь колоться, да и характер у него не из приятных, а взглядом, может, и убить. Он молод, но благодаря стараниям и навыкам его уважают. Сейчас же Ганс на долю секунды мысленно сопоставил того неизвестного детектива из слухов и эту вечно улыбающуюся высокую детину. Этого мгновения хватило для того, чтобы напрочь убедиться, что это не тот адрес, а значит, нужно искать дальше. Конечно, два пункта в сходстве сошлись, но он же не единственный «талант» в жёлтом участке.       — Ну все-все! Я понял, понял! Больше так не буду! Задыхаюсь, отпусти! — уже рыдал Белов в крепком захвате.       — Придурок! — ослабив захват, русский тут же отстранился.       — Что-то вы с Наташей сегодня уж больно дикие. — пожаловался Александр, оттягивая ворот свитера — Я уже закончил со всем, делать мне здесь больше нечего. — в голосе было спокойствие и смирение.       Под взглядами Белов покинул комнату. «Новая эмоция, кроме улыбки, довольно занимательное зрелище» — подчеркнул для себя детектив.       Осмотрев помещение, немец больше не нашел мест, за которые можно уцепиться. У дома есть ещё пристройка — гараж. Недолго думая, он направился туда. Дверь располагалась с правой стороны от входа. Помещение достаточно просторное, чтобы поместилось две машины, в данный же момент стояла только одна. Кроме автомобиля, внутри располагались стеллажи, шкафы с инструментами и четыре взрослых велосипеда и один детский. Подойдя вплотную к боковым стёклам автомобиля, Ганс взглянул в салон.       — Ничего… — голос был спокойным, но не мысли, что бурным потоком бурлили в черепной коробке.       Уйдя в свои глубокие мысли, внезапно вздрогнул, услышав скрипящие звуки с левой стороны, где был основной заезд. Резко повернув туда голову, немец увидел, как открываются гаражные ворота.       — Оп-с~ раздался знакомый голос сзади. Генрих резко развернулся на сто восемьдесят, замечая довольное и безмятежное лицо русского, который кончиками указательного, среднего и большого держал свисающую с потолка длинную верёвочку, похожую на шнурок — Оп-с-с-с~ — уголки губ у улыбки пришедшего поползли вверх. Взгляд немца вообще ничего не выражал, буквально статуя с острова Пасхи. Русский довольно усмехнулся — Думаешь, что от меня так легко отделаться? — Белов подошёл ближе, довольно возвышаясь над равнодушным немцем — Генрих, — русский наклонился к самому уху немца, кладя свою руку тому на плечо — А знаешь что? Ты очень прив… — внезапно вздрогнув, Белов отлип от застывшего Генриха, резко выпрямился, оборачиваясь и смотря на грозную Наталью — Меня можно было и не бить. — возмутившись, он прищурился, глядя на рабочий журнал в руках полицейской       — В следующий раз ударю чем-нибудь тяжёлым. — в ответ Александр скрестил руки, закатывая глаза.       — Что-то стряслось? — русский чуть склонил голову, приподнимая одну бровь вверх.       — Кинолог приехал.       Вмиг в сосновых глазах заиграли лучики света.       — Где? — с нетерпеливой радостью Белов подлетел к полицейской, чуть не сбивая ту с ног.       — На улице. — недовольно отстранилась Бородина.       — Кстати, это тебе. — с этими словами на руки женщине передали несколько пакетиков с белыми частичками в каждом.       — Что это? — вопросительно взглянула на руки Бородина.       — Улики. — сняв маску и широко улыбнувшись, русский в припрыжку полетел на улицу.       — «Очень неординарная личность» — заметил для себя детектив.       Возле входа стоял мужчина с чёрной немецкой овчаркой на коротком поводке.       — Мууухаа~ — радостно протянул Александр, подлетая к псу, тот не шелохнулся, но стоило заметить его виляющий хвост, как русский довольно улыбнулся, прищуриваясь — Мухтарчик, как ты поживаешь, а, зайчик мой? — светлая рука потянулась к мордочке животного, но остановилась в паре сантиметрах, собака в свою очередь с мольбой в своих тёмно-медовых глазах взглянула на кинолога.       Тот обречённо выдохнув, отцепил поводок — Можно.       Собака вмиг ринулась с места, прыгая на широко улыбающегося Александра, буквально валя его на траву. Радостно смеясь, он почёсывал собаку за спину, пушистую грудку, гладил от головы до шеи. Они ещё игрались какое-то время, но вскоре Саша, уже порядком испачканный, встал, начиная отряхиваться.       — Мухтар, фас. — спокойным голосом произнёс рядом стоящий кинолог. Пёс навострил уши.       — Всмыс…?! — Белов замер на мгновение, после, мысленно проклиная всеми известными бранными словами этого человека, бросился прочь. Собака будто бы этого и ждала, рванула следом.       — Вот же ребёнок. — недовольно высказала полицейская, смотря на зажатые пакетики в своей руке. Немец ничего не ответил, но мысленно кивнул на это утверждение. Они оба наблюдали за Александром с того момента, как тот полетел к собаке, сейчас же они смотрят, как тот быстро убегал от четвероногого друга.       Кинолог, заметив Бородину, быстрым шагом направился в их сторону.       — Наталья, добрый вечер. — мужчина слабо улыбнулся, затем повернулся к немцу — И вам, Лейхтенберг. — он протянул руку для рукопожатия. Реакция кинолога заставила его врасплох, но, не подавая виду, пожал руку в ответ.       — План работы? — лаконично поинтересовался мужчина.       — Осмотреть дом на наличие запрещённых веществ.       — Муха, фуууууууууу!!! — русский буквально пролетел перед гаражом. Дрессированная собака же не могла поспеть за его темпом, но очень старалась.       Кинолог свистнул, и через несколько секунд пёс с высунутым языком уже стоял рядом. Нацепив поводок обратно, вместе с собакой дрессировщик вышел обратно на улицу, направляясь за Натальей к входу в дом, ведущему через веранду. После перед заездом в гараж показался запыхавшийся русский.       — Альберт! Чтоб тебя…! — недовольно бубнел Белов.       — Быстро бегаешь. — бесцеремонно отозвался немец, направляясь обратно в дом. В какой раз ему было приятно наблюдать, как «приятного коллегу» потрепали. Может, хоть сейчас он замолчит и отстанет от него хотя бы на время. В голове всплыли недавно сказанные слова Белова: «Думаешь, что от меня так легко отделаться?». Довольно про себя усмехнувшись, Генрих больше не стал тут задерживаться. Русский же что-то неразборчиво фырчал, то ли на кинолога, то ли на ушедшего детектива.       Тела уже начали выносить, помещения проветривали, поэтому дышать стало чуть легче. Пёс же выполнял свою работу, бегло обнюхивая помещения. Немец наблюдал за этим со стороны, не смея мешать процессу. Возможно, собака ещё что-то найдет, то, что не заметно человеческому глазу, это нужно обязательно узреть. Александр же, в свою очередь, побрёл прочь с участка. Для себя он нашёл всё, что нужно, и оставаться здесь не видит никакого смысла, даже если вдруг что-то найдут, то спросит завтра.       — Эх, опять ничего, а была надежда… — забрав свою пачку из открытого багажника автомобиля, направился к мотоциклу, разгрызая соломку ржаного хлеба.